***
Тсунаде стояла на крыше особняка Хокаге, опёршись о металлические перила. Она с тревогой смотрела на алое небо, видя в нём тревожное предзнаменование. Символ чьей-то смерти. — Тсунаде-сама! — Шизуне возникла у Пятой за спиной, привстав на одно колено и склонив голову. — В чём дело? — спросила Принцесса Слизней, не оборачиваясь. — Джирайя-сама… Наши сенсоры перестали улавливать его присутствие. Он либо нарочно скрывает своё местоположение, либо… — Тсунаде вдруг сдавила перила с такой силой, что те смялись в её руках, словно листы бумаги. — Прикажи отряду захвата, подготовленному Джирайей, немедленно выдвигаться на поиски! Пусть будут готовы к бою! — П-поняла! — Шизуне не медля отправилась выполнять приказ, а Тсунаде осталась один на один со своими тревожными мыслями. — Что же ты натворил, старый дурак?..***
Сырая земля мерзко чавкала и хлюпала у Наруто под ногами. Он бежал по лесу, несмотря на то, что каждый шаг давался ему с трудом. Нужно было срочно остановить кровотечение. Уцелевшей рукой жрец сложил «половинку» печати концентрации чакры и произнёс заговорное заклинание. Кровь замедлилась, хоть и не прекратила идти полностью, и теперь на землю падали лишь мелкие, тёмно-красные капельки. Узумаки ещё какое-то время попетлял по лесу, оставляя кровавые следы у каждого дерева, чтобы сбить Джирайю с толку, а затем опёрся об один из стволов спиной и постарался отдышаться. «Отрубив руку, он не только лишил меня печати призыва оружия, но и отнял возможность пользоваться большинством техник. Получается, я должен уложить Легендарного Санина одной левой? Вот же ебучая срань…», — Наруто истерично рассмеялся, кривясь от боли, однако внезапно возникшая идея заставила его затихнуть. — «Точно. У меня ещё остался туз в рукаве. Последнее средство». — Не усложняй всё, Наруто, — голос Джирайи разнёсся по лесу эхом, из-за чего невозможно было определить, где относительно джинчурики он сейчас находится. — Этот бой уже проигран. Пойдём в Коноху, не то потом будет поздно. — Не ты ли учил меня никогда не сдаваться? — Наруто прикрыл глаза, концентрируясь. Ему необходимо было проникнуть в собственное подсознание, но при этом не утратить контроль над собственным телом и продолжать двигаться. — Да. А ещё я учил тебя быть достойным шиноби, преданным своей деревне, но этому моему наставлению ты почему-то не последовал. Что за двойные стандарты? — хоть они и вели эту шуточную, полудружескую беседу, в голосе Жабьего Отшельника звучала скорбь. Казалось, что, прислушавшись, можно было услышать, как сердце санина разрывается на части от муки. — Быть может, тебе стоило уделять нашим урокам больше времени? А не отправляться в очередное путешествие, когда ты был мне нужен? — джинчурики прислушался. Кажется, Джирайя замер. — Может и так… Может, во всём этом виноват я? Вот ты мне и скажи, Наруто! Внезапно призванная санином жаба метнула свою катану в дерево, за которым прятался жрец. Когда огромное лезвие вонзилось в толстый ствол, во все стороны разлетелись сотни осколков, дерево накренилось и начало падать прямо на Узумаки. Тот отпрыгнул в сторону, прямо в прыжке метнул в жабу кунай, пролетел пару метров и, упав, кубарем скатился по небольшому спуску, угодив в итоге в кусты. Жаба машинально отбила кунай щитком, слишком поздно заметив прикреплённую к нему взрывную печать. — Берегись! — воскликнул Джирайя, но его предостережения уже ничего не могли изменить. Печать сработала, прогремел взрыв. Призванного им товарища либо убило, либо сильно ранило. В любом случае, жаба переместилась обратно на гору Меобоку. Времени проверять у Жабьего Санина не было. Он быстро подбежал к месту, где начинался резкий спуск, и устремил взгляд в кусты. Никаких шорохов или движений Джирайя не заметил, но Наруто определённо был там. Санин сложил несколько печатей, набрал полную грудь воздуха и надул щёки. — Искусство отшельника: Жабье масло!***
