The Beginning of the End

Меила оказалась предоставлена сама себе, но ненадолго. Ее совершенно неожиданно навестил Оскар Линдсей, душеприказчик и управляющий делами отца, который заботился об обеспечении дочери Мухаммеда Наиса до ее английского совершеннолетия. Меила знала, чтот этот человек выхлопотал для нее содержание после кончины отца у англо-египетского правительства: мистер Линдсей упирал на трагический и героический характер смерти Мухаммеда Наиса и на то, что при жизни этот человек делал значительные пожертвования Каирскому музею. Оскар Линдсей также спонсировал поездку Меилы в Лондон. Однако египтянка знала, что сумма, которая выделяется ей на расходы, вовсе не так велика - и порою не знала, не делает ли она долгов... Поверенный отца и его близкий друг почти не смущал девочку финансовыми соображениями. Сейчас же, увидев на пороге этого англичанина, Меила поняла, что разговор на этот раз предстоит деловой и довольно неприятный. Однако молодая хозяйка любезно улыбнулась и пригласила мистера Линдсея в дом. - Рада вас видеть, сэр. Линдсей хмуро кивнул. Повесив свою шляпу на вешалку-стойку, он осмотрел холл, стоя со сложенными на животе руками. - Могу я войти? Меила слегка нахмурилась. Мистер Линдсей не бывал у нее уже давно и не видел ее взрослой, потому и вел себя так необычно... - Конечно, проходите. Они прошли в гостиную. Бросив взгляд на круглый стол, Меила вздрогнула: ей почудилось, что на столе все еще лежит черная "Книга мертвых". - Садитесь, мистер Линдсей. Не хотите ли чего-нибудь выпить? Англичанин качнул головой. Он провел ладонью по светлым волосам, расчесанным на косой пробор. Потом посмотрел на девушку. - Садитесь, Меила, я хочу с вами поговорить. Хозяйка села напротив на плетеный стул, сложив руки на коленях. - Что-нибудь случилось? - Случилось. Вернее говоря, мне представляется, что это происходит уже давно, - ответил Линдсей. - Я длительное время не вмешивался в вашу жизнь, считая вас уже взрослой и разумной девушкой и предоставляя вам почти полную свободу... но я в большой степени ответственен за вас. И мне очень не нравятся люди, которые с некоторых пор появляются в вашем доме, и ваши новые увлечения. Меила про себя приготовилась защищаться. Она ведь знала, что мистер Линдсей в конце концов может обеспокоиться, разве нет? - Какие же мои знакомства настораживают вас? - спросила египтянка. Поверенный Мухаммеда Наиса кашлянул в кулак. - Этот джентльмен, директор Британского музея... он действительно директор музея? - Можете быть уверены, - сказала Меила. Линдсей положил ногу на ногу. Устремил на девушку пристальный взгляд светлых северных глаз, удивительных при таком загаре. - И раскопки, на которые вы с ним ездили, организованы лондонским музеем? Меила вскинулась, едва удержавшись, чтобы не вскочить. - Вы уже знаете?.. Она не спрашивала разрешения мистера Линдсея на поездку к развалинам мертвого города, почему-то в уверенности, что тот не одобрит ее археологических изысканий. Хотя об уроках древнеегипетского языка, которые давал ей Хафез, англичанин знал. И, странное дело: Меила боялась не того, что Линдсей станет препятствовать ей, опасаясь проклятия. Нет: как и большинство образованных европейцев, он вымарывал из своего сознания факты, не объяснимые с точки зрения современной науки. Доведись Оскару Линдсею увидеть восставшего Имхотепа, он, пожалуй, назвал бы это маскировкой, гипнозом, сложной галлюцинацией, оптической иллюзией - чем угодно, кроме того, что жрец Осириса представлял собою в действительности! И чем больше времени проходило с тех ужасных событий, тем более сказочными они всем представлялись. Так всегда бывает. Меила не ошиблась. Линдсей ни словом не упомянул о мистике. - Этот человек, даже если он руководитель музея и обладатель ученой степени, может втянуть вас в очень опасное дело, Меила, - сказал англичанин. - Вы что-нибудь нашли в этот раз? Меила пожала плечами, стараясь придать себе беспечный вид. - Только парочку костей. Мистер Хафез взял их