Любовь переживет

POV Густав Я отправился на кухню и начал доставать всё, что потребуется для приготовления горячего шоколада. Мистер Уай присоединился спустя несколько мгновений, пробегая пальцами сквозь волосы и взволнованно шагая по комнате. — Мистер Уай? — я надеялся привлечь его внимание, но он только сел за кухонный стол. — Мистер Уай, вы в порядке? — Твоя мама больна, — сказал он. — Я должен привести ей врача. Мистер Уай поставил чайник на плиту, чтобы нагреть немного воды. — Когда начнет кипеть, выключи и сделай себе горячий шоколад. Я собираюсь поехать в город и привезти твоей маме врача… лучшего. Он набросил свой плащ и уже оказался на улице. Я поторопился к окну и наблюдал, как он быстро идет по направлению к конюшне Фантазмы. Приготовления напитка не было таким веселым, как если бы со мной был мистер Уай. Когда вода закипела, я налил ее в свою кружку и вздохнул. Теперь я даже не был заинтересован в том, чтобы выпить, по крайней мере, пока не вернется мистер Уай. POV Эрик Я торопился назад с лучшим врачом на всем острове. Если мой ангел действительно болен, я хочу, чтобы у нее были лучшие лекарства, которые только можно купить за деньги. Доктор МакКли спасал людей от всевозможных болезней: от обычной простуды до туберкулеза. Я лично никогда его не встречал, но этим вечером я стучал в его дверь в надежде, что он придет на помощь моему ангелу. Он не казался радостным от пробуждения в столь поздний час, однако я объяснил ему свою ситуацию, и после того, как он узнал, кто я такой, был более, чем счастлив помочь мне. К тому времени, когда мы вернулись, я был настолько обеспокоен состоянием Кристин, что поторопился проводить доктора в спальню. Как же сильно мне хотелось держать своего ангела в объятиях, хотелось прижать ее дрожащее от лихорадки тело к себе, но я не мог… Как только врач увидел моего ангела, сразу же сказал мне выйти из комнаты. Я хотел отказать! Хотел потребовать того, чтобы я остался возле нее, но он бы не позволил мне. Он вытолкнул меня из комнаты и закрыл дверь. Подобно сумасшедшему, я мерил шагами холл, заметив подсматривающего из-за угла Густава. — Что его так задерживает! — не выдержав, прорычал я. Я не уверен, сколько времени прошло с тех пор, как я оказался вне комнаты, но мне казалось, что минуло целое десятилетие. Огромное количество раз я хотел ворваться внутрь, но я этого не делал… вместо этого бродя по коридору в ожидании прямого ответа. Когда дверь открылась, я схватил доктора за рубашку, умоляя о новостях. — Ну? — Мистер Уай, мадам очень больна. Сердце сжалось в груди. — У нее ранние симптомы чахотки, ее легкие уже начали заполняться жидкостью. — Пожалуйста, — умолял я, — деньги — не проблема. Я хочу, чтобы у нее было лучшее лечение. — Я сделал для нее все, что мог, мистер Уай, — сказал он. — Я прописал лекарства, которые нужно давать ей дважды в день. Она должна оставаться в постели… Доктор смотрел на кого-то в холле, заставляя меня обернуться, чтобы заметить все еще подглядывающего Густава. — И для безопасности вашего… ее… эм… Эта жизнь настолько нова для меня. Я так привык быть один, что все на Кони-Айленде думают так же. Но сейчас стоит доктор и не знает, что сказать о Густаве. — Густав наш общий сын, — сказал я. — Что ж, для безопасности и хорошего самочувствия вашего сына, я предлагаю вам и ему держаться подальше от мадам настолько, насколько это возможно. Она может быть заразной с ее кашлем. Если состояние станет хуже, позовите мне сразу же. И потом он ушел. Доктор оставил меня одного с ребенком. — Мистер Уай? — грустно произнес мой сын, и я точно знаю, почему. К счастью, старинные часы пробили одиннадцать, давая мне возможность сменить эту ужасную тему. — Пойдем, Густав, время ложиться в кровать. Я постелил на диване пару одеял и подушек перед тем, как