Находясь в своём подсознании Наруто почувствовал терпкий запах масла. Времени у него было немного. Совсем скоро санин прожарит его до хрустящей корочки. Лис, как на зло, спал, не замечая присутствия раненного джинчурики. — Просыпайся! — рявкнул жрец. Биджу встрепенулся, приподнял тяжёлые веки, сверкнув на Узумаки красными глазами с полопавшимися капиллярами. — Кто тебя так? — с какой-то издёвкой и даже нескрываемой радостью спросил Курама. — Нет времени объяснять! Дай мне своей чакры если не хочешь, чтобы мы оба подохли! — Наруто ожидал, что девятихвостый немедленно поделится с ним своей силой, но тот даже не шелохнулся, с издёвкой глядя на него. — Ну, чего ждёшь?! — Помогу я тебе сейчас или нет, я в любом случае не жилец, так ведь? А так я хотя бы смогу прихватить тебя с собой на тот свет! — видя шокированное выражение лица блондина, Кьюби довольно оскалился. — О, да! Мы с тобой пожмём руки в Аду, Демон Листа!!! Наруто стиснул зубы. Сжал левую руку в кулак с такой силой, что ногти вошли в ладонь до крови. Его переполняла ненависть к биджу, решительное желание взять своё силой. Вдруг повеяло холодком, Курама вмиг перестал ухмыляться, почуяв неладное. — ТЫ СЕЙЧАС В МОЁМ ПОДСОЗНАНИИ, ХВОСТАТАЯ ОБЛЕЗЛАЯ ШАВКА!!! — проорал джинчурики не своим голосом, направив на Лиса свою культю. Вдруг из его раны буквально выстрелила дюжина странных кровяных ниточек, протянувшихся к Кьюби и впившись в него, подобно пиявкам. По этим нитям заструилась ярко-оранжевая чакра девятихвостого, переходившая от биджу к джинчурики. Курама издал рёв, полный боли и отчаяния. Он заметался по клетке, пытаясь разорвать возникшую между ним и Наруто связь, но всё было тщетно. — ЭТО МЕСТО ПОДЧИНЯЕТСЯ МНЕ! ТЫ ПОДЧИНЯЕШЬСЯ МНЕ! ВСЯ ТВОЯ ЧАКРА — МОЯ!!!***
— Катон: Огненный поток! — изо рта Джирайи вырвалась струя пламени, которая, соприкоснувшись с обильно политыми маслом кустами, подожгла их. Жар, исходивший от этого огня, обдал лицо санина и вмиг высушил сырую землю в округе, отчего та иссохла и потрескалась. Санин сощурился, ожидая следующего шага Наруто. Внезапно он ощутил высвобождение колоссальной демонической ауры. Из пламени вдруг, подобно гигантской огненной змее, высунулась гигантская когтистая лапа, целиком состоящая из бурлящей и закипающей оранжевой чакры Кьюби. Она нависла над санином и обрушилась на него, вздымая в воздух облако пыли и комья земли. Жабий Отшельник в последнее мгновение успел уклониться от этой атаки, запрыгнув на толстую ветку одного из деревьев. Сверху ему было хорошо видно, как огонь его техники резко погас, и посреди пепелища возник силуэт жреца. Его тело было окутано покровом биджу, чакра прижигала обрубок правой руки, а за спиной развевались три полупрозрачных алых хвоста. В глазах с вертикальными зрачками была животная, слепая ярость. — Ты готов зайти настолько далеко?.. — то ли удивился, то ли ещё больше расстроился Джирайя. Поймав его в своё поле зрения, Наруто свирепо оскалился и, оттолкнувшись от выжженной земли, метнулся к нему, подобно пушечному снаряду. — Раргх!!! — Узумаки издал совсем уж нечеловеческий, животный звук, запрыгнув на ветку и ударив по тому месту, где ещё долю секунды назад был Жабий Отшельник. Удар этот хоть и не достиг цели, но поднял мощный порыв ветра, от которого громко зашелестела листва. — Я здесь! — Джирайя атаковал со спины, и когда блондин обернулся на его голос, санин со всей силы ударил его ногой в живот. Вскрикнув, Узумаки отлетел в