Кардинал-Антихрист

Тем временем, граф-де Вард, родственник Рошфора и любимец кардинала, проводил беседу с Констанцией. — Скажите, что заставило вас пойти против его преосвященства? — Да вы знаете, кто он… — тихо проговорила молодая женщина, глядя ему в глаза. — Но… это не повод! — Выступить против Антихриста — это мой долг, моя обязанность, как христианки! — напыщенно проговорила Констанция. Де Вард смотрел на нее и ему начинало казаться, что перед ним дама полусвета, а не галантерейщица. Может, эта особа что-то скрывает? — Гугеноты тоже христиане, но вы же не объединяетесь с ними, — заметил граф. — Впрочем, вы отсюда выйдете спокойно, если докажете… что Антихрист есть зло. Вот вам библия. — он и вправду протянул ей Новый завет. — Да что же тут доказывать… — возмущенно, но как-то не совсем уверенно отвечала она. — Он — враг Христа, а значит, зло. — Во-первых, слово «антихрист» значит не против, а вместо Христа, — поправил ее-де Вард. — Во вторых, коли бог всемогущ и все по воле его, значит Антихрист тоже явился с его позволения верно? Если же он появился против божьей воли, это значило бы, что бог не в силах ему помешать, а это уже попахивает богохульством. Кроме того, четыре всадника Апокалипсиса — это посланники бога… — Завоеватель, Война, Голод и Смерть… — в задумчивости проговорила Констанция. — Да, именно, — ответил де Вард, — просто четыре инквизитора какие-то, не находите? Четыре опричника, как сказали бы московиты. — Или четыре мушкетера, если применять к нашим реалиям, — принялась рассуждать жена галантерейщика. — Но… их же три. — Четвертый — Гроссмейстер, заместителем коего является Арамис. О, он просто так не покажется… — Он просто так не покажется… — повторила Констанция. — Что вы имеете ввиду? — Настоящая власть зачастую не видна. Мы сами не знаем наверняка… — Но у вас есть подозрения? — Ну да. Есть улики в пользу того, что гроссмейстером является де Тревиль. — де Вард внимательно смотрел ей в лицо. Кажется, ему удалось переубедить ее. — Я тут подумала… — начала Констанция, чуть замявшись, — в общем, я согласна перейти на сторону кардинала, но с одним условием… — Каково же ваше условие? — Моя Родина Италия отреклась от меня, а эти невежественные святоши объявили меня ведьмой, — мрачно проговорила Констанция. — Думаю, вы понимаете, что я хочу сказать… — Защитить вас от инквизиции? Да, нам известна эта прискорбная история. — Именно. Открою вам одну вещь… — де Вард посмотрел ей прямо в глаза. — Все коварство в том, что на костер попадают либо не ведьмы, либо истинные ведьмы, но те, кто не желал идти на сотрудничество. Инквизиция — магическая организация. — А ваш кардинал… хочет предложить мне сотрудничество? — Да. Ну сами посудите, ему совершенно незачем плодить узников и лить кровь сильных людей, к которым он не имеет… личной вражды. — Коль так, он довольно умен, — улыбнулась брюнетка. — А с умными людьми можно вести дела. — Тогда пойдемте? — Да, и позвольте опереться на вашу руку, сударь, — загадочная галантерейщица одарила его кокетливым взглядом. — Конечно, хотя, думается, ваша рука больше подошла бы Артаньяну, молодому гасконцу, который приходил вас арестовывать… — Помню-помню… — молодая женщина прикрыла голубые глазки. — Милый юноша. Кстати, где он сейчас? — Вероятно, скоро вернется из Англии, где он находится по поручению его преосвященства. И еще… Ходят слухи, что Шарль Кастельмор Артаньян — серый ангел. — Хм, я еще тогда почувствовала, что у этого юноши какая-то особенная аура. Что же, кем бы он ни был, я буду помогать ему своими чарами. — Почему-то уверен, что с ним вы поладите… Так, мирно беседуя, они пришли к кардиналу. — Госпожа Бонасье, рад видеть вас! — приветствовал недавнюю арестантку тот. — Каково ваше решение? — Взаимно, монсеньор, — мнимая галантерейщица сделала реверанс. — Я готова помогать вам в вашем нелегком деле. — Благодарю вас, госпожа Бонасье. — Я готова приступить к работе прямо сейчас, ваше преосвященство, — с готовностью проговорила Констанция. Кардинал видел, что эта женщина готова помогать ему теперь от всего сердца. — Пока что побудьте при королеве… она вам доверяет. То есть исполняйте прежнюю роль, но держа меня в курсе событий… — Моя задача ясна. Постараюсь оправдать ваше доверие, монсеньор. — Констанция поцеловала рубиновый перстень на его руке. — Кстати… — произнесла Констанция, немного помолчав. — Будьте осторожны с гостями, которые посетят вас в вашем замке Флери, монсеньор. Это мой дружеский совет вам… в знак моей признательности. — Я вас понял, госпожа Бонасье, — улыбнулся кардинал. — Это замечательно, монсеньор, — коралловые губы Констанции послали ему в ответ очаровательнейшую из улыбок. Молодая жена галантерейщика была довольно кокетливой дамой и нашла кардинала привлекательным мужчиной. Она склонилась перед ним в реверансе. — Покорная слуга вашего преосвященства. Разрешите приступить к моим новым обязанностям? — Разумеется… Констанция покинула его, исчезнув, словно прекрасное видение. Лишь запах вербены — ее духов — напоминал о ее недавнем присутствии в кабинете. — Серый ангел. Одна из подчиненных Шарля, — вздохнул