The Age of Consent

      Для Тони разговаривать со Стивом сейчас — все равно что резать ножницами потрепанные нити нервов. И если от Роджерса еще можно было закрыться в Башне и не пускать его на пушечный выстрел, то от себя не убежать никак.       А сбежать хотелось. Убежать подальше в какую-нибудь непроходимую лесную глушь где-нибудь на границе с Канадой, прихватив с собой Пеппер и это британское недоразумение. Зачем — он не знает. Не дает его аналитический склад ума нормальной причины. Но почему-то настаивает на необходимости забрать Амадей с собой.       — Аделайн, — поправляет он самого себя. Бубнит под нос ее имя, пока кабина лифта стремительно мчит его ввысь. Туда, наверх к облакам, где вытяни руку — и дотянешься до неба.       Появление девочки во время неловкого прощания с Россом кажетсяя ему самой справедливой небесной карой за все совершенные грехи. Наверное, стоит быть ей благодарным, ведь она за раз срезала жесткие углы в их с генералом взаимоотношениях. Но и минусы свои в этом были.       Тони на доли минуты искренне жалеет, что не запер ее в комнате, позволив шататься по половине этажей Башни под чутким контролем П.Я.Т.Н.И.Ц.Ы. Тадеус был сильным противником, в одночасье ставшим союзником. Вернее, сам Старк был вынужден пойти на попятную, чувствуя, как на шее с каждым днем все сильнее затягивается петля правительственного галстука. А галстуки он ненавидел со времен обязательной школьной формы. Сейчас бы скинуть этот чертов костюм-троечку и начать ковыряться в двигателе коллекционного Форда. Вместо этого приходится натягивать оставшиеся струны спокойствия, чтобы хоть как-то присмирить мистера Желаю-Спасти-Всех-и-Вся, даже если это убийца мирового класса.       Но с одним Энтони полностью согласен: из двух зол Стив — меньшее. От него (хотя бы) не исходили эти до противного надменные флюиды. И в целом он выглядел более доброжелательным с этими небесно-голубыми глазами. Та же самая пресловутая армейская выправка смотрелась благороднее, как осанка сказочного принца, а не оловянного солдатика без воли и собственных желаний.       При мысли о главном герое Америки мужчина возвращается к дочери и этой неподъемной коробке, из-за которой в гонке на пост госсекретаря на одного кандидата могло бы стать меньше.       — П.Я.Т.Н.И.Ц.А., где была девочка весь день и что в коробке? — спрашивает он, устало развязывая узел темно-синего галстука. Роджерс, пожалуй, перетопчется и посмотрит на него в более домашней версии. В конце концов, не впервые ему видеть Старка не при полном параде.       — Мисс Кингстом после завтрака выполняла поручение мисс Поттс по сортировке этажа с мусором, — рапортует интеллект.       — Мусор на то и мусор. Зачем его сортировать? — недоумевает Тони, сводя густые брови на переносице. До этого момента он как-то наивно полагал, что весь хлам был вывезен вместе с остатками строительного мусора.       — Мисс Кингстом нашла множество занимательных вещей, — продолжает свой отчет женский синтезированный голос. — Полагаю, она не станет спрашивать у вас в силу определенных причин, поэтому я беру на себя смелость задать вам этот вопрос.       Старк напрягается, замирая в ожидании. Вопрос? Что она такое нашла там, что Росс умудрился пошутить на тему Капитана Америка. Там ведь ничего кроме… мусора. Мусора тридцатилетней давности. Мусора, родом из его детства.       — Некоторые пленки, найденные мисс Кингстом, нужно конвертировать для просмотра. Оборудование стоит в вашей лаборатории, босс. Открыть ли ей доступ на этот уровень, чтобы отцифровать старые записи для возможности хранить их и просматривать на более доступном в современном мире носителе?       