Жрец Кровавой Богини

Писалось под Satou Naoki — Shousha ni wa Houbi wo, Haisha ni wa Batsu wo. Знаю, длиннющее название) Сквозь сон Наруто слышал, как дождь барабанит по крышам домов, и ощущал запах мокрой пыли. Чувство чужого присутствия заставило его открыть глаза. Каково же было его удивление, когда он обнаружил, что лежит в своей постели. В Конохе. Дома. — Какого..? — была уже глубокая ночь, и в темноте джинчурики не сразу заметил Какаши. Тот стоял у открытого окна, повернувшись спиной к блондину. Увидев его, Наруто машинально затих, хотя едва ли это бы что-то изменило. Мысли в голове генина заметались с бешеной скоростью: что стало с Тайгой, и что Какаши делал в храме Джашина? Он следил за ним? Если да, то как давно? Видел ли ритуал жертвоприношения? Доставил ли он Наруто в Коноху, лишь затем, чтобы отдать его под суд? Сейчас Узумаки готов был хоть целую вечность сидеть неподвижно, лишь бы Хатаке не оборачивался и не выносил ему свой беспощадный вердикт. — Дождь звучит так, словно он топит Коноху в дерьме, — эта странная фраза, адресованная непонятно кому, слетела с губ джонина. Он обернулся, встретившись с Узумаки взглядом. Тишина, повисшая в этот момент, была ошеломительная. — …Я арестован? — тихо спросил Наруто. — А разве мы сейчас в тюремной камере? — Копирующий ответил вопросом на вопрос. — Правильный ответ — «нет». — Но почему? Не то, чтобы я жаловался, но… Я ведь убил невинную девушку. — Знаешь, как говорят? «Если никто этого не видел, значит этого не было». Согласно моему отчёту, девушку убила шайка шиноби-отступников, а ты лишь пытался наказать их за содеянное. И наказал. Не без моего участия, правда. Это всё, что Конохе нужно знать о твоём небольшом путешествии в Страну Железа, — у джинчурики от удивления глаза полезли на лоб. Вся эта ситуация и поведение Какаши становились страннее с каждой секундой. Он открыто признавал, что соврал, и не кому-то там, а Хокаге, и делал это с совершенно спокойной, ничём не удручённой интонацией. — Джашин как-то к этому причастна? Она чем-то Вам пригрозила, заставив солгать? Или чем-то Вас подкупила? — почему-то возможность того, что Хатаке прикрыл его по причине дружеских уз, Наруто сразу же отмёл. Что-то подсказывало ему, что тут дело в другом. — Нет. Джашин мне не указ, как, впрочем, и Хокаге или кто-то там ещё. У меня свои цели и приоритеты, и так уж вышло, что сейчас они совпадают со стремлениями Кровавой Богини. Она хочет, чтобы ты стал верховным жрецом — я желаю того же. — Почему? Какая Вам от этого польза?! — несколько секунд Наруто просто молчал, а затем сделал кое-что неожиданное. Он приспустил свою маску. В полумраке генин не смог разглядеть черт его лица, но он увидел ухмылку. Широкую, жуткую. Такую, что холодок пробежал у джинчурики по спине. Вот, что Какаши хотел ему показать. — Мне любопытно, куда тебя заведёт дорога кровожадного жреца. Это… что-то новенькое. Было бы прискорбно, если бы эта история закончилась, так толком и не начавшись. — У меня уже голова идёт кругом от всей этой хрени! — Просто знай, что я наблюдаю за развитием событий с интересом. Знай, но не беспокойся об этом. Не беспокойся обо мне. Какаши вернул маску в прежнее положение, и тут пространство вокруг него начало вдруг искривляться, а спустя пару секунд он просто исчез без следа. Подобрав челюсть, Узумаки выпалил: — Ну и что это, чёрт возьми, значит, а?! Спустя несколько минут джинчурики отошёл от ступора, выбрался из постели и к собственному удивлению, обнаружил небольшой «презент» на полу соседней комнаты. Косу, которой он обезглавил свою первую жертву, пару штыков, свёрток алой ткани с набором клинков разной длины и формы и записку на клочке бумаги. Она содержала пять коротких предложений:

"Не доверяй человеку с шаринганом. Он опасен. Продолжай тренироваться. В Книге Боли есть всё, что тебе может понадобиться. Да прибудет с тобой благословение Джашин-сама, Тайга"

Прочитав послание Тайги, Наруто ещё раз взглянул на разложенные на полу вещи, и Книги среди них точно не было. Это означало одно из двух: либо монах забыл об этой миловидной вещице, либо её прикарманил единственный человек, помимо джинчурики, который сегодня был в этом доме — Какаши. Второй вариант показался более вероятным. *** Дождавшись рассвета, Узумаки отправился к Хатаке. Ливень ещё не закончился, и, шлепая сандалиями по лужам, промокая до нитки, блондин жалел о том, что у него не было дождевика. Вдобавок его привычный комплект одежды был испорчен следами крови, так что пришлось выйти на улицу в чём попало. Определённо, Наруто необходимо было пополнить свой гардероб. Узнавая адрес Какаши у Ируки, поприветствовавшего его доброй улыбкой и парой тёплых слов, генин задумался: он ведь никогда прежде не ходил в гости к Копирующему. Не навещал его, не общался с ним вне миссий и тренировок. Наруто даже стало как-то стыдно. Всё-таки учитель и ученик, но отношения их при этом едва ли можно было назвать близкими. Странно, что он осознал это только сейчас. Какаши жил на втором этаже многоквартирного дома, вроде того, в котором поселился сам джинчурики. Дверь, за которой скрывалась его обитель, была обшарпанной, без номерка и внушала не лучшее первое впечатление. Набрав полную грудь воздуха Узумаки, всё ещё побаивавшийся своего сенсея после вчерашнего, постучал. Затем ещё раз, уже сильнее, а под конец и вовсе начал дубасить в дверь, что есть мочи. Наконец, дверь приоткрылась, и в узком проёме показалась голова сонного джонина. — Тебе что-то нужно? — спросил Хатаке приветливым голосом, привычно улыбаясь и щуря глаза, словно и не было вчерашней ночи. От этого он казался джинчурики ещё более жутким. — Да, я, эм… Я тут ищу одну книгу. В такой… необычной обложке, — Какаши понимающе кивнул и секунд на десять исчез в проёме, а вернулся уже с Книгой Боли в руках. Он держал её так, словно это был очередной порно-роман Джирайи, а не древняя и тёмная реликвия. — Прости. Тот монах просил отдать эту книгу тебе лично в руки, но я как-то запамятовал, — сын Белого Клыка виновато почесал затылок. «По словам Тайги, Книги Боли может коснуться лишь тот, чья душа черна. Если это правда, похоже, что на счету Какаши-сенсея немало грехов», — между делом подумал блондин. — Премного благодарен, — Наруто уже протянул руку, чтобы забрать Книгу, но Какаши вдруг одёрнул её от джинчурики. Тот уставился на мужчину с непониманием и раздражением. — Между прочим, любопытное чтиво. Из того, что я понял, тебе предстоит провести ещё немало ритуалов и жертвоприношений. Ты уже всё продумал? Решил, где установишь жертвенный алтарь? — говоря откровенно, Узумаки было противно обсуждать свою деятельность как жреца с Какаши или кем-то ещё. Это казалось слишком личной, интимной темой, чтобы избежать которую блондин готов был ляпнуть что угодно. — Я как раз над этим работаю. А теперь, если Вы позволите… — К этому стоит отнестись серьёзно, — продолжил Хатаке, проигнорировав очередную попытку джинчурики выхватить у него из рук Книгу Боли. — Тебе нужно укромное место, где никто не услышит крики очередной жертвы. Есть такие на примете? — Книга. Отдайте её мне. Сейчас же, — Копирующий грозно взглянул на ученика в ответ на его приказной тон, но просьбу его исполнил, учтиво добавив: — Держи, — едва Узумаки успел забрать Книгу, Какаши захлопнул перед ним дверь. *** Время близилось к вечеру, а погода всё ещё не шла на лад. Наруто уже успел отнести Книгу Боли домой и бегло пробежаться по её текстам, чтобы освежить память. Какаши во всём был