Век Драконов

      Дракон, очевидно, обеспокоенный тем, чтобы девушка не упала с его спины, летел не слишком быстро, размеренно взмахивая огромными черными крыльями, и потому майа не составило большого труда следовать за ним. Несколько раз исполинский ящер снижался, опускаясь то к пещере, то к скалистой площадке, но, к некоторому неудовольствию Саурона, больше никто не откликнулся на зов этой так называемой Корины. Странно. Девушка была белым пятном на сложившейся у него картине этого мира, которое упорно не желало в нее вписываться. Всю дорогу он внимательно следил за ней, слушал, как она говорит со своим драконом и как зовет других, но это не давало никаких ответов на то, почему летающие ящеры, пусть и неохотно, но подчиняются ей.       Корина не была айну, он сразу это понял. Приземленная, обычная, смертная — вот что чувствовал майа, смотря на нее глазами ворона. Никоим образом не эльфийка — девица и близко не была столь же прекрасной, как эльдары или нолдоры; нет, она походила на Берена, в основном — своим упрямством. Но разве такое возможно? Может ли человек, существо, чьи годы коротки, а силы до жалкого малы, управлять армадой драконов? Саурон хорошо помнил Глаурунга, огненного змея, выведенного правителем Мелькором, не способного летать, но повергающего в бег целые армии. Стал бы он возить на спине маленькую смертную девчонку? Майа сильно сомневался в подобном.       Но, раз ей удается так легко командовать ими, то лучше иметь ее в союзниках, нежели во врагах. Силы Саурона были еще слишком далеки от восстановления, поэтому время его пребывания в столь мелком обличье могло растянуться на продолжительный срок. Да и стоит ли так сразу являть себя? Корина убеждала, что надвигается какая-то беда, а, судя по словам Дуруга, в этом мире совсем недавно закончилась война. Благоразумнее пока не подавать виду, что под вороньими перьями скрывается, возможно, единственная бессмертная личность на этой бескрайней горной гряде.       Если бы эта девчонка побольше говорила о враге! Саурона злило терять время, хвостом летая за черным драконом. Корина то ли скрытничала из хитрости, то ли попросту не знала, против чего собирает армию, и этот беспорядок так раздражал майа, что на одном из спусков он подлетел ближе и спросил:       — Кого ты так боишься, человек? Что тебе угрожает?       Девушка фыркнула и отмахнулась от него.       — Поди прочь, глупая птица! Тебе этого не понять.       Это так резануло по гордости майа, что он хотел выклевать девчонке глаза за дерзкие слова, но только большим усилием воли сдержал себя. Пока Корина сидела на подчиняющемся каждому ее слову драконе, Саурон не собирался рисковать и злить черного ящера. Даже если тот не изрыгал огонь, его зубы вполне могли растерзать эту жалкую оболочку.       Вскоре они развернулись и полетели к громадному ущелью, полнящемуся звуками незнакомых голосов. Майа уже не скрывал, что следует за ними, нарочно не прячась в тенях или за крыльями дракона, где Корина не могла его увидеть — пару раз он даже подлетал к девушке на расстоянии вытянутой руки, чтобы напомнить о своем существовании. И это дало результат: не дотянув считанный взмах крыла до ущелья, она скомандовала:       — Вараг, опустись здесь.       Черный дракон повернул к ней массивную голову, вопросительно глядя алыми глазами, но только молча кивнул и сел на крупный валун, висящий над обрывом. Девушка обернулась к ворону. Ей не нравился взгляд этой птицы: выжидающий и преисполненный превосходства, как будто бы ворон сыграл ей на дудочке, а Корина послушно пустилась в пляс. Подобное прощать она не собиралась.       — Слушай меня, ты, птица, — сказала она, даже не скрывая своего раздражения. — Мне плевать, шпионишь ты за мной для Элли, Виллины и, упаси Торн, Ланги, но, если будешь и дальше продолжать мешаться под ногами, я набью тебя трухой и отправлю в подарок твоей любопытной нанимательнице!       Ворон хмыкнул и покачал головой.       — Я никому не служу, Корина, — его глаза довольно блеснули, когда девушка вздрогнула от удивления. — Просто ищу, могу ли чем-то помочь, если надвигающаяся опасность так велика, как ты описываешь.       