подхватить своего ребенка на руки и уложить его. — Мистер Уай, что с мамой? Я укрыл его, не зная, что должен сказать ему. — Просто отдыхай, сынок. Я позабочусь о маме. Я подождал, пока он закроет глаза, после чего направился в комнату, чтобы проверить Кристин. Она спит, но цвет ее лица бледный, а лоб горит. На ночном столике стоит масса различных флакончиков с лекарствами и большая ложка. — Кристин? Я позвал ее по имени и приложил ладонь к ее щеке. Она вздохнула в попытке открыть глаза. — Спи хорошо, любимая, — я прижал единственный поцелуй к ее лбу. — Если я тебе понадоблюсь, я буду в гостевой комнате. Перед тем, как оставить ее на ночь, я укрыл ее и проверил, что балконные двери закрыты. Мне самому уже следовало лечь, и я планировал сделать это. Я хотел быть рядом с Кристин, если она проснется и ей потребуется мое внимание. Я оставил дверь в гостевую комнату открытой и завалился на матрас, снимая с себя маску и потирая свою плоть. Глубоко внутри мне не давало покоя то, что я не могу спать рядом со своим ангелом, но если я тоже заболею, что будет с Густавом? Я закрыл глаза и провалился в сон, слыша, как ангел зовет меня снова и снова. — Эрик… — ее голос был почти шепотом, когда я крепко спал. — Эрик… Когда я поднялся, голос пропал, оставляя меня в полнейшей тишине. В темноте я достиг своих карманных часов, подошел к окну, чтобы посмотреть время. Было только одиннадцать сорок пять. Я потер свое лицо, простонав от дискомфорта, доставляемого от воспаления. — Ох, это будет очень длинная ночь. Большинство ночей были такими же, когда что-то было у меня на уме. Я проспал сорок пять минут, хотя мне показалось, что прошло много часов. Я уставился на потолок, позволяя своим глазам вновь потяжелеть. — Мистер Уай? Я открыл глаза, когда услышал свое имя. Я повернул голову в сторону и увидел сына, стоящего в дверном проеме. — Да, Густав? — сонно спросил я. — Я видел плохой сон, — прошептал он. — Мне приснилось, что мама умерла. Я подвинулся, оставляя место рядом с собой. Густав, не теряя времени, запрыгнул ко мне, пряча свою голову в моей рубашке. — Это все моя вина, — всхлипнул он. — Густав, — я погладил его по спине и прижал ближе к себе, — никогда не говори ничего подобного. Это была ошибка, мы всего лишь люди. — Что произошло бы, если бы она умерла? Он смотрел на меня в темноте, глазея на мое безобразное лицо. Он хотел ответа, которого я не мог дать. Я никогда не думал о вероятности потерять свою Кристин. Могу ли я сам вырастить ребенка? Я должен выбросить все эти мысли из своей головы. Нет ни единого способа для меня сделать это. Для начала, я — ужасный вариант для этой роли, и без Кристин, которая могла бы меня успокоить, не известно, что я мог бы сделать в гневе. Без Кристин я не смогу вырастить Густава. — Она не умрет, Густав. — Могу я спать с вами? Никогда ранее ребенок не спрашивал меня о том, чтобы спать рядом, но если это поможет ему чувствовать себя комфортнее, я сделаю что угодно. — Хорошо. Я закрыл глаза, продолжая перебирать пальцами его светлые локоны, чтобы успокоить. — Мистер Уай? — Хм-м-м-м? — Все в Фантазме зовут вас мистер Уай. — Да, так и есть, — ответил я. — Они не знают имени, данного мне при рождении. — Мама называет вас Эрик. — Потому что мы знаем друг друга куда лучше, чем мои работники знают меня. — Мистер Уай, могу я звать вас как-то по-другому вместо мистера Уайа? — Например? — зевнул я. — Отец? Я открыл глаза и посмотрел на своего сына, не веря в то, что он сказал. Отец? Он хочет называть меня отцом? — Как ты называешь Рауля? — Отец, — ответил он. — Но я бы называл вас немного по-другому… Может, папа будет хорошо? — Да, Густав, папа — было бы отлично, — я улыбнулся. — Папа? — Да, Густав? — Спокойной ночи. Мой сын прильнул ко мне, и мы оба заснули в объятиях друг друга. — Эрик? Мои