прав: следующее жертвоприношение не за горами, и для него, как, впрочем, и для всех будущих ритуалов, необходимо подготовить алтарь, согласно всем правилам. Можно было, конечно, пренебречь обычаями в случае крайней необходимости, но Наруто и Кровавая Богиня сейчас были не в том положении, чтобы проводить обряды абы как. Нужно было всё сделать правильно. Обдумывая доступные варианты Узумаки засел в Ичираку — всё-таки старые привычки не исчезают, как бы сильно ни менялся характер. Сейчас блондин доедал уже четвёртую порцию рамена, но ничего стоящего ему на ум так и не пришло. Стоило найти подходящее место, и у него тут же обнаруживался изъян, делающий его непригодным. «Подвалы, заброшенные дома, Лес Смерти, склеп местного кладбища… Всё не то!», — Наруто упёрся подбородком в ладонь и уставился в одну точку. Ему всё это порядком поднадоело. — «Чёрт, похоже, что придётся обратиться за помощью к Какаши-сенсею», — от этой мысли его передёрнуло. — Наруто? — чей-то удивлённый голос окликнул джинчурики. Обернувшись, он увидел Шикамару, державшего над собой чёрный зонтик. Брюнет улыбнулся генину. — Привет. Давно ты вернулся? — Только вчера, — Нара подсел к нему, сложив свой зонтик. — Я слышал, что в Стране Железа произошёл небольшой инцидент. Надеюсь, ничего серьёзного? — Нет, — «Всего лишь пара десятков мёртвых нукенинов. Сущие пустяки». — Что я пропустил? — Ну, все члены нашей «команды по спасению Саске» полностью реабилитировались. По крайней мере, физически. Что же касается психологической части вопроса… Думаю, всем нам нужно больше времени. Никто об этом не говорит, но я уверен, что все мы чувствуем себя виноватыми в том провале. Хотя, может, я сужу о других по себе. Не могу отделаться от мыслей о том, что я всех подвёл, что это моя вина, что, будь я лучше, как лидер, Саске удалось бы вернуть. — Я прекрасно понимаю, о чём ты, — поняв, что он бередит незажившие раны, Шикамару виновато взглянул на друга. — Что это я, в самом деле? Тебе ведь пришлось особенно тяжело, а я тут жалуюсь на собственные терзания… Ты только не обижайся. — И в мыслях не было, — усмехнулся джинчурики. — Слушай, Шикамару, ты не знаешь, под Конохой есть какие-нибудь катакомбы или что-то наподобие? — Нара задумчиво нахмурился. — Кажется, несколько лет назад мой отец занимался планом эвакуации жителей Листа в случае экстренной ситуации. Он говорил, что серия подземных туннелей, пронизывающих всю деревню, идеально подходит для этого. — И часто кто-нибудь в эти туннели заглядывает? — Насколько я знаю, их регулярно патрулируют, дабы пресечь возможность минирования, — во взгляде Нары проскользнула некая подозрительность. — Почему ты спрашиваешь? — Мне просто стало любопытно. Не бери в голову, — брюнет пристально посмотрел на Узумаки с недоверием, но в итоге решил не придавать всему этому особого значения. Встав, он раскрыл свой зонтик и вышел под дождь. — Что ж, рад был повидаться. Я передам всем, что ты вернулся в Коноху. Благодаря Шикамару Наруто узнал, что подземные туннели тоже не подходят в качестве пыточной. У него иссякли идеи. Послав всё к чёрту, Узумаки оставил на стойке несколько купюр и, не дожидаясь сдачи, быстро зашагал обратно к Какаши. *** Снова Наруто стоял перед неприглядной дверью, снова барабанил по ней кулаком, а Какаши вновь не спешил открывать. Вдруг после очередного удара дверь подалась и медленно, со скрипом отворилась, как бы приглашая блондина внутрь. Как оказалось, квартира была не заперта. — Какаши-сенсей? — позвал джинчурики, уже переступая через порог. Никто не ответил. Лишь спёртый воздух приветствовал генина. Что-то в этом месте отталкивало. Здесь царила крайне неприятная атмосфера, полностью противоположная домашнему уюту. Сперва Наруто не мог сказать, что