сторону, но успел ухватить Жабьего Отшельника за щиколотку и утащить за собой. Учитель и ученик рухнули на землю, но тут же поднялись. Наруто, опережая седоволосого, встал на три свои работоспособные конечности, принимая некое подобие звериной стойки, и рявкнул на Джирайю, выстрелив в него потоком концентрированной чакры. Он ударил по санину и того отбросило на несколько десятков метров, разнося в пух и прах всё на своём пути. В итоге Жабий Отшельник налетел спиной на древесный ствол, отчего тот чуть не переломился, и обмяк, кажется, потеряв сознание. Наруто, не теряя времени, создал расенган в левой руке, перемешав свою чакру с чакрой Кьюби, подбежал к Джирайе и выпустил технику ему в грудь, намереваясь прикончить седоволосого. Внезапно раздался хлопок и санин обратился в облако белого дыма. «Теневой клон?!», — пронеслось в голове джинчурики. Он заметил какой-то странный отблеск в полумраке, но не успел ничего предпринять. Проволока резко обвила всё его тело, пригвоздив блондина к стволу дерева. Натянувшись, она впилась в его кожу столь глубоко, что у джинчурики пошла кровь. Он рычал, вырывался и дёргался. Долго эта проволока его удержать не смогла бы, но Джирайе много времени и не нужно было. Хватило пары секунд. Он вышел к Узумаки из своего укрытия, весь потрёпанный и запыхавшийся. Протянул к нему ладонь с широко расставленными пальцами, на подушечках которых виднелись голубые «огоньки» чакры с иероглифами. Поняв, что Джирайя задумал, Наруто начал извиваться с новой силой, но так и не успел вовремя освободиться. Седоволосый ударил его пятью расставленными пальцами в живот, причём так сильно, что сквозь плотно стиснутые зубы жреца брызнула кровь. Поток чакры девятихвостого тут же начал угасать. Санин поставил на Узумаки сдерживающую печать. — Всё, хватит! — седоволосый перерубил проволоку, освободив Наруто. Тот сразу же рухнул на землю, протяжно застонав от боли. Джирайя склонился над ним и сам чуть ли не зарыдал: — Я не хотел всего этого! Ты ведь был моим учеником, ребёнком из пророчества Жабьего Мудреца! Ты должен был спасти мир шиноби! — Он… Не заслужил спасения!!! — Наруто вложил все оставшиеся силы в рывок, выхватил кунай, но Джирайя опередил его, сомкнув руки в замок. — Искусство ниндзя: Львиная грива! — волосы жабьего отшельника удлинились, стали жёсткими и колючими, словно иголки ежа. Они обвили Узумаки, впиваясь в кожу и заставляя вопить от боли, затем начали швырять его во все стороны, ударяя юношу о деревья и землю, до тех пор, пока тот совсем не обмяк, будучи на грани потери сознания. Седые волосы пропитались кровью жреца. — Что могло тебя так изменить? Скажи мне, что, Наруто?! Что… И тут Джирайя неожиданно замолчал. Он увидел медальон, болтавшийся у едва живого Узумаки на шее. Символ, который ему доводилось видеть лишь дважды за всю его долгую жизнь, но и этого было достаточно, чтобы проклятый триграмм навсегда въелся в его память несмываемым пятном. Осознание того, насколько же всё ужасно, буквально парализовало старца. — Так значит, ты связался с Богиней Крови?.. — прошептал Отшельник, бледнея. Узумаки то ли не захотел ему отвечать, то ли был уже не в состоянии сделать это. Сказать было трудно. — В таком случае, для тебя уже нет дороги назад. Мне придётся положить всему конец здесь и сейчас. До Наруто слова санина доносились приглушённым эхом. Голова его была опущена вниз, в глаза Джирайе он не смотрел, вместо этого разглядывая капельки собственной крови на земле. Солнце уже давно село и было довольно темно, но вот, появился какой-то источник странного, алого света. Узумаки поднял взгляд к небу и невольно усмехнулся. Взошла Кровавая Луна. Одними губами он прошептал: — Так близок к могуществу… — а в следующую секунду увидел, как Джирайя замахивается на него кунаем. В последний момент санин встретился с учеником взглядом и на мгновение замер, чувствуя, как сердце болезненно сжалось. «Минато, Кушина… Простите меня!»***
