The Beginning of the End

Меила сказала миссис Теплтон, что снова пойдет погулять в Гайд-парк. Воспитательница окинула ее цепким, тревожным взглядом. А может, Меиле только так казалось в свете тех волшебных ужасов, что ей наговорила английская горничная. - Ну что ж, иди, - произнесла наконец миссис Теплтон. - Последние теплые деньки, скоро поедешь домой, - гувернантка улыбнулась. Меила кивнула, понимая, что от встречи с мистером Хафезом, возможно, будет зависеть - брать с собой эту женщину или не брать. У египтянки неожиданно стало гадко на душе. - Спасибо, мадам, я пойду. Роза Дженсон сегодня приходила с утра, и ушла после ланча. Еще до обеда Меила должна встретиться с ней в парке, и служанка познакомит ее с таинственным мистером Хафезом... Она облачилась в свой наряд для прогулок: светлое платье без рукавов с поясом на бедрах и пестрый кардиган. Пусть этот господин Хафез увидит, что она понимает в европейской моде и во многом другом. Несмотря на то, что юная египтянка старалась придать себе уверенности, от волнения она чуть не порвала свои шелковые чулки. Имхотеп! Сейчас она встретится с человеком, который покажет ей, где истина! И отступить уже будет невозможно... Надев одну из своих круглых шляпок, Меила присела на кровать, собираясь с духом. Еще можно отказаться... Через несколько мгновений египтянка вскочила и, подхватив сумочку, выбежала из комнаты. Присев в прихожей, застегнула ремешки туфель и покинула квартиру, не давая себе ни секунды на сомнения. Оказавшись на улице, Меила посмотрела на часы. Двадцать минут второго: она успевала. Египтянка замедлила шаг и, глубоко дыша, заставила себя успокоиться. Она должна показать этому Хафезу, что ее непросто обмануть и с нею нужно считаться... Дойдя до условленного места, третьей скамейки от начала аллеи, Меила остановилась, потом опустилась на скамейку, разгладив юбку. Брови девушки недовольно сошлись. Никого вокруг не было... или Роза Дженсон устроила такой мерзкий розыгрыш, вполне в духе своих соотечественников? Тогда Меила заставит миссис Теплтон сей же час вышвырнуть эту особу на улицу! Но как, в таком случае, Роза Дженсон могла узнать про Хенут, про деревянную кошку и про сетку, нарисованную на теле наложницы фараона?.. Едва только Меила задумалась об этом, как услышала торопливый стук каблучков. Роза Дженсон спешила к ней, придерживая полы своего летнего пальто, накинутого поверх дешевого темного платья горничной. - Простите, ради Бога, мисс, я задержалась! - выпалила она, запыхавшись. - Забегала к сестре, и она меня заболтала. Меила встала с места: домашние дела горничной ее не интересовали. - Где твой директор музея? - холодно спросила она. Если только окажется, что это все надувательство... - Сейчас подойдет, моя госпожа. Роза поправила короткие рыжие волосы, слегка завитые по такому случаю. - Сядьте, прошу вас, не волнуйтесь. Египтянка, сохраняя оскорбленный вид, опустилась обратно на скамейку. Роза Дженсон осталась стоять: девушка переминалась с каблука на носок и бросала обеспокоенные взгляды вокруг. По аллее прохаживались гуляющие, элегантные леди и джентльмены в темных костюмах, но ни одного знакомого лица... - Ах, наконец, вот он! - воскликнула вдруг Роза. Меила выпрямилась и подняла голову, сжав руки на ручке сумочки. К ним торопливо приближался невысокий пожилой джентльмен в таком же, как у прочих, темном костюме, но в красной феске. Некоторые европейцы одевались так в Египте для придания себе "местного колорита", и на расстоянии этого господина можно было принять за одного из них. Но когда мистер Хафез подошел к двум девушкам, которые невольно придвинулись ближе друг к другу, стало видно, что из европейского в нем только одежда. Густые с проседью брови нависли над черными мрачными глазами, круглыми, как у ястреба; лицо покрыли морщины - печать солнца пустыни, на котором он проводил долгие часы в своих фанатических поисках... Этот человек казался одновременно слабым и могущественным: благодаря великой неназываемой силе, которой он подчинил себя. Меила, упорно играя роль английской дамы, не стала вставать; однако Хафез и не думал разыгрывать джентльмена. Он без всяких приветствий сел рядом с ней. Обычная арабская бесцеремонность по отношению к женщинам, скрытая под внешней цивилизованностью... Но тут же Меиле стало ясно, что это не бесцеремонность, а нетерпение глубоко верующего. Египтянин