***
Что-то в Шикамару переменилось. В момент убийства Матсуды Нара… умер. И переродился. Когда прошло оцепенение и ужас, пришло осознание. «Истина» стала кристально чиста и ясна: «Я поступил правильно. Я свершил правосудие. Я имею на это право. Кто, если не я? Я. Я. Я!». Такой взгляд на сложившуюся ситуацию был ничем иным, как плодом воздействия Наруто. Семенами, посеянными джинчурики в душе стратега, которые проросли. Шикамару это прекрасно понимал, он ведь не идиот, но это ничего не меняло. — Ты знал, что этим всё кончится? — спросил Нара, не отрываясь от игры в шахматы. Он по-прежнему приходил к Наруто по вечерам и играл с ним, но теперь это занятие не несло какой-то особой цели, а по большей части делалось для себя. — Я не провидец, Шикамару. И не могу видеть будущее. Нара чувствовал, что Узумаки не до конца честен с ним, но вместо того, чтобы спорить, сделал финальный ход и торжественно объявил: — Шах и мат, — сын Четвёртого разочарованно вздохнул и опустил голову. Всё-таки некоторые вещи не меняются. — Это была достойная партия. Ты, определённо, делаешь успехи. — Замечал, что в шахматах всё, почти как в жизни? — Наруто озадачил стратега этим вопросом, взяв в руки пешку и начав внимательно её разглядывать. — Пешка, по сути, самая слабая фигура на доске, при должном обращении может занять место падших и стать кем угодно. — Кем угодно, но только не королём, — почему-то жрец от этих слов ухмыльнулся. — Поэтому я и сказал, что всё «почти» как в жизни… Вот увидишь, когда-нибудь я стану королём. И ты тоже. После этой фразы на долгое время воцарилось молчание. Наруто и Шикамару просто расставляли шахматные фигуры на места. Создавали порядок из хаоса. Как вдруг из спирали Камуи появился Какаши. Он без всяких объяснений пинком сбил столик, на котором лежала шахматная доска, и фигуры покатились по полу. — Какого хрена?! — вспылил джинчурики, но Хатаке метнул в него бешеный взгляд, от которого даже у жреца Джашина внутри всё похолодело. — Идиот. Говорил я тебе: «От тел нужно избавляться так, чтобы наверняка. Нехрен зарывать их в неглубокие могилки и надеяться на то, что об остальном позаботится хищное зверье», — пробубнил Копирующий, явно сдерживая желание заехать Узумаки по роже. — А теперь ты будешь расплачиваться за свой идиотизм. — Да в чём дело? — Нара старался не нарываться, поскольку прекрасно помнил о том, как Какаши ударил его без особой причины. — Джирайя здесь. В деревне. И он знает о том, что ты сделал, Наруто. Во время экзамена, — выражение лица Наруто в этот момент шокировало Шикамару. Он впервые видел его таким напуганным. Страх этот передался и стратегу. — Он… кх-кхэм… Он выдвинул какие-нибудь обвинения? — Нет. Но это только пока. — Бля. Бля, бля, бля! — джинчурики закусил губу и начал расхаживать по квартире. — Да хватит паниковать! — Нара не выдержал. — Я не знаю, что Джирайя на тебя нарыл, но судя по тому, что ты всё ещё на свободе, а в дверь не ломятся АНБУ, у него нет никаких вещественных доказательств! Тебе не о чем волноваться! — Пойми, Джирайя умён и опытен! Если ты сумел найти улики, указывавшие на то, что я убийца, то сумеет и он! Вопрос только в том, сколько ему для этого потребуется времени, — Наруто уставился в никуда и, сам того не замечая, начал размышлять вслух: — Я расслабился, стал небрежным, и вот результат. Сам во всём виноват. Ждать осталось чуть больше недели, нельзя запороть всё сейчас… Нельзя! Узумаки резко подскочил к стратегу и ткнул его указательным пальцем в грудь, грозно на него взглянув. — Даже не думай воспользоваться возможностью и настучать на меня Джирайе. Мои угрозы всё ещё в силе: если меня потянет на дно, я утащу всю эту деревню за собой. Это понятно? — Да, — спокойно ответил стратег. — Отлично. Если старик свяжется с тобой и попытается что-то разнюхать, доложи мне. Я не собираюсь проебать своё становление верховным жрецом. *** Сакура вернулась домой довольно поздно, но родители её ещё не легли спать, так как дожидались свою