Дальше под Takanashi Yasuharu — Kaii Окрестности Конохи прочёсывал отряд из восьми человек: Ли, Тен-Тен, Ямато, Хината, Нейджи, Ханаби, Киба и Шино. Впереди всех бежали Хьюга, осматривая всё в округе с помощью бьякугана. Остальные же просто следовали за ними, словно за собаками-поводырями. Ино и Чоуджи, слегка отставшие от группы, чтобы отыскать Шикамару, нагнали товарищей только сейчас, однако Нары с ними не было. — А где наш стратег? — поинтересовался Ямато, замыкавший отряд. — Мы везде его искали, но так и не нашли! Даже Шикаку-сан не знает, где Шикамару! — задыхаясь от усталости, ответил Чоуджи. — Это странно, — пробормотал Киба, сидевший на Акамару верхом. Белый пёс вдруг зарычал, скаля зубы. — Я улавливаю его запах, но он далеко впереди нас. Кажется, Джирайя и Наруто тоже там… Чую кровь. Много крови. — Поспешим! — скомандовал Нейджи, ускоряя шаг.***
Наруто поражённо смотрел на санина. Он всё ещё сжимал в руке кунай, но так и не успел нанести им удар. Всё тело Отшельника насквозь пронизывали десятки теневых игл, а позади него стоял Шикамару, применивший эту технику. Света от Кровавой Луны оказалось достаточно, чтобы Нара смог применить одно из немногих смертельно опасных ниндзюцу своего клана. Брюнет весь дрожал, по щекам у него катились слёзы, и он смотрел на санина с такой жалостью и отчаянием, словно уже сейчас вымаливал у него прощение. На лице Джирайи же застыло неподдельное удивление. Он с трудом повернул голову, уставившись на чунина в недоумении. — Почему? — прохрипел санин, и из его рта хлынула кровь. — …Потому что он мой друг, — всхлипывая, ответил стратег. Джирайя расплылся в какой-то детской, наивной улыбке. — Ясно. Так вот он какой, твой выбор… Глаза Жабьего Отшельника закатились, он пошатнулся и рухнул на земли. Его волосы стали прежними и больше не сдерживали Наруто; ноги подкосились и джинчурики, истекавший кровью, сам чуть не упал, но Нара вовремя подставил ему плечо. — С… Спасибо… — в ответ на благодарность, произнесённую с огромным трудом, Шикамару злобно сверкнул глазами. — Замолчи, пока я не передумал и не свернул тебе шею. — Ха-ха… Договорились. Только вот, если мы не поторопимся, тебе не придётся ничего сворачивать. Я вот-вот умру от кровопотери, — взгляд Нары несколько смягчился, в нём промелькнул испуг. — Что мне сделать? — Лаборатория… — жрец указал пальцем в соответствующем направлении. — Отведи меня в лабораторию, скорее. Кое-как шиноби добрались до места. Шикамару сложил печати, открывающие вход в подземелье, сам, поскольку Наруто не мог сделать это одной рукой. Нара помог блондину спуститься по ступенькам, отвёл его в комнату, едва войдя в которую он чуть не проблевался от вони. Подал джинчурики пару стеклянных сосудов, в одном из которых кровь была обычной, а в другом — чёрной. Следуя указаниям Узумаки откупорил оба сосуда и смешал их содержимое в одном большом чане. — Дальше я сам, — с этими словами Наруто поднёс свой правый обрубок к чану и позволил струйке алой жидкости стечь в получившуюся густую жижу. От смеси пошёл тёмный дымок, цвет её сменился на тёмно-синий. Далее Узумаки обмакнул левую руку в жидкость и начал размашистыми, неровными мазками чертить на полу огромный символ Джашина. Он уже даже не стоял, а просто ползал, с каждой секундой всё больше вымазываясь в тёмно-синей жиже. Шикамару стоял в стороне, вжавшись в стену, и наблюдал за всем этим с ужасом. На уме у него было лишь