Home

Скотт боялся так, как не боялся никогда в своей жизни. Такого страха он не испытывал даже тогда, когда в двенадцать Стайлз впервые потащил его на поиски преступника, а привел к серийному убийце с манией величия и сексуальным интересом к красивым мальчикам с нестандартной внешностью. Маккол тогда волновался только за сохранность своей задницы, теперь же боялся за свою жизнь. Крис, в целом, был неплохим мужиком. Спокойный, понимающий, любящий пошутить и временами пострелять по бутылкам. Но отцом Кристофер был странным: Скотт не раз и не два получал пулю в ногу за плохое обращение с Эллисон. К примеру, когда девушка прибежала домой в слезах, мужчина, не выяснив, что на самом деле произошло, пришел и всадил Макколу убойную дозу свинца. И только потом обнаружил, что девушка разревелась из-за Эрики, неудачно пошутившей по поводу ее новой юбки. В следующий раз, когда пуля проделала дыру совсем рядом с сердцем, Эллисон грустила из-за дорогих туфель, денег на которые у нее не было. Так происходило каждый раз, и Стайлз уже устал смеяться и по сто раз пересказывать все волчатам, потому что в самые ответственные моменты они всегда находились черт знает где. - Не паникуй, чувак, это же Крис, - Стайлз похлопал Маккола по плечу и подошел к двери, собираясь постучать, но Скотт его остановил, в самый последний момент перехватил руку и отвел назад. - Мне кажется, я не готов, - скулит альфа и испуганно косится на дверь. Та все еще закрыта. – Давай, в другой раз сходим? - Скотт, чувак, - взмолился Стилински, отдирая от себя руку оборотня. – Ты мужик или кто? Когда ты начинал встречаться с Эллисон, ты знал, что тебя ждет. Ты знал, что Крис охотник и так просто тебе спокойно жить не даст. Ты спал с его дочерью! – Стайлз не выдерживает и кричит слишком громко, отчего Скотт начинает испуганно таращить глаза и отступать в сторону. – Стучи в дверь, Скотт. Второй раз повторять не стану. Маккол подходит к двери, оборачивается, чтобы посмотреть в последний раз на друга, и осторожно скребет когтями по лакированной поверхности дерева. Небольшая темная стружка выскакивает у него из-под когтей и падает к ногам. Волчонок ждет, пока кто-нибудь подойдет к двери, забывая, что в семье Арджентов оборотней не водится и услышать его может разве что стоящий рядом Стайлз. Маккол просто стоит и смотрит на дверь, надеясь, что в этом страшном доме никого нет, и отчетливый звук тяжелых шагов – плод его разыгравшегося воображения. И едкий привкус аконита с примесью молотого кофе на самом деле не запах охотника, а просто оставшийся от него дух. Запах хозяина этой злосчастной берлоги. - Прости, Скотти, - вздыхает Стилински, - но ты сам напросился. Стайлз подходит к двери и с размаху бьет по ней ногой. Стонет дерево, дрожит стекло на двери, визжит Маккол, пытаясь убежать, но цепкая рука друида возвращает его на место. Когда дверь открывается, на Скотте нет лица. Он весь бледный взъерошенный с перепуганными до смерти глазами. У него трясется нижняя губа и от нервозности вылезают когти. Крис переводит взгляд на его приятеля, в который раз поражаясь, как эти двое смогли сдружиться. Стайлз - полная противоположность перепуганному альфе. Улыбка до ушей, довольные глаза, в глубине которых беснуются чертята, и слишком громкий голос для этого времени суток. - Здравствуй, Крис, - фамильярно начинает Стайлз и, отпихнув охотника немного в сторону и прихватив с собой Скотта, входит в дом. Внутри никого. Эллисон гуляет где-то с Лидией и Ребеккой: обе в последнее время крепко взялись за ее внешний образ. Решили, что блондинке, во что бы то ни стало, надо захомутать одинокого друида. – Мы пришли к тебе по очень важному вопросу. Виски не поделишься? - Сколько? – невозмутимо интересуется Арджент и проходит в гостиную. Следом за ним бодро шагает Стайлз и плетется Скотт. - Думаю, сегодня можно и шикануть, - задумчиво тянет Стилински и вытягивает из бара дорогой пятизвездочный бутыль. – Прежде, чем