The Beginning of the End

Белла кое-как сумела объяснить отцу, что она теперь замужем, и у нее трое детей; а муж ее - родной брат Сети Амира. Она чувствовала безмерное удивление мистера Линдсея. Теперь между нею и ее семьей простерся целый океан непонимания - и Белле придется перейти этот океан, точно Христу по воде... - Я надеюсь, что ты объяснишь все подробно, когда мы увидимся, Белл, - наконец сказал мистер Линдсей. Те новости, что он уже услышал, он едва мог переварить. Белла понимающе и одновременно разочарованно вздохнула, вцепившись в трубку. - Конечно, папа. - А когда ты будешь дома? - спросил отец. Он сипло кашлянул в кулак, и Белла нахмурилась. - Я надеюсь... Она взглянула на египтянку, и Меила слегка пожала плечами. Потом египтянка показала глазами на Синухета, которому следовало делать паспорт и еще кучу других документов, ходя по разным инстанциям, - как и самой Белле, кстати говоря... Белла не представляла, как они могли бы справиться со всем этим без ходатайства Имхотепа. - Может быть, я приеду недели через две или три. Или даже через месяц, - сказала Белла наконец, не зная, как долго они смогут злоупотреблять гостеприимством Амиров. Меила одобрительно кивнула, и Белла улыбнулась в ответ. Похоже, мадам Амир в своем богатом доме не хватало женской компании. - Очень хорошо, - сказал Оскар Линдсей, осмыслив обещание дочери: в его голосе появилась напряженность. Белла поняла, что им придется заново привыкать друг к другу. - Я все передам маме, и она позвонит тебе вечером, договорились? - Идет, - ответила Белла; и повесила трубку. Она вздохнула почти с облегчением. Синухет встал и подошел к жене, ощутив ее душевное смятение. Белла уткнулась лицом ему в плечо, и египтянин молча прижал ее к себе. Теперь Синухет сделался для нее роднее и понятнее собственных родителей, - этот древний человек, которому вообще никак не следовало здесь быть и который соединился с нею только благодаря непостижимому временному парадоксу!.. - Ты не хочешь домой? - серьезно спросил египтянин. - Я уже не знаю, - ответила Белла. - Не знаю! Имхотепа не было до обеда - он пришел немного раньше Мортонов, которые оказались очень пунктуальны. Они явились все вчетвером, по любезному приглашению хозяев; и было видно, что Фредерику и его сестре не в новинку сидеть на званых обедах. Дети были безупречно вежливы, а муж и жена Мортоны держались скованно и с опаской, несмотря на старания Меилы создать дружескую атмосферу. Впрочем, особенно египтянка не усердствовала. Она отлично понимала, как эти люди могут чувствовать себя в обществе ее мужа. Как все, кому доводилось с ним знакомиться. И поэтому госпожа дома держалась ненавязчиво, демонстрируя свой вкус и эрудицию и задавая гостям тактичные, но емкие вопросы. Шампанское, вкусная еда и искусное обхождение хозяйки наконец заставили Мортонов разговориться. Даже мистер Мортон подобрел и, чувствуя себя польщенным, охотно рассказал о деятельности своей компании под названием "Ридли и сыновья". Теперь они получали заказы на строительство не только в Англии и Америке, но и здесь, в Египте. - Поэтому, собственно говоря, мы сейчас здесь: совмещаем приятное с полезным, - сказал пожилой джентльмен, улыбнувшись тонкими губами. - Нужно уметь приноравливаться к нуждам людей. А экономика Соединенных Штатов позволяет как нельзя более гибко реагировать на колебания спроса и предложения. Меила взглянула на Беллу, и англичанка не сомневалась, что они поняли друг друга. - Как и создавать спрос, - заметила Меила, снова обращая на гостя взгляд своих жутковатых черных глаз. - А разве вы сами не из Англии, сэр? - Мои родители американцы, которые эмигрировали в Британию, - объяснил Эмери Мортон. Он словно бы немного смутился. - А Маргарет - потомственная британка и в некотором смысле благородная леди... - В некотором смысле? - уничтожающе повторила миссис Мортон. - Мой отец - сэр Роберт Дэви, баронет. Мы знатные особы. Хотя эта война уравняла всех, - англичанка горько улыбнулась. Меила и Белла снова обменялись понимающими взглядами. Имхотеп теперь смотрел на миссис Мортон с интересом коллекционера и аристократа. - Вы, должно быть, унаследовали от родителей поместье? - спросил он. - Да, Дэви-холл в Кенте... но теперь наш старый дом почти разорен, - ответила