Мы летим вниз (We go anywhere but to the ground)

Джон пристально смотрит на могилу, где не было тела, он прячет руки в карманы и хмурится при виде черного надгробного камня. Имя, высеченное на нем, сверкает в лучах утреннего солнца, и он все еще чувствует, как знакомо стянуло живот от недавней скорби и тоски, засевшей глубоко внутри. В руке он сжимает красную гвоздику, которая уже расцвела, но начала постепенно увядать, так как он держал ее слишком долго. Он не спал в течение нескольких часов, бродил по улицам Лондона и думал, как несколько месяцев назад он был так уверен в том, что не доживет до годовщины смерти Шерлока. Но вот он стоит на углу оживленной улицы, шум раннего гудения машин наполняет уши вместе с осознанием того, что он оставил живого Шерлока под теплым одеялом именно в это утро. Шерлок живет, а боль остается. Никакие утренние часы, которые он проводит с Шерлоком, прислушиваясь к его сердцебиению или ночи, когда он прижимается к его долговязому телу, не способны уберечь Джона от острого ощущения боли после падения Шерлока в этот день. Он тяжело вздыхает и медленно наклоняется, чтобы положить единственный цветок на могилу. - Любопытно. Джон выпрямляется и не утруждает себя выразить удивление. Он знал, что с того момента, как он вылез из постели, Шерлок пойдет искать его. Они легко касаются локтями. - Что, прости? – бормочет Джон. Он выпрямляет спину, поднимает подбородок и заводит руки за спину. – Что любопытно? - Красная гвоздика, - говорит Шерлок, и Джон поворачивает голову, чтобы посмотреть на него. Его брови поднимаются в изумлении, когда он видит Шерлока в столь странном одеянии: в его величественном пальто, дорогих ботинках в сочетании с одеждой, которую он носит лишь дома. - Красная гвоздика, - повторяет Джон бесцветным голосом. Между ними возникает молчание, и Шерлок, кажется, еле сдерживается от того, чтобы не вывалить на Джона всю информацию об этих цветах, которую он хранит в своей обширной памяти. Джон не нуждается в том, чтобы Шерлок рассказывал ему что-либо – у него есть Google. Он потратил добрую половину прошлого года, возлагая разные виды цветов на могилу Шерлока. - Продолжай, - говорит тихо Джон и аккуратно толкает его локтем. – Я знаю, ты хочешь мне все об этом рассказать. Шерлок сужает глаза, полностью уверенный в том, что Джон потворствует ему, но, тем не менее, продолжает говорить. - Считается, что сами по себе гвоздики являются символом увлечения, хотя их значение варьируется в зависимости от цвета. Ты возложил темно-красную гвоздику, которая, как известно, символизирует глубокую печаль и… - он замолкает, и голос его становится мягче, - … сильную любовь и привязанность. Джон кивает головой и еще раз смотрит на могилу. – Я думал, это подходит. - Разве? – спрашивает Шерлок, пристально глядя на Джона. – Я полагаю, для глубокой печали? - Для этого, - признает Джон, – и всего остального. Временами Шерлок может быть довольно ограниченным в эмоциональном плане, но он не глупый человек. Он наблюдает, делает логические выводы и видит то, что другие не могут. Когда Джон говорит (хотя порой он может сказать нечто неожиданное), Шерлок всенепременно слушает. - Да, - говорит он. В данный момент ему довольно скучно, но когда Джон поворачивается и улыбается ему, мир моментально преображается. - Да, - повторяет Джон насмешливо, но по-доброму. Его голова поворачивается чуть вправо (у Шерлока влево), а глаза излучают тепло. Его лицо растягивается в таинственной улыбке, и Шерлок оказывается ближе к лицу Джона, будто более внимательное рассмотрение позволит ему лучше понять, что Джон такого знает, что не знает Шерлок. Перечень возможных вариантов небольшой, но он есть, и Шерлок не знает, хочет ли