мы начнем говорить, выпей немножко. - Зачем? – мужчина вопросительно поднимает бровь и переводит взгляд на Скотта, надеясь, что хотя бы он прояснит ситуацию. - Вам лучше выпить, мистер Арджент, - поддакивает волчонок, активно кивая головой для пущей убедительности. Кристофер устало закатывает глаза, но достает два стакана: для себя и наглого Стилински. Макколу бесполезно наливать, он не опьянеет, а тратить такой шикарный напиток впустую не позволяет совесть. Скотту наливают содовую, но он к ней не притрагивается. Слишком дрожат руки, и волчонок боится, что опрокинет стакан прямо на этот дорогой ламинат. В комнате на некоторое время воцаряется тишина. Крис смакует напиток, вслушиваясь в запах дубовой бочки, в которой когда-то хранился виски. Стайлз вливает в себя разом весь стакан, не задумываясь о таких вещах. Стайлзу просто нравится пьянеть, даже если неметон всячески пытается этому помешать. - Так, - расслабленно тянет охотник, поглядывая на единственную нервную точку в комнате, и ухмыляется. – Чем могу быть полезен? Скотт вопросительно смотрит на Стайлза, ожидая, что тот ему поможет. Но Стилински уничтожает плитку шоколада, закусывая вязкую сладость лимоном и запивая остатками виски. Он весь поглощен своим занятием, не обращая внимания на воцарившееся рядом с ним неловкое молчание. - Стайлз, - возмущенно шипит волчонок, привлекая к себе внимание друга, и пристыженно улыбается Крису. - О, - Стайлз удивленно смотрит то на хозяина дома, то на Маккола, и только через какое-то время вспоминает, зачем они сюда вообще пришли. – Нам надо серьезно поговорить, - выдает друид, сосредоточенно скашивая глаза на небритую физиономию мужчины. - Ты беременна? – усмехается Арджент. Его ситуация веселит, потому что пьяный Стилински – вещь неподражаемая. Только двадцатитрехлетний парень, связанный с неметоном и оборотнями, который за три секунды способен сказать больше слов, чем Дерек Хейл за месяц, может после стакана крепкого алкоголя превратится в развязную девицу с таким багажом за плечами, что волчьим предками и не снилось. Крис в этом никогда не признается, особенно перед шерифом, но ему чертовски нравится спаивать друида. - Не переживай, Крисси, я продам ребенка заграницей, а деньги поделим пополам, - подыгрывает Стайлз, но тут же резко замолкает. Они пришли не за этим. – У нас серьезно очень серьезный разговор. - Серьезно? – Арджент уже открыто смеется, похлопывая мальчишку по плечу. – Ладно, Скотт, давай, говори, что там у вас стряслось? - Понимаете, - неуверенно начинает Скотт, заламывая себе пальцы и тупо утыкаясь взглядом в пол. – Я вас уважаю, как человека, как охотника, как друга… Арджент ждет. Виски нещадно подталкивает к розыгрышам и издевательствам, даже такая малая доза требует приключений, но охотник держится, ничем не выдавая степень своего опьянения. Никто не должен знать о том, каков пьяный Кристофер Арджент на самом деле. Если хоть одна живая душа – не считая Стайлза, с которым охотник каким-то наинелепейшим образом умудрился напиться уже добрых три раза – узнает об этом, то авторитет убийцы оборотней рассыплется прямо у него на глазах. Никто не должен знать, что после нескольких стопок статный серьезный мужчина, отец и бизнесмен, превращает в конкретного идиота, издевающегося над каждым, кто попадется на глаза. В прошлые три пьянки со Стилински, когда они выходили в поисках заблудшей жертвы, Арджент брал с собой маскарадную маску дочери. Бледно-розовая, со стразами вокруг прорезей для глаз и веером белых перьев, имитирующих ресницы. - Вы - справедливый человек, - продолжает бубнить альфа. Уши его краснеют, а щеки бледнеют, и уже от этого контраста Кристоферу хочется смеяться. Стайлз, привалившись к плечу охотника и потягивая виски из непонятно откуда взявшейся трубочки, дуреет от скуки. Возможно, в пьяном бреду издеваться над лучшим другом не самая лучшая идея, особенно когда лучший друг пытается выпросить у одного