Кардинал-Антихрист

Следующие пару лет Анна провела в разъездах, переезжая с места на место и выступая то в качестве уличной плясуньи или певицы, то срезав локоны и выкрасив волосы в черный цвет, сменяла женское платье мужским. Кстати, девушка, обладавшая феноменальной памятью и неплохими ораторскими способностями, а также познаниями в богословии, благодаря годам, проведенным в монастыре, будучи в мужской одежде, примерила на себя роль миссионера. Она произносила весьма удачные проповеди на постоялых дворах и в тавернах. Так продолжалось, пока судьба не занесла ее в Берри. Услыхав о тамошнем молодом виконте Оливье-де Ла Фере, девушка решила, воспользовавшись чисто женскими штучками, влюбить его в себя и женить на себе. В тех краях она стала зваться Анной-де Бейль, вновь одев женскую одежду, отрастив волосы и называя себя сестрой того самого священника, незадачливого соблазнителя. Однажды в весеннем лесу молодой виконт де Ла Фер встретил белокурую девушку в белом платье и с букетиком незабудок в руке. Она показалась ему дриадой или лесной феей. — Кто ты, прекрасная девица? — несколько смутившись, прошептал виконт. — Меня зовут Анной-де Бейль, — очаровательно улыбнувшись, отвечала красавица. — Мы с покойным братом-священником недавно перебрались в эти места, но он потерял рассудок и, оставшись без присмотра, покончил с собой. Я осталась одна на белом свете, ибо мы были сиротами. — Мое имя Оливье де Ла Фер, — ответил юноша. Анну почему-то поразил звук его голоса… так, как-будто она его уже где-то слышала. Девушка пристально смотрела в черные глаза молодого виконта, разглядывала его бледное, аристократичное лицо и статную фигуру, и ей начинало казаться, что когда-то очень давно, в прошлой жизни она уже видела эти лицо и глаза, видела и любила, пока он не предал ее… Он? Кто он? Перед глазами Анны стали представать картины из той самой другой жизни, другого мира. Тогда ее звали Лилит, его — Адам, и они любили друг друга, но для него предрассудки и гнев божий оказались важнее… или он любил ее меньше, чем она его. Анна отогнала от себя эти видения. «Мда, думала соблазнить и графиней сделаться, а похоже, что сама угодила в сети и напридумывала невесть что… Не может этого быть. Померещилось…» — Ты, действительно, такая красивая или только кажешься? — загадочно спросил Оливье. — О чем вы? — как-то по-детски улыбнулась она. — Ты просто очаровательна! — Спасибо за комплимент, — все также улыбаясь, ответила Анна. — Эмм… А давай, может, прогуляемся? — немного неуверенно предложил молодой виконт, еще не умевший разговаривать с женщинами. — Я не против, — ответила девушка, позволив Оливье нежно взять себя за руку. Они вместе шли по лесу, и будто невзначай виконт робко поцеловал девушку. Анна, обвив руками его шею, отвечала на его поцелуй с искренней пылкостью. — Прекрасная Анна! — он смотрел на нее, как на божество. — Ах, Оливье, что вы делаете! — словно опомнившись, девушка с притворной стыдливостью высвободилась из объятий юноши. — Не уйдешь! — игриво смеялся виконт, поймав девушку и гася сопротивление. Гневаясь да не очень, девушка вновь позволила ему заключить ее в объятия, и он принялся целовать ее глаза, губы, шейку. Пальцы виконта потянулись к крючкам ее корсажа, но Анна остановила его со словами:  — Я согласна принадлежать лишь супругу. — Тогда почему бы тебе не стать моей супругой? — улыбнулся он, — кстати, у меня не будет тещи, а у тебя не будет свекрови! — Не так быстро, — ответила Анна, ничем не выдав своей радости. — Чем больше в сердце гордости, тем труднее бывает покорить его. А я горда. — А мне нравятся крепости, которые трудно покорить, — сказал молодой виконт, поцеловав ее руку даже с почтением. Оливье проводил ее до дома, находившегося на краю их, графов де Ла Фер, владений. С