The Beginning of the End

Роза вернулась в Каир только через сутки, утром третьего дня. Англичанка хотела - и на самом деле не могла себе представить, что происходит с Меилой и ее отрядом. В какие дебри их завел Имхотеп? Ведь он, конечно, возглавил отряд после того, как отстранил Меилу от всякого руководства, превратив ее в Анк-су-намун?.. Роза легко могла поверить, что Имхотеп втайне хотел лишить свою возлюбленную всех знаний и умений, которые давали ей преимущество над ним. Впервые она осознавала, что любовь, возрожденная через тысячи лет, - это не столько романтично, сколько кошмарно... Такие, как Имхотеп, жаждут властвовать над всем, и особенно над любимой женщиной, подумала Роза: мечтательно и горько в одно и то же время. Конечно, высший жрец Осириса хотел вернуть ту древнюю возлюбленную, которая смотрела на него как на божество! Но чем такой союз обернется для всех остальных?.. Уже не приходится ждать, что в случае победы Имхотепа над Царем-Скорпионом передовая образованная египтянка сможет сдерживать его первобытные устремления! Роза позавтракала на пароходе, холодной жареной курицей, - это блюдо в Египте предлагали везде. Было вкусно, но она почти не думала о том, что ест. Остаток курицы она завернула в бумагу и взяла с собой. Бывшая горничная вернулась в дом госпожи пешком - пройдя через огромный пестрый рынок Хан-эль-Халили. Такие восточные базары почти не претерпели перемен со времен турецкого средневековья. Об этом Розе Дженсон с удовольствием рассказывала Меила... ей всегда нравилось быть хозяйкой положения и наиболее осведомленной из всех. Девушка подошла к двойным дверям особняка, выходившего на мощеную улицу, которая по-английски мягко освещалась газовыми фонарями. Роза остановилась, не смея занести руку, чтобы позвонить. Как она посмотрит слугам в глаза? Хотя арабы мисс Меилы почти никогда не смотрели ей в глаза, как и другим европейским женщинам... На звонок открыл Хасан, дворецкий, который едва поглядел на нее и ни о чем не спросил. Роза вошла и облегченно вздохнула, когда двери закрылись за ней. Хорошо: едва ли она дождется расспросов от других. Женщин на службе у госпожи больше нет... Тут же вновь накатил отступивший было страх, и вернулось отчаяние. Меиле никто больше не поможет, кроме оккультистов, которые сейчас пробиваются с нею к Ам-Шеру. Но они ей помощники лишь до тех пор, пока Имхотеп не свергнут, как отлично понимала Роза. Нужно что-то предпринять, причем как можно скорее. Другого времени им никто не даст. Англичанка в задумчивости стала подниматься по широкой мраморной лестнице на второй этаж. На нее никто больше в огромном доме Меилы Наис не обращал внимания - как будто привычная для всех тень хозяйки вернулась домой. Роза заглянула в свою комнату, смежную с пустой спальней Меилы, и оставила там свою сумку. Из низкого шкафчика, такого же, какие были в обиходе у древних египтян, девушка вынула чистое платье и белье. У нее после долгой дороги немилосердно чесалось все тело: а проклятый песок в Египте, особенно на юге, забивался повсюду и даже скрипел на зубах во время еды. Роза пошла в ванную комнату для прислуги, в которой меньше недели назад купали Алекса. Хоть бы мальчик уцелел! Роза не осознавала этого, но на самом деле уже всем сердцем желала победы врагам своей хозяйки. Пусть Эвелин О'Коннелл вновь обнимет сына, а ее муж, храбрый военный, с помощью своих друзей-меджаев убьет Царя-Скорпиона и отправит его армию следом за ним, в подземный мир... Роза слышала от Хафеза, что такое можно сделать. Англичанка замерла, стоя голой под струями горячей воды. Ну конечно, так тому и следует быть! И только если О'Коннеллы остановят это зло, ее хозяйка может спастись. Роза смыла душистое мыло с волос и с глубоким вздохом завернула сверкающий кран. В доме Мухаммеда Наиса даже в ванной для слуг был оборудован душ, редкость для самого Лондона. Энергично растеревшись полотенцем, англичанка надела свое универсальное темное платье, которое можно было носить где угодно. Стоя в ванной перед зеркалом, она расчесала щеткой короткие волосы. А потом замерла, глядя на свое отражение хмуро и сосредоточенно. У нее не было привычки часто смотреться в зеркало. Может, поэтому Розе Дженсон вдруг показалось, что на нее оттуда глядит кто-то другой?.. Разом припомнив все страшные поверья, связанные с зеркалами, служанка поспешно тряхнула головой и отступила. Она вернулась в свою комнату, словно у нее были срочные дела... а потом вспомнила, что никаких дел без госпожи быть не может, и грустно села на краешек своей кровати с железными шарами. Но Роза просидела в неподвижности недолго - вдруг голубые глаза ее заблестели, и англичанка встала, точно подхваченная чужой волей. Кажется, она придумала, чем себя занять и как помочь общему делу. Отправившись на кухню, Роза сварила себе кофе. Там уже был занят повар