ревнивого папаши руку и сердце его дочери, но язык, припухший от сорока градусов пяти звезд, так и просится на свободу. - Я не имею в виду ничего такого и ни в коем случае не хочу вас оскорбить, - плетет Скотт. – Я очень люблю вашу дочь, она дорога не только мне, но и моему волку… - Стайлз, - шепчет охотник, наклоняясь к уху пьяного друида. – Я не совсем понимаю, о чем он. - Да тут все просто, - Стайлз пожимает плечами и еще раз заправляется алкоголем. Перед глазами уже приятная дымка и полное отсутствие самосохранения. - Да и Дерек поддержал меня, - продолжает Маккол, не слыша ничего вокруг. – Он обычно против моих идей, но тут решил поддержать… - Пояснишь? – просит Арджент и с такой же непринужденностью, как это сделал несколько секунд назад Стайлз, залпом допивает виски, после чего наливает себе еще на два пальца… Немного подумав, наливает на три. - Он просит руки Эллисон, - доверительно шепчет Стайлз. – Просто боится, что вы его убьете за это. - Не, - тянет Крис. – Коленную чашечку прострелю и все. Зачем мучить, они же любят друг друга. - Эрика говорит, что мы уже достаточно взрослые, чтобы самостоятельно принимать решения, - продолжает тянуть Скотт, - но я считаю, что у вы все же отец… - Коленная чашечка, - задумчиво тянет Стайлз, глядя то на охотника, то на ногу друга. – Заживет, - небрежно бросает друид и кладет в рот дольку лимона. – Оборотни, регенерация. Сами понимаете. - Понимаю, - соглашается Кристофер, наблюдая за тем, как исчезает во рту друида полупрозрачная мякоть. – Может, пойдем к посту? - Зачем? – равнодушно спрашивает Стайлз. – Поиздеваться над постовыми? - Почему бы и да, - воодушевленно тянет охотник и ставит на журнальный столик свой так быстро опустевший стакан. Там же стоит пустая бутылка виски. - Если там будет Джексон, - доверительно шепчет Стайлз, подхватывая охотника под локоть. – Он – мой. - Договорились, - на той же доверительной ноте соглашается Крис. – Только Айзека не трогать. Стайлз кивает, потому что ответить пока не может, и неуверенно поднимается, утягивая за собой мужчину. Они оба делают это чертовски неуклюже, но Скотт все равно не с первого раза замечает, что парочка полупьяных слушателей куда-то намылилась. Стилински пьяно хихикает, представляя недовольное лицо Уиттмора, когда тот узнает все, что Стайлз о нем думает, Крис смеется за компанию. Просто потому, что смех у собутыльника кажется ужасно смешным, особенно когда сквозь хохот проскальзывает задушенный писк и непонятные нечленораздельные звуки, идентифицировать которые просто не реально. Маккол впадает в подобие ступора, когда понимает, что еще чуть-чуть и его кинут: лучший друг и предполагаемый родственник. - Эй, - возмущенно кричит альфа, догоняя пошатывающуюся парочку, - я для кого тут распинался? - Скотти, солнышко, - Стайлз улыбается и треплет друга по лохматой голове, - мы вас благословляем, так ведь? – Стайлз вопросительно смотрим на охотника, тот утвердительно кивает и улыбается. - Благословляем, - подтверждает Арджент и поворачивает к выходу, утягивая за собой Стилински. Про маску он даже не вспоминает. Стайлз не помнит, как приходит домой, словно бы в середине неровной, но насыщенной жизненной линии решили оставить пустое место для сомнений и недоговоренной, стыда и совести, депрессии и похмелья. Где-то на периферии еще мелькает довольное лицо Кристофера и ошарашенное Айзека, но оставшийся путь от постов до собственной кровати витает в потемках. Мозг работает процента на два, возможно, на три, но никак не на положенную норму. Судя по тупой боли в голове и вязкой сухости на языке, вчерашний день отличался весьма неплохим кутежом. Когда Стилински открывает глаза, вокруг такая же темнота, как и в его воспоминаниях. Сплошное черное пятно без конца и начала. Шторы плотно задернуты, свет не горит, но в сумраке можно разглядеть расплывчатый мужской силуэт. Стайлз осторожно отрывает голову от подушки и оглядывает себя на наличие каких-либо