***
Прошла целая неделя с того момента, как Люк впервые стал полноценным членом Чёрной Эскадрильи. И эта неделя была просто великолепной, прекрасной отдушиной! Особенно после нудных и отвратительных часов работы в тесном помещении с бумагами, наедине с мерзким и нечестивым коллегой, который вечно зачем-то старался его подставить. Здесь Люк наконец был собой: был пилотом. Хоть в каком-то сумасшедшем потоке событий, всегда находящийся в смертельной опасности, бегущий по лезвию, он все равно был на своём месте. Будучи в повстанческом Альянсе, Люк всегда думал, что Лорд Вейдер держит Чёрную Эскадрилью в ежовых рукавицах и не даёт и шагу им ступить за пределы тренировочного корта и поля боя. Однако на деле все оказалось намного демократичнее, если это слово здесь вообще было уместно... У участников было достаточно свободного времени, но большинство тратило немалую его часть на дополнительные тренировки: все же здесь были самые целеустремленные и талантливые пилоты со всей Империи. В день неформального знакомства с командой Скайуокер с удивлением обнаружил, что далеко не все члены эскадрильи — «бриллиантовые выпускнички» и выходцы из центрального круга Империи: некоторые оказались здесь, как и Люк, за свои личные заслуги и лётные таланты. Среди пилотов даже было трое нечеловеческой расы — какое кощунство для военной Империи! Видимо, Вейдеру было совершенно глубоко наплевать, что по этому поводу думают остальные гранд-моффы и, возможно, даже Император. К появлению Дрейка все отнеслись с неким трепетом: уж очень неявной фигурой он стал на этой доске: загадочный пилот, спасший самого Главнокомандующего от гибели, чьего имени долгое время никто не знал. Но были и исключения: Черный-пять. — Учти, Воулкер, — надменно и подозрительно прищурив глаза, сказал он, когда настал его черёд жать руку Люку, — я буду внимательно за тобой следить. Джедай ощущал на всех возможных уровнях неприязнь, исходившую от пилота. Скайуокер на секунду съежился под его внимательным взором, но рукопожатие вышло крепким. — Не волнуйся, Дрейк, он остынет. Все не может пережить гибель своего СИД-а... — похлопал его по плечу Чёрный-семь, через пару минут после того, как посылающий злобные взгляды в сторону Люка пилот скрылся за поворотом. Черный-семь был мириаланином с темно-зеленоватой цветной кожей; выглядел вполне дружелюбно. — И я его понимаю, — поддакнул Чёрный-девять, который раньше был Черным-двенадцать, а теперь заменил погибшего товарища; он тоже был не человеческой расы — дуросом, — уж не знаю, что б я с тобой сотворил, малявка, если бы ты разбил мою подругу, — одновременно доверительно и немного жутко заметил он в конец, улыбаясь и прощёлкавший суставы на пальцах рук. Из этого высказывания Скайуокеру больше всего не понравилось сравнение с «малявкой», но противопоставить Люк ничего не мог: в действительности, Черный-девять был его на две с половиной головы выше. — Надеюсь, такого больше просто-напросто не произойдёт, — миролюбиво разбавил неловкую паузу Чёрный-семь, — тем более, что могу поспорить на свой месячный оклад, что такие пилоты, как ты, просто так не разбивают машины. Черный-девять посмотрел на него, вылупив свои огромные глазища, а затем разительно расхохотался, от боли прихватив руками область живота, словно услышал очень смешной, знакомый малому кругу людей анекдот. Черный-семь тоже хмыкнул. — Что смешного? — улыбаясь, поинтересовался Люк. — Старая шутка, — вытирая слезы от смеха, сказал Черный-девять, однако рассказать, в чем её смысл, не поспешил. — Но никогда не надоедает, да, Рэмк? Тот лишь ещё немного отсмеялся и кивнул. Скайуокеру вдруг стало одновременно очень тепло на душе, но и тоскливо — это все было так похоже на шутливые переговоры его собственной, повстанческой Разбойной эскадрильи! Но его заминку растолковали неверно. — Придёт время, и ты тоже удостоишься этой чести... — вдруг заговорщицки прошептал Рэмк — Черный-девять. — Да да, великой чести... — загадочно подхватил Чёрный-семь. — Почти что королевской... — Ведь не каждому дозволено проникнуться в наш тонкий... — Изысканный... — Неповторимый... — И такой изящный, великолепный... — Идиотизм? — вдруг перебил подходящее к своей ярчайшей кульминации представление кто-то. Явные друзья-шутники — Чёрный-семь и Чёрный-девять натянули кислотные