О природе людей

– Добрый день, Уилл! Прекрасно выглядите сегодня! – Ганнибал скользнул по нему одобрительным взглядом, пропуская в дом. Уилл, который потратил полчаса на глажку рубашки и ещё двадцать минут – на попытки нормально побриться, немного смущённо улыбнулся и молча протянул доктору Лектеру подарочный свёрток. – Благодарю вас, – Ганнибал развернул бумагу. – Но я вам, кажется, ещё не говорил, что музицирую. – У вас пианино в кабинете. – Действительно. А вы играете, Уилл? – У меня тоже есть дома пианино, но оно осталось ещё от предыдущих хозяев. – Но вы предпочитаете рыбалку? – Что-то вроде того, – снова улыбнулся Уилл. – Кстати, а куда мы идём? – На кухню. Вы рано, я ещё не всё закончил. Уилл только тут заметил, что на бёдрах доктора Лектера красуется белоснежный фартук. – О, простите! – Это мне стоит извиниться, Уилл, за то, что заставляю вас ждать, – вежливо ответил Ганнибал, входя в кухню и кладя нотную тетрадь на стол. Уилл замолк и огляделся вокруг. Стерильная чистота и идеальный порядок неуловимо напоминали об операционной, но сам доктор Лектер казался мягче и открытей, чем на сеансах. Он с удивительной ловкостью орудовал ножом, разрезая аппетитно пахнущий кусок мяса. Уилл, глядя на него, вдруг почувствовал, что до сих пор воспринимал доктора скорей как некую абстракцию, чем как живого человека из плоти и крови. Иногда ему даже начинало казаться, что телесного в Ганнибале – только тонко высеченное лицо и руки, так тщательно скрывали его слои клетчатой ткани. Сейчас же вместо привычных жилетки и пиджака на докторе Лектере была только белая рубашка с небрежно закатанными рукавами, и это сразу сделало его странно близким. Уилл решил сохранить это чувство, чтобы на досуге разобраться с ним. – Ну вот и всё, – удовлетворённо констатировал Ганнибал, снимая фартук и вешая его на крючок. – Пройдёмте в столовую. – Я обычно ем на кухне, – заметил Уилл, идя за ним. – Обычно вы обедаете в одиночестве. – Вы тоже. Это прозвучало вызывающе. – В последний раз я обедал с Джеком Кроуфордом, – как бы между прочим проговорил Ганнибал, расставляя тарелки. Уилл резко обернулся к нему. – С Джеком? Вы пригласили его к себе? – Надеюсь, я не нарушил никаких гласных либо негласных правил ФБР? – спросил Ганнибал, отодвигая стул, чтобы Уилл мог сесть за стол. – Конечно, нет! Просто я… удивился. Просто Уилл испытывал чувство, которое правильней всего было назвать ревностью. – Вы недолюбливаете мистера Кроуфорда? – Он заставляет меня работать на износ. – Люди не любят, когда их используют, Уилл. – Но Джек не использует меня. То есть использует, конечно, но он же делает это не в личных целях. – Он – начальник отдела, не так ли? – Но он же спасает людей! – И построил на этом неплохую карьеру. Уилл открыл было рот, чтобы возразить, но не смог. Джек Кроуфорд действительно построил неплохую карьеру, особенно ускорившуюся после того, как в отдел пришёл он сам. Поэтому он помолчал, а затем спросил: – Так зачем вы его пригласили? – Мне нравится беседовать с интересными людьми. – Такими, как я? – Если вас это утешит, я нахожу вас более интересным, чем Джека – о, конечно, это сугубо между нами! Я отдаю должное его деловой хватке и организаторским способностям, они великолепны, но не уникальны. А ещё, Уилл, я буду разочарован, если вы так ничего и не съедите. Уилл, спохватившись, схватил вилку и обратил наконец внимание на стоявшую перед ним тарелку. Сочный кусок мяса был полит кроваво-красным соусом и украшен сложным сочетанием фруктов, цветов и зелени. – О господи, это всё съедобно? – Уилл, – в голосе Ганнибала Лектера слышалось ангельское терпение, – цветы служат украшением. – Зачем класть в тарелку то, что нельзя съесть? – Еда – удовольствие не только вкусовое, но и эстетическое. Правильно поданное блюдо способно рассказать целую историю. – Но это же совершенно лишнее. – Вся человеческая цивилизация – история избыточности. На этом построена наша культура – всё то, что превышает обычное выживание. – Ваша кухня тоже превышает обычную, – заметил Уилл, наконец-то принявшись за еду. – Где вы так научились готовить? – Я увлёкся кулинарией ещё в юности, когда жил в Париже. Уилл вспомнил свою юность – бесконечные съёмные квартиры, работа с двенадцати лет и новая школа каждые полгода. – Я никогда не был в Париже. – Я думаю, вы ещё успеете. – А я думаю, что ваш образ жизни разительно отличается от моего. Да и вообще от образа жизни любого другого известного мне американца. – Скорей всего, вы правы. Вас это задевает? – Я чувствую себя персонажем какого-то исторического романа, – признался Уилл, накалывая половинку инжира на вилку. – Вы воспринимаете непохожесть как неискренность. – Все люди меряют других по себе. – Но не все они являются эмпатами. Уилл медленно отпил глоток вина. Ганнибал наблюдал за ним поверх своего бокала. – Доктор Лектер, вы готовите настолько фантастически, что я готов съесть все цветы, которые вы положили на тарелку. – Не стоит. Лучше дождитесь десерта, я приготовил вам мороженое.