миссис Мортон. - Мой отец был страстным собирателем древностей, как многие в его поколении... простите... Лицо ее вдруг исказилось, и она судорожно прижала к губам руку. Мистер Мортон поспешно протянул жене носовой платок; за столом повисло неловкое молчание. - Извините мою жену, - сказал пожилой джентльмен, посмотрев на хозяев; он сам побледнел, кожа обтянула скулы. - Недавно мы перенесли тяжелую потерю. - Что же случилось? - воскликнула Белла. Миссис Мортон посмотрела на нее глазами, полными слез. - Во время войны мы потеряли нашу старшую дочь и внука, - сказала она. Белла и Меила принялись наперебой выражать сочувствие; и эти печальные моменты окончательно сблизили их и Мортонов, отодвинув более чем сомнительную легенду Беллы на задний план. Потом они ударились в воспоминания - более счастливые довоенные воспоминания, роднившие англичан и египтян; и расстались друзьями. Когда Мортоны ушли, Меила сказала Белле: - С тобой приятно иметь дело. Англичанка смутилась и даже вознегодовала. - Я вовсе не... - Я знаю, - египтянка кивнула. - Ты пока еще можешь позволить себе быть нерасчетливой. Но приспосабливаться придется быстрее, чем тебе кажется. Белла опустила глаза. Поправила белокурый локон: она сегодня впервые сделала завивку и маникюр. - Я понимаю, и я ужасно тебе благодарна. Но не могут же все заниматься бизнесом, - она покраснела, взглянув на хозяйку. - Ты знаешь, я до сих пор мечтаю стать художницей... хотя бы иллюстратором... Меила вскинула брови. - Иллюстратором? Неплохая идея. Если ты устроишься в издательство, которое выпускает книги о Египте, пожалуй, сможешь зарабатывать, - она издала смешок. - Не смейся, пожалуйста, - устало попросила Белла. Она посмотрела на Меилу - египтянка стояла прислонившись к перилам лестницы, скрестив руки на груди, и казалась такой же чуждой окружающему, как и сама Белла. - А как вы жили в войну? Ты не рассказывала. - О, нам было весело, - Меила усмехнулась. - Мы опять постреляли... И было еще кое-что, не без участия Имхотепа. Белла округлила глаза. - Нет, не совсем то, что ты думаешь, - Меила улыбнулась. - Мой муж и господин уже давно не подлежит проклятию, но и не вполне свободен от него. Имхотеп теперь не генератор темных сил, а аккумулятор... если ты понимаешь, о чем я. Они вокруг него собираются в критических ситуациях. Белла неуверенно кивнула. - Это великое взаимное истребление выпустило очень много негативной энергии, приоткрыло дверь между мирами... между всеми мирами, стирая и духовные, и пространственные, и временные границы, - с ударением продолжила египтянка. - Не думаю, что непосвященные многое заметили; но кто был в курсе, тот видел. - Выходцев с того света? - спросила Белла. Попытка пошутить не слишком удалась. - В некотором роде, - сказала египтянка без улыбки. - Нас посещали старые знакомые. И наша девочка тоже их видела. Тут ее собеседница была поражена новой мыслью. - Так значит, вот почему обратный переход удался, и я попала к вам в первый послевоенный год! Меня... перетянуло сюда, потому что, как ты говоришь, границы между мирами стерлись!.. И мои видения можно объяснить так же! - Не исключено, - сказала Меила, по-кошачьи сощурив глаза и поигрывая пальцами. А Белла, уже в который раз, подумала о Тамин. О том, как эта великая игра случайностей... или неслучайностей... распорядилась ее судьбой. Миссис Линдсей позвонила вечером, как обещал отец. Мать Беллы долго всхлипывала в трубку, и беседа вышла не очень вразумительной; хотя и прежде между миссис Линдсей и ее единственной дочерью не было большой близости. Белла чувствовала еще большую неловкость, чем в разговоре с отцом. Как же трудно будет опять привыкнуть друг к другу... И как, во имя всего святого, она собирается представлять родителям своего мужа и детей?.. Но пока Белла отложила эти мысли. Англичанка уже прочитала запоем половину романа Маргарет Митчелл, наконец дорвавшись до новых книг; и взяла на вооружение полезную привычку практичной и жизнестойкой Скарлетт. Она подумает об этом завтра. *** Немного позже в тот же день, когда гости занялись своими делами наверху, Меила позвонила О'Коннеллам. Она была совсем не уверена, что их опять не унесло куда-нибудь на раскопки; но, к ее радости, хозяева оказались дома. Похоже, начали остепеняться, - ведь