одно слово: безумие. — Штык… Подай штык… — от того, каким голосом Наруто произнёс эти слова, стратег вздрогнул, придя в чувства. В углу комнаты он обнаружил ритуальное оружие, о котором говорил жрец, и отдал его ему. Держась за штык мёртвой хваткой Наруто занёс его над собственной грудью, приставив остриё чуть левее от центра, так, чтобы попасть прямо в сердце. Глубоко вдохнул, собирая волю в кулак. Перед глазами за считанные секунды у джинчурики пронеслись все самые яркие эпизоды его жизни. Лица друзей, жителей деревни, Хокаге, Сакуры, Саске… Увидев всё это Наруто произнёс, чётко и ясно: — Я жертвую всем, — и с размаху пронзил собственное сердце штыком. Кажется, в последний момент Шикамару проорал что-то вроде «Не надо!», но Узумаки толком его не расслышал. Он захрипел, выдыхая воздух из лёгких. Голубые глаза поблекли, уставившись в потолок. Трудно даже представить, какой неописуемый ужас в этот момент испытал Нара. Его тут же посетил миллиард сомнений: что, если ритуал не сработал? Может, всё это обман, а Наруто — просто чокнутый фанатик?! Вдруг всё напрасно?! Но вот от начертанного на полу кровью символа начал исходить какой-то искусственный, мёртвый свет. В комнате стало до того холодно, что Нара начал выдыхать пар. Его глаза расширились от животного ужаса, когда он увидел, как из пола высовываются длинные, склизкие чёрные щупальца неясного происхождения. Они обвили тело жреца, словно змеи, и потянули его вниз. В потусторонний мир Кошмара. Прошла пара секунд, и Узумаки, вместе с щупальцами, исчез из поля зрения Шикамару, оставив после себя лишь пятна крови и чёрной слизи на полу. — Э-эй!.. — толком порадоваться за жреца Нара не успел, ведь он осознал, что остался один, с кровью Джирайи на своих руках, в крайне неловкой ситуации. — Сам, значит, свалил, а меня тут бросил?! Стратег начал отчаянно думать над тем, как же он теперь выпутается из всего этого дерьма. На ум пришёл лишь один вариант, и тот не особо удачный и продуманный, но выбора особого не было. Шикамару встал напротив стены, отошёл на несколько метров и с разбегу врезался в неё головой, да так, что с потолка пыль посыпалась.***
Нейджи заметил Джирайю, лежащего на земле, раньше всех. Не раздумывая, приказал Ино его осмотреть, хоть и знал, что санин уже не жилец, поскольку видел, что поток чакры в его теле полностью остановился. Яманака лишь подтвердила очевидное, склонившись над телом и покачав головой. — Ему уже не помочь, — сказала блондинка дрожащим голосом. Лишь Ямато удалось сохранить хладнокровие, остальные же не стали скрывать возникшее чувство страха. Нейджи огляделся по сторонам и вдруг устремил взгляд вперёд, напрягшись. — Предчувствие дурное у меня, — монотонно заявил во всеуслышание Абураме. — Шино, ты не мог бы держать подобные мысли при себе?! — буркнул Киба, который явно нервничал сам, но ещё и беспокоился об остальных членах отряда. — Но ведь он прав, — встревожилась Яманака. — Если даже Легендарный Санин пал, то что можем мы, обычные шиноби? — Нас много, — отметил Ямато. — Возьмем количеством. К тому же, бой с Джирайей-сама наверняка не прошёл для Наруто-куна без последствий. Он может быть ранен или сильно измотан. Преимущество на нашей стороне. Хината поёжилась, поджав губки. Ей всё ещё не хотелось верить, что Узумаки виновен, и что он имеет какое-то отношение к гибели санина. Вся эта кровавая сцена, представшая перед ней, казалась ей совершенно нереальной. — Онее-чан, ты как? — Ханаби погладила старшую сестру по плечу, заботливо взглянув ей в глаза. Хината горько ухмыльнулась, понимая, что всё должно быть наоборот, и это ей положено опекать Ханаби, ведь она младше. — Ханаби-чан, всё норма… — девушка