глаза резко открылись, когда я услышал свое имя. Проникающий сквозь окно свет говорил о том, что было раннее утро. — Эрик? Голос моего ангела шел из холла, заставляя меня быстро подняться. Мой сын крепко спал с большим пальцем во рту. Я аккуратно подвинул его на середину кровати, не разбудив, накинул свой халат и направился в свою спальню. — Кристин? — я вошел, увидев, что она уже проснулась, ее тело дрожит с головы до кончиков пальцев. — Как ты себя чувствуешь? — спросил я, ища нужное лекарство среди медицинских флакончиков. — Ужасно, — простонала она. — Я не могу согреться. Я налил липкую красную жидкость в ложку и поднес к ее губам. — Выпей это, Кристин. Когда она проглотила лекарство, я присел рядом с ней, лаская ее щечку рукой. — Скажи, что мне сделать, чтобы тебе стало лучше. — Я не хочу, чтобы ты тоже заболел, ангел, — пробормотала она. — Что угодно, Кристин, — произнес я. — Не беспокойся обо мне. — Обними меня… — попросила она. — Пожалуйста. Да, я вздрогнул при мысли о том, что могу заболеть, но Кристин нуждается во мне. Я взял ее в свои руки, ложась рядом с ней под одеяло и пытаясь согреть ее. — Где Густав? — В гостевой спальне, Кристин. Он спал со мной прошлой ночью. Когда мой ангел закашляла, ее тело сильно содрогнулось, и, несмотря на то, что она была под одеялом, она все еще была холодной. — Кристин, mon ange, — я знаю, что нужно сделать. Единственный способ согреть ее — поделиться теплом своего тела. Да, поступая так, я скорее всего заражусь, но я не могу просто сидеть здесь и смотреть, как мой ангел увядает. — Да, Эрик? — робко спросила она. — Сними свою одежду. Несмотря на тяжесть своей болезни, она смогла хихикнуть сквозь дрожание. — Эрик, у меня не достаточно энергии, чтобы заниматься с тобой любовью. — Нет, женщина, я хочу дать тебе тепло своего тела. Я быстро оставил себя полностью обнаженным, бросив одежду в кучке около кровати. Да, множество одеял сверху плюс исходящий жар из камина заставляют чувствовать меня не совсем удобно, но я нужен Кристин. Я обернул свои руки вокруг нее, прильнув своей грудью к ее. От всей этой теплоты я начал потеть, но не жаловался. — Ты нагреваешься? — Да, спасибо. — Просто отдыхай, Кристин, — я сказал ей. — Все будет в порядке. — Эрик, ты потеешь. Кристин попыталась вырваться из моих объятий, но я не позволю ей сделать это. — Ты заболеешь, — предупредила она. — Твое тело забирает болезнь на себя. — Пусть так и будет, — все, что сказал я, прижав ее ближе к себе. — Если бы я мог занять твое место, я бы сделал это не раздумывая. — Но Густав не справится, если заболеем мы оба. — Ты поправишься, Кристин. — Но твой открытый череп… очевидно, что заразиться можно быстрее с большой открытой поверхностью на голове, как у тебя. — Я не сдвинусь с места, — настойчиво произнес я. — Я нужен тебе. Но я же упрямый человек, настолько упрямый, что я слушал предупреждения Кристин. Я лежал с ней до тех пор, пока не согрелось ее тело и лихорадка не прошла. Когда она крепко уснула, я выбрался из кровати, уже чувствуя себя немного неуверенно. В надежде почувствовать себя лучше, я принял душ, чтобы смыть болезнь, которую я потянул на себя от Кристин, пока держал ее в объятиях. Чего она не знает, так это то, что несколько лет назад у меня была пневмония после бесконечных ночей сгребания снега во время суровой метели на Кони-Айленде в 1901. Снег продолжал падать так быстро, что я обнаружил себя откапывающим Фантазму в течение бесчисленных часов, пока холодный снег не покрыл мои плечи и голову. Несколько дней спустя я почувствовал себя слишком больным, чтобы подниматься из постели и немедленно позвал врача. Неделями я боролся с ухудшающейся болезнью, ощущая как смерть подкрадывается ко мне. Когда я окончательно избавился от лихорадки, доктор сказал мне, что, если