Жрец Кровавой Богини

В сей день молодые шиноби Конохи намеревались собраться в одном кафе, чтобы отпраздновать долгожданное становление членов команды № 7 чунинами. Для Наруто и Сакуры дорога к повышению ранга была терниста по многим причинам, одна из которых заключалась в том, что в своё время Хокаге не смогла подобрать Саске замену, а может, просто решила этого не делать из морально-этических соображений. В итоге седьмая команда, пусть и функционировала исправно и выполняла поручаемые ей миссии, считалась неполноценной. Это вызывало определённые затруднения и разногласия, из-за которых Наруто и Сакура не смогли поучаствовать в предыдущих экзаменах, но в этом году им наконец дали шанс. И они преуспели! Из Деревни Камня домой они возвращаются уже чунинами! — Шикамару и Хината опаздывают, а команда Гая на задании в стране соседней. При раскладе таком можно было и не собираться вовсе, — в третий раз за последние полчаса завёл свою шарманку Шино. — Брось, Шино. Вечно ты ворчишь, как старый дед, — не всерьёз побранила его Ино, в отличие от юноши пребывавшая в прекрасном расположении духа. Она пришла в это кафе с корзинкой довольно необычных цветов и сейчас держала её на коленях, сидя за одним из столиков. Никто не спрашивал у неё, кому эти цветы предназначались. Все считали, что это своеобразный подарок от клана Яманака седьмой команде. — Вот именно! — воскликнул Чоуджи, набивавший рот онигири и улыбавшийся, напоминая довольного упитанного кота. — Тут ведь славно, да и не часто мы вот так собираемся все вместе! Почему бы просто не насладиться вкусной кормёжкой и славной компанией? — Не налегал бы ты так на еду, Чоуджи. В конце концов, сами виновники торжества ещё даже не прибыли, — пробубнил Киба, упёршись подбородком в ладонь. Он вдруг принюхался и повернул голову в сторону, азартно улыбнувшись. — Ха-ха-ха! Помянешь чёрта! В следующие мгновение парадная дверь скрипнула, и висевшие над ней колокольчики зазвенели. На пороге показалась троица: Наруто, Сакура и Какаши. Все тут же повскакивали из-за стола и подбежали к возвратившимся товарищам, окружили их и принялись заваливать приветствиями, поздравлениями и расспросами. Наруто всем им широко улыбался своей фирменной добродушной улыбкой, в то время как Сакура стояла, помалкивая, хмурая как грозовое небо, а Какаши и вовсе не отрывал взгляда от зачитанной до дыр книги, что-то бубня в ответ на болтовню. — Привет, ребята, — чуть ли не промурлыкал Узумаки медовым голосом. Никто из присутствующих ни за что не признался бы в этом, но в глубине души все они пришли сюда именно ради Наруто. Все искренне радовались именно за него, а не за Сакуру. Почему так? Дело было в его отношениях с товарищами. Джинчурики как-то незаметно украдкой «ввёл» себя в чужие жизни, будто инъекцию в кровеносную систему, и стал их неотъемлемой частью. Для всех он был идеальным другом: понимающим, отзывчивым, по первой же просьбе приходившим на помощь и поднимавшим настроение окружающим одним своим присутствием. Скажем так, он был настолько хорошим другом, что это даже должно было бы показаться подозрительным. И показалось бы, если бы люди не тешили себя самообманом. Ведь всем им хотелось верить, что в их жизни появилась чистая, неразрывная, идеалистическая дружба, и что в них было нечто особенное, способное вызвать симпатию «идеала». С Сакурой же всё было иначе. В отличие от Наруто, за последние два года она сильно отдалилась ото всех. Стала этаким отбитым индивидом, на которого всем хотелось смотреть косо, но нормы приличия не позволяли. Да ещё и эта косметика: густо накрашенные ресницы, глаза, подведённые чёрным, нездоровая бледность щёк. При должном освещении она походила на проститутку… Или на проститутку, которая даёт только размалёванным мимам. Закончив с приветствиями, шиноби расселись. Киба, занявший место рядом с джинчурики, ткнул его локтём в бок, ухмыляясь. — Теперь ты у нас совсем большой мальчик, да, Наруто? Наконец-то нагнал нас! Того и глядишь, с Нейджи сровняешься, джонином станешь, а оттуда до титула Каге рукой подать! — Сомневаюсь, что всё будет настолько просто, — усмехнулся