замолкла на полуслове, устремив взгляд куда-то вдаль. В её глазах читался такой запредельный страх, а лицо сделалось таким бледным, что все, кто заметил эту перемену, всерьёз испугались за девушку, но проследив за её взглядом они и сами оцепенели. Акамару поджал голову и жалобно, протяжно заскулил. И под конец Yasuharu Takanashi — Kouen В десяти метрах перед ними на земле буквально из ниоткуда возник ярко-красный символ триграмма, примерно в полтора метра диаметром. Символ засветился, от него начала исходить крайне неестественная, плотная аура. Ямато, который многое повидал за свою относительно недолгую жизнь, отметил, что схожее ощущение он испытывал, становясь свидетелем воскрешения умерших при помощи запретных техник. Нарушение естественного порядка вещей. Из этого символа, словно поднимаясь на каком-то невидимом лифте, возник Наруто. Первым делом показалась только его макушка, а затем и всё остальное тело. Узумаки… изменился. На нём сейчас был плащ цвета крыла ворона с широкими рукавами и стоячим воротником. Ногти на обеих его руках были того же оттенка, что и одежда, а побледневшая кожа сильно с ней контрастировала. Пшеничные волосы распрямились, отросли и теперь доходили ему до плеч и груди. Губы казались красноватыми, а от глаз исходил холодный, голубой свет, от которого шиноби пробрало до дрожи. Жрец вдруг лукаво им улыбнулся, хотя больше это походило на оскал. — Здравствуйте. Я рад всех вас видеть, — голос новоиспечённого Верховного Жреца словно заставил коноховцев пробудиться ото сна. — Это так странно. Столько времени прошло, а вы ничуть не изменились. Прямо ностальгия какая-то. И этот старик ещё даже не начал разлагаться… — Наруто указал взглядом на труп Джирайи. — Почему ты стал таким, Наруто?! — воскликнул Нейджи, не выдержав столь прохладного отношения Узумаки к покойному санину. — Почему? — спокойно переспросил блондин. — Помниться, Джирайя задавал тот же вопрос. И посмотри, что с ним стало. Я бы не советовал тебе повторять его ошибки. — Тогда… Когда? Когда ты предал Коноху? — Наруто сощурился, взглянув на Нейджи с высока, и холодно произнёс: — В день, когда я родился на свет. — Кусок дерьма! — Киба и Акамару сорвались с места, закрутившись в две смертоносные спирали, и ринулись к Узумаки. — Гатсуга! Наруто довольно рассмеялся и взмахнул таинственным образом восстановившейся правой рукой. В ней возникла необычная коса, украшенная древними рунами и резным рисунком, обладавшая тремя лезвиями. Когда Инузука вместе со своим псом подлетел к нему, юноша закрутился на месте вихрем, размахивая косой, и рубанул по Кибе и Акамару, отшвыривая их от себя, словно детей малых. Акамару, взвизгнув, отлетел в сторону, а вот его хозяина Ямато успел подхватить. — Ино, займись его ранами! — приказал мужчина, в ответ на что Яманака коротко кивнула и подбежала к шатену, вдоль груди которого проходил глубокий порез. — Так уж и быть, я с вами немного поиграюсь, — Наруто вызывающе облизнул губы, смахнув с лезвий косы кровь. Следующим к жрецу рванулся Ли. Он наносил сильные, размашистые удары, большинство которых джинчурики легко блокировал своей косой, пятясь от от Рока частыми, но мелкими шажками. Мастер тайдзюцу произнёс что-то невнятное и, должно быть, открыл несколько врат, поскольку кожа его заметно покраснела, а венки на лбу и руках запульсировали. — Вихрь Листа! — Ли неожиданно подпрыгнул, как раз в тот момент, когда Наруто запнулся о выпирающий из земли корень дерева, и пнул его в грудь с разворота. Мощный удар выбил воздух из лёгких Узумаки и отбросил бы его на несколько метров, но жрец вонзил косу в землю по самую рукоять, затормозив и погасив силу толчка. — Ещё не всё! Ли