Home

Утром не так жарко, как днем, но и не так холодно, как вечером, поэтому это самое подходящее время для того, чтобы снова вернуться в переполненный мутантами город. И проблема заключается не в том, что действие аддералла за столько лет ослабло, превратив высококачественные лекарства в самое обыкновенное плацебо, а в том, что Стайлз просто не может сопротивляться заднице, ищущей приключения, и зову Неметона, требующего найти выжившего Хейла. Стайлзу не важно, что его отсутствие может заметить отец, ведь никаких праздников не намечается, да и стая может начать искать своего друида. Бессонная ночь дает о себе знать, мозг работает не так хорошо, как мог бы работать. Функционирует явно не на всю мощь. Возможно, поэтому он натягивает на себя самую обыкновенную толстовку и странного вида узкие джинсы, позабыв обо всей безопасности. У двери на коврике, привалившись спиной к стене, спит Джексон. И, видимо, неудобная поза настолько утомила его за целую ночь, что никакой Стайлз, явно не умеющий что-либо делать тихо, теперь его разбудить не в состоянии. Стилински накрывает каниму пледом, кидает сверху подушку и тихо спускается на первый этаж. Там сидит Ребекка. Стайлз вообще не планировал ни с кем встречаться этим утром, но девушка как будто специально встала в такую рань, чтобы дождаться именно его. Как только она замечает знакомую фигуру, она тут же подскакивает с дивана и восхищенно пялится на потертую красную толстовку. За ней явно скрывается весьма крепко мужское тело. - Привет, ты куда-то собрался? – неуверенно спрашивает она, видя за спиной парня рюкзак, но смущенная улыбка тут же исчезает с ее лица, когда она понимает, в какие дали собрался Стайлз. Лицо ее бледнеет.– Только не говори, что ты собрался наружу. - Тихо, - шикает на нее Стилински. – Не смей никому об этом говорить. Иначе собственноручно закопаю тебя за домом. - Но там опасно! – слишком громко шепчет Ребекка и яростно вцепляется в Стайлза. – Я пойду с тобой. - Чего?! – кричит юноша, но тут же вспоминает, что на втором этаже спят Джексон и уставший после ночной беготни шериф. – Ты остаешься здесь и никому ничего не говоришь! - Я тебя одного не пущу! - Слушай, я понимаю, что ты переживаешь, волнуешься, но я не такой слабак, каким выгляжу со стороны. Лучше бы ты о себе побеспокоилась. Неужели ты думаешь, что сможешь в случае непредвиденной опасности постоять за себя? – Стайлз злобно отдирает руку девушки от своего запястья и отходит в сторону. – Ты драться хоть умеешь? - Я занималась акробатикой, пока мне не исполнилось шестнадцать, - спокойно отвечает девушка и уверенно смотрит на разъяренного Стилински. – Поэтому я иду с тобой, и это не обсуждается. - Ты даже не знаешь, что я там буду делать. Я не развлекаться собираюсь. - А кто сказал, что я иду с тобой для развлечений? – Ребекка гордо поднимает голову и смотрит на Стайлза сверху вниз, хотя тот явно будет выше нее на целую голову, если не больше. – Я иду, чтобы помочь тебе. В конечном счете у Стайлза не получается выиграть этот бой, поэтому сейчас следом за ним идет довольная собою девчонка-тинэйджер, еще не познавшая вкуса крови и ни разу не побывавшая в бою. Она в спортивных штанах, выгодно подчеркивающих ее стройные длинные ноги, футболке и толстовке, которые даже без выреза не особо скрывают большую грудь. В голове мелькает запоздалая мысль, что с ними будет трудно убегать от мутантов. Лидия часто жаловалась, что девушкой быть жутко неудобно, и бритье ног не самая большая проблема в списке многих недостатков слабого пола. Немного неловко знать такие подробности, но стая почему-то именно ему все рассказывает, забывая половую принадлежность и разницу в интересах. Эрика и вовсе как-то жаловалась на то, что ее правая