повреждений, но ничего подобного не замечает. Единственная странность - это то, что друид раздет и накрыт одеялом. На придвинутом к кровати стуле стоит стакан с водой и таблетка. - Ты выходил из комнаты? – тут же спрашивает Стилински, закидывая в рот аспирин. - Дома никого не было, а я решил, что на утро ты возненавидишь весь мир, - хмыкает расплывчатая мужская тень и встает с кресла. – Объясни хотя бы, в честь какого праздника я твое пьяное тело до кровати на собственном горбу тащил? - Волчара, - друид блаженно закатывает глаза, когда чувствует на лбу чужую прохладную руку. – Скотт вчера к Крису ходил. Эллисон предложение хотел сделать. - Повод так себе, - кривится оборотень, скучающе наблюдая за тем, как струится смоляно-черная боль по извилистым тоннелям вен. - Не спорю, - соглашается Стилински, - но Скотт сильно нервничал, и мы подумали, что Криса стоит подготовить к разговору. - И ты решил составить Ардженту компанию и напиться вместе с ним? - Нет, все не так было. - А как? – волк ехидно скалится, когда в попытке убрать руку, Стайлз тянется следом, а потом и вовсе утыкается прохладным носом Питеру в грудь и жалобно хныкает. - Я не помню. Стайлз не сопротивляется, потому что для какого-либо отпора нужно иметь силы, а их у полупьяного тела нет. Оборотень на удивление терпелив. Не рычит, не скалится и даже практически не язвит, когда Стилински спотыкается о собственную ногу и больно ударяется головой о грудь Питера. Хейл подхватывает друида под руку, заставляя подняться с колен, и ведет в сторону уборной. В кой-то веки Хейл счастлив от наличия у Стайлза отдельного санузла или, если быть точнее, дополнительной двери, ведущей в ванную. Как предусмотрительно со стороны шерифа проделать в стене дыру, для быстрого и, что самое главное, незаметного перемещения в сортир. - После душа тебе станет легче, - объясняется волк, внимательно наблюдая за возмущенно сопевшим друидом. - Сам справишься? Стайлз слабо кивает головой и перекидывает ногу через бортик душевой. - Разденься, идиот, - Хейл закатывает глаза и выходит, оставляя человека наедине со своими демонами. Немного подумав, он все же возвращается и приоткрывает дверь, чтобы увидеть, как, прислонив голову к холодному кафелю, все в тех же трусах с щитом капитана Америки на промежности и рожицей Старка на заднице, Стайлз расслабленно наслаждается полным отсутствием хоть каких-либо движений. Волк устало трет глаза и подходит к Стилински. - Не плохо. Питер игнорирует протяжный стон подростка, разделяя Старка и Капитана на два рваных куска ткани и отбрасывая их в стороны, и заставляет друида полностью залезть в прохладную чашеобразную белизну ванны. Оборотень почему-то знает, как действовать в таких ситуациях, хотя все его родственники по физиологическим особенностям не могли страдать от похмелья. Он мягко кладет руку на шею мальчишки и постепенно усиливает давление пальцев на мягкую бледную плоть. Стайлз этого не замечает, продолжая сидеть с закрытыми глазами и дожидаться действия обезболивающего. Его глаза плотно закрыты, ресницы судорожно подрагивают, а в этот момент вторая рука оборотня тянется к вентилю с холодной водой и резко его прокручивает на максимум. Стайлз думал, что оглохнет от собственных криков, но волк вовремя пустил струю воды ему в рот, пришлось заткнуться и продолжать вырываться в полной тишине. За плотным слоем воды Стайлз не слышит злобного хохота волка и его язвительных комментариев. - Полегчало? – усмехается Питер, выключая воду. - Ты совсем головой тронулся!? – Стайлз резко дергается, пытаясь вырваться из захвата волка, но тот выпускает когти, вонзая их в бледную шею. – Я понял. Понял! Только давай без рукоприкладства! - Благодари меня. Стайлз обиженно поджимает губы и злобно смотрит на довольную физиономию Питера: - Да чтоб тебя вурдалаки на куски разорвали. - Сойдет, - усмехается оборотень и отпускает друида. Тот, кажется, промок до самых костей, настолько