вновь оттолкнулся от земли и на сей раз ударил блондина, не успевшего выставить блок, ногой в висок. Однако в пылу сражения тостобровик забыл о сдержанности и вложил в удар слишком много силы. Раздался характерный хруст позвонков, шея Наруто изогнулась под противоестественным углом, а голова накренилась на бок. Рок застыл в нерешительности. — Ли, что ты вытворяешь?! — завопила Тен-Тен, помнившая о том, что джинчурики приказано захватить живым, но в следующую секунду она, как, впрочем, и все остальные, чуть не поседела от ужаса. Наруто, у которого, несомненно, была сломана шея, всё ещё стоял на ногах. Он был в сознании и смотрел на перекошенные лица друзей с безумной ухмылкой. Свободной рукой жрец вцепился в собственные длинные волосы и рывком вправил позвонки, так, что голова встала на место. Не давая шокированному Ли опомниться джинчурики подскочил к нему и с размаху ударил по голове той частью косы, к которой крепились лезвия, воспользовавшись режущим оружием как какой-то дубинкой. — Ха-ха-ха-ха-ха! Превосходно! — ликовал Узумаки. — Всё так, как Она и обещала! Теперь я..! — Секретная техника: Сфера насекомых, — не дав Наруто договорить, Шино направил на него ладони, и из рукавов его куртки вырвался рой насекомых. Они облепили блондина с ног до головы, так, что не было видно даже черт его лица, и немедленно начали поглощать его чакру. Все замерли, ожидая, что же будет дальше, а вот Абураме отчего-то нахмурился. Спустя пару секунд силуэт, облепленный жуками, потерял форму и буквально рассыпался на глазах. Приглядевшись, шиноби увидели сотни мелких многоножек, валявшихся на земле и грызших насекомых Шино. — Его техника подмены… просто отвратительна. Ханаби вдруг взвизгнула. Сердце Нейджи тут же пропустило несколько ударов, он устремил взгляд туда, где ещё мгновение назад стояла младшая Хьюга, но не обнаружил её там. — Куда она делась?! — взревел юноша, свирепея на глазах.***
Наруто прижимал Ханаби к дереву, заламывая ей руки над головой. Девушка кричала и вырывалась, но все её попытки вырваться были слабыми и ничтожными и скорей уж раззадоривали жреца. Он пронизывал её леденящим душу взглядом, под которым Хьюга чувствовала себя голой, вопреки тому, что Узумаки не тронул её одежду. Пока что. — Одно слово, — зловеще прохрипел Узумаки, обдавая шейку Ханаби горячим дыханием. — Чтобы меня остановить, тебе достаточно произнести лишь одно слово. Наруто сделал небольшую паузу, давая Хьюге время на раздумья, но вместо того, чтобы сказать ему «нет» или «хватит» она совсем затихла, стыдливо опустив взгляд вниз. Её маленькое тельце задрожало. Джинчурики ухмыльнулся и впился в приоткрытые губки, заставляя девушку сдавленно замычать. Сперва она широко распахнула глаза от удивления, похлопала ресницами, а затем зажмурилась. По её щеке покатилась одинокая слезинка. Перед глазами у неё замелькали странные, яркие образы, походившие то ли на гендзюцу, то ли на самые настоящие галлюцинации: кровопролитные ритуалы, богохульные пляски на могилах легендарных шиноби, падение старых идолов, пейзаж конца света и рождение нового мира. В момент сего порочного поцелуя в душе юной Хьюги цветы зла, определённо, распустили свои греховные бутоны. — Наруто-кун, что ты делаешь?! — крик Хинаты прозвучал где-то совсем рядом. Ханаби вдруг почувствовала, как Наруто содрогнулся, и ощутила на губах металлический привкус. Открыв глаза она увидела пару мечей, торчавших у джинчурики из спины. Позади него стояла Тен-Тен, которая, видимо, и метнула в него это оружие. Парень с досадой оторвался от губ девушки и отпустив её. Ханаби, ощутив невыносимую слабость, сползла вниз по стволу дерева и так и осталась сидеть на земле