грудь кажется ей намного больше левой. И единственное, что мог сделать смущенный в тот момент Стилински, это клятвенно заверить волчицу в идеальности ее форм, отворачиваясь от оголенных округлостей, которые его заставляли испытать на практике. Быть мамочкой депрессивных подростков-оборотней порой весьма утомительное занятие. С Крисом в этом плане все намного проще. Он мужчина взрослый, с опытом, говорит по делу и такими фразами, от которых не горят от смущения щеки и не потеют ладони. Даже советуясь по поводу Лейхи, тот не впадает в розовые дали и не запихивает в мозг Стайлза совершенно ненужную информацию. - Ты ведь уже был там? От резкого звука Стайлз вздрагивает, но не оборачивается. - Был, - нехотя, с легким раздражением в голосе. Ребекка наблюдает за уверенно передвигающимся парнем, исследует глазами крепкое, жилистое тело, бритый затылок и не понимает, как можно быть таким идеальным. - И что ты там делал? - В больнице обезболивающее закончилось, - нехотя ворчит Стайлз. – Смотри по сторонам и веди себя как можно тише. Видишь тут вышку? – рука тянется по направлению к водонапорной башне, на которой в прошлый раз застряла ищущая приключения бледная задница сына шерифа. – Идем к ней. - Зачем? – Ребекка непонимающе упирается взглядом в пригнувшегося к земле юношу и приседает рядом. – Там же ничего нет. - Ты будешь ждать меня там, а мне надо кое-что найти, - задумчиво оглядывая окрестности, тянет Стайлз. – Оставлю тебе воду и немного еды. Через пару часов вернусь за тобой, и мы вернемся в Бейкон. Если до наступления темноты меня не будет, уходишь без меня. Ты стрелять умеешь? - Совсем чокнулся? – возмущается девушка. – Я не собираюсь тебя там ждать. Идем вместе, или, когда мы вернемся домой, я все расскажу Дереку. Стайлз тяжело вздыхает, но не возмущается. Весь план к чертям из-за этой самоуверенной девчонки. Стайлз берет в руки биту, сжимая металлическую ручку покрепче, и уверенно идет к одному из заброшенных зданий. Ребекка еле слышно передвигается в нескольких метрах позади него. В руках у нее черный блестящий пистолет. Она держит его немного неуверенно, даже слышно, как подрагивают от напряжения ее руки, но она держится неплохо. Не произносит ни слова, не делает ни одного лишнего движения, стараясь быть как можно более незаметной. Стайлз даже немного ею гордится. Когда они добираются до лестницы, ведущей на крышу невысокого здания, Стилински подозрительно косится на выбитые стекла окон, бездонными глазами следящие за каждым движениями двух не особо умных, не знающих ничего о самосохранении подростках. Где-то внизу хлопают ставни, звенят оставшиеся в рамах стекла, и шуршат в мусоре крысы и собаки. Каждый звук, издаваемый этими нежилыми сооружениями, заставляют вздрагивать и замирать в напряжении до тех пор, пока шум не прекратиться. Стайлз параноик, и он знает, что сейчас этот недостаток, если его так можно назвать, может сохранить ему жизнь. По крышам гуляет ветер, Стилински по привычке внюхивается, но ничего не чувствует. Когда живешь в стае, некоторые повадки становятся общими, и от них уже не избавиться. Именно поэтому друид стоит и вслушивается в запахи, звуки. Абсолютно точно на общем фоне ароматов маячит кровь, она старая и, возможно даже, засохшая, но ее слишком много, раз даже человеческий нос смог ее отделить от мочи и разложившейся плоти. - Куда дальше? – спрашивает Ребекка. Стайлз переводит на нее усталый взгляд и возвращается к окружающему его пространству, пустому и безликому. - Не знаю, - он пожимает плечами. - И что ты собираешься делать? – девушка придвигается чуть ближе и кладет руку на немного подрагивающее плечо, обтянутое красной тканью толстовки. – Зачем мы здесь? Стайлз аккуратно отстраняет девушку и