Рику О'Коннеллу было уже за пятьдесят, и он опять участвовал в войне наравне с молодыми... Трубку взяла сама Эвелин. У Меилы вдруг появилось щекотное чувство, что миссис О'Коннелл находилась в своей шикарной гостиной и ждала этого звонка. - Привет, Иви, - сказала египтянка, улыбаясь. Она нервничала. - Добрый вечер, - удивленно и слегка прохладно ответила Эвелин. - У вас что-нибудь случилось? - Ни за что не угадаешь, - протянула египтянка. Эвелин коротко вздохнула от волнения. И когда Меила уже собиралась просветить ее, миссис О'Коннелл вдруг воскликнула: - Я знаю!.. Белла Линдсей вернулась, да? Меила покривилась; но разочарование от испорченного сюрприза тут же сменилось радостью сообщничества. - Угадала. Белла сейчас у меня, и не только... У нее появился муж, тот самый брат Имхотепа! И у них трое детей, можешь себе представить? Вот это был сюрприз так сюрприз. Египтянка прямо-таки смаковала потрясенное молчание собеседницы. Наконец Эвелин произнесла: - Ты ведь мне все расскажешь? - Конечно, - обещала Меила. Она оглянулась; собственная гостиная, погруженная в тени, до сих пор вызывала в ней дрожь. - Но думаю, что это не телефонный разговор. Слишком долго все объяснять. Меила давно подозревала, что их телефон может прослушиваться. - Понятно, - сказала умница Эвелин после небольшой паузы. Она подумала несколько мгновений. - Мы с Риком можем вам чем-нибудь помочь? - Если вы можете, - Меила сделала ударение на последнем слове. - Да, это было бы очень недурно. Это семейство нужно отвезти в Лондон, для воссоединения с родителями Беллы... сомневаюсь, что Белла справится одна. Эвелин сосредоточенно подумала. - И у Фэй скоро кончаются каникулы! - Да, - обрадованно ответила египтянка. В прошлом году она сама в первый раз отвезла дочь в школу; разумеется, морем. Лететь она бы не решилась; не доверяла молодой авиации своей страны... и вообще, Меила не доверяла самолетам. - Я могу прилететь к вам за Фэй, и заодно забрать Беллу с ее семьей, - сказала Эвелин. Конечно, ее уже страшно разбирало любопытство. - Ведь вы успеете подготовить на них документы? - Мы очень постараемся, - пообещала Меила. - Большое спасибо. Она прервалась, покусав губы. - Ну, до скорого. Звони. - И ты звони, - откликнулась Эвелин. Меила была уверена, что они положили трубки одновременно. С документами проблем возникло меньше, чем ожидалось. Главную проблему представлял сам Синухет со своими детьми - они вздрагивали и дичились всего; впрочем, и привыкать тоже начали быстро. Имхотеп с женой даже устроили им несколько экскурсий по городу, а потом настоящую туристическую экскурсию, по древним местам. У Синухета созерцание останков своего собственного прошлого вызвало глубокое благоговение и столь же глубокое уныние. Зато детям понравились катание на верблюде, мороженое и фигурки из жженого сахара, которыми угостил их Имхотеп. Белла довольно тесно подружилась с Меилой - эта женщина, напоминавшая первую жену Имхотепа, была в то же время совершенно отлична от нее. Однако Меила тоже была незаурядно умной, своеобразной и чувственной женщиной. Ее помощь в акклиматизации оказалась для Беллы бесценной. Египтянка попыталась подружить их детей - но не слишком настойчиво: Фэй явно не собиралась сближаться со своими кузенами из прошлого. Она была одиночкой по натуре, как многие единственные дети в семье. А может, дело было в другом. Может, Фэй, со своим восточным воспитанием, просто трудно было общаться с мальчиками. Но Белла не слишком вникала в ее поведение; дочь Имхотепа вызывала у нее опасения, и, по совести говоря, англичанка была даже рада, что Фэй Амир не пожелала водиться с ее собственными детьми. Они все вместе съездили на ферму, и Белла порадовалась благоустройству деревенского дома Амиров. И, одновременно, это место ужасно напомнило ей дом Синухета... Сам Синухет тоже очень взволновался, увидев дом, окруженный виноградником и оливковыми деревьями. Он сказал брату, что был бы счастлив здесь поселиться; и Имхотеп склонил голову, пряча довольную усмешку. - Я знал, что тебе понравится, - сказал жрец. Они еще несколько раз по-дружески встретились с Мортонами; потом те покинули Египет. У их детей тоже начинался учебный год. Эвелин прилетела через пару дней после прощания с Мортонами, в середине августа.