Джек-пот. Эта маленькая британская заноза в заднице срывает гребаный джекпот, найдя из кучи мусора именно тот, что ее горе-отец пытается забыть. Именно тот, от которого мурашки бегут по коже. Именно тот, который он бы предпочел стереть с лица Земли, но почему-то до сих пор так и не поднял руку для претворения желания в жизнь.       — Мистер Роджерс поднимается на вашем личном лифте и будет на первом рабочем этаже через минуту и тридцать четыре секунды.       — Вези его сюда, — командует Старк.       В гостиной жилого этажа все в привычных спокойных тонах. Любимая цветовая гамма Пеппер благотворно действует на его расшатанную психику. Огромное пространство, так умело поделенное на зоны, кажется более уютным, чем отдельные комнаты в ныне разрушенном особняке в Малибу. Только что-то не так. Что-то здесь изменилось, какая-то маленькая деталь. Глаза не успевают распознать эту мелочь. А от дальнейших попыток отрывает звук открывающихся дверей лифта.       Стив появляется в привычной рубашке, контрастирующей с его цветом глаз. Поверх модная кожаная куртка, и Тони готов поклясться, что это выбор Наташи, изредка помогающей Роджерсу с подбором гардероба. Если бы не ее чувство вкуса, Капитан Сосулька ходил бы по моде начала прошлого века, привлекая к себе еще больше внимания, чем обычно.       — Здравствуй, Тони, — произносит он, пытаясь приподнять уголки губ в улыбке. Только не получается хоть на мгновение прикрыть эту въевшуюся в его лицо серьезность.       — Стив, — коротко отвечает миллиардер. Сдержано кивает головой, надевая на лицо привычную маску. Маску железного человека. Фигурально, конечно. Только вот отчего-то кажется, что даже за настоящей маской Роджерс в состоянии разглядеть этот болезненный вид и океан усталости, волнами плещущийся в его глазах.       — Как все прошло с Россом? — Герой Америки сопли жевать не собирается, сразу к делу переходит. С одной стороны, Тони ему за это даже благодарен. С другой — нет. И резко захотелось сменить тему и поговорить о чем-то нейтральном. Футбол, например? Только вот Старк им не интересуется.       — Нормально, — сухо цедит мужчина сквозь зубы. — Кофейку? С пончиками? — тащится к кухонному островку.       — Ты мне зубы не заговаривай, — спокойно просит Стив. Но в голосе неоспоримая сталь, и приходится идти на попятную. Еще не хватало, чтобы на его звучный голос справедливости прибежала Аделайн.       Тони мысленно гладит себя по голове за то, что с первой попытки назвал верное имя. Упирается руками в барную стойку и опускает голову. Признать свой позор перед идеальным солдатом — словно второй раз получить удар по своему эго.       — Полагаю, не очень, — делает вполне логичный вывод Стивен. Кладет руки в передние карманы темных джинс. Неловко переминается с ноги на ногу, и это выдает его нервозность.       Ему все еще не по себе в этом Храме Стекла и Металла. За несколько лет после разморозки можно было уже пообвыкнуться, только чертова ностальгия никак не желает покидать сознание.       Он скучает. Скучает по временам, когда дома были ближе к земле. Когда самым странным изобретением человечества был он и сыворотка Доктора Эрскена. Скучает по Говарду, черт возьми. По его слишком веселому и беззаботному смеху в самые опасные времена. Все у него выходило играючи, с такой завидной легкостью: и вещи изобретать, и с женщинами ладить. Тогда Стивен завидовал ему отчасти.       Тони похож на отца, спору нет. В нем была та же удаль, гениальность и новаторские идеи, способные перевернуть мир. Но было в нем что-то иное. Что-то слишком не старковское, некий антипод. Это нечто засело глубоко внутри и с тех пор грызет изо дня в день. А после Альтрона все только усугубилось. Уверенность в этом поселилась в Роджерсе во время их короткого разговора на новой Базе сразу после падения очередного завоевателя Земли.       