холодно. Он дрожит, клацая зубами, не сразу замечая за стремлением согреться того, что на нем абсолютно ничего из одежды не было. А волк все еще здесь. Стоит, смотрит и чего-то ждет. То ли второго пришествия, то ли чего-нибудь развратного с рейтингом не меньше, чем у злосчастных пятидесяти оттенков ужасной актерской игры и совершенно не возбуждающих постельных сцен. Оборотень улыбается и, что больше всего смущает, смотрит прямо в глаза. Не на промежность, не на оголенный участки кожи и даже не на оставшиеся на шее полумесяцы когтей. А еще он полностью одет, и бой из-за этой, казалось бы, незначительной детали, становится нечестным. - Может, - не скрывая в голосе обиды, шипит Стилински, сдвигая колени, чтобы хоть как-то прикрыться, - выйдешь? - Зачем? – усмехается волк, вопросительно выгибая бровь. – Чтобы ты снова уснул в очередной нелепой позе? - Я не усну. Дай мне спокойно помыться. - Дверь не закрывай, через пятнадцать минут зайду, проверю, - Хейл останавливается в проеме и, выдержав паузу, до краев наполненную пафосом, продолжает, - Если что, я сломаю дверь, - и уходит. Стайлз готов часами обреченно роптать на несправедливость судьбы, потому что ему достался самый ужасный альфа на свете, не способный просто так оставить человека одного, не сыграв при этом нечто слезливое, по степени драматизма напоминающее «Титаник». Но, если человек внутри Стайлза требует поднять бунт, друид же наслаждается и чуть не фанатично падает к ногам этого самовлюбленного оборотня. И, что самое обидно, неметон полностью на стороне своего магического отпрыска, хотя, по идее, должен поддерживать Стайлза, как полноправного хозяина этого тощего бледного тела. Через пятнадцать минут, как Хейл и обещал, он возвращается, оглядывает друида с ног до головы, довольно хмыкает и уходит. Он не считает нужным принести хотя бы нижнее белье, он просто игнорирует тот факт, что прошлый комплект теперь годится разве что на тряпки. Отброшенное в угол лицо Старка выглядит до неприличия возмущенным. Капитан, кажется, уже свыкся со своим незавидным положением. - Стайлз, - еле слышно зовет вернувшийся волк и Стилински от его голоса вздрагивает всем телом. – Это не мочалка. Юноша смотрит на свои руки и понимает, что все это время он терся бутылкой из-под геля для душа. Белая, с красным узором и переливающейся золотистой этикеткой. С запахом цитрусов. Стайлз любит цитрусы. - Я задумался, - устало отвечает юноша. Волк не отвечает. Молча хмурится и берет мочалку, не пытаясь даже пошутить про нелепость того, что Стайлз в двадцать три все еще моется странным подобием игрушечного волка. Серый, с кривыми ушами, с красными глазами, явно вышитыми после приобретения сия странного творения рук человека. Кажется у игрушки то привычно-хмурое выражение лица Дерека. Хейл на это так же не обращает никакого внимания. Заливает мочалку гелем и принимается с силой тереть белоснежную кожу мальчишки. Она тут же краснеет, но Стайлз молчит. Ему не больно, потому что по рукам альфы текут светло-серые волны боли. И, если бы Стилински это увидел, он назвал бы это бессмысленной тратой ресурсов, но оборотень продолжает выкачивать боль, не задумываясь о том, что она слишком незначительна, чтобы на нее обращать внимание. - Отнесешь меня на ручках в кроватку? – улыбается Стайлз, нагло закидывая мыльные руки на шею волка. Хейл усмехается и отстраняет от себя мальчишку. На футболке расплываются мокрые неровные пятна. - Только если позволишь оторвать тебе ноги. - Тогда тебе придется таскать меня на руках до конца моих дней, - самодовольно усмехается Стилински. – Я буду постоянно петь, нести чушь и играть на твоих нервах Вивальди. - Времена года? - Бери выше. Еscala palladio, альфа. - Всегда знал, что глубоко внутри тебя скрывается самый настоящий садист, - волк одобрительно треплет Стайлза по голове, не переставая улыбаться. - В тебе он даже не скрывается, - Стайлз откровенно издевается над волком, но почему-то