Салах, наполовину нубиец. Он настороженно посмотрел на горничную, но без всяких вопросов уступил ей серебряную турку. Роза расставила на подносе кофейник, чашку и блюдо с колотым сахаром и печеньем так привычно, будто хозяйничала на своей собственной кухне. Чувство вины стало почти физически болезненным. Эти местные повара, полотеры, открыватели дверей могут спать спокойно: они никогда не пользовались таким доверием госпожи и не были к ней так близки, чтобы теперь отвечать за нее. И, самое главное, - ни один из них, в отличие от Розы Дженсон, не был... Англичанка отогнала эту мысль, возвращаясь с подносом в комнаты. Но она пошла не к себе. После небольшого колебания Роза толкнула дверь в спальню Меилы. Пройдя боком со своим подносом, служанка поспешно закрыла дверь плечом, словно затем, чтобы никто не застал ее на месте преступления. Потом поставила свою ношу на низкий египетский столик и перевела дух, осматриваясь. Спальня Меилы Наис была пустой и холодной как подземная гробница. Как будто все чудесные старые и новые вещи, наполняющие ее, уже никогда не понадобятся египтянке. Роза зажмурилась: таким ужасным и всепоглощающим было чувство узнавания. Когда-то, в незапамятные времена, рыжая служанка Хенут точно так же вернулась в женские покои во дворце Сети, в опустевшую комнатку Анк-су-намун. И точно так же Хенут ошеломил блеск драгоценностей, которые не понадобятся ее хозяйке больше никогда... Но сейчас еще не все потеряно. Роза заставила себя собраться и, присев на бархатную кушетку, отхлебнула своего крепкого горячего кофе. Это окончательно вернуло ясность мыслям. Поднявшись, Роза подошла к книжному шкафу у стены, заставленному сверху донизу. Он стоял здесь так давно, что, наверное, оставил отпечаток на лиловых шелковых обоях. Разумеется, здесь были не все книги, имевшиеся в доме, - у господина Наиса была очень неплохая библиотека. Но Меила велела поставить в своей спальне отдельный книжный шкаф, в котором собирала излюбленную и самую полезную, по ее мнению, литературу. Наиболее серьезно это собрание пополнилось в последние годы, кое-какие работы египтянка привезла из Европы... В круг ее интересов входили не только история и археология - но и политика, и экономика, и даже инженерное и горное дело. И были ценнейшие работы по оккультизму и спиритизму, в особенности касавшиеся теории реинкарнации. Меила Наис жаждала досконально изучить не только прошлое Египта и свое прошлое, но и возможности своей души. Когда дошло до дела, то есть до Имхотепа... теория египтянке нисколько не помогла. Но, может быть, Роза сможет взять что-нибудь в ее книгах на вооружение?.. Теперь, когда ее госпожа вернулась разумом в эпоху Сети?.. Чувствуя себя так, точно совершает святотатство, Роза Дженсон открыла застекленные дверцы и стала осторожно пересматривать книги. Потом выудила несколько томов, чихнув и утерев нос рукавом, и вернулась с ними к кушетке. Она читала и просматривала хозяйские книги так долго, что потеряла счет времени. Ничего существенно нового англичанка не узнала - только чувствовала, что это накопление знаний, необходимое, чтобы "прорвало плотину". Роза никогда не обманывалась насчет своего образования - по этой части ей было далеко до Меилы, как и по части храбрости, ловкости и красоты. Но Роза кое-чего нахваталась, пока служила у своей хозяйки, которая всегда поощряла ее любознательность. И в такой момент, когда госпожа опять потеряла саму себя... Роза чувствовала, что Аббас никогда не сделал бы с ней такого, как Имхотеп с Меилой: даже если бы мог. Наконец, устав и проголодавшись, Роза отложила книги. Ничего. Оглядев спальню, она вновь почувствовала себя одинокой и беспомощной. Подумала даже, не занимается ли глупостями, - может, следовало кому-нибудь срочно написать? Телеграфировать?.. - Пойти в полицию, - сказала Роза вслух. Прыснув от такой мысли, она почувствовала себя легче. Служанка вновь пошла на кухню, где Салах щедро отвалил ей желтого риса с шафраном. Курица оставалась еще с парохода. Возвращаясь назад, Роза мимолетно удивилась: как это можно жить одними потребностями желудка и сплетнями, как эти простые арабы, и ничего больше не хотеть? Но если бы все были такие жадные до знаний и беспокойные, как мисс Меила и ее служанка, люди, пожалуй, скоро уничтожили бы мир без всяких монстров. Роза вздрогнула, когда ей пришло это в голову. Много учиться и насыщенно жить - это привилегия, и притом такая, которая ко многому обязывает... Она наскоро пообедала и вернулась к своим книгам. Читала до тех пор, пока за окном не стемнело. Почти все без пользы: и только под конец ей попалась статья одного немецкого профессора, оккультиста и специалиста по психическим явлениям. В ней рассказывалось о феномене "раздвоения личности" без заумных психиатрических терминов, которые заставляли Розу теряться. "Психиатры придумали столько