О природе людей

– Добрый день, дорогой Уилл! – радостно приветствовал его Абель Гидеон. Он оброс щетиной, комбинезон на нём был мятый, и казалось, что за решёткой сидит чудом уцелевший неандерталец. – Что привело тебя в мои чертоги? – Добрый день, Абель, – Уилл покосился на стул, стоящий за его спиной, но не сел, а лишь подошёл поближе к камере. – Я хотел бы поговорить с тобой об убийстве Клауса. – Ах, вот что! Не хотите ли вы также спросить, не я ли Чесапикский Потрошитель? Да, это я. Ужасное имя, правда? Без фантазии – не то, что мои убийства. Я старался, очень старался. Ты оценил ведь? Ну что ты молчишь, Уилли? – Абель, пританцовывая, подошёл вплотную к решётке, и Уилл невольно отшатнулся. – Уилли, Уилли, Уилли! Тигр светло горящий, как писал твой тёзка Блейк! Поздравляю тебя с поимкой опаснейшего маньяка на всём Восточном побережье! – Абель, перестань. – Почему, Уилли? Ты знаешь, что доктор Чилтон записывает все разговоры, которые ведут его пациенты? Я считаю это извращённой формой вуайеризма, а он утверждает, что делает это во благо науки и безопасности общества. Поможем доктору Чилтону сделать общество безопасней? – Ты псих, – выдохнул наконец Уилл, запуская руки в волосы. – Возможно, – дипломатично согласился Гидеон. – Прости, если это тебя расстраивает. – Ты не Потрошитель. Ты псих, но не Потрошитель. Абель недовольно закатил глаза. – Ах, мой дорогой Уилли, тебе нужно больше доверять людям! Будь проще, так сказать. Я – фигурально – возле твоих ног и признаюсь тебе во всех моих грешках, а ты пытаешься обесценить мои чувства. Как грубо с твоей стороны! – Ты убил Клауса, это я знаю. Но ты не убивал всех тех людей. – Уилли, кого ты сейчас убеждаешь? Меня? Или доктора Чилтона, полирующего трость наверху? – Тебя. – Бес-по-лез-но, – певуче протянул Гидеон. – Но Клаус и правда вёл себя мерзко. Скажи мне, Уилли, у тебя никогда не было желания схватить нож и всадить его в чьё-то лицо? Никто не раздражал тебя так, что его немедленная смерть кажется лучшим выходом? Клаус был неплохой омегой, но слишком безответственной. Он везде разбрасывал свои носки и не закрывал тюбик с зубной пастой. А ещё таскал мои рубашки и не стирал их после этого. Противный, противный, противный Клаус! Уилл прикрыл глаза, но ощущал только чистое и тихое безумие, исходившее от Абеля Гидеона. В его едком соке растворялись все другие эмоции. Убийца мог говорить правду – или то, что он считал правдой, безразлично. В любом случае Джек получил записанное на плёнку признание, а Уилл – ещё одну полную кошмаров ночь.