служило тому причиной, ведь, казалось бы, в доме было чисто и прибрано. А потом он понял: дело было в отсутствии вещей. Мебели было совсем немного, и то — самое необходимое. Стол на кухне, кровать в спальне, холодильник на кухне и шкаф в прихожей. Ни одной фотографии на стене, или ковра, или хотя бы обоев. Складывалось впечатление, что здесь и вовсе никто не живёт. А потом Наруто добрался до самой странной комнаты. Скорее всего, это была гостиная, но сказать наверняка было трудно, поскольку она была совершенно пуста. Конечно, не считая дюжины пустых бутылок саке, стоявших в углу комнаты. Странность же состояла в надписях. Стены, пол и даже потолок были исписаны странными, обрывистыми фразами, нанесёнными углём. «…Всё повторяется. Снова и снова. Это никогда не кончится. Сколько раз я уже становился свидетелем предательства Саске? Сколько раз находил Наруто едва живым в Долине Завершения? Боже, ну и досталось же ему в этот раз… Устал. Так устал. Помогите… КТО-НИБУДЬ, ПОМОГИТЕ МНЕ!!! … Но никто не пришёл. Никто не помог. Как всегда… Устал. Хочу, чтобы всё это прекратилось. Кто-нибудь… сожгите меня живьём», — и дальше всё в таком духе. Все эти «записки сумасшедшего» источали безумие измученного, смертельно уставшего человека, которого что-то гложет. А ещё, часто встречался какой-то странный, незнакомый джинчурики символ. Вот сейчас Наруто стало действительно страшно. На ум ему пришло единственное логичное объяснение: Хатаке Какаши полный псих. Не желая задерживаться здесь больше ни на секунду, Узумаки попятился к выходу, как вдруг чья-то рука легла ему на плечо. — Ты же знаешь, что любопытство сгубило кошку? — усмехнулся Какаши. У Узумаки в этот момент всё внутри оборвалось, но он постарался не подавать виду. — Дверь нужно запирать, — одёрнув от себя руку мужчины блондин уставился на него, ожидая объяснений, но джонин, кажется, не считал это нужным. — Что всё это значит? Нет, серьёзно! — Что именно ты хочешь узнать? — Для начала, почему ты живёшь в такой дыре?! — Наруто и сам не заметил, как начал обращаться к сенсею на «ты». Словно всё то уважение, которое он к нему испытывал, мигом исчезло. — Здесь воняет алкоголизмом и потными яйцами! — Наруто… — Какаши попытался вставить слово. — Принёс меня в Коноху, Хокаге солгал, нёс всю эту чушь, а теперь ещё и это! — генин указал на надписи на стенах. — Что ты за больной ублюдок такой?! Я хочу знать правду! — Пойми, даже если я объясню, это не изменит ровным счётом ничего. Почему бы просто не принять мою помощь и быть благодарным? — голос Хатаке начал выдавать усталость и раздражение. — Потому что сейчас я боюсь тебя до усрачки! Я не смогу просто так довериться тому, у кого явно не все дома! Я не уйду отсюда до тех пор, пока ты всё мне не объяснишь! — сын Белого Клыка глубоко вздохнул, взглянув на Наруто, как на назойливую муху и сказал: — Ну хорошо. Какой же ты всё-таки шумный в этом возрасте, — он вновь положил руку блондину на плечо, и в следующее мгновение их обоих затянуло в Камуи. *** Узумаки толком не понял, что только что произошло. Земля на секунду ушла у него из-под ног, всё вокруг закрутилось по спирали, а затем он очутился в каком-то странном месте. У него скрутило живот и он упал на колени, упёршись ладонями в холодную каменную поверхность. Наруто вырвало. Ему казалось, словно кто-то вывернул его наизнанку, а затем свернул обратно. Какаши терпеливо ждал, пока его ученика отпустит, сидя на одном из каменных блоков, свесив ноги. — Ничего страшного. В первый раз всех тошнит, — спокойно заверил Копирующий. — Что… Кха-кха… Что это за место? — с трудом выговорил Узумаки, давясь. — Потустороннее измерение. Названо в честь Бога, создавшего его — Камуи. Ты присаживайся, — джонин указал на