дочурку, с утра до вечера постигавшую медицинское искусство в больнице. Она сразу же прошла на кухню, где её ждала порция карри и кружка чая. Харуно села за стол и без особых прелюдий начала есть, тихо постукивая ложкой о керамическую тарелку. Папа с мамой к ней вскоре присоединились. Устроили поздний совместный ужин. Ключевым фактором было то, что всё происходило в абсолютном траурном молчании. Траур был по их дочери, давно переставшей быть самой собой и превратившись в кого-то совершенно чужого. — Спасибо за еду, — поблагодарив, девушка отложила тарелку и быстро поднялась наверх, в свою комнату. Этот мрачный уголок девушки-наркоманки. Розоволосая села на кровать, но в ту же секунду вскочила с диким визгом. Из-под простыней и подушек поползли тараканы. Крупные, мерзкие и быстрые. С отвращением Сакура наблюдала за тем, как твари быстро сползли на ковёр, по нему добрались до стены и полезли вверх, к окну… На широком подоконнике которого кто-то сидел. Через плотную штору Харуно разглядела силуэт и остолбенела от испуга и удивления. — Уж прости, — сказал джинчурики, отодвинув шторку в сторону. Он злобно сверкал глазами и ухмылялся, глядя на ошарашенную куноичи. — Насекомые, черви, змеи и грызуны в последнее время рядом со мной будто с ума сходят. Чуют, что скоро я взойду на ступень выше простых смертных. — Какого хрена ты делаешь в моём доме?! — воскликнула Харуно, пропустив слова Узумаки мимо ушей. — Убирайся! — Тш-ш-ш, не спеши так. Сперва поговорим, — Наруто спрыгнул с подоконника и взял девушку за острый подбородок. Она в ответ взглянула на него с таким презрением, что стало физически неприятно. Но на большее розоволосая была неспособна. — Чего тебе надо? Говори быстрее и проваливай. — Ты уже слышала о том, что Джирайя в деревне? И он собирается вызвать на допрос молодых шиноби. Задать вопросы, касающиеся меня лично. Я хочу быть уверен в том, что ты не расскажешь ничего лишнего. — Боишься, что я раскрою все твои грязные секреты? А то ведь мне есть, что рассказать, — мигом почувствовав свою власть над жрецом, Сакура осмелела. Наруто скрипнул зубами. — Сперва расскажи ему о том, что ты пускаешь по своим перенасыщенным венам, наркоманка грёбанная, — девушка набычилась, приблизилась к джинчурики и привстала на носки, чтобы поравняться с ним. — Я тебя не боюсь, ясно? Меня достало твоё дерьмо! Можешь делать, что хочешь, но я всё равно сдам тебя с потрохами! Тебе больше нечем меня шантажировать! Плевать, если Тсунаде узнает, что я употребляю! И чем ты теперь собрался мне угрожать? — Если расскажешь обо всём Джирайе… — парень наклонился к уху розоволосой, почти касаясь его, и шепнул: — Я возьму твою розовенькую пиздёнку, которую ты так бережёшь для Саске, и порву её в клочья. А ты ничего не сможешь сделать, чтобы помешать мне, потому что ты всё та же беспомощная, дрожащая девочка… Ради твоего же блага, молись, чтобы мне не пришлось навещать тебя снова. Вместе со слезами по щекам Харуно потекла тушь, глаза сильно защипало и на пару секунд она зажмурилась, а когда открыла глаза, Наруто уже исчез. Осталось только открытое настежь окно. Сакура была в ужасе, но именно этот испуг заставил её принять окончательное решение. Больше она не могла жить в постоянном страхе. Пора дать отпор.***
На следующий день с раннего утра Джирайя засел в выделенном ему кабинете и начал принимать людей. Голова у него была чугунная из-за похмелья, но ему не привыкать работать в таких условиях. Итак, всё проходило следующим образом: санин кратко излагал визитёрам ситуацию, не вдаваясь ни в какие подробности, подытоживая всё фразой «Что бы Вы могли сказать о Наруто?» или «Как бы Вы описали Ваши отношения с Наруто?». На допрос пришли все, даже члены недавно вернувшейся команды №9, и их реакции были весьма многообразны. Тен-тен — Да он славный парень! И прекрасно владеет холодным оружием! Я как-то раз видела, как он ударом косы срубил вековой дуб — ну, чем не идеальный мужчина? Шино — Хоть и друзья мы, но жуки мои странно