Узумаки в ответ. Если Киба в чём-то и был прав, так это в том, что Наруто теперь «большой мальчик». Он здорово вымахал и окреп, светлые волосы его отросли, а из-за того, что бандану он теперь носил на плече, чёлка постоянно спадала ему на лоб. Так же он сменил стиль. С течением времени в его одежде становилось всё меньше оранжевого, да и вообще, любого другого яркого цвета. Всё вытеснил чёрный. Черный плащ с вечно расстёгнутой до ключиц молнией, чёрные брюки и сандалии. Тут снова раздался звон наддверных колокольчиков. Явилась Хината, но она, ко всеобщему удивлению, была не одна. Вместе с ней, держа старшую сестру за руку, пришла Ханаби. Она держалась гордо на людях, но в идеальной осанке, молчании и неосознанных попытках спрятаться за Хинатой читалась некая скованность. Обе очаровательные девушки были наряжены по случаю праздника, в отличие от той же Ино или любого другого присутствующего. От этого стало даже как-то стыдно. — Наруто-кун, здравствуй… — очень тихо произнесла Хината, опустив голову и держа руки сложенными в замок на уровне пояса. — Поздравляю с повышением. — Спасибо, Хината-чан. — И-и тебя тоже, Сакура-чан! — тут же добавила старшая Хьюга, вспомнив, что Узумаки был здесь не единственным сдавшим экзамен. — Угу, — буркнула Харуно, не отрывая взгляда от собственных накрашенных ногтей. Повисла неловкая пауза. — А это что за прелестное создание? — прервал её Наруто, указав взглядом на младшую сестру девушки. И без того большие глаза Ханаби широко распахнулись, а на щеках появился румянец, отчего джинчурики ухмыльнулся одними уголками губ. Это была далеко не добрая ухмылка, скажу я вам. — Точно, вы же впервые видитесь! Это Ханаби, моя младшая сестрёнка… Ну же, Ханаби, не стесняйся, скажи что-нибудь, — вот уж кому-кому, а не Хинате что-то там говорить о стеснительности. Тем не менее, младшая Хьюга, сминая ткань собственного кимоно пальцами, пролепетала, избегая зрительного контакта: — Поздравляю. Я помню Ваш бой с Нейджи-нии-саном. На мой взгляд, Вы ещё тогда должны были получить заслуженный титул чунина… Вот. — Премного благодарен. Вы садитесь, — шиноби, сидевшие за столом, потеснились, пытаясь выделить Хьюга место. Какаши резко встал без лишних слов и решительным шагом направился к выходу, освобождая столь необходимое им пространство. — Какаши-сан, Вы куда? — спросил Киба. — Домой. Устал с дороги, да и слишком стар я для вечерних посиделок, — ответил джонин, не оборачиваясь. *** Выйдя из заведения, Хатаке устремил взгляд в небо и потёр руки. За пять минут всё это скудное празднование успело ему страшно наскучить, но едва ли в этом была чья-либо вина. Чтобы вечеринка в приевшейся компании развлекла Копирующего, нужна была либо оргия, либо кровавая баня, в качестве главного «гвоздя программы». Сегодня был один из тех вечеров, когда ему все было настолько противно, что хотелось выдрать свой Проклятый Шаринган и удавиться. Жаль, только, что это в любом случае не сработало бы. Проклятие Гастера крепко к нему прилипло, и избавившись от глаза он ничего не исправил бы. — Эй, — неожиданно кто-то окликнул Какаши. Тот забегал взглядом по улице и тут заметил тёмный силуэт в переулке. Тот жестом руки подзывал его к себе. Приблизившись, Хатаке обнаружил, что силуэтом этим был никто иной, как Шикамару. Нара выглядел из ряда вон плохо. Под покрасневшими глазами виднелись тёмные мешки, одежда была мятой и не заправленной, да и вообще, он казался каким-то дёрганным. — Здрасте, Какаши-сан, — сказал Шикамару, параноидально оглядываясь по сторонам. — Ты, что, на героин подсел за время нашего отсутствия? — безучастно спросил Хатаке. Брюнет усмехнулся. — Если бы. Ино… Вы Ино видели? — Ну, видел. — А корзинку с цветами видели? — Шикамару, переходи к делу. — Да я бы с радостью! Только не знаю, с чего начать! — Нара закусил ноготь и заходил по переулку взад вперёд, не замечая, что джонин сверлил его остервенелым взглядом за пустую трату времени. — …Всё началось пару месяцев назад. Я обратил внимание на два случая пропажи людей в соседних поселениях, у которых было немало общего. В двух деревнях, расположенных на приличном