с собой в Лондон для анализа. Потом египтянка вдруг догадалась, что имеет в виду Линдсей, высказывая сомнения в Балтусе Хафезе. Ее охватило почти облегчение. - Вы думаете, в этом может быть что-то незаконное? Но едва ли мистер Хафез стал бы... Линдсей поднял руку. - Может быть, в этот раз и не было ничего незаконного, - сказал он сурово. - Но люди, которыми этот мистер Хафез окружил себя, человек, которого вы взяли охранником... они выглядят очень ненадежными. С легкостью могу представить, что они занимаются разграблением могил... и мне никогда не нравилось, что во главе администрации крупнейшего музея нашей страны поставлен египтянин. У местных жителей совершенно особенные представления о порядочности. Линдсей склонился к девушке. - А вы молоды и доверчивы, мисс Наис, к тому же, в скором будущем станете очень богаты. Подумайте, какой вы лакомый кусок для всевозможных здешних обманщиков! Меила несколько мгновений молчала, пытаясь услышать в словах Линдсея их истинный смысл. А потом рассмеялась: внезапно ей стало ясно очень многое о прошлом отца. Как повзрослевшему ребенку. - Я сама египтянка, сэр, и меня не так-то легко провести моим соотечественникам, - сказала она. - Но спасибо вам за заботу. Она помолчала, глядя на Оскара Линдсея и улыбаясь. Теперь Меила догадывалась, что этот человек, с большой вероятностью, участвовал с ее отцом в незаконных раскопках. "Черные копатели", ну конечно. Целые селения феллахов в бывшей стране фараонов сейчас жили тем, что продавали найденные ценности частным коллекционерам-иностранцам: зачастую гораздо дешевле истинной стоимости этих сокровищ. А заручившись помощью профессиональных египтологов и укрывшись от правительства, если повезет, можно было разбогатеть таким образом очень быстро... как и оказаться в тюрьме, и нарваться на бандитскую пулю или нож. Но Мухаммед Наис решил, что богатства давно почивших египтян должны помочь подняться их потомку. Пожалуй, это было справедливо.* И для многих англичан и особенно американцев в эти годы войны и британского протектората торговля египетскими древностями была чуть ли не законным бизнесом... И вот теперь Оскар Линдсей опасался не столько того, что Меила продолжит дело отца, - сколько того, что она этого не сможет и ее облапошат какие-нибудь негодяи. Сам управляющий Мухаммеда Наиса имел собственный бизнес, в подробности которого египтянка не входила. Но, вероятно, это были и разные щекотливые дела. Меила поднялась и, обойдя стол, подошла к англичанину. - Я поняла, чем вы встревожены, сэр. Не беспокойтесь, я не позволю втянуть меня ни в какие сомнительные предприятия. Молодая египтянка поражалась тому, с какой легкостью лжет. Должно быть, Анк-су-намун многократно приходилось лгать для спасения своей жизни и положения при дворе. Некоторое время они с Линдсеем смотрели друг другу в глаза; потом на лице светловолосого джентльмена выразилось облегчение. Он кивнул. - Я надеюсь на ваше благоразумие, Меила. Казалось, все было улажено. Меила пригласила англичанина выпить чаю. Между прочим, спросила, не известно ли ему, что поделывает сейчас миссис Теплтон. И тут лицо Линдсея снова помрачнело. - Я виделся с ней несколько дней назад. У миссис Теплтон погиб сын. Летчик-испытатель - знаете?.. Меила была потрясена. Она, конечно, слышала о сыновьях миссис Теплтон, но почти не думала об этой женщине как о матери. - Какой ужас!.. Линдсей коротко, невесело рассмеялся. - И какая нелепость. Война кончилась, и миссис Теплтон едва успела обрадоваться, что ее дети останутся живы, после стольких, погибших понапрасну... Это был ее старший, Рональд. Разбился где-то в пустыне к югу отсюда... У Меилы чуть сердце не остановилось при мысли, что она, возможно, причастна к смерти Рональда Теплтона. Может быть, проклятие?.. Но тут же египтянка обругала себя за эти фантазии. - Могу ли я навестить ее? Выразить ей соболезнования? Линдсей покачал головой. - Боюсь, что нет, мисс Наис. Видите ли, сейчас вашей учительнице очень трудно общаться с