в груди вязкой приторно-сладкой субстанцией растекается удовлетворение. Хейл хмыкает, выключает воду и накидывает на плечи друида махровое полотенце. Снова Марвел. Стайлз, кажется, готов молиться на разодетых в перья мужчин с манией спасения всего человечества от таких же разодетых сил зла. Питер не несет друида на руках, но идет рядом, следя за тем, чтобы трясущиеся ноги мальчишки не подогнулись под весом совсем не тяжелого тела. Стайлза немного пошатывает от выпитых пяти звезд в компании охотника. Питер даже мог уловить приятные древесные нотки божественного напитка, но предпочитает не принюхиваться, потому что помимо этого пахнет неудовлетворенностью, раздражением, головной болью и страхом. Питер не знает, да и не хочет знать, почему друид боится, но тот, определенно, напуган не оборотнем. Да и страх не панический, а застоявшийся, впитавшийся в кожу. Горький на вкус. - Ты сейчас оденешься, - говорит волк, протягивая Стайлзу стопку аккуратно сложенной одежды, - и спустишься вниз. Еще немного и Дерек начнет выламывать дверь, потому что тебя он не видел больше двадцати часов, а это повод. - Я понял, - скулит Стилински, натягивая на себя футболку. Голова больше не болит, но в теле все еще ощущается неприятная слабость, поэтому Питер даже не удивляется, когда приходится помогать со спортивными штанами. - Надеюсь, по лестнице ты спустишься без приключений. - Не переживай, у меня есть поверенный метод, - усмехается Стайлз и выходит из комнаты, осторожно закрыв за собой дверь. Слышатся ленивые шаги друида, а потом и оглушающе громкий крик: - Дерек! Лови меня! Питер отчетливо слышит топот Дерека, галоп Скотта, заливистый смех друида и недовольный волчий рык, но, судя по возникшей на мгновение тишине, Стайлза спускают по лестнице на руках. Скорее всего, Маккол, потому что Дерек никогда на такое не пойдет. Ставит себя выше всего этого, хоть и по уши уже увяз в подростковом максимализме и дебильных шуточках. А вот Стайлз собой доволен. Безумно доволен, особенно когда Скотт усаживает его на стул и придвигает стакан с водой. Выглядит он при этом донельзя счастливым, даже, кажется, повиливает хвостом. Стилински уверен, что это потому, что Крис одобрил союз своей дочери и оборотня. - Спасибо, - еле слышно шепчет Маккол и снова расплывается в улыбке счастливого идиота. - За то, что я напился с Крисом? - За то, что поддержал, - говорит Скотт. – И, да, за то, что напоил его. Утром ходил проведать, как он справляется с похмельем… Угадай, что я там увидел? - Это не я его ударил, - тут же выдает Стилински, максимально честными глазами таращась на друга. - Да, я не… - Скотт осекается и подозрительно косится на Стайлза. – Ты его ударил? Зачем ты это сделал? - Это вышло случайно, - оправдывает Стилински, но под недовольно взглядом друга обреченно вздыхает и кладет голову на стол. – Он взял меня на «слабо». Стайлз видит, как к ним приближается альфа, но все равно вздрагивает, когда он подходит со спины и хрипло выдыхает на ухо: - Ты – идиот. - Слушай, если ты продолжишь так делать, я, в конечном счете, не выдержу и когда-нибудь воткну в тебя вилку или посыплю рябиной, - Стилински возмущенно пыхтит, и у Дерека от этого, откровенно говоря, поднимается настроение. Потому что Стайлз - это Стайлз. Над ним издеваться – настоящее наслаждение. Все потому, что в свое время плотно подсевший на аддералл подросток своей гиперактивностью отыгрывался на волке и его стае. Сбрасывал напряжение посредством унижения всех сверхъестественных существ Бейкона. Прошло больше четырех лет, а друид все так же одним своим присутствием может вывести из себя кого угодно. И Дерек временами крайне собой доволен, когда признанный мастер издевательств и глупых розыгрышей сам пугается чего-то совсем незначительного, но, определенно, пугающего. - Стайлз, - Скотт поджимает хвост и вопросительно смотрит на друга. – Ты будешь моим шафером? - Конечно! – Стайлз чуть ли не падает со стула, но