The Beginning of the End

Белла при виде полуголого незнакомца попыталась подняться на ноги, но те не послушались. В голове была каша. Остатки здравого смысла подсказывали девушке, что с этим человеком нужно объясниться немедленно; но сейчас мисс Линдсей забыла даже английские слова. Однако этот "древний египтянин" избавил Беллу от необходимости делать первый шаг: он быстро, решительно приблизился к ней. Вытянув руку, неизвестный ткнул ей пальцем чуть ли не в самое лицо и резко что-то спросил. Белла наконец смогла встать, потянув за собой чемодан: она чувствовала, что ей ни в коем случае нельзя расставаться со своими вещами. Ростом Белла оказалась с этого египтянина. Со сжавшимся сердцем девушка заметила, что у него сбриты не только волосы на голове, но и брови. Наверное, перед ней жрец? Она так мало знает о древнеегипетской культуре!.. Однако "жрец" не намерен был ждать и повелительным тоном повторил свой вопрос, впиваясь в нее темными глазами. Белла слабо улыбнулась и, показав на свое правое ухо, а потом на рот, мотнула головой. Очевидно, египтянин понял, что чужестранка не знает языка, потому что лицо его немного смягчилось. Но жрец продолжал стоять перед девушкой и осматривал ее с такой бесцеремонностью, какой не позволял себе ни один из знакомых ей мужчин. В его глазах теперь было удивление, которое все росло. Белла от растерянности, страха и стыда не чувствовала своего тела: только уши и щеки горели. Опустив глаза и отвлекшись от лица египтянина, она почувствовала, что от него немного пахнет потом, но свежим потом, будто этот человек недавно мылся; и еще - какими-то благовониями, вроде церковных. Похожий запах исходил от Сети Амира... "Почему он сам меня не боится? - неожиданно подумала мисс Линдсей. - Ведь древний дикарь не может не испугаться, увидев такую, как я!" А почему, собственно?.. Она ведь не свалилась с неба у этого жреца на глазах! Наверняка здесь видели людей разных диковинных обычаев, и египтянин может счесть, что... Что мог бы счесть этот жрец, Белла не успела додумать, потому что служитель Амона, шагнув к ней, схватил ее под локоть. Вскрикнув, девушка инстинктивно рванулась, но хватка у египтянина оказалась крепкой, а ладонь жесткой, как наждачная бумага. Он потащил ее куда-то так быстро, что Белла споткнулась и потеряла туфельку. Но просить остановиться этого человека было бессмысленно. Он стремительно повлек Беллу через квадратную арку, за которой оказался другой внутренний двор, узкий и с колоннами. Жрец отпустил свою жертву, когда они очутились перед низкой квадратной дверью, которая вела куда-то в толщу камня. Похоже, этот проход вообще не закрывался, - даже дверь не была навешена. Египтянин несколько мгновений размышлял - должно быть, как поступить с чужеземкой; а Белла послушно ждала, стоя с чемоданом в руке, которая уже разболелась от усталости до самого плеча. Голова опять была пустая, ни единой спасительной мысли. Наконец жрец обернулся и сделал Белле знак - чтобы она вошла первой. Белла двинулась вперед, хромая; она поняла, что порвала чулок на разутой ноге и ссадила ступню. Она всхлипнула, но у египтянина это не вызвало никакого сочувствия. Более того: когда Белла обходила жреца, он вырвал у нее чемодан. Это было проделано так ловко и уверенно, что Белла не издала ни звука, только открыла рот. А жрец толкнул ее сзади в плечо, приказывая поторапливаться. Ссутулив плечи и согнувшись, Белла вступила в тесный коридор: она очутилась в полной темноте, которая пахла так же, как этот жрец, ладаном и миррой. Вот только намерения древнего египтянина были явно далеки от христианских... Пока они шли, Белла стряхнула с ноги и вторую туфельку. Здесь, по крайней мере, можно было шлепать босиком, пол в храме оказался замощен на удивление гладко... Они долго шли прямо, потом повернули; потом пол вдруг пошел вниз, став наклонным, а затем опять горизонтально. Белла начала уже молиться, чтобы этот путь кончился, как угодно! Она была совершенно измучена, даже страх отошел на задний план. Наконец рука жреца схватила ее за плечо: Белла только вздрогнула. А потом привалилась к стене, уже не глядя, что делает этот человек. Услышала, как скрипнула дверь впереди... Ее втолкнули в помещение, освещенное факелами. Ослепнув после долгой дороги во мраке, Белла заморгала и защитила глаза рукой. А потом медленно опустила руку и осмотрелась. Комната была убрана просто, но, похоже, дорого. Свет факелов играл на позолоченных креслах, отделанных слоновой костью; низкий столик был из черного дерева, а на полу лежала леопардовая шкура. Тут пленница не выдержала и села прямо на эту шкуру, блаженно погрузив в мягкий мех ноги в загубленных чулках. На ней было симпатичное розовое платье без