И вот перед ним все тот же Тони, только еще более разбитый. И становится как-то стыдно за то, что именно Старку пришлось впрягаться за него. Просить милости у Росса — одного из самых ненавистных для него людей на планете.       — Тони…       — Росс дал согласие. Выступим, как только придет бумага. Это случится в ближайшие дни, а может, даже часы. Объявляй своим готовность, но…       Он не знает, как сообщить ему эту прекрасную новость. Стоит ли смягчить? Или сойдет и так, ведь бравый Капитан Америка может справиться с чем угодно.       — У генерала было условие. Прошу, выслушай… — А Кэп не собирается перебивать. Стоит по другую сторону барной стойки и ловит его каждое мельчайшее движение в надежде, что этому более странному, чем обычно, виду есть логическое объяснение. — Он дал разрешение, но просил твоего отстранения во время миссии.       Ни один мускул не напрягается на будто вылепленном богами лице. Даже бровью не ведет, словно так и должно быть. Словно его отстранение — это само собой разумеющееся.       — Хорошо, — тихо произносит он.       Плечи Энтони расслабляются на мгновение. На доли минуты его отпускает. Но блюр благополучного развития событий рассеивается слишком быстро, а привыкшая к пререканиям натура не верит, что Стив вот так просто смирился со своей участью.       — Да ну? — слишком недоверчиво переспрашивает он. Роджерс видит, как тот в миг ощетинивается. Но под этим защитным слоем все тот же Тони. Сломленный и уставший.       — По какой-то причине Росс и его компания меня недолюбливают, — пожимает плечами Кэп.       — Это еще мягко сказано.       Виснет неловкая пауза. Старк предпочитает занять руки, медленно копошась в кофемашине. Достает кружки, а у самого мысли вертятся в шторме хаоса.       — Я останусь на Базе. Прослежу за операцией с экранов.       — И ты вот так просто сдашься? — не выдерживает Тони. — Просто останешься на Базе. Будешь координировать нас? — каждое слово пропитано желчью недоверия. И очередь из них выстреливает с завидной точностью.       — Я не хочу подставлять команду. — Тони уже готов съязвить про тошнотворное чувство по поводу его вышколенной правильности. Приторно сладкой, чтобы быть правдой. Но всего одна фраза останавливает.       — Там… может быть Баки.       Бум.       Собственно, горизонт ожидания не подводит его и на этот раз.       Роджерс опускает взгляд, предпочитая разглядывать носки ботинок. Для него вся эта погоня за жалкими остатками ГИДРЫ — личный бой за старого друга. Найти. Помочь. Спасти. Этот гребаный инстинкт спасти в нем с детства: то кошку помойную домой притащить, умирая от аллергии, то мир сохранить во время Второй Мировой.       — Его никто не сможет остановить, кроме меня. В нем сыворотка супер-солдата, похожая на мою.       — На каждое действие есть свое противодействие. Не слышал никогда такой закон? — с давно знакомой Стиву желчью выплевывает Старк.       — Ты не понимаешь… — упрямо гнет свою линию Роджерс. И совершенно не замечает, как Тони окончательно ныряет в омут своих мыслей, не слушая весь его этот бред про Барнса. Ему хватает всего лишь маленького упоминания о вольном загуле убийцы из-под гирдровского крылышка, чтобы в голове что-то щелкнуло.       Аделайн. Она в потенциальной опасности до тех пор, пока Зимний Солдат, руководствующийся бог весть какими мотивами, на свободе. Он монстр. Таким место за семью замками в самой недоступной тюрьме мира.       Волна паники. Почти такая же, как и во время видения под гипнозом Ванды, только в сто раз сильнее. Волна накатывает, стремительно обрушиваясь сверху, сбивая с ног. И он уходит под воду с головой, забывая зажать нос рукой. Стремительно идет на дно, и слава богу, что в этот раз оно есть. Шум в голове заглушает слова Стива. Что он там несет про этого Баки? Баки мертв, вместо него только живое оружие.       