мины. Скайуокер обернулся и увидел темноволосого смуглого хмурого молодого человека, года на три-четыре старше самого Люка. — Ну зачем ты так, вечно все портишь! — воскликнул Черный-девять, возмущённо взмахнув верхними конечностями, однако джедай на каком-то внутреннем уровне прочувствовал, что это лишь игра, и на самом деле дурос в глубине души искренне веселится. — Ты должен серьезнее относится к своим обязанностям, — сухо отрезал подошедший. — Да брось... — затянул с добродушной улыбкой более скромный по своей природе Черный-семь, явно стараясь не нарваться на конфликт. — И ты тоже, Касл. Вам обоим не хватает... — Мозга? — с любопытством и неким мазохизмом поинтересовался Рэмк, перебивая монолог этого явно чтившего порядок юноши. Люк подумал, что тот опять сделает этим двоим замечание, однако он не ответил, лишь с прищуром поглядел на них несколько секунд а затем развернулся и начал уходить. — Ну во-о-от... — насмешливо расстроился Черный-девять, — наше сиятельство дисциплина мирно уходит в закат... Тот не отреагировал на очередной выпад дуроса, но развернулся, и их взгляды с Люком пересеклись. И вдруг он улыбнулся, а на щеках показались милые ямочки. — Полет был отличный, Воулкер, — похвалил он Люка, — и поэтому не советую брататься с этими двумя. Затем он развернулся и окончательно ушёл, только пятки и сверкали. Черный-семь задумчиво глядел ему вслед, скрестив руки, а Рэмк присвистнул: — Уж от кого похвалы не дождёшься, так это от мистера «я самый правильный». Люк только смущенно пожал плечами. — Не люблю я его, — вдруг доверительно заметил Черный-семь, — считает, что раз он человек, а мы нет, то его место в команде стоит выше нашего. — Но летает он отлично, — добавил Черный-девять. Черный-семь недовольно кивнул, прищурив глаза. — Все же что-то с ним нечисто, с этим золотым выпускником академии, — сказал он тихо, словно забыв про присутствие Люка и Рэмка, — нутром это чую... Рэмк вдруг легко рассмеялся, и Люк сразу понял, что Черный-семь не раз высказывал это предположение. — В любом случае, это не наше дело, — высказал он свою точку зрения, — к тому же, вдруг Дрейк послушает его и решит с нами не связываться? Выбалтываешь наши секреты, — подразнил он мириаланина, но незаметно скосил глаза на Люка. Скайуокеру вдруг пришло в голову, что вряд ли в Империи церемонятся с остальными представителями Галактики - нелюдями, и он почувствовал стыд, хотя никогда и не думал в таком ключе о других. Никогда. Скайуокер резво помахал руками в отрицании. — По мне, раз он так считает, то пусть вертится вокруг таких же, — с чувством проговорил Люк, выросший на планете, полной разнообразных видов и рас, и знающий, что Империя поступает отвратительно, принижая всех остальных, кроме людей. Рэмк и Черный-семь улыбнулись, вроде все так и должно быть, но джедай заметил, что они оба облегченно выдохнули; мало ли чего ждать от бывшего чужака. — Рабочий день уже закончен, — сказали они дружелюбно, — но может, ты будешь не прочь полетать с нами на симуляторе? Люк с радостью согласился.***
— Лея... Принцесса! Хан затяжно взвыл, надеясь хоть на какую-то реакцию, однако девушка была непреклонна: она сидела, отвернувшись от бывшего контрабандиста, со скрещёнными руками, и хмуро испепеляла взглядом ближайшую к ней стену. Стена была покрыта красным бордовым мхом, от которого несло странным, запоминающимся ароматом. — Принцесса Лея! — не особо надеясь на результат, повторил попытку Соло в сотый раз. Органа раздраженно выдохнула, зажмурив глаза от недовольства, а затем глубоко вдохнула воздуха, стараясь успокоиться. — Да, коммандер Соло? — донельзя официальным тоном произнесла девушка. — Ну перестаньте, ваше высочество... — промурлыкал Хан, обрадованный, что на него наконец-то соблаговолили потратить своё достопочтенное время особы королевских кровей. Но такой тон был большой ошибкой. Лея рассерженно сжала кулаки. — Перестать? Что перестать, коммандер Соло? Ты в очередной раз завлёк нас в проблему! — Не такую уж и большую... — заметил Хан. — Небольшую?! Хан, мы полторы недели сидим в местной тюрьме, совершенно не знаем местного языка, а встретиться друг с другом смогли только вчера, когда нас наконец-то посадили вместе! И ты в первую же секунду заявил, что это очередная часть твоего дурацкого плана! — Лея сделала маленький перерыв, чтобы