подходит ближе к краю крыши. Слишком мало, чтобы разбиться, и слишком много, чтобы попытаться запрыгнуть. Неосторожно стянув рюкзак, Стайлз достает небольшой громкоговоритель, с которым в детстве бегал по дому и доставал родителей. Звук будет не таким оглушающим, но достаточно громким, чтобы дядюшка-зомби услышал. Набрав в легкие побольше воздуха, Стайлз подносит рупор ко рту и начинает выть. Это не зов оборотня, и даже близко не стоит с тем, как воет Дерек, но это явно лучше жалкой попытки Маккола. - Ты чего делаешь? – шипит девчонка и резко выхватывает у парня из рук громкоговоритель. – Сейчас на твой крик сюда все мутанты набегут! Ты самоубийца? - А я похож на него? – насмешливо приподняв бровь, интересуется Стайлз. - Да! – кричит девушка. - А я не раз говорил, что у тебя есть странное желание поскорее расстаться с жизнью, - Ребекка вздрагивает и резкого оборачивает. Стайлз лишь облегченно вздыхает, слыша знакомый хриплый голос. – Ты зачем сюда пришел? - За тобой, - отвечает Стилински и тут же пресекает все попытки оборотня начать возмущаться снова. – Мне плевать, о чем ты думаешь. Ты возвращаешься в Бейкон. Питер хмурится, разглядывая спутницу Стайлза. Та наоборот отводит взгляд, стараясь не смотреть на обнаженного мужчину. - Идем, - вздыхает волк. – Это не самое лучшее место для разговоров. Место, где притаилась самолюбивая душонка Питера, не отличалось особой роскошью. Старый, пыльный чердак. Груда мусора в углу, куда не достает свет из небольшой, забитой деревяшками форточки. Одноместная койка с проеденным молью матрасом. Скомканное одеяло вместо подушки и смятые простыни. Вместо стульев деревянные ящики из-под овощей и фруктов, вместо стола табурет с пятнами на кружевном обрывке скатерти. Питер себя здесь явно чувствовал комфортно, Стайлз с трудом подавил в зародыше желание улыбнуться, вспоминая, как расспрашивал оборотня о его месте жительства, предполагая, что это может быть пещера где-нибудь в глубине леса. И, можно сказать, он ни капельки не ошибся в выборе Питера. Тот вальяжно раскинулся на своем подобии кровати, благо, не забыл натянуть штаны, такие же рваные, как и матрас, и такие же старые, как сам этот чердак. Ребекка пробралась к одному из ящиков и села, ожидая, что последует дальше. Питер проследил за ней с некой настороженностью, но глазами сверкать не стал, собственно как и рычать. Она его напрягала. - Успокойся, - успокоил его Стайлз. – Она своя. - С каких пор? - С тех самых, как о вашем существовании рассказали людям. Теперь вы не опасность, а защитники города. Представляешь, волчат с мясом рвут, каждому нужен свой личный волк, чтобы улучшить свои жилищные условия. Айзек с Крисом спелся. Питер хрипло смеется, слушая привычный треп Стилински. Раньше он хотел подростка убить, теперь готов слушать вечно, вспоминая былые времена. Глаз его на мгновение полыхает красным, но яркий свет быстро затухает и исчезает в глубине зрачка. - Я знал, что когда-нибудь это случится. - Не знал, - самодовольно улыбается Стилински. – И не смей врать, я слышу, когда ты врешь. - Ты же понимаешь, что я не вернусь? – Хейл резко перестает улыбаться и становиться серьезнее. – Дерек меня обратно не примет. - Примет. Просто он об этом пока не знает. - Откуда такая уверенность? - Я с ним разговаривал, - еле слышно шепчет Стилински и зажмуривается, когда Питер громко рычит, а рядом с головой пролетает какая-то кружка и врезается в стену. Волк тяжело дышит. Пытается успокоиться, но красный блеск в глазах, как на зло, никуда не уходит, только сильнее разгорается, будоража кровь. - Зря ты так резко реагируешь. Он, между прочим, сказал, что не злится на тебя, а нервные клетки не восстанавливаются. Не думаешь, что для тебя это особенно актуальная