долго всматривался в ее лицо: Меила позволила ему это, с немалыми усилиями сохраняя высокомерный вид. А потом Хафез произнес, дрожащим от волнения голосом: - Это вы. Вне всяких сомнений. После чего встал и поклонился Меиле, на манер древнего египтянина - сложив руки перед грудью. Меила поднялась с места, оказавшись выше этого джентльмена. - Может быть, у вас и не осталось сомнений, сэр, но у меня их предостаточно, - сказала она, чувствуя, как загорелись щеки. - Кто вы и чего хотите от меня? И почему я должна вам верить?.. Вместо ответа директор Британского музея полез в свой жилетный карман. И извлек оттуда не часы на цепочке, а восьмиугольную бронзовую шкатулку, при виде которой сердце Меилы подскочило, как яйцо в кипятке. - Что это... - прошептала она. И потянулась к этой вещице, забыв о всякой вежливости, как только что мистер Хафез. Тот позволил Меиле взять тяжелую шкатулку с его ладони. Едва пальцы девушки сомкнулись вокруг нее, по жилам словно пробежал ток. Жгучее, пронзительное чувство узнавания. Меила нажала на стенки шкатулки, и те подались; шкатулка со щелчком раскрылась, выпустив восемь зубчатых лепестков. - Где вы это нашли? - спросила египтянка, подняв глаза. У нее появилась уверенность, что эта шкатулка очень древняя. - Там же, где ее до меня нашел один американский легионер. В Хамунаптре, древнем Городе мертвых в западной части Фив, - ответил мистер Хафез, пристально глядя на Меилу своими ястребиными глазами. - Потом этот человек вместе с группой любителей-англичан поехал на раскопки и выпустил на волю великое зло. Европейцы никогда не думают, что творят... особенно на востоке. - Вы называете злом... Имхотепа? - шепотом спросила Меила. - Да, госпожа, - ответил египтянин. Он снова сел рядом с ней. - Вы знаете, что те, кто казнил верховного жреца Осириса, наложили на него самое страшное из проклятий - хом-дай, грозящее смертью всему человечеству, если он восстанет из мертвых? Это случилось: хвала Аллаху, Имхотеп осуществил свое проклятие и освободился от него. Теперь он может восстать снова существом, наделенным великим могуществом, но более не приговоренным нести на землю ад... Однако есть другое существо, которого мы боимся. - Какое же? - спросила Меила. Слушая этого человека, она уже забыла о том, чтобы изумляться. - Царь-Скорпион, великий воин, живший на заре истории Египта. Он продал душу демону по имени Анубис, и через пять тысяч лет может восстать из подземного царства и, возглавив воинство Анубиса, уничтожить мир... Меиле показалось, что она видит перед собой безумца. И этот человек мог руководить Британским музеем? - Вы называете Анубиса демоном? - спросила девушка. - Кажется, у наших предков он был великим богом, проводником мертвых в Дуат*... - Верно, - директор музея поднял на нее блестящие глаза. - А с тех пор, как египтяне поклонились Аллаху, милостивому и милосердному, этот бог язычников стал демоном, как и остальные. Но от этого он не утратил своей силы. Меила усмехнулась, скрывая свой страх. Такую трактовку древнеегипетских верований она слышала в первый раз. - Так значит, Имхотеп нужен вам, чтобы сразиться с Царем-Скорпионом? - догадалась она. Мистер Хафез склонил голову. - Преклоняюсь перед вашей проницательностью, госпожа. Никто другой не сможет бросить вызов этому существу. А час Царя-Скорпиона близок: он должен восстать через шесть лет, в 1933 году, - через пять тысячелетий после того, как отдал себя на волю Анубиса. До этого времени мы должны найти верховного жреца Осириса, светлого и благостного бога... - Осириса? Разве он теперь не демон, как и Анубис? - спросила Меила. Хафез воздел руки и поднял глаза к небу, точно древний жрец на молитве. - Всеведущий Аллах позволяет этим существам действовать и сражаться на нашей земле, - сказал директор музея. - Значит, мы должны принимать в их борьбе ту сторону, которую считаем правой... Но мы не можем оставаться в стороне. Особенно вы. Он подался к ней, изучая взглядом ее лицо, и Меила невольно отклонилась назад. - Почему это я не могу? - спросила она. - Почему я не могу просто встать и уйти, забыв все эти бредни, которые услышала от вас, господин ученый директор?.. Пожилой египтянин усмехнулся. - Ах, мадам Меила, вы никуда не денетесь. Вам не убежать от самой себя. Три тысячи лет назад вас и Имхотепа связали узы еще сильнейшие, чем ваша смертная любовь. Любовь