тратить свою оставшуюся жизнь на разгадывание Джона Ватсона до тех пор, пока не изучит все закоулки его разума или хочет ли он остаток своей жизни потратить на разгадку тайн Джона, потому что это было бы намного интереснее. Что-то промелькнуло на лице Джона, он бросает краткий взгляд на изгибы рта Шерлока и говорит: - Пообедаем у Анджело? За мой счет. - Джон, - говорит Шерлок, потому что он не хочет упустить этот момент на кладбище (а также, потому что Джон идиот, если думает, что Анджело примет их деньги). - Заткнись, Шерлок, - тихо говорит Джон, но слова не действуют. – Просто… замолчи. Он протягивает руки, скользит мозолистыми пальцами по лицу Шерлока и зарывается ими в его черные кудри, притягивает его к себе так, что их губы соприкасаются, и Шерлок едва может стоять на ногах под наплывом новых эмоций. Так много всего, чего бы он хотел узнать и попробовать. То, как чужой язык скользит во рту,как пальцы нежно проводят по губам, трепет ресниц у его щеки и то, как это заставляет оборваться чему-то в животе, как разгоряченные тела прижимаются друг к другу, и хотя он провел тридцать пять лет своей жизни, отрицая все эмоции, Шерлок хочет чувствовать, хочет погрузиться в них. Мало того, он хочет все это испытать с Джоном. Только Джон. Никто во всем мире не интересовал Шерлока так, как Джон Ватсон. Джон достаточно умен, чтобы довольно легко следовать за мыслительным процессом Шерлока. Он солдат, непоколебимый в бою, и доктор, который будет ходить на место преступления с Шерлоком и при этом глазом не моргнет при виде трупа. Джон вынослив. Джон стоит того, чтобы ради него в течение года мотаться туда-сюда, из Англии и обратно. Джон родной. Джон постоянный, а все остальное изменчиво. Они разрывают поцелуй с едва уловимым звуком, и Джон медленно выдыхает через нос. Широкая ладонь Шерлока еще лежит на затылке Джона, а рука доктора продолжает крепко зарываться в его волосы. Шерлок облизывает губы, ощущает на своей влажной коже легкое дыхание Джона. - Ты пойдешь со мной на место преступления? Этот вопрос можно растолковать так: ты простил меня? Поразительно было то, что, стоя у могилы человека, которого он любил, потерял и нашел снова, Джон понимает, что уже простил его. С того момента, как этот ублюдок забрал его с крыши больницы святого Варфоломея, Джон простил Шерлока. Он ждал знака или намека на то, что их отношения могли, в конце концов, вернуться на правильный путь. За прошедшие несколько недель такого момента не возникло, потому что это уже случилось. Шерлок Холмс – загадка, но Джон скорее провалится сквозь землю, чем скажет, что ему не нужен этот удивительный человек в его жизни. Прошедший год многое показал. Джон мягко целует Шерлока в уголок губ, отметив при этом, что его друг поворачивает голову, подаваясь навстречу Джону. Это нельзя назвать страстным поцелуем, всего лишь легкое прикосновение губ, но это даже больше, чем Джон мог ожидать. Рука Шерлока сильнее сжимается на его затылке, и Джон со смехом отстраняется. – Хорошо, - говорит он, разглаживая рукой воротник пиджака Шерлока.– Хорошо. Я пойду на твое чертово место преступления. Не думай, что я перестал на тебя злиться. Что ты сделал, Шерлок… Ты не должен больше так поступать. Потому что я уйду в следующий раз и больше не вернусь. Лицо Шерлока непроницаемо, а глаза сканируют черты лица Джона. Он кивает, чтобы показать, что понял. - Я не могу обещать, что со мной ничего не случится, Джон. Но я могу сказать тебе, что я никогда не буду сознательно обманывать тебя таким образом, как это было. Я не собираюсь тебя терять. Ни в коем случае. Джон улыбается ему милой, теплой и счастливой улыбкой. Шерлок также улыбается в ответ и притягивает его к себе для следующего поцелуя.