блоки, что были у Наруто за спиной. — Разговор будет долгим. Откашлявшись блондин исполнил просьбу Хатаке и принялся осматриваться по сторонам. Однако смотреть особо было не на что. Везде было одно и то же: огромные каменные блоки да тёмно-синий фон. Опомнившись, Узумаки взглянул на человека, затащившего его сюда. — Начну с самого начала. Наруто, ты когда-нибудь слышал о Проклятии Гастера*? — как Хатаке и ожидал, джинчурики качнул головой. — Учиха Гастер — я очень многое могу тебе рассказать об этом человеке. Видят Боги, у меня было время, чтобы ознакомиться с его биографией. Но важно то, что Гастер — это первый Учиха, пробудивший Мангёкью Шаринган. Вопреки общему мнению, согласно которому это сделали два небезызвестных брата. Полагаю, ты и о Мангёкью ничего не знаешь? Блондин как-то стыдливо увёл взгляд в сторону. Тогда Какаши снял свою бандану, продемонстрировав свой левый глаз, пересечённый вертикальным шрамом. Наруто заметил, что сейчас шаринган Хатаке выглядел по-другому. Точно такой же узор был нарисован на стенах его дома. — Мангёкью Шаринган — это следующая ступень развития додзюцу клана Учиха. Эти глаза даруют невероятную силу, но они пробуждаются лишь под действием великой скорби, испытываемой после смерти близкого человека. Среди Учиха по этой причине укоренилось ошибочное мнение, будто чтобы пробудить Мангёкью, необходимо убить своего лучшего друга. Ты, в общем-то, стал одной из многих жертв этого заблуждения, — это многое прояснило для джинчурики. Он вспомнил, как в ходе боя в Долине Завершения Саске говорил, что сражается с ним, именно потому, что они друзья. Генин сжал кулаки до боли от злости. — Первоисточником этого заблуждения как раз таки стал Гастер. Он больше всего на свете боялся смерти и считал, что пробудив Мангёкью он обретёт вечную жизнь. Его жажда силы и невежество привели к тому, что он неверно истолковывал древние писания. Однако он не просто убил одного своего лучшего друга. Гастер хотел действовать наверняка и потому пригласил в свой дом троих своих самых близких друзей, поскольку не мог решить, чью же дружбу он ценит больше. Он хладнокровно убил их и в итоге получил желаемое. К несчастью для него, высшие силы обратили внимание на этот проступок. Камуи, древний Бог Времени решил наказать его с долей иронии. Гастер хотел жить вечно, и Камуи в каком-то смысле исполнил его мечту, навечно заперев его в этом измерении. На границе между мирами, без возможности выбраться на свободу. Сейчас Гастер — всего лишь бестелесная тень себя прежнего, воспоминание о том, кого нет, но он всё ещё здесь. Хоть мы его и не видим, возможно, он прямо сейчас нас слушает. От слов Копирующего Наруто стало жутко. Он посмотрел по сторонам, ища там проклятого Учиху, но никого не обнаружил. Какаши это позабавило. — Это ещё не всё, — продолжил он. — Бог Времени так же проклял всех прямых потомков Гастера. Если один из них пробуждал Мангёкью, убив друга, его ждала страшная участь. Он застревал во временной петле и был вынужден проживать свою жизнь снова и снова, до скончания веков. И так уж вышло, что этот глаз, — Хатаке указал большим пальцем на свой шаринган, — принадлежал одному из потомков Гастера. Вместе с этим «прощальным подарком» я перенял от него и Проклятие Гастера. И оно вступило в силу, в ту самую секунду, когда я пробудил Мангёкью Шаринган. — …И кто это был? — почему-то из всего того огромного множества вопросов, которые стоило задать, Наруто заинтересовал именно этот. — Кого ты убил? — Девушку по имени Рин, — ответил Хатаке не медля, без единого намёка на угрызения совести. — Разумеется, я не сразу узнал о том, что проклят. Сперва я прожил целую жизнь. Это было целую вечность назад, и в то же время, этого никогда не случалось… Я