Ришелье. Тут вошла его племянница и стала настойчиво требовать внимания любимого дядюшки, но в планы того отнюдь не входила длительная связь с ней — он лишь хотел, чтобы Мари оставила глупые мысли об уходе в монастырь. — Прости, не сейчас. Государственные дела. — ответил министр. Мари-Мадлен изволила сделать очаровательную гримаску:  — Дела… дела… вечно эти дела, а на меня у вас не находится времени, дорогой дядюшка. Мне скучно. — Ну… Ну, в общем, зайди в другой раз, мне поступила информация о покушении на меня, а я после твоих объятий… хм… потеряю всякую бдительность. Она закатила глаза:  — Отговорки! Вечно эти отговорки! Я знаю, почему ты не хочешь быть со мной… это все происки той женщины — Миледи! — Послушай… мне сейчас не до женщин. Если хочешь… поедем во Флери со мной, и ты увидишь, будет покушение или нет! — О, ты берешь меня с собой, милый дядюшка! — радостно промурлыкала она и полезла к нему целоваться. Кардинал поцеловал ее в ответ, ведь надо же было ее как-то успокоить. Дядя и племянница направились в замок Флери, куда должен был пожаловать дорогой гость — младший брат его величества Людовика Тринадцатого, Гастон Орлеанский. С ним были и его друзья да прихлебатели. Прибыв в замок, дядя и племянница накрыли стол. Прибыли Гастон, а также принц Конде, дворянин Шале, настолько глупый, либо наивный, что о заговоре писал в письмах своим друзьям, причем открыто, де Тревиль, лорд Винтер и иже с ними… Арман отлично знал, что прибыли сии гости с камнем за пазухой и, что будь на его месте другой, его постигла бы судьба Цезаря в сенате. Антихрист мог употребить против врагов свои сверхспособности, но… ему хотелось позабавиться с незадачливыми заговорщиками, поиграть в кошки-мышки. — Добро пожаловать друзья! — жизнерадостно сказал кардинал. «Друзья» принялись подобострастно раскланиваться перед ним. — Прошу всех за стол, — кардинальская племянница была заинтригована. Смазливому и наглому мальчишке, носившему титул герцога Орлеанского, давно приглянулась Мари-Мадлен, и он с трудом преодолел желание поухаживать за ней сейчас. — Поухаживай за ними, — лукаво шепнул Ришелье. Мари улыбнулась. Она игриво проехалась каблучком по ноге Гастона и проговорила, капризно поджав губки: — Ах, ваша светлость, если бы вы только знали, как одиноко живется молодой вдове на свете. — А можно скрасить ей одиночество? — черные глаза Гастона заблестели. Мари призывно взглянула на принца:  — Коль пожелает ваша светлость… — Пожелаю… — И… когда же мы начнем скрашивать жизнь друг другу, монсеньор? — улыбнулась Мари. — Когда пожелаете. — распустил свой хвост Гастон. — Эмм… я подумаю. О! Уже подумала — прямо сейчас! Он привлек ее к себе. Мари-Мадлен на глазах у всех накинулась на него, начав срывать с него одежду. Все так и вытаращились на парочку. — Похоже, она во всех падежах склоняет его к сожительству, — заметил Конде. Мари, очевидно, догадалась о чем он говорит или услышала его слова. — Присоединяйтесь, принц! — подморгнула она. — Да со всяким удовольствием! — хохотнул тот. Тут раздался свист — сигнал к действию гвардейцам. В помещение ворвались гвардейцы Ришелье — удалые молодцы в красных плащах с белыми крестами, предводительствуемые капитаном Кавуа — высоким и широкоплечим блондином лет тридцати с небольшим, похожим на немца. Чем-то схож с ним был его помощник-де Жюссак. — Вперед, гвардейцы! — заорал Кавуа. — За кардинала! За Францию! С другой стороны ворвались Рошфор, ДʼАртаньян и Дебурне:  — Сдавай оружие!!! Заговорщиками овладела паника. Красивое лицо Гастона выражало страх, охвативший его. Принц задрожал, как осиновый лист. — Бросайте оружие, а то ваши копья дряблые уж больно! — заметила Мари, — выходит, правду говорил дядя. Заговорщики, напоминавшие сейчас стадо напуганных баранов, сдались почти без сопротивления. Гастона привели пред очи его преосвященства. — Ну что же, герцог, присаживайтесь, — пригласил Ришелье. Но Гастон был так напуган, что ему пришлось помогать усаживаться. — Ваше преосвященство, — наконец, сквозь слезы выговорил он, — уверяю вас, я ничего не знал, я здесь ни при чем. ДʼАртаньян и Рошфор, как-будто сговорившись, бряцали оружием. — Герцог, ну право слово, перестаньте вести себя как ребенок, — заметил Арман. — Я ни в чем не виноват, меня обманули! — захныкал Гастон. — Герцог, — поморщился принц Конде перед тем, как его увели, — умейте хоть проиграть достойно. Гастон его не слышал, поглощенный своими переживаниями. — Будьте откровенны… И я все сделаю для спасения вашей головы, души и прочего. — Ришелье саркастически улыбнулся. — Я согласен, монсеньор, — покорно отвечал Гастон, все же начиная понемногу приходить в себя. Он принялся выкладывать перед кардиналом все планы и списки заговорщиков, беспрекословно соглашаясь с гибелью недавних друзей. — Ну, а как насчет королевы-матери? — Ну, а как же без нее-то? — Гастон даже позволил себе слабо улыбнуться. — Вы, ведь, знаете мою матушку не хуже меня или даже получше. Она была душой заговора. — Я почему-то так и думал, — усмехнулся Ришелье. Потом он обратился к ДʼАртаньяну:  — Шарль, мы идем к королю. — Да, монсеньор, — ответил гасконец.