тех пор они стали встречаться либо на том же месте в лесу, либо в церкви, словно случайно. Вначале они беседовали на самые разные темы, став близкими друзьями, держались за руки, целовались. Постепенно Анна позволила ему большее, но последней черты они не переступили. Время спустя, он вновь предложил ей стать виконтессой де Ла Фер, и на сей раз получил согласие. Молодой виконт, как преданный традициям молодой дворянин и хороший сын, решил представить свою невесту отцу, чтобы получить его благословение. — Я против, — объявил старый граф. — Но почему, отец? — с отчаянием в голосе спросил Оливье. — Никто не знает, из какого она рода. — Она будет принадлежать к нашему славному роду, отец, когда я дам ей свое имя, — ответил Оливье. — А к какому принадлежала? — поджал губы его отец. — К роду де Бейль, и он достаточно древний, поверьте, — заговорила Анна. — Его основателем был Жан II. — Ну, не такой древний, — улыбнулся граф, — но достойный род, только не могу ли я ознакомиться с бумагами, подтверждающими, что вы из столь славного рода? — Да, я берусь предоставить их в ближайшее время, — ответила девушка. Она подняла на него свои светлые, до странности светлые, голубые глаза и впилась в него взглядом, в котором старику почудилось что-то зловещее. Внезапно, он упал мертвый. — Отец! — кинулся к нему Оливье. …После похорон отца и дней траура по нему, Оливье женился на Анне. Он увез ее в свой замок и сделал из нее первую даму во всей провинции. Она отлично справлялась с этой ролью, и общество было поражено красотой, умом и манерами молодой графини, признав молодого графа де Ла Фер и его супругу наипрекраснейшей парой со времен Адама… Их первая брачная ночь, как и все последующие ночи, была проведена в полной темноте, очевидно из-за стыдливости Анны. По крайней мере, так думал Оливье. Он, естественно, был у нее первым, и следующим утром молодые торжественно показали запятнанную кровью простыню. Высокая, статная, нежная и, вместе с тем, сильная, молодая графиня напоминала златовласую валькирию или Диану и не пропускала ни одной охоты. Однажды во время охоты, на которой она, как всегда была вместе с мужем, скача на коне рядом с ним, Анна упала с лошади и лишилась чувств. Оливье соскочил с коня и метнулся к ней. Заметив, что платье стесняет ее, он кинжалом распорол его, оголив плечи и грудь. И в ужасе отпрянул… на ее белоснежном, округлом плече была дьявольская отметина в форме числа апокалипсического зверя. Его ангел оказался демоном. Суеверие и страх боролись в душе молодого графа с любовью к жене и… одолели ее. Он побоялся разглашения этой роковой тайны и решил самому, в одиночку, отправить демона в женском обличье обратно в преисподнюю, а затем пустить ложный слух о своей смерти, навсегда уехать из этих мест и начать новую жизнь под другим именем. Граф совсем разорвал на графине платье и так, нагой, повесил ее на дереве, а сам ускакал, не оборачиваясь. Ему хотелось кричать и плакать… Началась гроза, и молния угодила в веревку, на которой была подвешена женщина. Анна упала на землю. В этот самый миг к ней подъехал на черном коне молодой всадник с красивым, бледным лицом. Одежда его являла собой что-то среднее между военной формой и рясой епископа. Аметистовое кольцо рассеивало все сомнения по поводу того, к какому сословию он принадлежал. Это был епископ Люсонский, он же Арман Ришелье, к тому времени успевший побывать фаворитом и советником Марии Медичи, но находившийся сейчас в изгнании после дворцового переворота, совершенного молодым королем, вернее его любовником Люинем. Но Арман прекрасно знал, что это ненадолго… Арман осторожно поднял девушку на руки, уж ему ли было не узнать супругу в любом обличье… — Лилит… — шепнул он, — ты в порядке? — Люцифер… ты нашел меня… — простонала она.