Чародейка изумленно приподняла брови.       — Слишком умно для простого ворона, — она прищурилась, рассматривая его. — Ха! Да ты и не ворон вовсе! Что ты такое, прячущееся под перьями?       — Друг, — слукавил Саурон. — Просто друг, который хочет помочь.       Корина недоверчиво ухмыльнулась и погладила молчаливого Варага по черной чешуе. Майа внимательно проследил за движениями ее ладоней, скрытых фиолетовыми перчатками, но никакой магии в этом не заметил. Нет, девчонка была явно не так глупа, как он предполагал.       — Может, у друга есть еще и имя? — спросила девушка.       — Я называюсь Майрон, вне зависимости от того, каким выгляжу, — ответил Саурон, умолчав, что, подчинившись Мелькору, сменил все, вплоть до своего имени.       Чародейка хмыкнула.       — «Называюсь»? — заметила она. — Я могу назваться Элли, но это не сделает меня королевой Изумрудного города. Под каким именем ты был известен всем остальным, ворон-не-ворон?       Саурон нахмурился. Он хорошо помнил звания, которыми его наградили эльфы, и одинаково презирал каждое из них. Но, если иначе эта смертная не решит союзничать с ним, придется раскрыть ей больше, чем он хотел.       — Нолдоры звали меня Гортхаур Жестокий. Каждый из них знал это имя.       — Слишком большое звание для простой птицы, — упрямо продолжала гнуть свою линию девушка. — За что какого-то ворона звать «жестоким»? Ты съел всех мышей в округе, заставив голодать котов?       Желание выклевать ей глаза стало как никогда острым. Майа буквально всем своим существом, запихнутым под перья, ощущал, как хочется ему ударить этого зарвавшегося человека, не понимающего, на какого противника напал. В этот момент даже дракон, молчаливо следящий за ним не волновал Саурона — он должен был наказать ее за дерзость и знал, каким образом.       Силы его были невелики, но и их хватило, чтобы майа заглянул в разум смертной и быстро дернул самый главный ее страх. Он чувствовал воду, неумолимо приближающуюся к ногам, ржавчину, плесень и сырость темницы, и прутья, прутья везде, куда не упадет взгляд. О, теперь Саурон знал, чего боится эта упрямая девчонка, и даже Эру не мог теперь остановить его мести.       — Да, жаль, что я не дал одной мышке утонуть, пока она висела в клетке в подвале, — молвил майа, смотря, как расширяются от ужаса глаза Корины. — Зови меня Саурон, маленькая смертная, но, клянусь, ты пожалеешь о том дне, когда вынудила меня назваться этим проклятым именем.       — Да как ты смеешь… — начала было чародейка, но осеклась: на миг ей почудилось, будто она видит перед собой не ворона, а тень, высокую и пугающую.       Девушке было сложно это признавать, но этой птице действительно удавалось вселять в нее страх. Все в вороне словно говорило ей: «Беги, Корина, беги!» — но ноги стали будто ватные и намертво приклеились к черному чешуйчатому боку. Он ведь знал, чего она боится. Слишком хорошо знал, хотя девушка никому в этом не признавалась — даже родному Варагу. Как какой-то Саурон, как гром среди ясного неба вылетевший на нее из гор, может видеть все, что она прятала глубоко в душе?       Ворон смотрел на нее золотыми глазами, и девушка буквально ощущала плещущееся в них злобное удовлетворение. Она нехотя поежилась. Кем бы он ни был, он слишком хорошо осведомлен, на что способен.       Внезапно в небе что-то вспыхнуло, и Корина услышала, как Саурон каркнул от удивления. Подняв взгляд, чародейка едва сама сдержала крик: высоко-высоко, раздирая облака к земле неслась яркая звезда, такая огромная, что в ней без проблем поместились бы все жители Басты. Она не падала — нет, сияющее тело опускалось, невероятно быстро, но в то же время плавно, как будто бескрылая птица решила усесться на ветку. Шум в ущелье усилился, послышалось хлопание множества крыльев — очевидно, собравшиеся драконы тоже были обеспокоены происходящим.       «Князья звезд», вспомнилось Корине. Высокие люди, летящие на стальных конях. Если это действительно они, времени на подготовку ко встрече с ними почти не осталось. Чародейка обернулась к ворону.       — Не знаю, кто ты такой, Саурон, — сказала она. — Но, похоже, без твоей помощи мне и правда не обойтись.