я еще раз заболею, риск смерти будет гораздо выше, потому что она ослабила меня в первый раз. Я боялся, чтобы это не произошло снова, но Кристин нуждалась во мне, и я бы отдал свой последний вздох, только бы спасти ее. Одевшись после душа, я отправился на кухню, чтобы начать приготовление завтрака, ощущая легкий дисбаланс. — Доброе утро, папа. Я обернулся, заметив Густава, запрыгнувшего на стул. — Доброе, Густав. — Как мама? — Больна. Я пробежался пальцами сквозь волосы, голова начинает болеть. — Ты в порядке? — Да, просто немного устал, я думаю. — Ты тоже заболеваешь? — его глаза расширились в испуге, но я не позволю ему думать, что и я подвергся простуде. — Нет, Густав, — я повернулся к плите, думая о том, как бы отвлечь его на какое-то время. — Почему бы тебе не одеться и не поиграть на пианино немного? Когда он ушел, я закончил готовку завтрака и отнес его Кристин. — Теперь тебе теплее? — спросил я, ставя поднос на ее колени. — Да, спасибо. Внезапно я почувствовал холод, но скрестил руки на груди, чтобы скрыть свое дрожание. — Ты в порядке, Эрик? — Да, абсолютно, — я кивнул. — Ты кажешься бледнее обычного. — У тебя, должно быть, галлюцинации, Кристин. Я подождал, пока Кристин закончит, и оставил ее дремать, отправившись мыть посуду. Пока Густав был занят музыкой, я прилег в гостевой комнате, разморенный ощущением истощенности и холода. POV Кристин Благодаря Эрику мне, наконец-то, снова стало тепло. Он был таким ангелом, пока заботился обо мне, даже проигнорировал мои предупреждения. После легкого сна я проснулась, чувствуя себя гораздо лучше, чем было пару часов назад. Сходив в ванную, я нашла Густава, сидящим за столом Эрика. Я улыбнулась и привлекла его внимание. — Привет, тыковка. Его светлая голова оторвалась от работы, он так похож на Эрика. — Как ты себя чувствуешь, мама? — Немного лучше, спасибо. Где Эрик? — Папа в гостевой комнате. Думаю, ему не очень хорошо. Папа? Мой сын начал называть Эрика папой? Это заставило меня улыбнуться, потому что я думала, что потепление в их отношениях займет гораздо больше времени. — Я лягу в постель, Густав, — сказала я. — Увидимся позже. Перед тем, как вернуться в комнату Эрика, я заглянула в гостевую и увидела его лежащим укрытым. Он дрожал точно также, как и я несколько часов назад. Я поспешила обратно в комнату и схватила пузырьки с ночного столика, возвращаясь к Эрику. Вполне очевидно, что он болен из-за меня и нуждается в немедленном лечении. — Эрик… Я аккуратно потрясла его, пока он не открыл глаза. Прикоснувшись ко лбу, я почувствовала, как он горит; он заразился от меня. — Вот, любимый. Я открыла пузырек и поднесла к деформированным губам. — Выпей это. — Кристин, я… — Нет, ты совсем не в порядке, — сказала я, — а теперь выпей. Он закашлял от ужасного вишневого аромата, но это поможет ему. — До последней капли, — предупредила я. Он простонал и закрыл глаза, утыкаясь глубоко в подушку. — Я заберусь к тебе в постель, так же, как сделал ты, — предложила я. — Нет, — сонно возразил он, — мне просто нужно поспать. — А теперь ты болен. — Кристин, пожалуйста, я слишком устал для споров. — Я предупреждала тебя, — выругалась я. — А ты не слушал меня. — И я тебя люблю, — произнес он. — Любовь не имеет границ. Тебе требовалось тепло, и я выбрал сделать все, что в моих силах, чтобы ты его получила, даже если это означало подвергнуть свое здоровье опасности. В этот момент я замерла. Да, в тайне я думала о том, чтобы весной вернуться к Раулю. Но именно этот момент изменил мое решение. Этот мужчина любит меня всем своим сердцем, так сильно, что он рисковал своей жизнью, чтобы спасти мою. Я не знаю, где буду, когда придет весна, но благодаря Эрику я, по крайней мере, буду жива… жива и не уверенна в том, что делать. Две любви, одна жизнь, один выбор, и нет идей…