тема для разговора? - вздыхает Стилински, вслушиваясь в треск ткани, разодранной когтями оборотня. – Сделай глубокий вдох и успокойся. Питер делает, как говорит друид, когти уходят, собственно как и клыки, но один глаз, как и в прошлую их встречу, все так же заполошно мигает в сумраке чердака. Стайлза это беспокоит, но он молчит, не желая еще больше злить волка. - Он твой племянник, немного странно, что ты его так ненавидишь, при том, что это ты его пытался убить, а не наоборот. - Это было необходимо, - устало возмущается оборотень. - Совершенно необходимо, - язвит Стайлз, вспоминая, что некоторые жертвы могут по праву попасть в категорию бессмысленных. – Слушай, волчара, неужели тебя не тянет припасть к одному из семейных корешков? Древо вашей стаи порядком подгнило, не пора ли уже исправлять свои косяки? - Не пора, - Хейл поднимается с койки и подходит к окну. Сквозь щели между деревяшками он всматривается в пространства извне, принюхивается и успокаивается, когда ничего странного не находит. – Ты же знаешь, мы не особо ладим. - Дерек ни с кем не ладит, он просто не создан для общения с простыми смертными, так что это даже не отговорка. - Он ладит с тобой, - замечает Хейл. Девчонка его все еще напрягает, но пока она молчит, и ее молчание, как полагает сам Питер, раздражает его намного меньше, как могла бы раздражать болтовня. Только Стайлзу можно говорить о полнейшей ерунде и при этом оставаться не только интересным, но и полезным собеседником. Это его крайне впечатляющая способность. - Собирайся, будешь прятаться в моей комнате, пока стая не будет готова. - Стайлз, - вздыхает Хейл. – Стая никогда не будет готова к моему возвращению. И я не понимаю, зачем оно тебе. Если ты забыл, то я и тебя пытался убить. - Себе не ври, - усмехается юноша. – Ты хотел меня укусить, но убивать не собирался. И это весьма сомнительный комплимент, но я все равно польщен. Поэтому не заставляй Стайлза применять запрещенные приемчики. - Я не контролирую себя. - Прости? - замирает Стилински. – Я не расслышал. - Я себя не контролирую, - рычит Питер. Его раздражают собственные слабости, но он никогда в этом не признается, даже Стайлзу, который и так обо всем всегда узнает первым. – Особенно в полнолуние, - добавляет он и злобно скалится. - Ты считаешь это проблемой? – Стайлз скептически выгибает бровь и смотрит на альфу. – Я с семнадцати лет вожусь с неконтролирующими себя волчатами, хотя этим должен занимать их непосредственный вожак. Уж с тобой я справлюсь. Ты не Эрика, привыкшая полжизни страдать от эпилепсии, ты не волчица, чей уровень агрессии в полнолуние вдвое больше, чем у самцов. Я справлюсь. - Ты слишком самоуверен, это ни к чему хорошему не приведет, - Питер удручающе качает головой, но не может сдержать улыбки. Это приятно, когда о тебе беспокоятся. Даже если нянькой решил стать гиперактивный подросток с невероятно завышенным самомнением и верой в собственную значимость. – С альфой справится не так просто, как ты думаешь. - Питер, ты должен вернуться, - Стайлз проходит мимо волка и по-хозяйски заваливается на кровать. Вроде удобно. - Ты забываешься, - язвительно тянет волк. – Я никому ничего не должен, я даже не вижу причины, чтобы возвращаться. Мне и здесь неплохо. - Я слышу, как ты врешь, - в который раз время разговора повторяет Стайлз и закатывает глаза. – И я все еще не вижу, чтобы ты собирался с нами в небольшое, но поистине увлекательное путешествие от твоей каморки до моего дома. Я уже выгнал волчат из своей комнаты и постелил тебе коврик. Тебе нравится зеленый цвет? Прости, выбора было немного, но я старался расположить тебя со всеми удобствами. Ты же мой гость, я должен быть хорошим хозяином. Согласен даже завтрак тебе приготовить. Корм