вдохнуть воздуха, а затем продолжила, — Может и так! Но ты в который раз меня не посвятил. И вообще, у меня было впечатление, что именно твой «друг» вовлёк нас в эти неприятности! А что там с нашими дроидами и с Чуи? Что они думают? А главное, мы даже не знаем, вдруг что случилось с Люком! Лея закрыла глаза, зло сжав губы. Ей хотелось сказать ещё много нелестных вещей, но какой смысл? Этот идиот и грубиян пропустит все мимо ушей, как и всегда. Ситхов контрабандист! Хан неожиданно нахмурился, усмехнувшись. — Я уверен, что с вашим, — сделал он акцент на последнем слове, — коммандером все в полном порядке, принцесса. Лея почувствовала претензию и обиду, прозвучавшую в голосе бывшего контрабандиста, но не смогла уловить причины — это ей стоило обижаться! — А тебе совсем плевать на Люка? — возмущённо изумилась принцесса, пытаясь сбросить ошмётки грязи с штанины. Тюремная жизнь не отличалась королевской изысканностью, а главное, чистотой. — С чего вы взяли, ваше высочество? — сухо осведомился Соло, — мне тоже весьма неравнодушна сложившаяся судьба коммандера. Но куда моим контрабандистским переживаниям сравниться с королевской тоской? Думаю, вам стоит отправить ему длинное душевное письмецо, он его оценит. — Он твой лучший друг, Хан! — растерянно произнесла Органа. Она не понимала, что на него нашло, и это её злило. На это высказывание Соло промолчал, поджав губы. Возможно, он и перегнул черту, но ситх побери эту тюрьму, его это все невыносимо раздражало! Потому что вдруг он представил, что оказался в такой же ситуации, как Люк... И Соло почему то с лёгкой уверенностью мог бы сказать, что из-за него, треклятого контрабандиста, принцесса не стала бы устраивать истерик. Она, конечно, с лёгкой улыбкой сказала бы Люку: «Надо спасать этого идиота», а Скайуокер хмыкнул бы по доброму и по-детски, как умел только он, мило улыбнулся, и кивнул. И они вместе бы... Вместе. Хан сплюнул, таким вдруг мерзким показалось это слово. Они придумали бы план, без побегов с диким ревом за целой пригоршней штурмовиков, относительно нормальный план, и вдвоём (это слово тоже корябнуло душу) спасли бы своего дуралея. Хан всегда замечал эту странную связь между ними – прекрасной отважной принцессой с погибшей планеты и наивным храбрым фермером из мира дюны. И он в неё никак не мог вписаться. — Эй, голубки, — с ехидцей донеслось вдруг из соседней камеры, — мож вам подсобить чем? Лея вдруг закатила глаза и рассерженно крикнула: — Силы ради, отстань уже от меня, сосед! В отличие от Хана, которого пересаживали из одной камеру в другую, Лея все время сидела в одной, и явно успела познакомиться с здешней флорой и фауной. И Органе эта фауна и флора была откровенно не по душе. — Ого, какие высказывания у столь молодой особы. Я думал, все уже забыли о великой Силе... Хан Соло последовал примеру принцессы и тоже закатил глаза. — Неужели у нас здесь очередной адепт несуществующего ордена? — насмешливо поинтересовался он у соседа, которого не было видно за стеной, — я думал, кроме нашего любимца, — с укором взглянул на недоумевающую принцессу Соло, — да его павшего сумасшедшего старика я уже не встречу на своём пути таких безумцев. Но вы откуда-то берётесь с завидным постоянством! — Неужели у нас тут очередной неверующий идиот? — передразнил голос. — Да кого ты... — Хан! — вскинулась Лея, — этим ничего не добьёшься. — Девчонка дело говорит, — раздался за стенкой голос. Хан хмыкнул. — Знал бы ты, старикан, кого назвал девчонкой... — с издевкой почти что пропел контрабандист. — Хан, — угрожающе прошипела принцесса. Тот невинно поднял руки в жесте «сдаюсь». За стенкой тоже усмехнулись. — Как бы девчонка не скалилась, она, в отличие от тебя, чтит Великую Силу, — самодовольно заявил голос. — Я этого не говорила, — нахмурилась Лея под очередным насмешливым взглядом бывшего контрабандиста. — Есть вещи, которые не обязательно говорить вслух, чтобы быть услышанными, — мудро изрёк незнакомец. Вдалеке, кажется, камер через пять или шесть, началась оживлённая потасовка, которая плавно перетекла в драку, а потом ещё плавнее превратилась в мордобой. Но Органа не обратила на это внимание. Высказывание было настолько в стиле Скайуокера, что ошеломлённые Лея и Хан не нашлись, что сказать. — Цирк, а не тюрьма! — наконец уставшим голосом промычал