ведут себя, когда рядом он. Настораживает это меня. Ино — Он частенько покупает у меня довольно редкие цветы, а они ведь не дешевы. Интересно, зачем они ему… Может, собирает гербарий? Киба — Вечно от него пахнет какой-то мутью, а в остальном, всё с Наруто в полном порядке… Акамару! А ну, перестань трахать ногу великого санина! Фу! Плохой мальчик! Чоуджи -…А еды мне за показания дадут? Ли — Я считаю, что Наруто заслуживает уважения! Даже после всего, что было, пламя юности пылает в нём всё так же ярко! Хината — Он очень добрый… — девушка прижала ладони к груди, мечтательно устремив взгляд вдаль. — Наруто всегда поддерживал меня, разговаривал со мной, когда мне было одиноко, верил в меня, даже когда все остальные отворачивались. Он просто не мог сделать ничего дурного. Шикамару — Узумаки Наруто… — Нара сделал долгую паузу, взглянув в глаза белоголовому, словно ища в них точку опоры или спасательный круг. Но в итоге брюнет глубоко вдохнул, натянул улыбку и сказал: — Прекрасный человек. Ханаби — Н-не уверена, что мне вообще положено быть здесь… Мы ведь с Наруто едва знакомы, — пролепетала Хьюга кусая губу и ёрзая на стуле. Нейджи Тут случай был особый. Нейджи и Наруто дружили по-настоящему, несмотря на то, что последний обманывал первого, притворяясь нормальным. Их объединяла некая дефективность и подавленная агрессия. Да и в желании отыскать Учиху они почти не уступали друг другу. Он воспринял концепцию «Наруто-преступник» в штыки. — Херня собачья! — проорал шиноби, стукнув по столу кулаком. Всегда вежливый и учтивый шатен словно с цепи сорвался. — И Вы это знаете! Вместо того, чтобы расспрашивать нас, лучше бы ПОГОВОРИЛИ с самим Наруто! Показали бы ему, что Вам не наплевать! Два года от Вас не было никаких вестей, а объявившись, Вы разбрасываетесь обвинениями?! А я раньше думал, что у меня родня лицемерная! — Закончил? — Джирайя был взбешён выступлением Нейджи, но, в отличие от него, он себя контролировал. — Не понимаю, как с такими-то глазами ты можешь быть так слеп. Не видишь дальше собственного носа — едва ли отец похвалил тебя за такое, будь он жив. Не выдержав, Хьюга ударил Жабьего Отшельника. Тот от такого чуть не упал, опрокинув кресло. Он пораженно посмотрел вслед удаляющемуся юноше. Но времени на разборки с Нейджи не было. Санину нужно было работать дальше. За всеми этими беседами пролетел весь день, к тому же Джирайя уже устал от работы. Он собирался уйти, но тут в дверь постучали. После недолгой паузы в комнату вошла Сакура. Её появления даже он не ожидал, ведь Узумаки и Харуно были из одной команды. Глаза у девушки были красные и опухшие, похоже, что всю прошлую ночь она плакала. Но при этом взгляд её был полон уверенности и решимости. — Сакура-чан, ты ли это? Ты так выросла! Превратилась в настоящую девушку! — Харуно лишь выдавила из себя улыбку, присаживаясь за стол. — Знаешь, я ведь уже думал закончить на сегодня. Если хочешь, мы можем поговорить и завтра… — Нет! — неожиданно выкрикнула розоволосая, но тут же опомнилась и добавила уже на пониженных тонах: — Поверьте, эта беседа — вопрос жизни и смерти и она не терпит отлагательств.***
Сакура рассказала всё. На это ушло несколько часов, но она поведала Джирайе обо всех оскорблениях, ударах и угрозах, которые ей пришлось стерпеть. О известных ей наклонностях Наруто и о совершённых им преступлениях, свидетелем которых она стала. Она и Какаши не пощадила, но Жабий Отшельник был больше заинтересован именно в деяниях жреца. И знаете что? Девушке стало легче. Она сбросила груз с плеч, и теперь не чувствовала ни страха, ни сомнений в том, что поступила правильно. Домой она вернулась в прекрасном настроении, впервые за долгое время. Ужиная с родителями, сама завела с ними беседу и в итоге так заболталась, что не хотелось ложиться спать. Она нехотя ушла в свою комнату и уснула с победоносной улыбкой на лице… А на следующее утро её мать зашла проведать дочурку, но обнаружила лишь не заправленную постель и распахнутое окно.