собачий устраивает? - Серьезно? – Питер неверяще смотрит на развалившегося на его кровати юношу. – Это все, на что тебя хватило? Шутка про собак? Я был о тебе лучшего мнения. - Могу пошутить про твою психическую нестабильность и некоторые склонности к нудизму, но ты не оценишь. Как вариант, ваши отношения с Дереком, твое маньячье прошлое, ваши терки со Скоттом, соблазнение Лидии, свидание с Мелиссой… А еще могу опуститься до шуточек Кейт, но тогда целым домой я не вернусь. - Уже темнеет, - замечает девушка, впервые за все время пребывания здесь привлекая к себе внимание. Питер недовольно на нее скалится, Стилински никак не реагирует, продолжая лежать и смотреть в потолок. - Собирайся, - еще раз повторяет Стайлз, поднимается, оттряхивает брюки и оценивающе смотрит на полуголого оборотня. Его явно придется заново учить носить одежду. - Я готов, - Питер равнодушно пожимает плечами на вопросительный взгляд друида. – Когда я сбегал из дома Айкина, то не успел ничего с собой прихватить. И сделай так, чтобы Дерек обо мне ничего не знал. Лучше прятаться в твоей комнате, чем оказаться с порванной глоткой. - Договорились, - кивает Стилински и похлопывает оборотня по плечу, не обращая внимания на то, как тот нервно при этом дергается. Они идут пешком. Потому что Питер слишком нервный, и один его глаз все еще не может вернуться к человеческому началу, Стайлзу и так неплохо, Ребекка боится даже рядом находиться с этим странным мрачным мужчиной, а двоих недавно вышедший из психушки оборотень явно на себе не потянет. Девушка примыкает как можно ближе к Стилински и подхватывает его под руку. Хейл идет впереди, чтобы в случае чего отреагировать быстрее несобранных детей. Такой порядок вещей устраивает оборотня, но не устраивает Стайлза, потому что он свято верит в то, что сможет постоять не только за себя, но и за своих товарищей, если ситуация того потребует. У него даже бита имеется, которую, кстати, подогнал безумный дядюшка, когда в один из наиболее грустных вечеров ему захотелось напиться и пойти покуролесить. - Стайлз, - еле слышно шепчет девушка, надеясь, что оборотень, идущий впереди, ее не услышит. Это смешит как самого Питера, так и Стайлза, но в открытую никто не смеется. - Он не кажется тебе опасным? - Нет, - усмехается Стилински. – Я знаю, что он опасен. - Тогда почему мы ведем его в город? А если он всех убьет? Ты же сам слышал, как он сказал, что не может себя контролировать. - Потому что так надо, - Стайлз закатывает глаза, когда замечает заинтересованно повернувшего в их сторону голову Хейла. Он довольно скалиться, принюхиваясь к страху девчонки. Ему явно нравится чувствовать себя плохим парнем. – Кстати, он тебя прекрасно слышит. Ребекка задушено пищит, Хейл хрипло смеется и Стайлз следует его примеру. - Не бойся, я не дам тебя в обиду, - сквозь смех произносит друид. – И еще, - он резко замолкает, - никому о нем не говори. - Как ты собираешься его прятать? – девушка теперь явно не рада тому, что ее во все это впутали. Хотя… она же сама напросилась. - В комнате у меня будет жить. Там тепло, удобно, есть что почитать, и кормежка ежедневно. - Зачем тебе все это? – Ребекка отказывается понимать, что тут вообще происходит. Зачем они пришли в этот город, рискуя собственными шкурами, зачем искали оборотня, будучи неуверенными, что он все еще там, зачем они забирают его с собой, если в городе его никто не ждет, да и сам он не особо горит желанием возвращаться. - Намного безопаснее держать его на коротком поводке, чем ждать, когда ему приспичит на нас напасть. Козни – его хобби, не хочу оказаться в один прекрасный день под прицелом. А так он будет постоянно на виду, запертый в моей комнате, в доме шерифа, где целыми днями вертится