обозначений душевных болезней, в которых путаются сами, - писал немец, - только потому, что до сих пор объясняли их лишь с позиций материалистической науки. Но эта наука до сих пор не дала внятных объяснений большинству психических феноменов, как и не научилась как следует лечить душевные аномалии". Роза содрогнулась, вдруг представив себе, что Меила оказалась бы в руках у психиатров. Потом англичанка опять впилась глазами в текст, надеясь найти какие-нибудь рекомендации по лечению "раздвоения личности". Немецкий оккультист утверждал, что наблюдал случаи, когда личность пациента полностью замещалась другой, причем люди порою начинали говорить на неизвестных им языках и сообщали о неизвестных им фактах из далекого прошлого. Но излечение таких больных было возможно с помощью глубокого гипноза, при котором задействовалось подсознание... Роза захлопнула и отбросила книгу. - Дьявол, - пробормотала она со слезами на глазах, чувствуя, что это почти безнадежное дело. Где взять такого гипнотизера, который был бы равен Имхотепу, но действовал обратным методом?.. Вдобавок, такого, которому можно все рассказать?.. Девушка сложила книги стопкой на кушетке и отправилась спать. Перед тем, как лечь в постель, заварила мятного чаю. Она долго не могла заснуть, глядя в высокий потолок с лепниной и представляя себе, что в это время происходит с отрядом Хафеза и их противниками. Но потом глаза девушки закрылись, и Роза уснула очень крепко. Это был один из тех редких снов, в которых ты понимаешь, что спишь, - и можешь сознавать, как действовать и что говорить. Роза опять увидела себя в спальне Меилы - а напротив нее в кресле сидела миссис Теплтон. - Как я рада вас видеть, мэм, - сказала Роза, радостно и ничуть не удивившись. - У нас осталось всего четыре дня, даже меньше! Я так хотела с вами посоветоваться! Старая учительница строго смотрела на нее - хотя, несомненно, тоже была рада ее видеть. - Ты хочешь знать, моя дорогая, почему ты до сих пор ничего не вспоминала? Если ты, как ты полагаешь не без оснований, - реинкарнация служанки Хенут? - спросила миссис Теплтон. Роза горячо кивнула. - Я ничего не могла найти об этом в книгах, как и о том, почему у мисс Меилы все по-другому, чем у меня... Миссис Теплтон улыбнулась. - На самом деле ты давно знаешь. Просто ты подзабыла Иисусовы слова - "по вере вашей да будет вам".* Я это понимаю так, Роза, что мы не имеем представления, какими способностями к претворению духовного мира обладает наша душа. Роза замерла. - Я не понимаю, мэм! - умоляюще сказала она, складывая руки. - Древние египтяне свято верили, что жизнь души немыслима без сохранения мумии, - как и в то, что душ у человека несколько. И потому прежде всего стремились сохранить тела, души и имена знатных господ, - печально ответила старая учительница. - Для Анк-су-намун сбылось именно то, на что она надеялась... ее Ба оказался накрепко привязан к мертвому телу, и Ка воплотился отдельно. Роза от ужаса потеряла дар речи. Так значит, дело не только в самоубийстве госпожи, а еще хуже! Учительница склонилась к ней. - О твоих же теле и душе, Хенут, жрецы почти не заботились. Тебя похоронили очень небрежно, как большинство простолюдинов, ты это знаешь? До наших дней твои останки не сохранились, и о душе своей ты при жизни почти не думала, заботясь сначала о живой госпоже, а потом о мертвой. Поэтому ты родилась чистой, и смогла начать жизнь заново без оглядки на ужасы языческого прошлого! Роза медленно перекрестилась. - Но ведь я вернулась к госпоже Анк-су-намун, - сказала девушка. - И мой муж тоже, правда? Миссис Теплтон кивнула. - Реинкарнация похожа на сезонное обновление природы, - ответила она. - Дерево каждую весну возрождается к жизни с новыми листьями и плодами, созревающими на месте старых. И они не живут сами по себе! Индуисты и буддисты верят в сансару - колесо кармы, вращающее материальный мир, которое не остановить. Тебе кажется, что все повторяется и ты ничего не можешь изменить... но закон Бога не есть закон кармы. Потому так действенно бывает раскаяние на смертном одре, в самый последний миг, когда душа еще свободна решать свою судьбу. Учительница вдруг посуровела, сдвинув выщипанные брови. - Ты, однако, должна помнить, что твой психический мир зависит не только от тебя - но и от тех, с кем ты взаимодействуешь. Другие люди даже могут погубить твою душу или спасти, без твоей на то воли. И Роза поняла, что эти слова самым непосредственным образом касаются мисс Меилы. Она хотела еще спросить, самое главное... но тут все заволокло туманом, и миссис Теплтон пропала. Служанка открыла глаза и поняла, что этот новый день принадлежит им всем, героям и грешникам. - Только три дня, - прошептала она, посмотрев в окно. - Но закон Бога выше и больше закона кармы. И Роза смогла улыбнуться, подумав о Меиле Наис. * Евангелие от Матфея.