расстоянии друг от друга, пропали молодые девушки, и в обоих случаях это произошло ближе к концу месяца. Я решил узнать подробности. Получив доступ к архиву, где хранились записи обо всех обращениях из соседних деревень, касающихся поиска без вести пропавших, я занялся расследованием. Как оказалось, были и другие случаи, в других деревнях, и, следуя задокументированным датам, я обнаруживал одну пропажу за другой. По моим подсчётам, за последние двадцать месяцев пропало свыше тридцати человек, и это только те случаи, в призрачной связи между которыми я абсолютно уверен. Да, не всегда пропадали одни только девушки, и не всегда это случалось в конце месяца, а порой и вовсе по схожей схеме за один месяц пропадало до трёх человек, но, я в состоянии разглядеть цепочку связанных событий. — Думаешь, все пропажи — это дело рук одного человека? Выходит, у нас завёлся маньяк? — Какаши блестяще отыгрывал удивление и беспокойство. — Но при чём здесь Ино с её цветами? — Я недавно заглянул в магазин её семьи и узнал, что к возвращению Наруто она готовила какие-то особенные цветы. Спросил, зачем, а она ответила, что Наруто — постоянный клиент, регулярно покупавший конкретные дорогие и редкие сорта пару раз в месяц… Что-то в этой «регулярности» меня зацепило. Я попросил её показать мне подробные записи всех его покупок. Не знаю, какой чёрт меня дёрнул сравнить даты… Но они совпали. — Что ты имеешь в виду? — Даты визитов Наруто в цветочный магазин либо совпадали с датами похищений, либо отставали от них всего на пару дней. Непонятно, правда, какое отношение чёртовы цветочки имеют к пропаже тридцати человек. Долго Какаши молчал и просто смотрел на запыхавшегося от объяснений юношу. Затем прикрыл глаз и глубоко вдохнул. — Ты полагаешь, что Наруто имеет к этому какое-то отношение? И предположение твоё относится на, кхэм, цветах? Ты понимаешь, насколько это безумно звучит? — Конечно, понимаю! Но факт остаётся фактом! В Конохе творится что-то неладное, и тут дело не только в пропажах! Почему до сих пор никто, кроме меня, не обратил внимания на схожесть пропаж? Почему никто не завёл дело? Да, люди всегда пропадали в разных деревнях, максимально удалённых друг от друга, и, кто бы ни стоял за всеми этими похищениями, он никогда не посещал одну и ту же деревню два раза подряд, но ведь не так уж сложно связать все эти случаи воедино. Нужно только пораскинуть мозгами. Вы понимаете, что это значит? — во взгляде покрасневших глаз внезапно появился страх и ещё большая подозрительность. — В наших рядах есть кто-то, покрывающий похитителя. Кто-то не хочет, чтобы все эти случаи придали огласке… Пожалуйста, скажите честно, что Вы думаете по поводу всего этого? — Сказать честно? Я думаю, что в последнее время ты очень мало спал. Думаю так же, что ты зациклился на одной навязчивой идее, и твой разум сыграл с тобой злую шутку. Думаю, что тебе надо отдохнуть, Шикамару. Прямо сейчас пойти домой и как следует выспаться, а затем выбросить из головы весь этот бред, — Нара был буквально раздавлен словами сына Белого Клыка. Не такой реакции он от него ожидал. А Хатаке говорил с такой уверенностью, что теперь сам Нара засомневался насчёт того, не бредит он. Похлопав Шикамару по плечу, Какаши развернулся и направился восвояси. — Прислушайся к моему совету. Ради своего же блага. *** Принесли основные блюда, а затем и саке, после недолгих убеждений и немалой суммы денег, отданной в руки хозяина кафе с тем, чтобы он позволил молодёжи выпить. Впрочем, не то, чтобы желающих было много: Киба, напрочь забывший о том, что его мать учует запах алкоголя и отлупит его, Сакура, Ино и Наруто, сделавший всего пару глотков. Яманака, разгорячённая алкоголем, проболталась о своём новом парне — некоем загадочном юноше по имени Сай. Она рассказывала о нём без умолку, и чем больше она говорила, тем злее, отчего-то, становилась Сакура. Вскоре розоволосая дошла до состояния белого каления и была готова «взорваться» в любой момент. — А недавно Сай попросил меня попозировать ему! — воскликнула блондинка с искренним восхищением и счастьем. Тут Харуно не выдерживает. — Хватит!!! — девушка