стая и пара охотников. И не надо рычать, волчара, ты прекрасно знаешь, что тебе от этого тоже есть польза. Еще раз повторю – ежедневная кормежка и зеленый коврик. - Я тебе ночью глотку порву, - усмехается Питер, в который раз наслаждаясь волной страха со стороны девчонки. – Идите тихо, недолго осталось. - Тебе не помешало бы обратиться, - вдруг замечает Стайлз. – Твое лицо знает добрая часть Бейкона. На четырех лапах ты будешь вызывать меньше подозрений. Хейл безоговорочно подчиняется, и Стилински некогда обращать внимание на эти странности. Он не смотрит, но слышит, как ломаются кости под натиском трансформации. Когда он поворачивает, на него смотрят два золотистых волчьих глаза на мохнатой шоколадной морде. Питер размером с волкодава, если не больше. Он худой, с выпирающими ребрами, но крепкими лапами и длинными когтями. В целом он выглядит здоровым, но Стилински все же считает, что его не мешало бы откормить. Немного. Чтобы не торчали кости и так тускло не выглядела шерсть. Волк плетется рядом с друидом, припав боком к его бедру, рычит, когда Ребекка подходит слишком близко, но замолкает, когда бледная рука успокаивающе чешет за ушами. В городе темно и тихо, когда три смазанные тени проскальзывают через забор и пробираются в глубь. Даже удивительно, как быстро проходит время. Одна тень сворачивает, отделяясь от общей массы. Это Ребекка возвращается в общежитие, организованное на месте старой школы. Стайлз и Питер идут дальше вместе, оба практически бесшумны, если не считать тяжелого дыхания юноши и еле слышного рычания оборотня. Хейл слишком нервничает, зная, что, если он столкнется с племянником, то драки не избежать, но в его состоянии удача явно будет на стороне более молодого и более агрессивного волка. К тому же у Дерека стая, а это дает немалую мощь. В дом они проникают на удивление тихо, хотя Хейл уверен, что Стайлз и тихо это два несовместимых понятия. Дерек спит на диване, он не просыпается, когда мимо него проскальзывают человек и волк, не просыпается, когда второй при виде него не сдерживает злобного рыка, и даже тогда, когда человек дергает волка за уши, отвлекая и утягивая за собой. Под дверью Джексона больше не наблюдается, и Стайлз даже не собирается гадать, куда эта ящерица уползла, но в комнате ее нет. Зеленый коврик нетронутый лежит возле кровати и волк возмущенно пыхтит, когда понимает, что ковер не шутка, а самая что ни на есть реальная подстава. Стайлз на это только хрипло смеется и задвигает зеленое нечто под кровать. Питер непонимающе смотрит на юношу, ожидая, когда тот соизволит объяснить. Его терзают сомнения, но где-то в глубине души полыхает надежда, и огонек этот, несмотря на свои размеры, в любой момент готов вспыхнуть и поглотить почерневшее сердце оборотня, сжигая до малейших капилляров. - Спать будешь со мной, но только в таком виде, - Стилински указывает пальцем на шерсть и немного облезлый хвост. – Я не переживу целую ночь в компании голого мужика. Моя детская психика еще не готова к такому повороту событий. Друид роется в шкафу, не обращая внимания на то, как тщательно позади него вынюхивает кровать огромная туша, надеясь найти там хотя бы намек на бурную молодость сына шерифа, но кроме слабого запаха пота и сладковатого привкуса газировки он ничего не обнаруживает. Еще чувствуется запах Джексона, но канимы не источают того едкого запаха, какой остается после волков. Хейл успокаивается. - Питер, ты не найдешь там ничего противозаконного или компрометирующего, - усмехается юноша. – Я добропорядочный гражданин. Кстати, это вещи, если ты вдруг решишь походить на своих двоих. Отцу они великоваты, а тебе должны подойти. Хейл обнюхивает их тоже, из чего друид делает вывод, что его новый питомец такой