посторонними, а особенно с египтянами. Бедная миссис Теплтон винит вашу страну в поразившем ее несчастье. Управляющий делами Мухаммеда Наиса устремил тяжелый взгляд на его дочь. - Мы виделись с миссис Теплтон в Александрии, но сейчас она, боюсь, уже покинула Египет вместе с младшим сыном, который и передал ей вести о смерти брата... Меила долго сидела опустив плечи, в горестном унынии. Вот и еще одна нить, связывавшая ее с прошлым, оборвана. - Очень жаль, - наконец произнесла девушка. Она посмотрела на англичанина. Меила знала, что у Оскара Линдсея была семья в Англии, жена и четверо детей, - но никогда не спрашивала о них. Британцы, так же, как арабы, не любили вмешательства в свои семейные дела - "нарушения своей приватности", как выражались люди запада. Линдсей сделал глоток давно остывшего мятного чая. И вдруг Меила заметила в его светло-серых глазах сочувствие. - Я понимаю, как вам самой нелегко сейчас, - неожиданно произнес англичанин. - Ведь после смерти отца вы почти не поддерживаете связей с родственниками, не так ли? Меила качнула головой. - Нет. Мы с ними... почти чужие, потому что плохо понимаем друг друга, - мрачно сказала она. Линдсей кивнул. Все оставшиеся родственники Меилы Наис, со стороны матери, были правоверными мусульманами... а к какой конфессии принадлежит эта странная девочка, он уже давно не мог для себя определить. Взгляды отца Меилы в последние годы он тоже порою с трудом понимал, хотя они и дружили с молодости. Допив свой чай, душеприказчик господина Наиса некоторое время собирался с мыслями, а потом сказал: - Я позволю себе дать вам совет, Меила. Я понимаю, что это не такой совет, который мужчине моих лет прилично давать молодой девушке... но все же я скажу. Мистер Линдсей улыбнулся. - Вам лучше всего было бы найти себе друга и выйти замуж. Конечно, не в вашей среде, - тут англичанин слегка поморщился. - Но немало прекрасных молодых людей из нашей страны или даже из Франции будут счастливы свести знакомство с такой очаровательной и ученой молодой особой, как вы. Вы ведь говорите по-французски, так же, как по-английски? - Да, - сказала Меила без улыбки. Под взглядом ее черных глаз Линдсей вдруг почувствовал себя очень неуютно. - Вы, кажется, забыли, что я не обычная египтянка, сэр. Линдсей нахмурился. - Что вы имеете в виду?.. Ах, разумеется, - англичанин снова улыбнулся. - Я сказал то, что сказал, заботясь прежде всего о вашем капитале, Меила. Ведь вы очень умная девушка и уже сейчас должны понимать, что в одиночку вам не управиться с миллионным состоянием, и оно может довести вас до беды. В условиях вашей страны, я хочу сказать, - тут же прибавил он. Глядя в лицо молодой египтянки, Линдсей понял, что она едва сдерживает ярость. И неожиданно ему, сорокалетнему мужчине и прожженному дельцу, стало страшно. Эта девушка была способна на что угодно. Но его подопечная удивительно быстро овладела собой и снова любезно улыбнулась. - Благодарю вас за совет, мистер Линдсей. Я очень хорошо подумаю над вашими словами, - прибавила она со значением. Еще некоторое время они поговорили о каких-то пустяках, но беседа быстро увяла. Оскар Линдсей попрощался с молодой хозяйкой: с сочувствием... и с облегчением, которое скрывал даже от себя самого. * Согласно Рикипедии, Эвелин и Джонатан Карнаханы после смерти родителей, сделавших крупный вклад в коллекцию Каирского музея, получали от египетского правительства содержание. Похожую историю я придумала для Меилы. Кроме того, очень вероятно, что отец или дед Меилы нажили миллионное состояние на египетских древностях, поскольку это был самый доходный бизнес в Египте в то время: часто незаконный. Но законодательно "черная археология" в те послевоенные годы была ограничена намного меньше, чем сейчас. (Всегда хотелось узнать, откуда у О'Коннеллов взялся такой шикарный особняк. И мне еще вспоминается в связи с этим джеклондоновский магнат Фрэнсис Морган и его "сокровища майя". Кстати, наш фильм "Сердца трех" я очень люблю до сих пор.)