вскочила, с силой ударив кулаком по столу. Все разом затихли и уставились на неё. — «Сай то, Сай сё»! А как же Саске?! Как же он, а?! Или ты забыла о своей былой влюблённости?! Ну, чего ты молчишь?!! — Сакура. Перестань, — Наруто не попросил — приказал, попытавшись одёрнуть куноичи за руку, но та вскрикнула. — Не тронь меня! — и снова перевела взгляд горящих глаз на подругу. — Ответь мне, Ино!!! — …Саске здесь нет, — произнесла Яманака, сперва невнятно, а затем посмотрела Сакуре прямо в глаза и повторила уже отчётливей: — Его нет в Конохе. И уже никогда не будет, как ты не понимаешь? Мы все должны двигаться дальше. — Да ты просто гребенная шлюха! — с этими словами Харуно, с гримасой дикого отвращения на лице, убежала куда-то. После этого все молчали и сидели неподвижно добрых полминуты. Парни просто чувствовали себя неловко, Хината побледнела, Ханаби задумчиво глядела вслед розоволосой, а бедная Ино, кажется, готова была расплакаться. Наруто потёр виски, пытаясь не показывать разбушевавшийся в нём гнев. — Ребята, Бога ради, простите, — только и сумел выдавить из себя джинчурики. — Да всё в порядке… — прошептала Ино, смахнув с глаз выступившие слёзы. — Да какой там в порядке?! Это же абзац какой-то! — воскликнул беспокойно хмурившийся Киба. — Аналогично, — поддакнул Шино. — Да уж, неудобно как-то получилось, — подлил масла в огонь Чоуджи. — …Пойду, поговорю с ней, — сказав это, Наруто встал, учтиво поклонился и зашагал вслед за куноичи. *** Сакура стояла посреди женского туалета перед большим зеркалом, висевшим над раковиной. Когда в уборную ворвался Узумаки, она даже не удивилась, лишь взглянула на него с презрением. Тот, в свою очередь, начал буравить её ненавидящим взглядом. — Ну, и долго мы будем играть в глазелки? — насмешливо спросила девушка. — Что ты вытворяешь? Нравится позориться на людях? Прекрасно. Но меня за собой на днище тащить не надо. — Или что? — новоиспечённый чунин оскалился, подскочил к Харуно и быстрым движением задрал повязку на её правом локте, сдавив руку девушки, тут же попытавшейся вырваться. Вены, скрывавшиеся под завязкой, были красными, опухшими, со свежими следами уколов. — Или я всем поведаю о твоём пристрастии к наркотикам. — Прекрасно! Сделай это! А я, в отместку, расскажу всем правду о нашей «расчудесной» команде! Расскажу о том, что ты вытворял на экзамене, и о том, как Какаши-сенсей тебя покрывал! Пусть все узнают, какие же вы с ним долбанные психи! — окончательно рассвирепев, Узумаки, до сего момента сдерживавшийся, решил таки выпустить пар. Схватив Сакуру за её красную безрукавку, он одним мощным рывком швырнул её в сторону туалетных кабинок. Налетев на одну из незапертых дверей спиной, девушка ввалилась в кабинку рухнула на влажный плиточный пол спиной. Джинчурики рванулся к ней, навис над девушкой, пока та ещё не успела опомниться, схватил подвернувшийся под руку ёршик, и, как только Харуно застонала от боли в ушибленной спине, затолкал его ей в открытый рот. У куноичи всё лицо перекосило. От невообразимо ужасного вкуса и вони она моментально позеленела, глаза, полезшие на лоб от шока, заслезились, глотка затвердела из-за рвотного рефлекса. Куноичи в ужасе уставилась на Узумаки, кусавшего губы от желания пропихнуть ёршик глубже. Сейчас у него был тот самый бешеный взгляд, появлявшийся в ходе сражений, который пугал её до чёртиков. — В последнее время из твоего поганого рта льётся слишком много дерьма, Сакура. Меня это раздражает. Либо ты заткнёшься сама, либо я тебя заткну. Навечно. Мы друг друга поняли? — Сакура громко замычала, пытаясь перебороть подступавшую к горлу рвоту. Наруто не шелохнулся, как бы говоря ей насмешливым взглядом: «Не понимаю я тебя. Говори отчётливее». По щекам её покатились солёные капли, и она просто моргнула в знак согласия. Узумаки вытащил ёршик, небрежно его отшвырнув, и как ни в чём не бывало подошёл к раковине и начал мыть руки, в то время как Харуно обняла унитаз и начала блевать. Помыв руки, юноша отряхнул их и вышел из туалета, ни разу более не взглянув на свою сокомандницу. Едва Наруто вышел из женского туалета, как