О природе людей

– Я бы хотел поговорить о Чесапикском Потрошителе. Ганнибал Лектер сидел напротив в удобном кресле, закинув ногу на ногу и слегка наклонив голову набок. Уилл уже почти не отвлекался на фантастическое сочетание клетчатого сине-серого костюма и галстука в пейсли. – Я слышал об этом деле. Оно не раскрыто? – Нет, – покачал головой Уилл. – Думаю, нет. – В ответ на удивлённо приподнятую бровь психиатра он пояснил. – Джек думает, что Абель Гидеон и есть Потрошитель. В понедельник утром, так и не дождавшись от профайлера никакого ответа, Кроуфорд сам позвонил ему и без обиняков сообщил, что почерк Гидеона в деталях совпадает с почерком Чесапикского Потрошителя, вплоть до найденных в холодильнике полусъеденных органов. – А вы? Уилл медленно закрыл глаза, словно прислушиваясь к себе. – Я никогда не был уверен ни в чём, что касается Потрошителя. Он как будто ускользает от меня – размытая фигура напротив, но я не вижу лица, только общие очертания. Я даже не уверен, кто он – альфа, бета или омега. Во всяком случае, он не женщина – это единственное, что я могу сказать наверняка. – Почему Джек Кроуфорд уверен, что поймал Потрошителя? В ответ Уилл молча протянул доктору жёлтую папку. Ганнибал Лектер аккуратно раскрыл её и вытащил пачку глянцевых фотографий. На них было снято то, что осталось от омеги Гидеона – аккуратно расчленённое в бедренных и плечевых суставах тело, сложенное вместе заново, так что левые и правые конечности были поменяны местами. Даже уши были отрезаны и тоже переставлены – правое приложено к левой стороне головы, левое – к правой. На груди лежало маленькое карманное зеркальце, не прикрывающее грудную клетку с аккуратно вырезанным сердцем. Доктор Лектер молча смотрел на фотографии. – Ох, – спохватился Уилл, – простите, я совсем забыл, что вы не из ФБР! – Ничего страшного, – ответил Ганнибал, протягивая пачку назад, – до того как начать психиатрическую практику, я работал хирургом, так что это зрелище меня не шокировало. Если отвлечься от моральной стороны, то я даже могу увидеть в этом некий замысел. – Именно так Джек и сказал. Замысел! Кроме того, у Абеля нет алиби на время убийств Потрошителя – вернее, уже нет, поскольку его мог подтвердить только убитый Клаус. Да и общая картина… вроде всё то же, но какие-то детали отличаются – знаете, как настоящая картина и копия, сделанная подмастерьем. – Думаете, Гидеон просто копировал Потрошителя? – Возможно. Он работал у нас четыре года, а Потрошитель впервые появился шесть лет назад. Абель имел доступ ко всей информации по этому делу. – Но зачем? – Не знаю. Возможно, он хотел произвести на него впечатление. А возможно, что Абель хотел произвести впечатление на кого-то другого. Я чувствую, что это убийство связано с чем-то глубоко личным – не с тем, что он убил своего омегу, а с кем-то другим. Иногда мне кажется – не подумайте, что я ненормальный! – мне кажется, что это извращённый ритуал ухаживания. Цветы и конфеты для любимых. – А что говорит сам Гидеон? – Он молчит и не идёт на контакт ни с кем. Сейчас его поместили в Балтиморскую клинику для душевнобольных преступников, к доктору Чилтону, и пытаются протестировать, но пока безуспешно. Паршивец хорошо выучил свои права. Ганнибал слегка поморщился – то ли от упоминания доктора Чилтона, то ли из-за чересчур экспрессивного лексикона Уилла, – но тут же взял себя в руки. – Уилл, я сожалею, но время сеанса истекло. Не хотите ли чашечку чаю?