Мы летим вниз (We go anywhere but to the ground)

Это то, что он никогда не узнает, но эти мысли уже давно мечутся в голове у Молли: Она боялась оставаться наедине с Джоном Ватсоном или скорее с тенью человека, которого Шерлок оставил после своего ухода. Она была настолько напугана возможным опустошением, которое детектив оставил после своей мнимой смерти, что была не в состоянии спросить Джона о том, все ли с ним было в порядке. Молли видит дрожь в его руках, то, как Джон иногда спотыкается, потому что его хромота снова дает о себе знать, особенно когда он был совсем не в духе. Она замечает залегшие под его глазами фиолетовые круги и его бледное и осунувшееся лицо. Все это из-за того, что он проводит несколько дней без сна. Молли наблюдает, переживает, каждый месяц она посылает Шерлоку сведения (и всегда, все время, каждый раз она врет и говорит, что постепенно Джону становится лучше, когда на самом деле ему делается только хуже), и она молится о том, чтобы эти два идиота как можно скорее взялись, наконец, за ум. Шерлок колесит по Европе, не задерживаясь в одном и том же месте больше, чем на неделю, и медленно уничтожает преступную сеть Мориарти. Он поручил Молли и Майкрофту следить за душевным здоровьем Джона, обеспечить ему физическую безопасность и вообще, действовать так, как они считают нужным. Он водрузил эту задачу на их плечи, и хотя его брат больше подходит для подобных поручений, Молли изо всех сил старается не пасть духом при осознании того, что если что-нибудь случится с человеком, который стоял сейчас перед ней невероятно пьяный, Шерлок совершит что-нибудь из ряда вон выходящее. Для нее был совершенно очевидным тот факт, что Шерлок Холмс убьет кого угодно или распрощается со своей собственной жизнью, только чтобы сберечь Джона Ватсона. Она знает, что все это время осознание того, что с Джоном все в порядке, является его единственным стимулом для продолжения своей миссии. Она наблюдает за Джоном издалека всякий раз, когда он покидает квартиру и едет в сторону больницы Святого Варфоломея. Щеки доктора стали совсем впалыми, так как он потерял почти четырнадцать килограммов веса, а хромота вернулась снова. Она чувствует, как в ней поднимается гнев, когда однажды она смотрит на Джона, внимательно вглядывается в его изможденное лицо и понимает, что Джон похож на человека, который словно находится в ожидании своей смерти. Не то, чтобы она думала, что он хочет покончить жизнь самоубийством (потому что, если честно, то она не могла допустить мысли, не могла даже думать о том, что будет с Шерлоком). Скорее всего Джон просто устал жить в мире, где не было его безумной любви. Два самых замечательных человека, которых она знала, умирают друг без друга. На это больно смотреть. Она ходит вокруг него на вечеринке, куда любезно пригласил ее Грег (как она могла отказать такому доброму и симпатичному мужчине? Детективы – это определенно ее слабость), и она видит, как некоторые гости уговаривают Джона поесть. Хоть что-нибудь. Большую часть времени его широко раскрытые и пустые глаза оглядываются назад, прежде чем он остается один, но иногда он просто отмахивается от них всех. Кажется, Грег – единственный человек, с которым Джон вообще контактирует, поэтому для Молли было откровенным шоком, когда он начинает говорить с ней за столиком. Молли наблюдает за Джоном, чувство вины, печаль и страх сжимают ее сердце, и она не может позволить себе уйти, когда он поглощает глоток за глотком алкоголь. Когда становится ясно, что его нужно переместить в более спокойное место, она осторожно подталкивает его к двери. Они идут по коридору Скотланд-Ярда и спускаются вниз по лестнице. Джон еле удерживает равновесие. Она старается сделать все возможное, чтобы он не упал, но он пихает ее и под конец упирается в стену. Он скользит вниз спиной по стеклу и хихикает. Звук эхом разносится вокруг них, пронзительный и жуткий. Она приседает рядом с ним и обхватывает его голову руками. - Джон, ну, что с тобой? Он продолжает смеяться, даже когда пожимает плечами, в глазах его отражается непостижимая тоска. - Я не знаю, - он судорожно выдыхает, закрывая лицо руками. – Я не… Я совсем ничего не чувствую. Все похолодело у нее внутри от ужаса. - Ты очень пьян, Джон, - голос ее звучит не так беззаботно, как ей бы хотелось. - Не сейчас, - говорит Джон. Он яростно проводит рукой по лицу. – Не только сейчас. Всегда. Я… Твою мать, я даже больше грусти не чувствую. - А что ты чувствуешь? – шепотом спрашивает она. Глаза Джона широко раскрыты и невероятно пусты. - Ничего. Он снова начинает смеяться и подтягивает колени к груди. - Это странно, не правда ли? Я должен чувствовать что-то, ведь так? Злость или… или чертову скорбь по крайней мере, но я чувствую…- Он сжал руки в кулаки. - Я ничего не чувствую. - Джон, - говорит она со слезами на глазах. – Ох, Джон. Что с тобой происходит? - Ты думаешь, - вдруг начинает он, поднимая подбородок так быстро, что шея, кажется, ослабевает, и его голова склоняется на бок. – Ты думаешь, что… что если бы я толь– если бы я умер. Вместо него, - Джон поджимает губы и закрывает глаза. – Этой скотине было бы, возможно, наплевать. - Ты не должен так говорить! – неожиданно громко говорит Молли и еще сильнее сжимает голову Джона своими руками. – Джон, пожалуйста, скажи, что ты так не думаешь. - Понятия не имею, - бормочет он, и его невероятно голубые глаза закрываются. – Черт его знает. Не имеет значения. - Нет, имеет, - говорит она. – Больше не говори ничего подобного, ты слышишь меня? Ему было бы не наплевать, Джон. Он бы сошел с ума от этого. Уголки его губ резко опускаются вниз, и выражение его лица становится чересчур насупившимся. Он начинает хаотично качать головой туда-сюда. - Нет, - говорит он, почти проглатывая последнее слово. Отрицает. Она слушает его так, как и до этого. – Нет. Проходя через дверной проем, чтобы увидеть Джона, который стоял, вытянувшись в струнку подобно солдату, она старается как можно лучше придать своему лицу выражение, говорящее: «Мне жаль, мне так жаль», потому что она виновата и всегда будет, всегда будет ненавидеть, что она помогла Шерлоку сделать это с Джоном, который всегда был таким хорошим человеком. Она никогда не простит себя или Шерлока за то, что сейчас происходит с Джоном. Его лицо принимает совсем отчаявшееся выражение, он горбится, ноги его подкашиваются, и он валится на пол. Глаза Джона открыты и, несмотря на его заверения, что он не чувствует, как боль разливается по его венам, все можно увидеть по потускневшей радужке его глаз. Она понимает, что дело не в том, что он больше ничего не чувствует, а в том, что он настолько поглощен горем, что Джон даже не знает, что значит не чувствовать себя больше сломленным и потерянным. Эти страдания становятся нормой, и именно она способствовала возникновению приступа. Молли чувствует себя нехорошо. Джон снова закрывает глаза, дышит через нос и сжимает губы, чтобы успокоиться. - Ты знаешь, что забавно? – шепчет он. Молли чувствует шелест его дыхания. Она ничего не говорит и не знает, хочет ли услышать ответ. Он открывает глаза и моргает. Джон улыбается, но улыбка больше похожа на гримасу. Ей не нравится его взгляд. - Я любил. Его.