Соло, который уже устал доказывать всем очевидное. — Солидарен с тобой, мой друг, — неожиданно учтиво согласились за стенкой. Через несколько минут появился охранник неясного происхождения, хмурым взглядом обвёл камеру, не реагируя на сидящих в ней пленников, а затем кинул два комка чего-то неизвестного, завернутого в тряпку. После он начал повторять процедуру с другими камерами и их пленными: даже потасовка прекратилась. Принцесса и контрабандист переглянулись. — Обычно еду давали в тарелках, — неуверенно проговорила Органа, с подозрением косясь на завернутое в бечевку "нечто". — Ого, да у нас тут такой опытный зек! — весело хмыкнул Соло. Лея закатила глаза к плесневелому потолку. — К вашему сведению, командер, — сухо сказала она, — у меня действительно имеется некоторый опыт в подобных делах, и... — Уж это точно, учитывая тот факт, что из одного такого «опыта» я вытащил тебя собственноручно, — самодовольно выпятил грудь контрабандист, перебивая Органу. Лея нахмурилась. — А вот я что-то припоминаю несколько иную картину... — Возможно, вам не подходит повстанческий лекарь, а следует обратиться к королевскому, потому что, как мне кажется, у вас наблюдается небольшой склероз! — усмехнулся Хан, делая заботливый вид. — А у вас — шизофрения! — не выдержала принцесса, — потому что вы вечно или вспоминаете, или придумываете то, чего нет! — Твое влечение ко мне — тоже шизофрения, принцесса? — вдруг до невозможности интимным тихим голосом поинтересовался Хан Соло, приперев не ожидавшую такого расклада принцессу к стене, нагибаясь к ней все ближе и ближе. Лея не знала, куда себя деть от красноречивых взглядов мужчины, и старалась даже не смотреть на него, стремительно приближающегося. — Коммандер Соло... — О, можете оставить все эти чины для генерала Мадины, — сладким шёпотом посоветовал Хан, — кажется, вы вся теряетесь в таких несложных вопросах, ваше высочество! С чего бы это? — выдохнул он ей над ухом. — И ничего я не... — попыталась отвертеться принцесса, но и физически, и морально чувствовала, что проигрывает эту схватку. К её великому счастью и облегчению, неожиданно пришла помощь. — Я не хотел бы прерывать вашу умопомрачительную беседу, — послышался ехидный голос «помощи» за стенкой, — но вы могли хотя бы ради интереса взглянуть на содержимое в тряпке. Одновременно повернувшие головы в сторону стены, из-за который донёсся звук, Хан и Лея даже забыли о интимной сакральной сцене, в которой сейчас находились. Неужто надоедливый старикан намекает на что-то действительно полезное? Хан опомнился первым, и, как ни в чем ни бывало, в резвом темпе схватил свой свёрток с земли, принявшись его внимательно разворачивать, словно от скорости его действий зависело, что окажется внутри. Он был как ребёнок, желавший получить на Новый год что-то очень крутое и интересное, с нетерпением ожидающий этого яркого события в течение долгого времени и наконец дорвавшийся до подарков. Однако постепенно, с каждым новым шорохом его лицо все больше и больше хмурилось, и в конце концов Лее стало абсолютно ясно, что ничего особенного в свёртке он не нашёл. Ей было бы его даже немного жаль, но она не забыла о событиях пятиминутной давности, поэтому непроизвольно на лице выросла ехидная улыбочка. — Какие-то водоросли, — с пренебрежением прокомментировал Соло. — Попробуй их пожевать, — посоветовал старикан весьма доброжелательно, — вкуснотища! Поэтому их дают лишь раз в две-три недели. Жуёшь? Лея долгим взглядом наблюдала за тем, как контрабандист неуверенно осмотрел растительность, а затем сделал глубокий вдох, и, решившись, засунул её себе в рот. Прожевав пищу пару раз, лицо его с весьма неприязненного резко изменилось до удивлённо-довольного. — Ага, — с набитым ртом согласился Хан, — действительно, вкус волшебный! — Это точно, — в голосе послышалась улыбка, хотя Лея не могла видеть её обладателя, — только не глотай — у этих штук весьма неприятные последствия, нужно только жевать... Хан замер. Органа могла поклясться, что он уже с аппетитом проглотил большую часть этой чудной травы, и теперь она наблюдала, как глаза его постепенно наполняются легким ужасом. — Сказать перед тем, как советовать употребить «это» в пищу, было слабо?! Соло подумал, а затем весьма смачно добавил особых ругательств, которые, очевидно, известны одним