с остекленевшим взглядом. — Больно, блять, — буркнул Наруто, выражая лишь раздражённость, но ничего более. — Да вы издеваетесь?! Он что, бессмертный?! — поразилась Тет-Тен, и тут Верховный Жрец рывком выдерну оба меча из пронзённой спины и метнул их в неё, но на помощь девушке пришёл Нейджи. Он возник перед ней, словно живой щит, и закрутился в Кайтене, создавая вихрь голубой чакры, отразивший лезвия. — Вы начинаете сильно меня раздражать, ребятки! — Мокутон: Древесная тюрьма! — Ямато, незаметно подкравшийся к джинчурики, направил на него ладонь, из которой вырвались десятки деревянных столбов. Они на большой скорости врезались в Узумаки, окружили его со всех сторон, зажав в тиски и обездвижив, прижимая парня к земле. — Ино, давай! — Техника переноса разума! — сложив печать, похожую на рамку фотографии, Яманака перенесла своё сознание в тело Наруто, и все неожиданно затихли. Ни Узумаки, ни светловолосая куноичи не двигались с места и не издавали ни звука. — Сработало? — всё ещё будучи настороже спросил Нейджи. — Кажется, да, — неуверенно ответил Ямато. — Цель захвачена. Теперь нужно доставить его в Коноху и… Ино вдруг ни с того, ни с сего вернулась в своё тело и заорала так ужасно и отчаянно, что бывалые шиноби сами чуть не вскрикнули от испуга. Чоуджи подбежал к блондинке, схватил её за плечи и стал трясти, пытаясь привести в чувства, но это не помогло. Наоборот, девушке с каждой секундой становилось всё хуже. Она забилась в припадке, выдирая собственные светлые пряди, лягаясь и царапаясь, бормоча что-то бессвязное. — Да успокойся же ты! — Киба придавил куноичи к земле, повалив её на спину, и она внезапно затихла, обмякнув. — Э-эй, что это с ней? Она ведь не… — Ино-чан жива, — заверила Хината. — Чакра в её теле всё ещё циркулирует. Шиноби столпились вокруг Ино, напрасно решив, что древесные оковы удержат джинчурики. Раздался громкий треск и, обернувшись, они увидели на месте жреца лишь раздробленные в щепки деревянные столбы. — Вы все открылись, — Узумаки появился в самом центре отряда. На лице его заиграла ужасающая победоносная ухмылка. Он откуда-то выхватил длинный и тонкий кинжал и полоснул им Чоуджи по животу дугообразным движением. Тот с диким воплем схватился за расходящиеся лоскутки кожи — теперь лишь собственные ладони удерживали кишки в его теле. Наруто за доли секунды сложил комбинацию печатей и вонзил клинок в почву по рукоять. От кинжала по земле разошёлся замысловатый узор иероглифов. Узумаки осуществил странную технику призыва. — А теперь дрожите! — лес заволокло огромное облако густого белого дыма, вместе с которым на мили вокруг быстро распространился смрад гниения. — Бойтесь! — шиноби накрыло тенью чего-то непомерно большого, глаза защипало от невыносимого зловония. — Падите ниц, бейтесь в отчаянии! — призванное Наруто нечто оказалось столь велико, что первым же делом повалило несколько деревьев, а когда дым рассеялся, страх сковал души коноховцев. — Кричите изо всех сил!!! Молите Великую Кровавую Богиню о пощаде!!! То, что перед ними предстало, несомненно, когда-то было Девятихвостым Демоном Лисом. Однако сейчас эта гигантская, наполовину сгнившая туша, кишащая трупными червями и насекомыми, больше походила на ночной кошмар безумного некроманта. С каждым взмахом хвоста биджу на землю целыми комьями падали сотни копошащихся опарышей. В некоторых местах шкура Лиса совсем прохудилась, из-за чего белоснежные, обглоданные различными тварями кости и рёбра торчали наружу. Правая глазница была пустой и оголённой, а тот глаз, что был в левой, заволакивала белая дымка. Широко раскрыв пасть Кьюби издал оглушительный демонический рёв, от которого сама земля задрожала.