рукавов и трикотажный кардиган - он прикрывал руки, и теперь Белла не видела, какой след оставили пальцы жреца. Но похоже, что будет здоровенный синяк, и она еще и связки потянула... Тут жрец присел напротив нее, вглядываясь в лицо с явной угрозой. Но Белла этих угроз уже не воспринимала. Она молча показала египтянину на свои ноги. При виде ее сбитых ступней лицо жреца изменилось, точно его посетила какая-то новая мысль. Он не пожалел ее, нет. Но, взяв одну ногу Беллы и согнув ее в колене, египтянин внимательно рассмотрел ее ступню, даже провел по ней пальцем. Белла дернулась, ее вначале ужаснули эти действия; а потом девушка поняла. Жрец был изумлен тем, что она непривычна ходить босиком! Ведь ношение обуви в этом древнем государстве, наверное, признак богатства и положения! Белла поразилась тому, как быстро она соображает, попав в такие условия. Хотя сейчас это нисколько ей не помогало. Снова посмотрев в лицо египтянину, Белла провела рукой по животу и сухо сглотнула. Ей уже очень хотелось есть и особенно пить. Как же быстро, оказывается, можно опуститься до первобытного состояния... Жрец спокойно кивнул. По-видимому, он уже сделал какие-то выводы насчет чужестранки и намеревался воспользоваться ее появлением в собственных целях. Служитель Амона ушел и, конечно, унес все ее вещи; дверь за ним закрылась, и раздался деревянный скрежет. "Он запер меня", - подумала Белла. Неужели в это время уже существовали ключи?.. Но мисс Линдсей было уже все равно. Едва англичанка осталась одна, она растянулась на пестрой шкуре с блаженным чувством пещерного человека. Она подумала, что в это время обычно спала днем; и слабо усмехнулась. Голод и жажда не утихли, но усталость от пережитого оказалась сильнее. Глаза у девушки слипались, руки и ноги отяжелели. "А вдруг, когда я снова открою глаза, это окажется только сном?.. Пожалуйста!.." Потом мысли ускользнули прочь. Белла уже не услышала, как вернулся нашедший ее жрец. Он поставил поднос с едой на каменный пол и, присев над спящей, еще раз внимательно осмотрел ее. Взял светлую прядь и пропустил между пальцев, любуясь золотистым блеском: по губам египтянина скользнула непонятная усмешка. Он вдохнул запах ее волос, духов, которые Белла утром нанесла за ушами, потом пощупал материю ее платья. Жрец отчетливо усмехнулся. Потом он потормошил спящую за плечо, и та открыла глаза. В первый миг при виде служителя Амона красивые голубые глаза пленницы расширились, и она вскрикнула. Потом страх на ее лице сменился пониманием и обреченностью. Это выражение было хорошо знакомо Неджесу, младшему заклинателю Амона. Пусть его имя значит - "маленький человек", пусть он простирается в пыли перед великими пророками бога, все непосвященные и ничтожные простираются перед ним. Неджес сел напротив чужеземки, скрестив ноги, и спокойно наблюдал, как она ест. Он видел удивительные вещи в ее сумке и вещи, которые были на ней; поистине, эта женщина с золотыми волосами и белой кожей явилась из каких-то далеких пределов, куда едва ли достигает взор его величества. Но это неважно. Главное - это будет необыкновенная рабыня, за которую дадут не только золото: он, Неджес, будет возвышен до господина в своем доме бога... Конечно, он предложит ее не для черной работы: похоже, что она никогда не работала руками. Но за наложницу, подобную этой, заплатят очень дорого. Неджес знает немало больших людей в Уасете... А если она окажется еще и девственной... Это можно проверить... Белла съела и выпила все, что ей принесли. Это оказалась лепешка - сухая и грубая, хотя и из белой муки; зато инжир и финики были очень вкусны, и вода хороша. Просто спартанская трапеза, грустно усмехнулась пленница. Или тут это считается изысканной едой?.. Белла посмотрела на неподвижно сидящего жреца и поблагодарила, хотя знала, что он не поймет. Теперь возникла одна деликатная проблема, которую было никак не решить в присутствии мужчины. Белла одернула юбку, потерла друг о друга колени; потом вскинула на египтянина глаза, полные мольбы и стыда. Как они вообще тут это делают?.. Теперь Белла даже не надеялась, что жрец догадается; но дикарь оказался на удивление понятлив. Он снова кивнул и, легко поднявшись из положения скрестив ноги, подошел к пленнице и потянул ее за рукав. Он вывел девушку в коридор и повел ее каким-то новым хитрым путем. И, в конце концов, они очутились на дворе, который не был замощен и зарос неухоженным кустарником. Что скрывал этот кустарник, Белла сразу поняла по запаху. Девушка зажала нос, но нужда была сильнее. Босыми ногами она пробежала до кустов и присела над ямой, торопливо спуская белье. Потом, когда она натянула трусики и пристегнула чулки к поясу, в голову пришла новая кошмарная мысль - как же здесь быть с одной сменой белья... Египтянки, наверное, под верхними платьями вообще ничего не носили. То есть не носят! Эти мелкие проблемы, каждая из которых в этих условиях разрасталась в очень большую, почти вытеснили из сознания Беллы сам невероятный факт того, что с нею случилось. Если бы она сейчас осознала целиком, куда она угодила, то, наверное, свихнулась бы. Жрец встретил ее нетерпеливым восклицанием. Белла приостановилась, глядя на египтянина. Что он вообще задумал с ней сделать?.. Может быть, продать в рабство?.. - Господи боже мой, - прошептала Белла, замерев на месте и сжимаясь под взглядом своего хозяина. То, что дикарь, который ее первым обнаружил, - теперь ее хозяин в самом буквальном смысле, не оставляло сомнений. Жрецу снова надоело ждать и он, шагнув к девушке, схватил ее за запястье. Он вел ее назад, как поняла Белла, приметив дорогу. Но было ясно, что это ненадолго. Когда египтянин опять запер ее, Белла уселась на шкуру, обхватив колени руками и выпрямившись. Теперь она пыталась как можно быстрее придумать, что делать. Но снова не успела. Жрец вернулся в сопровождении женщины. Это была уже немолодая женщина, но с густо начерненными глазами и бровями, в белом узком платье и платке, туго обхватывавшем голову. Египтянка посмотрела на Беллу и улыбнулась, будто хотела успокоить. Против воли, Белла ощутила силу ее взгляда - как будто эта женщина была чем-то вроде ворожеи. А потом эти двое, женщина и жрец, проделали с Беллой такое, что она чуть не умерла от ужаса. Белла пронзительно закричала, когда жрец схватил ее за колени и раздвинул их, сжав мертвой хваткой, а женщина сорвала с нее белье. Белла боролась с ними, но слабо. Ей вдруг стал ясен смысл того, что делали эти люди, и она притихла, поняв, что сопротивлением только травмирует себя. Женщина, по-видимому, лекарка, скользнула в нее двумя пальцами и быстро ощупала изнутри, потом снаружи. Видимо, у нее был опыт, - египтянка почти не причинила боли; а потом, посмотрев на жреца с довольной улыбкой, что-то сказала. Белла закрыла глаза. Ей хотелось умереть. Конечно, она поняла, зачем была эта проверка... Вдруг девушке послышалось, словно жрец угрожал лекарке. Забыв об унижении, Белла уставилась на хозяев своей судьбы: да, этот мужчина действительно угрожал женщине. Видимо, требовал, чтобы она молчала! Египтянка поклонилась, но не выглядела испуганной. "А что, если она скажет еще кому-нибудь обо мне?" - подумала Белла с внезапной надеждой. Это и вправду может оказаться спасением!.. Конечно, спасением было бы только вернуться в свое время. Но пока, видимо, об этом лучше даже не мечтать... Лекарка ушла, и жрец тоже ушел. Белла кое-как натянула обратно порванное белье и устроилась поудобнее на полу, набираясь мужества перед тем, что ее ждало. *** Неджес понял, что очень сглупил, уже через час. Он понял, что старуха Хапимерит донесла на него, как только получил приказ явиться от Менны, четвертого пророка Амона. Менна был низкорослым и упитанным: наружность его совсем не внушала почтения. Однако, когда Неджес явился и поймал взгляд Менны из-под набрякших опущенных век, колени у заклинателя Амона затряслись. Менна произнес всего одно слово: - Рассказывай. Упав на колени, Неджес торопливо принялся говорить. Он описал свою встречу с золотоволосой белокожей чужеземкой, ее диковинные одежды, прибавил, что она оказалась девственной... - А ее вещи? - спросил Менна. Неджеса прошиб пот. - При ней не было вещей, - сказал он, надеясь сохранить для себя хотя бы что-то. Менна поднял тяжелые веки и уставился на Неджеса. - Если ты не назовешь все, что было при этой женщине, тебя будут пытать, пока эти слова из тебя не выскочат. Неджес содрогнулся. Он знал, что так и будет. - Сумка, - сипло сказал младший жрец, облизнув губы. - Сумка... а в ней много такого, что я не могу назвать... Менна поднял руку, останавливая его. - Неси все сюда, - приказал четвертый пророк Амона. Когда Неджес принес чемодан и начал одну за другой вытаскивать оттуда вещи Беллы Линдсей, старший жрец уделил этим предметам намного больше внимания. Менна рассмотрел и отложил в сторону зеркальце, гребешок, перламутровую пудреницу и помаду; пролистал книжку, покачивая головой. А когда Менна увидел статуэтку кошки, у него вырвалось пораженное восклицание. Он воззрился на Неджеса. - Что ты намеревался сделать с этой женщиной? Неджес, глубоко вздохнув, признался, что хотел подороже продать ее в наложницы. Четвертый пророк Амона прикрыл глаза. - Ты неимоверно глуп. Поэтому ты Неджес и останешься ничтожным неджесом. Некоторое время старший жрец думал. И наконец сказал: - Я желаю сейчас же видеть эту чужеземку. А ты устранен - и не смеешь больше видеть и касаться ее.