лишь контрабандистам, мошенникам и преступникам. За стенкой раздался громкий, заливистый смех. Пока Соло в бешенстве метался по камере, стараясь понять, что же ему теперь делать, Лея тихонько подошла к своему свёртку: ей было интересно попробовать, какое же на вкус это «нечто». Но развернув, она с удивлением обнаружила записку, и ключ. Ключ... Ключ! Вот только стоит вопрос... От чего? Ключ был электронный, а замки в их камере — старые, механические и ржавые. Лея незаметно пихнула его в карман штанов, а затем развернула записку. «Через две камеры от вас сидит Тиэза. Она поможет вам убежать, если скажете, что от меня. P. S. Ключ от внешних дверей.» Догадаться об авторстве было несложно, однако Лея плохо себе представляла, как можно с этой Тиэзой скооперироваться — договориться со стариканом ещё как-то возможно, например, в обмен на обещание взять его с собой; но что делать, если он не в ладах с тем, кто сидит в камере справа? Тогда цепь прервётся, и останутся они здесь куковать. Лея воодушевленно повернулась к Соло, и обомлела от увиденного: кожа Хана была покрыта фиолетовыми и синими наростами, которые он отчаянно и совершенно безуспешно пытался сбить, глаза немного налились кровью, а все движения стали медлительными и неповоротливыми. — Великая Сила! — воскликнула Лея. Хан явно хотел что-то пробурчать в ответ, но даже это действие стало ему не по силу. — О, уже случилось? — воодушевленно поинтересовался сосед. Органа скривила лицо от досады. — Да... Теперь понятно, что это за побочные эффекты. Лея наблюдала за тем, как кожа все больше и больше покрывалась этими странными до ужаса наростами и надеялась о целых двух вещах: чтобы это было не смертельно, потому что несмотря ни на что, ей было страшно за Хана, и чтобы это было не заразно, потому что за себя ей тоже было страшновато. — А какого он стал цвета? — полюбопытствовал старик. Лея даже не огрызнулась на его беспечный тон. — Фиолетово-синий, — немного отстранённо сказала она, смотря на испуганного контрабандиста, который чувствовал себя совсем не в своей тарелке. — Ого, — уважительно протянул дед, — редкий цвет. Обычно все становятся жёлтые, чаще красные, и изредка - зеленоватые... А синий - большая редкость, я вам скажу, барышня. Лея оскалилась. — И часто вы так своих сокамерников травите? — ядовито спросила она. Попытка бегства явно оттягивается! — Лишь изредка, — расхохотался дедок, судя по звуку пригубив ещё порцию водорослей. Вины он за собой явно не чувствовал, и этот факт раздражал на удивление синхронно и Лею, и Хана, который уже еле дышал. — И что мне с ним делать? — спросила Органа через время почти жалобно, а последнюю фразу произнесла с ужасной тоской в голосе, — ему нельзя умирать! Принцесса сразу пожалела о своих словах - Соло хотя и был согнут в три погибели, не имея возможности вести диалог, но взгляд его был весьма красноречив. Она отвернулась, ужасно раздасованная от того, что он это слышал. А сосед махнул рукой. — Да ничего не нужно делать, эффект скоро уйдёт! Зато сейчас, была бы здесь вода, твой любопытный... Товарищ, — в голосе послышалась ехидная усмешка, — мог бы без проблем в ней плескаться и дышать. Синий - весьма редкий цвет. Хан промычал что-то неопознавательное, но каким-то шестым чувством Лея поняла, что мычание это олицетворяло собой лёгкое восхищение. — Дышать? — неуверенно переспросила Лея. Было много способов для нахождения под водой не имеющих жабр или других органов подобного плана существ, и Органа могла даже назвать несколько и продекламировать - давало о себе знать королевское образование. Но о водорослях она слышала впервые. И ещё один лёгкий вопрос маячил где-то в мыслях. — А от чего зависит цвет этих... Наростов? Вдруг, если это зависит от вида водорослей, их подсунули специально, в помощь при побеге? Возможно, там дальше, за дверьми будет огромный ров с водой, или что-то вроде этого... — Доподлинно не известно, — послышался старческий голос, — предугадать на сто процентов невозможно. Водоросли одни, а вот результаты у каждого их попробовавшего — разные. Более того, — добавил он вдруг задумчиво, — не факт, что если съесть их второй раз - получится тот же цвет, что и в первый. Вероятность будет выше, конечно, но все равно без снайперской точности. Лея нахмурилась: её гипотеза только что потерпела крах.