же параноик, как и он сам. - Тебе стоит больше доверять тому, с кем собираешься делить постель. Питер устало дергает ухом, но ничего не отвечает. Сидит, ждет, когда Стайлз протрет ему тряпкой лапы, уберет покрывало с кровати и пустит под одеяло. Спать, как самое настоящее животное, его не устраивает. Хотя бы в таких мелочах он должен оставаться человеком. Ведь он не зверь, и зверем быть не собирается, что бы ни говорили доктора дома Айкина. - Питер, - еле слышно зовет Стайлз, лежа под одеялом, глядя в потолок и так непривычно упираясь спиной во что-то мягкое. – Постарайся этой ночью не буянить. Я не смогу так быстро придумать отмазку перед Дереком. Хейл поворачивает морду в сторону подростка и прикусывает того за кончик уха. Стилински не дергается и даже не пытается вырваться, хотя шумное дыхание волка вызывает щекотку. В какой-то степени это даже мило, если не считать, что так альфа показывает свой скверный характер. Ночью Стилински спит спокойно, и то и дело дергающийся от кошмаров волк ему нисколько не мешает. Наутро он чувствует себя донельзя бодрым. В окно светит солнце, а на часах значительно больше шести. Уже долгое время Стайлз не спал так долго. С рассветом он обычно тут же вскакивал и шел будить весь дом. Потому что одному скучно, потому что одному не поспорить о глобальном, потому что одному не позавтракать с кем-то. В этот раз он проспал до девяти, и теперь, сидя на кровати, гадал, радоваться этому или нет. Позади все еще спал Питер, и на этот раз он не скулил и не дергался. Можно было бы даже подумать, что тот за ночь откинул копыта, но мерно вздымающаяся грудина и дрожащий хвост говорили об обратном. - Пойду, приготовлю завтрак, - шепчет Стилински, зная, что оборотень его услышит даже сквозь тонкую пелену сна. – Вернусь через полчаса. На кухне сидит потерянный Джексон и жует хлопья. Он не выспавшийся, с синяками под глазами и беспорядком на голове. Видя довольного и явно посвежевшего советника, он кривится и давится завтраком. Он явно не доволен тем, что кто-то выглядит лучше него. Особенно, если этот кто-то Стайлз. - Почему ты выгнал меня? – в его голосе слышится ничем не прикрытая обида, и Уиттмор даже не пытается ее скрыть. - В свои двадцать три я все еще девственник, Джексон, - усмехается Стайлз. – Я нервничаю перед девушками, даже если те испытывают ко мне чувства симпатии. И раньше все было просто замечательно: Лидия меня игнорировала, Эллисон замечала только Скотта, а Эрика приходила только за советом. Но недавно появилась Ребекка. И она меня возбуждает. Я не могу ни о чем нормально думать. Поэтому мне требуется регулярная мастурбация, чтобы хоть как-то облегчить свои страдания. И мне будет крайне неловко делать это в твоем присутствии или хотя бы просто там, где ты можешь почувствовать запах спермы. Иногда это жутко неудобно знать, что вы чувствуете запахи и можете по ним определить, чем занимался человек ближайшие несколько минут. А то, как я дрочу, это очень неловкая ситуация. Не уверен, что ты сможешь спать в одной кровати со мной, когда у меня гормональный взрыв. - Поздравляю, Стилински, - кривится Джексон и отодвигает тарелку с хлопьями в сторону. - Ты в конец испортил мне аппетит. - Это было нетрудно, поверь. - Верю, - Уиттмор с шумом падает головой на стол и обреченно стонет. – Тебе не интересно, где я сегодня ночевал? - Где ты сегодня ночевал? - В комнате твоего отца. Он постелил мне матрас на полу. Я всю ночь не мог уснуть, все ждал, когда ты начнешь закидывать на меня свои конечности. Никогда не думал, что буду по этому скучать. Стайлз давится возмущением, но Джексон на это никак не реагирует, хотя Стайлз на сто процентов уверен, что тот в свою очередь все слышал и, даже больше того, почувствовал