отслужил Конохе достойную службу, возглавил команду номер семь, стал свидетелем того, как один из моих учеников встал на скользкую дорожку мести, в то время как другой всю свою жизнь положил на то, чтобы его вразумить. Я пережил немало приключений. Я воевал в Четвёртой Мировой Войне за будущее этого мира, плечом к плечу с шиноби со всего мира. Там я встретил одного старого друга… попросил у него прощения. Потом, в мирное время, я ненадолго занял кресло Хокаге, а под конец, ушёл на покой. Я состарился, Наруто. Я умер. А потом я просто… проснулся. В госпитале Конохи, в ещё юном теле. Взглянул на настенный календарь — было пятое ноября. Со дня, когда я убил Рин, прошла всего неделя. — Этого не может быть… — пробормотал джинчурики. В слова сына Белого Клыка верилось с трудом, но что-то в его ледяном измученном взгляде подсказывало, что он не лжёт. — Сначала я был так напуган. Не понимал, что со мной творится… Вскоре в палату вошёл Минато-сенсей, обнаружив меня рыдающим в истерике. Я объяснил ему, что со мной произошло, даже не подумав о том, насколько же безумно звучали мои слова. Прослезившись, он обнял меня и пообещал, что всё будет хорошо, что мне помогут… На следующий день я был уже в психушке. Накачанный лекарствами настолько, что с трудом стоял на ногах. Никто мне не поверил, хоть я и старался их убедить. Видят Боги, я старался… Живя в мире, где все считают тебя сумасшедшим, сам начинаешь сомневаться в собственном рассудке. В конечном итоге, я решил, что будет лучше со всем этим покончить и перерезал себе вены недрогнувшей рукой. «Наконец-то, покой», — подумал я. Но как только моё сердце перестало биться, всё повторилось. Я снова проснулся в больнице. Снова было пятое ноября. Это развеяло мои сомнения в трезвости моего ума. Заинтересованный, я решил поэкспериментировать. Снова и снова я обрывал свою жизнь и каждый раз «возвращался» в пятое ноября. В начало моей временной петли. Осознав своё положение, я занялся поисками информации. Десятилетия я потратил на путешествия по миру, в надежде отыскать спасение в очередном храме или древнем свитке. Но ничего такого там не было. Всё, чего я достиг, так это узнал историю своего проклятия. Я решил: может быть, если я воспользуюсь им во благо и продемонстрирую Богу Времени, что я не такой, как Гастер, он смилуется надо мной и снимет проклятие. Перезапуская временную линию снова и снова, я подружился со всеми. Я буквально решил все проблемы этого мира, создал настоящую утопию, положил конец войнам, и сделал всё это в одиночку. Ха, мало кто может похвастаться чем-то подобным, верно? Вот только… Богам было на всё это плевать. После всех моих усилий, после всего потраченного времени, я так и не заслужил избавления!!! Поняв, что я застрял во временной петле навсегда, я начал пользоваться своей властью. Бесконечно экспериментировать. Поначалу, мои опыты с временными линиями были безобидными. Я менял небольшие детали в чужих жизнях и наблюдал за тем, как это повлияет на нашу «историю». Мира, в котором все — друзья мне, было достаточно развлечь меня… До поры до времени. Но после определённого количества «перезапусков» временной линии, всё стало ужасно предсказуемым. Что этот персонаж скажет, если я дам им «это»? Что он сделает, если я скажу им «то-то»? Как только узнаешь ответы на все эти вопросы, мир перестанет тебя удивлять… Всё началось, потому что мне это любопытно. Любопытно, что случится, если я начну пользоваться своим проклятием во зло. Что я почувствую, убив этого парня? Каково мне будет, если я изнасилую эту девчонку? Я говорил себе: «Мне это не нравится. Я делаю это, просто потому, что мне скучно». Ха-ха-ха-ха-ха! Что за жалкое оправдание, правда?! Безумный смех и возглас Какаши эхом разнеслись по