на него налетела официантка, несшая заказанную кем-то из посетителей чашечку горячего чая. Всё случилось довольно быстро, кипяток попал ему на грудь и шею, но толком распробовать боль от ожога он не успел. Он машинально подхватил за талию официантку, которая, кажется, запуталась в собственных ногах и чуть не упала, а, всё же устояв, удивлённо на него уставилась, захлопав длинными ресницами. — Простите! — воскликнула она, краснея, осознав, что же случилось. — Да ничего, я сам виноват, — блондин расплылся в ухмылке, заинтересовано взглянув на миловидную девушку с длинными тёмными волосами и приятными чертами лица. — Прошу прощения за каламбур, но Вы в котором часу кончаете? *** Возвратившись к столику после беседы с официанткой джинчурики обнаружил, что народ уже расходится. Киба перепил, разошёлся, начал буянить и горланить песни, из-за чего Шино силком потащил его домой, Хината и Ханаби ушли несколько минут назад, по причине того, что отец отпустил их лишь на пару часов, и в итоге остались только Ино и Чоуджи. Последний попросту решил доесть все нетронутые порции еды, а вот у девушки было к Узумаки какое-то дело. — Ну, как там Сакура? — спросила блондинка, хмуря брови. — У неё в туалете случилась небольшая «протечка». Красные дни, понимаешь ли. Всё там забрызгала своей кровью. Даже немножко на потолок попало, — отчеканил Узумаки с такой серьёзностью, что у Яманака не возникло никаких сомнений в правдивости его слов, вопреки их совершенной абсурдности. — Оу… Что ж, надеюсь, с ней всё будет в порядке. В любом случае, — куноичи протянула блондину корзинку с цветами. Глаза джинчурики вмиг засияли от радости. — Спасибо. У меня как раз появились планы на вечер, — он взял корзинку, а взамен протянул деньги, но Ино остановила его жестом и покачала головой. — Не надо, считай это подарком от нашего магазинчика в честь сдачи экзамена. И всё-таки, может, расскажешь мне, наконец, для чего ты постоянно покупаешь у меня эти цветы? Они ведь не дешевы… Да и не безопасны. Аконит, болиголов, крестовник, чемерица… Из всего этого самое безобидное — паучья лилия. К чему всё это? — …Когда-нибудь, ты узнаешь. И, поверь, ты будешь удивлена, — эти слова оставили у куноичи неприятное впечатление, но она поспешила отогнать его и, попрощавшись, ушла. Оставшись с Чоуджи наедине, Наруто вдруг взглянул на него свысока, переменившись. Словно рухнул фасад, за которым жрец Кровавой Богини прятался на людях, и наружу поползло всё то гнусное, злобное и страшное, что он старался скрыть. Не считая Сакуры, Какаши и собственных жертв, Узумаки никому не показывал себя с этой стороны. До сего момента. — Послушай, — сказал блондин внезапно огрубевшим голосом, сев напротив Акимичи, который так и застыл, держа в руке онигири. — Целых сто двадцать шесть минут подряд я сидел и смотрел, как ты пихаешь свои жирные, вонючие пальцы-сардельки в этот свой отвратительный рот, где водятся Бог знает, какие, мать их, бактерии. А затем снова берёшь свои огромные, жирные, вонючие пальцы и засовываешь их в общую тарелку. И так снова и снова. Ты хоть представляешь себе, насколько это, блять, отвратительно, жиртрест? У Чоуджи отвисла челюсть. Он поверить не мог, что тот же самый Узумаки, который до сего дня был для него другом, чуть ли не столь же близким, как Шикамару, только что втоптал его в грязь и сделал это с нескрываемым наслаждением. И вот он таращил на блондина глаза, лишённый дара речи. Наруто хохотнул. — Ну, что же ты молчишь? Давай, скажи в очередной раз, что ты вовсе не жирный, и что кость у тебя просто широкая. Боги, как же я рад, что скоро мне не нужно будет больше терпеть всех вас, ничтожеств. — Наруто-сан! — окликнула джинчурики освободившаяся официантка, которую он уже успел уболтать прогуляться с ним. Бросив так толком и не начавшуюся беседу, Наруто встал и похлопал Акимичи по плечу. — Ты кушай, кушай. В конце концов, у каждого из нас свои маленькие радости в жизни. *** Шикамару доверял мнению Какаши, поскольку именно его считал самым умным человеком в деревне, а не Хокаге, Данзо или даже собственного отца. Доверял, поэтому и спросил его совета, но