для вас обернулась проклятием, неподвластным времени... но теперь вы сможете воскресить и обновить ваши сердца. Ваша любовь станет такой, какой должна была быть: для вас и для всех, кто покорится вашей власти. Меила приоткрыла рот, но ответить господин Хафез ей не дал. - Эта шкатулка - ключ от "Книги мертвых", как вы, наверное, уже догадались. Ваша служанка ведь рассказала вам? Египтянин впервые удостоил взглядом Розу Дженсон, оставшуюся стоять: та робко кивнула. - Я оставлю эту великую драгоценность вам, госпожа, как залог моей честности, - понизив голос, снова обратился Хафез к Меиле. - Знайте, что в ваших руках я оставляю ключ ко всему нашему предприятию... - Но разве больше никто не может сразиться с Царем-Скорпионом? - спросила Меила. - Вы думаете, власти Египта или Британии бросят против него свои войска, вооруженные по последнему слову техники? - усмехнулся Хафез. - Хотя вы угадали: кроме нас и нашего маленького общества, есть и другие глупцы, верящие в древние легенды. Например, дикие племена, являющиеся потомками фараоновых воинов, которые стерегли южные границы... Их по сей день называют меджаями. Хафез опять склонился к ней. - Но дело в том, мадам Меила, что тот, кто убьет Царя-Скорпиона, получит в свое распоряжение его демоническую армию. Как вы думаете, можно ли допустить, чтобы в нашу борьбу вмешался кто-то третий? Особенно при таком раскладе политических сил, который сейчас существует в мире?.. - Конечно, нет, - ответила Меила, плохо понимая, что говорит. Хафез кивнул. - Сейчас вы окружены врагами, госпожа, о которых даже не подозреваете, - произнес он. - Пока еще наши с вами враги не созрели для активных действий, потому что не думают, что мы с вами так быстро договоримся. - А мы договорились? - тут же спросила Меила. Она стиснула руки. Хафез посмотрел на эти руки, потом взглянул ей в лицо и сказал: - Вы вольны сейчас встать и уйти. Но не обещаю вам, что в этом случае вы доплывете до Египта. Меила неожиданно поняла, что этот фанатик угрожает ей. Угрожает ей в случае отказа!.. Неизвестно, существовали ли мифические враги, которыми Хафез пугал ее; а вот эта секта поклонников Имхотепа представляла для нее вполне реальную угрозу. Не только потому, что Меилу Наис считали реинкарнацией Анк-су-намун, возлюбленной Имхотепа, - еще и потому, что Меила Наис услышала слишком много... - Хорошо, - сказала египтянка, стараясь сохранять хладнокровие. - Предположим, что я согласна. Что дальше? - Вы отплываете домой - это очень хорошо, - ответил директор музея. - Я снова встречусь с вами в Каире в скором времени, и там мы подробно обговорим наши совместные действия. Вам нужна надежная охрана, я подберу ее... Он взглянул на безмолвную Розу Дженсон. - Эту женщину вы возьмете себе в служанки... потому что ее нельзя выпускать из виду, - прибавил Хафез, чтобы Меила не возмутилась таким давлением. Несмотря на свой испуг, она была способна встать и уйти. И угрожать своей будущей царице не входило в их расчеты... - А как же быть с миссис Теплтон? - спросила Меила. - Пусть едет с вами, как и планировалось. Вы не должны вызвать у этой женщины подозрений... ни в коем случае, - тихо прибавил Хафез. Меила кивнула. - Хорошо, - сказала она. Потом улыбнулась и выпрямилась, сцепив руки вокруг своей шкатулки. - Надеюсь, вы не разочаруете меня, мистер Хафез. Египтянин впервые за весь разговор широко улыбнулся. - Ответ, достойный царицы, - сказал он. Потом встал с места и поклонился. - До скорого свидания в Каире. Директор Британского музея исчез среди прохожих, так быстро, точно почудился Меиле. Она некоторое время сидела без движения, глядя перед собой. Потом посмотрела на горничную. - Ты поедешь со мной и будешь служить в моем доме - слышала? Кажется, выбора у нас обеих нет. Как в древние времена, - закончила египтянка, поглаживая холодную шкатулку и ощущая покалывание в пальцах. Это была великая драгоценность и отныне - ключ ко всему ее будущему. Так же, как шкатулка открылась, Меила заставила ее закрыться. Потом египтянка встала с места, убрав ее в сумочку. И обе девушки, не обменявшись ни словом, зашагали прочь из парка. У выхода Роза Дженсон остановилась. - Я приду к вам вечером, как мы договаривались, - проговорила она извиняющимся тоном. Меила кивнула. А потом медленно направилась домой. Она не замечала ничего вокруг. * Дуат - подземное царство мертвых у египтян.