Камуи, а после этого повисла неловкая тишина. Узумаки просто не знал, что ему ответить. Откашлявшись, джонин продолжил: — В какой-то момент, даже дурные поступки перестали меня развлекать. И вот тогда меня поглотила скука, которую ничто больше не могло развеять. Этот мир больше ничего не мог мне предложить. Я прочитал каждую книгу, я сжёг каждую книгу; я выиграл каждую битву, я проиграл каждую битву; Я осчастливил всех, и я же убил всех. Порядок событий, линии диалогов — я всё это выучил наизусть. Даже этот наш с тобой разговор, пусть и в немного другой форме, уже состоялся бесчисленное множество раз. Поверь, мне не впервой раскрывать тебе эту тайну… Последние несколько циклов своей жизни я даже не пытаюсь повлиять на что-либо. В свободное время я сижу на полу в небольшой комнате, лишь стены которой знают правду о том, на что похожа моя жизнь. Сижу и пью, раздавленный весом собственных грехов, что давят мне на плечи… Ничто уже не имеет смысла для меня. Все те люди, что меня окружают, их любовь и ненависть, их воспоминания, их мысли — всё это рано или поздно бесследно исчезнет, я вновь проснусь пятого ноября, и всё начнётся сначала. Так какая разница? Раз ничто не важно, то на всё можно просто взять и положить хуй. — …Странное чувство. Мне недавно сказали, что у меня душа, как у покойника. И всё же, вот я смотрю на тебя, и не могу отделаться от мысли, что из нас двоих ты куда больше походишь на мертвеца, — Хатаке на это расплылся в горькой ухмылке. — Но раз тебе на всё стало плевать, почему ты помог мне? — Потому что появилось «что-то новое». Я не знаю, какое конкретно изменение во временной линии к этому привело, но на сей раз твой бой с Саске закончился не просто поражением. Ты умер, так? А потом был воскрешён Кровавой Богиней. Такого раньше не было. Мне ещё не доводилось видеть Узумаки Наруто в роли жреца Богини Крови. Впервые за очень долгое время я не имею ни малейшего представления о том, что будет дальше, и это прекрасное чувство. Всё так, как я и говорил: я хочу быть лишь зрителем, наблюдающим за развитием новой истории, изредка принимающим в ней участие. Вот и всё. — В таком случае, можешь снова помочь мне? — джонин вопросительно поднял брови. — Скажи, где мне установить жертвенный алтарь? *** Какаши и Наруто появились посреди леса, в паре километров от Скрытого Листа. На сей раз джинчурики сумел сдержать рвотные позывы, вызванные техникой перемещения Хатаке. Без лишних слов Какаши зашагал вперёд, а джинчурики последовал за ним. Земля, напитавшаяся дождевой водой, мерзко чавкала у них под ногами. Спустя пару минут сын Белого Клыка остановился в ничем не примечательном месте. — Запоминай, — сказал он, демонстративно начав складывать серию из дюжины печатей. Как только Хатаке закончил, перед ним и джинчурики открылся потайной люк, скрывавший под собой каменные ступеньки, уходившие глубоко под землю. Наруто, до сего момента не знавший, чего ожидать, удивлённо взглянул на сенсея. — Когда Орочимару ещё служил Конохе, он построил несколько тайных лабораторий в округе. Большинство из них были уничтожены после его предательства, но вот эту лабораторию никто так и не нашёл. — А ты тогда откуда о нём знаешь? — по взгляду Какаши Узумаки понял, что задал глупый вопрос. — Не думаю, что вообще остались ещё такие места, о которых я не знаю. Когда шиноби спустились под землю, джонин щёлкнул выключателем, и после небольшой задержки длинный коридор озарил тусклый свет нескольких ламп, свисавших с потолка. Едва увидев на каменном полу следы запёкшейся крови, джинчурики понял, что подземная лаборатория ему подойдёт идеально. Он влюбился в это место с первого взгляда. — Теперь пойдёт потеха, — сказал Наруто, кровожадно ухмыляясь. — Повеселимся всласть.