О природе людей

– Ты оказался прав, Уилл. Доктор Лектер сидел на своём обычном месте на кресле, положив на колени блокнот в кожаном переплёте. Его пиджак отливал тёмно-зелёным, в тон едва заметной клетке на серых брюках. – Это было очевидным. Для меня, во всяком случае. – Уилл, что сказал Джек? – Опять пытался повесить на меня всех собак. – Уилл стоял у окна, за которым снова начинался дождь, время от времени прихлёбывая чай из антикварной чашки тончайшего фарфора. – Но неудачно. – Чьё это убийство? – Потрошителя. – Ты уверен? – Абсолютно. – А что показала экспертиза? – Убитый – Барни Стоун, девятнадцать лет, учился в колледже. На редкость симпатичный парень, кстати. Потрошитель убил его необычно – вколол что-то, Беверли как раз выясняет точно, что, сохранив тело нетронутым. Нигде никаких отпечатков, конечно, откуда ванна и цветы – тоже неизвестно. Сейчас проверяются все антикварные лавки и ботанические сады, некоторые из растений довольно редкие. – Думаешь, ему больше не нужно алиби? – Наоборот – он теперь ещё более свободен, чем был раньше. ФБР ловит Гидеона и не проверяет другие версии. – Зачем ты приехал, когда Джек позвонил тебе? – Мне было любопытно. – Уилл подошёл к креслу, на котором сидел Ганнибал, но не осмелился сразу прикоснуться к доктору. – Это была проверка моих догадок. – И блестящая. – Большинство не увидит в этом ничего блестящего. – Большинство не увидит романтики в этом убийстве. – А ты видишь, Ганнибал? – Разумеется. – Я подумал вдруг. – Уилл присел на ручку кресла Ганнибала и положил руку ему на плечо, в другой продолжая сжимать чашечку. – Что понятия не имею, что ты сочтёшь романтичным. – Это зависит от обстоятельств. – И от того, кому это адресовано. – Наши поступки определяются прежде всего нашими собственными желаниями. – Легко говорить, когда ты один в своей голове. Ганнибал аккуратно отложил блокнот и взял у Уилла пустую чашку. – Я всегда был довольно разборчив в связях. – Ну, у тебя же были другие альфы? Чашка звякнула о стекло столика. Уилл почувствовал, как напрягся Ганнибал, и удивился – он был зрелым мужчиной, к тому же отлично знающим своё и чужое тело, и не должен был смущаться таким, в общем, невинным вопросом. Однако спустя мгновение он взял себя в руки. – У меня, как и у тебя, Уилл, есть прошлое. – Что-то не так? – Уилл соскользнул с ручки кресла и опустился перед Ганнибалом, бессознательно копируя позу, в которой видел его не так давно. – С чего ты взял? – Я же эмпат. – И что ты сейчас ощущаешь? – Вину, – неожиданно для самого себя выпалил Уилл. – Вину, стыд и обиду. – За что? – За то, что ты не можешь получить. За себя. – Вчера утром ты утверждал, что я оцениваю себя слишком высоко. – Не, это не то… – Что же тогда? – Ты научился жить со своей природой, но ты стыдишься её. – Это не так. – Так, Ганнибал, и ты это знаешь. – В моём нежелании так долго не обзаводиться парой нет ничего предосудительного. – Я тебя не осуждаю! – Надеюсь, что так. – И я не считаю омег неполноценными или ущербными. – Рад это слышать, мой дорогой Уилл. – Ганнибал, ты знаешь, а я ведь чуть ли не единственный альфа, который действительно может ощутить, каково это – быть омегой! – Какой бы огромной не была твоя эмпатия, есть опыт, который невозможно повторить полностью. – И что это за опыт? Ганнибал не отвечал, глядя прямо перед собой. – Ох, Ганнибал… Уилл прочёл ответ в отведённом взгляде, еле заметно стиснувшихся коленях, выступивших на скулах желваках. Ему почти не было нужды спрашивать, но он не мог молчать, и голос его дрожал и ломался, когда он заговорил. – Когда это случилось? Пальцы доктора царапнули по запонке. Уилл прикрыл глаза и увидел его – юного, совершенно одинокого в приюте, не знающего, что делать со своим стремительно меняющимся телом. – Сколько тебе было? – Тринадцать. Голос Ганнибала был глух и бесцветен. – Это была твоя первая течка? – Да. – Сколько их было? – Один. И двое из компании. – Тебе было больно? – Нет. – Ганнибал взглянул Уиллу прямо в глаза. – Мне было приятно. Но это не отменяет того факта, что это было изнасилование. До слуха Уилла донёсся тихий смешок Гаррета Джейкоба Хоббса. – Ты не виноват! – Я знаю, Уилл. – Поэтому ты помогал мне справиться с убийством Хоббса? – В том числе. – И поэтому ты скрываешь свою природу. Ганнибал снова замолк, и Уилл скользнул дальше в его сознание. Он нашёл там ещё кое-что. – У тебя был ребёнок. – Она родилась мёртвой. – Господи, Ганнибал… – Это к лучшему. – Их наказали? – Нет. В приюте такое частенько случается. Уилл смотрел на Ганнибала снизу вверх. – Разреши мне помочь тебе. Ганнибал кивнул, и Уилл потянулся к идеально ровному узлу его галстука.