Хейл вовремя подхватывает неуклюжего друида и возвращает на место. – Чувак, как ты мог подумать, что я откажусь? Это самый счастливый день в моей жизни! Скотти, ты замуж выходишь! - Стайлз, - Дерек закатывает глаза, осаждая друида. – Он женится. - Я бы не был так в этом уверен, - доверительно глядя на волка, шепчет Стайлз, но тут же снова переключается на Скотта. – Я буду твоим шафером, дружище! Когда думаете сыграть свадьбу? - Эллисон сказала месяца через три. Надо все приготовить, платье найти, - Скотт немного грустит, но та доза непередаваемой радости тут же сводит все плохие эмоции на нет. – Айзек с Бойдом обещали сбегать в город, поискать что-нибудь подходящее. А еще костюм нужен, украшения всякие… - Девкалион с ними пойдет, - встревает Дерек. - Через три месяца… - Что-то не так? – спрашивает Скотт, взволнованно глядя на друга. - Нет, - улыбается Стайлз, - все отлично. Просто, я думал, что не придется так долго ждать. Надеялся, что совсем скоро я буду ловить букет среди одиноких красавиц в шикарных платьях. Дерек удивленно вскидывает брови, глядя на друида. Не слишком трудно представить, как Стилински среди незамужних девиц бегает в попытке добраться до заветного кулька с цветами, но Хейл не полагал, что тот действительно станет этим заниматься. Обычно мужчины стоят в стороне и ждут, когда дамы сердца порадуются небольшой победе, предполагаемому торжеству и красивому свадебному букету. Дерек еще ни разу не видел, чтобы среди них мелькал парень. Даже такой молодой и одинокий, как Стайлз. Хейл надеялся, что это всего лишь глупая шутка друида, хотя где-то глубоко внутри откровенно ржал волк, разрушая всех надежды в пух и прах своим язвительным: «Он не просто побежит за букетом, но и тебя с собой прихватит, дружище». - Как думаете, я буду хорошим мужем? – неуверенно спрашивает Скотт, глядя то на Дерека, то на Стайлза. Оба застигнуты врасплох, оба не знают, что сказать и как бы случайно не выдать ужасно-смешную, но неуместную шутку. - Да, - первый отзывается Стилински. Сидящий рядом с ним Дерек активно начинает кивать головой. - А отцом? – на этот раз Маккол говорит еле слышно, практически бесшумно, и, если Дерек славится своим волчьим слухом, то Стайлзу приходится читать по губам, чтобы понять, что хотел сказать друг. Когда до обоих доходят, что то, что они только услышали, не плод их больного воображения, оба непонимающе смотрят на Маккола, потом переводят взгляд на болтающую с Лидией Эллисон. Обе девушки сидят на диване и обсуждают предстоящую свадьбу. Мартин мысленно представляет, как будет переделывать то ужасное платье, которое выберут в городе волчата. Она вспоминает, где в последний раз видела баночку с блестками. Она считает, что они нужны, потому что Арджент должна сверкать, переливаться всеми цветами радуги и светиться от счастья. - Скажи мне, пожалуйста, - Стайлз осторожно придвигается к Макколу поближе, чтобы потом громко, что есть силы закричать тому на ухо, - отцом?! - Стайлз, - стонет Скотт, осуждающе глядя на друга. В ушах звенит. - Господи, боже ты мой, - стонет Стилински и с силой ударяется лбом о поверхность стола. Засохшие крошки, оставленные волчатами, больно впиваются в кожу. – А он будет оборотнем или человеком? - Обычно от союза человека и волка могут родиться и те, и те, но мне кажется, - Хейл задумчиво трет затылок и переводит взгляд на замершего Маккола, - он будет оборотнем. - Истинный альфа, - понимающе кивает Стайлз, и Дерек не отрицает слов Стилински, чем еще больше подтверждает опасения Скотта. - Крис меня убьет, - стонет Маккол. - Я могу с ним поговорить, - предлагает Стайлз. – Приду, подготовлю его, как следует, и к тому времени, как ты придешь, он уже будет любить этого волчонка как родного. Он, конечно, и так ему будет родной, но я имею в виду… - Я понял тебя, - перебивает альфа и улыбается. – Я – папа. - Ты – папа, дружище, - усмехается Стайлз и дружески хлопает Маккола по плечу. – Ты – папа.