он всё ещё не готов был отбросить навязчивую идею. Он продолжал следить из-за угла за всеми, выходившими из кафе. Наконец, оттуда вышел Наруто, держа в одной руке корзинку с цветами, другой придерживая за локоть свою спутницу, незнакомую Наре. Последний продолжил слежку. Узумаки что-то говорил, девушка хихикала, будто не замечая, как они отходят от людных мест всё дальше и дальше. В какой-то момент она остановилась и спросила с неким удивлением: «Мы разве не к тебе идём?», в ответ на что Наруто покачал головой. Шикамару толком не разглядел, но джинчурики, кажется, что-то дал ей, и после этого девица затихла. Движения её стали какими-то развязными, опьяненными и одурманенными. Больше она ничего не говорила, без всякого сопротивления следуя за юношей. За пределы Листа. Всё это казалось Шикамару чрезвычайно странным и подозрительным, и он хотел вмешаться, но что-то его останавливало. Возможно, трусость. Да и что он скажет? Как объяснится? С другой стороны, надо ли вообще объясняться? Если намерения Наруто относительно девушки недобрые, если он — тот самый похититель, которого Нара искал, то тут не будет никаких разговоров и разъяснений. Будет бой. А ведь сейчас ночь, в лесу искусственных источников света нет, а небо, как назло, затянуто тучами. Без света теневым подражанием воспользоваться не получится. Вдруг Наруто остановился, а вслед за ним замерла и девушка. Шикамару, прячась среди деревьев, напряг зрение и понял, что блондин складывает какие-то печати. Брюнет насчитал дюжину, и далеко не во всех них он был до конца уверен, а после этого с шумом открылся потайной люк. Узумаки и девушка ушли под землю, и в ту же секунду люк закрылся. От присутствия пары в лесу не осталось и следа. Долго Нара мучился в сомнениях. Лезть ли под землю вслед за ними? А вдруг он во всём не прав? Вдруг всё куда более банально, и ничего ужасного Наруто делать не собирался? Ведь хотелось же в это верить! Может, у блондина там тайное место для ночных свиданий с девушками лёгкого поведения? И вот, ворвётся Шикамару туда, намереваясь рвать и метать, а обнаружит двух голых молодых людей, весело проводящих время. Что он тогда будет делать? — Будь что будет! — решился всё-таки брюнет, встал перед местом, где должен был располагаться люк, сейчас сокрытый от глаз, и начал складывать печати. Многие комбинации Нара перепробовал, подбирая некоторые печати наугад. С каждой секундой он нервничал и волновался всё сильнее, обливался потом так, словно сидел в бане, несмотря на то, что было весьма прохладно. Наконец, успех. Проход открылся. Ноги Шикамару тут же отчего-то сделались ватными, и он неуверенно шагнул вниз по ступеням, опираясь ладонью о стену. Неприятный запах и ужасающая, омерзительная аура, пропитывавшая это место, набросились на юношу, словно пара бешенных псов, вцепившаяся в его щиколотки ногами и потащившая его к выходу. Это инстинкты подсказывали Наре бежать без оглядки, но он к ним не прислушивался. Идя по тёмным коридорам, брюнет слышал какое-то тихое капанье и бряцанье, словно кто-то стучал столовыми приборами друг о друга. Оно доносилось из дальней распахнутой настежь комнаты, из которой исходил тусклый свет и аромат каких-то трав и дымки. Добравшись до этой комнаты, Шикамару заглянул внутрь и обомлел. На полу и стенах кровью были нарисованы странные символы. В центре комнаты располагался каменный алтарь, больше походивший на ложе, на котором лежала та самая девушка. Голая. Неподвижная. Мёртвая. Обложенная ядовитыми цветами. Наруто стоял, склонившись над ней, держа в руках пару скальпелей и погружая их в вспоротый живот. Периодически скальпели соприкасались, тихо брякая. Ощутив чужое присутствие, Наруто усмехнулся и распрямился, взял заготовленную марлю и начал вытирать руки. — Что, Какаши, решил снова понаблюдать за моей работой? Межвременной ты вуайерист, — Узумаки был уверен в том, что его посетил Хатаке, а потому весел и беззаботен. Однако, когда он обернулся и обнаружил мертвецки бледного Шикамару, улыбка сползла с его окаменевшего лица. Не было в этот миг ни удивления, ни испуга. Ничего. — Что ж, это довольно неловко.