приглушенный запах эмоций, исходящий от советника. На сковороде у Стайлза жарится сочный кусок бекона, последний оставшийся в доме шерифа, и овощи. Для завтрака это, конечно, тяжеловато, но не кормить же оборотня яичницей. Волку, особенно такому худому, как зомби-дядюшка, требуется хорошее питание. Запах, источаемый мясом, вызывает у Джексона приступ тошноты. Он зеленеет, синеет, бледнеет и, не выдержав, убегает на свежий воздух, оставляя на столе хлопья и недопитый кофе. Стайлз такой не пьет. Горький, без сахара. О таком думаешь, уже горчит, а пить это и вовсе дело неблагодарное. Стилински предпочитает, чтобы сладкий, со сливками и совсем не горький. Можно даже сверху положить шарик ванильного мороженого, чтобы он потом растаял, превращаясь в тонкую прохладную пленку, за которой скрывается обжигающе шикарный напиток. Когда Стайлз возвращается в комнату, Питер уже одет. Он сидит в кресле и читает какую-то книгу. Судя по обложке, это история развития ацтекской цивилизации. Стайлз как-то читал ее на досуге. Пару глав, особенно те, в которых рассказывалось про жертвоприношения, оказались весьма интересными. Он даже как-то пытался поэкспериментировать на Скотте, но тот психанул и на середине убежал жаловаться своей охотнице. - Не думал, что скрывать меня ты будешь, ссылаясь на мастурбацию, - усмехается Хейл, откладывая книгу в сторону. – В какой-то мере это даже льстит. - Мне захотелось немного поиздеваться над Джексоном, - Стайлз пожимает плечами. – Не мог себе отказать. - Ты привел меня обратно, потому что Неметон выбрал тебя моим советником? – неожиданно спрашивает Хейл. Стилински устало плюхается на кровать и тяжело вздыхает. - Это весомая причина, - отвечает он. – Но не главная. Изначально, Неметон одобрил союз с Дереком, не думал, что он решит что-то менять. К тому же, мы не проводили никакого ритуала. С Дереком все было странно. Мы ходили в лес. Мы, стая, Дитон. Алан читал что-то на латыни, а мы стояли в кругу волчат и ждали, когда случится чудо. С тобой вообще ничего не было. Даже возле неметона не стояли. Даже не договаривались ни о чем. - Такое бывает, когда друид силен, а сила его слишком ценна, чтобы растрачиваться впустую. Союз укрепляет связь между друидом и источником его силы. С правильным альфой становится сильнее не только сам оборотень, но и советник. - И неметон, - заканчивает за волка Стайлз. - Но почему Дерек? - Потому что мы родственники, - спокойно отвечает Питер. – Потому что он был рядом. Потому что вы доверяете друг другу, и неплохо ладите. - Тогда почему именно ты мой альфа? - Я не знаю, - хрипит волк. – Я, правда, не знаю. После дома Айкина я не хотел собирать стаю. Мне это больше не нужно. - Почему? – Стайлз внимательно смотрит на волка, ожидая, когда тот расколется и выдаст себя, но этого не происходит, и друид с удивлением понимает, что то, что он только что услышал, правда. – Стая даст тебе силу, контроль, власть. Ты же этого так хотел. - Ты ошибаешься, - хмурится альфа. – Мне не нужна сила, у меня достаточно ума, чтобы добиться своего и без нее. - Что изменилось? Раньше ты бегал по лесу и кусал первых, кто попадется под руку. Скотт, Лидия... Даже меня хотел обратить. Что такого произошло за время пребывания в психушке, что ты перестал вдруг желать вселенского господства? Только не говори мне, что ты встал на путь истинный. Я в это все равно не поверю. Ты – не ангел, Хейл, и я до конца жизни буду верить в твою причастность к апокалипсису. Питер смотрит на него долго, изучающе, пока человек не начинается нервно елозить, не в силах сдержать выпирающую изо всех щелей нервозность. В какой-то момент от него начинает пахнуть виной, и волка от этого коробит. - Стае необходимо доверие, а его у меня больше нет.