Капитан, несмотря на всю свою бдительность, упускает из вида излишнюю отстраненность Тони. Естественно, ведь речь идет о Барнсе. В его голове он просто по определению не может быть предателем. Ведь тот, кто с детства защищал его от всякого рода подонков в переулках, не может стать в одночасье злодеем. Где однажды был свет, не может существовать одна лишь тьма.       — Он узнал, что у меня есть дочь.       Стиву кажется, что вернулся Тор и внезапно огрел его молотом по голове. Настолько неожиданно, что даже не верится. Затем он предполагает, что это шутка. Одна из самых неудачных за всю историю их со Старком взаимоотношений. Но слишком потерянный взгляд карих глаз доказывает обратное. На этот раз он не шутит.       Оказывается, даже у юмора Тони Старка есть предел.       — Прости… — неуклюже тянет Стивен. — Я сейчас ведь ослышался?       В ответ лишь испуг в бездонных карих омутах. На мгновение сознанием овладевает ощущение дежавю. Ведь относительно недавно он столкнулся нос к носу с этими глазами. В обрамлении пушистых ресниц.       — Я бы тоже предпочел этот вариант. Только…       Только вот все это не сон. Не бредовая галлюцинация.       Тони пытается понять реакцию Роджерса. Но тот уже научился стирать свои чувства с лица. Пауза затягивается, приобретая физическое воплощение. Она давит на макушку головы, словно пресс, впечатывая в пол. Медленно протягивает свои руки к горлу, в начале едва касаясь кожи. А потом резко захватывает в цепкое удушающие объятие.       Тони углубляет вдохи, чувствуя, как легкие внезапно наполняются водой. Он тонет слишком быстро в этой удушающей тишине, где Стив, этот гребаный идеальный моралист, спокойно плещется на поверхности.       — Ну скажи уже что-нибудь! — выкрикивает мужчина, безнадежно хватаясь за единственный источник света в светло-голубых глазах.       — Что сказать? — переспрашивает Капитан. Ему и сказать-то нечего. В голове сплошная пустота, откуда провокационное заявление стерло напрочь все мысли и заботы.       — Что угодно…       — Я… рад за тебя? — по большой части спрашивает он, неловко пожимая плечами.       Тони и дети — вещи несовместимые. Роджерс понимает это кристально четко. У того вместо детей костюмы Железного Человека, с которыми он готов возиться днями и ночами напролет. А вот ребенок — это совершенно другое. Ему забота нужна, настоящая. Ласка. Способен ли Старк на все это?       — Девочка или мальчик?       — Девочка, — помедлив, выдыхает миллиардер ответ на вопрос. Массирует прикрытые веки. —Девушка уже. Почти взрослая.       — Это как это?       — Роджерс, идиотом не будь, —осаждает его Тони, снова нахохливаясь. — Дети имеют свойство расти.       — И сколько же ей лет?       — Семнадцать, вроде.       — Вроде? — переспрашивает Стив, удивленно поднимая брови. — Ты ведь ее отец. Как ты можешь не быть уверенным в возрасте собственного ребенка?       — Не лезь не в свое дело, Капитан! — одергивает его пристыженный Старк. Ему не по себе от этого укора из уст идеализированного еще в далеком прошлом супер-героя Америки.       — Ты первый начал этот разговор. — Этот крайне нелепый разговор.       — Росс пытался меня шатажировать этим, — вновь непреднамеренно выпаливает Тони, умудряясь вот уже второй раз за последние полчаса удивить. — Он хочет создать Соглашение, по которому Мстители и другие супер-герои потеряют свою автономию на выполнении всех миссий. Правительство возьмет всех под контроль.       — Только не говори, что дал свое согласие.       — Он пытался меня шантажировать! — оправдывается Старк, хотя совершенно не обязан. Он ведь даже не дал ответа генералу. Своего отрицательного ответа.       — Росс славится своей грязной игрой. Ты вспомни Брюса.       — Миссию возглавлю я, — слишком резко меняет тему Тони. — Можешь попробовать координировать, но я не обещаю следовать твоим советам.       — А если там будет Баки?       — Именно поэтому ты останешься здесь. — Болезненно усталый взгляд вмиг становится до чертиков опасным. — Все знают, что Баки Барнс был твоим другом. Это личное, Роджерс, личное!       — А твоя дочь, стало быть, нет?       Тони, кажется, успел свариться вкрутую в собственных эмоциях. Того и гляди, через край польет. А Стив ничего, держится, как скала, пытаясь отстоять свою возможность лично поймать Баки и показать, что Мстители ему не враги, как и весь мир в целом.       Энтони понимает, что ситуация не просто накалилась до предела. Она полыхает пламенем солнца. А перспектива получить ожог ему не улыбается.       — Росс предупреждал, что ты будешь сопротивляться.       — Смотрю, уже подружился с ним? — Стив умело подкладывает слова как дрова в камин. Но Тони вовремя берет себя в руки. Сейчас не лучший момент для выяснения отношений. Но приструнить его так хочется!..       — Барнса будут брать Мстители. Капитан Америка отстраняется от дел до момента его поимки и определения в камеру, — чеканит миллиардер, глядя прямо в светло-голубые глаза. Главный солдат Америки держится непростительно браво. С его верой в свое дело и то, что оно является правым, его трудно сломить. От этого интереснее игра.       — Будь по твоему, — сухо выдавливает Стивен. Только искры пламени протеста выдают его революционный настрой.

***

      Сидеть одной в комнате для Аделайн не в новинку. Одиночество ее больше не тяготит, и это отнюдь не из-за П.Я.Т.Н.И.Ц.Ы. Содержимое коробки занимает все девичье внимание, даже когда интеллект сообщает ей о возвращении отца в башню и новом госте.       Британка располагается на пушистом ковре возле кровати. Рассыпает на него все барахло и пытается сгруппировать. Эта страсть к сортировке вещей у нее с детства: у всего должен быть четкий план и предназначение. Все всегда разложено по полочкам, в шкафу идеальный порядок. Ади в этом плане была идеальным ребенком, не оставляющим за собой мусора. Воспитание или генетика — сказать трудно. Ей хватило всего одного раза со строгим материнским пожеланием не разбрасывать игрушки, а дальше все как-то само собой пошло. Старку, этому гению, господствующему над хаосом, у нее еще поучиться надо. Но и полным неряхой он не был, хоть Аделайн может поставить этот факт под сомнение после дневного ковыряния в мусоре и увиденного в лаборатории двумя неделями ранее.       Отложив в сторону детские вещи и игрушки, Кингстом смотрит на выпуски комиксов. Данным жанром девушка никогда не увлекалась. Не понимает она, в чем фишка литературы с огромными картинками и маленькими подписями? В голове всегда возникает только одна ассоциация: с персонажем по имени Гастон из диснеевской Красавицы и Чудовища. Книжки с картинками, по ее скромном чопорному мнению, существуют только для детей или для тех, у кого совсем туго с воображением.       Однако довольно толстые комиксные выпуски так и манят своей яркой обложкой. В конце концов, взглянуть одним глазком всегда можно. От нее не убудет, если она пролистает парочку страниц. Да и спообность фантазировать не исчезнет, если еще и прочитает эти странно оформленные диалоги. Капитан Америка выглядит странно в этом костюме, напоминающем трико. Мужчина в чем-то обтягивающем не вызывает у достаточно терпимой ко всякому Ади ужаса, но использование цветов флага, а местами и копирование — да. Пока до мозга доходит, что речь идет о времени Второй Мировой, когда нужно было поднимать дух патриотизма у солдат, проходит минут двадцать, за которые пролистан целый выпуск. Вырванные фразы из контекста дают акварельное предтавление о персонаже.Тишину в комнате нарушает синтезироанный голос П.Я.Т.Н.И.Ц.Ы.       — Мисс, ваш запрос по поиску информации о…       — Ты точно не знаешь, чьи это вещи? — перебивает англичанка, открывая другой выпуск.       — Это вещи мистера Старка. Как и все те, что вы сегодня перебирали.       — Все кругом принадлежит мистеру Старку, в том числе и я, — пессимистично буркает Аделайн, листая страницу за страницей. — Если бы ты могла сказать, кому именно в доме принадлежат эти вещи. Кто ими пользовался. Кто их хозяин?       Кингстом по привычке возводит взгляд к потолку, негласно ассоциируя его с Интеллектом. На восемнадцатом году жизни выражение «Говорить со стенами» получает новую и неожиданную интерпретацию.       — Хозяин этих вещей — мистер Старк. — Девушка обреченно падает спиной на пушистый ворс ковра. Видимо, отец добился такого прогресса в своих разработках, что помимо имитации голоса, запихнул в П.Я.Т.Н.И.Ц.У. зачатки маразма.       А собственное однобокое в силу обстоятельств мышление не дает увидеть четкий ответ в ином свете. Ведь все лежит на поверхности.       Время летит незаметно, когда тратишь его на всякую ерунду. Комиксы пролистаны, а один даже наполовину прочитан. От солнца остается одна узкая линия красно-желтого цвета на горизонте. Город медленно облачается в ночной сумрак, разбавляемый ярким светом неоновых огней.       Желудок жалобно урчит, напоминая, что обеденный запас давно закончился, и неплохо было бы его восполнить.       — П.Я.Т.Н.И.Ц.А., — Ади по привычке смотрит белоснежный потолок. — Кухня свободна?       — Полностью.       — Отлично, — тянет себе под нос девушка. Лениво потягивается на большой кровати, случайно роняя на пол комикс с обложкой в кричащих красно-синих тонах.        От внезапного наваждения есть только одно лекарство: немного вкусной еды и книги. И если первое Кингстом видит не как действенный способ, но как жизненно необходимый ресурс, то к книгам у нее совершенно иное отношение. Любую душевную боль можно было вылечить приятным романом, по ее скромному мнению книжного червя.       Из кухни англичанка тащится в жилое крыло, принадлежащее отцу и мисс Поттс. Пробегает их совместную спальню, словно это эпицентр военных действий. Выходит к большой гостиной этажом ниже, соединенной лестницей и небольшим балкончиком. Тихо спускается вниз, забыв спросить о местоположении отца. Совершенно не подозревает, что здесь может быть кто-то еще. Это ведь Башня Старка — самое надежное место на всей планете. По крайней мере, Хэппи упорно внушал ей эту мысль уже несколько недель.       Аделайн пересекает большое пространство и выходит в небольшой кабинет. Свет вместо нее везде теперь включает П.Я.Т.Н.И.Ц.А., поэтому девушку совершенно не удивляет, что в маленьком помещении уже зажжено освещение.        Она ставит на журнальный столик миску с наскоро порезанным салатом из свежих овощей и сыра фета. Подходит к выбранному стеллажу, заранее зная, какую книгу выберет. Встает на небольшую подставку, потому что все самое интересное, как обычно, вне зоны досягаемости ее скромного роста в сто шестьдесят сантиметров. Пока она любуется красивым кожаным переплетом и позолоченным срезом страниц, Искусственный Интеллект дает о себе знать.       — Мисс Кингстом, ваш запрос по имени Капитан Америка обработан.       Стив уже собирался уходить, когда слух улавливает синтезированный женский голос, произносящий его супергеройское имя. Неужели очередной сбой в технике? Если да, то он немедленно должен сообщить Тони. И найти эту его дочь.       — И что же ты нашла, мой дорогой Шерлок? — спрашивает англичанка, все еще не в состоянии унять восторг от столь едкого экземпляра.       — Найдено 2 320 000 результатов в поисковой системе. И около одного миллиона в засекреченных базах данных. К некоторым из них у меня есть открытый доступ. Остальные, боюсь, придется взламывать. У вас нет доступа для данного распоряжения, но я могу отправить запрос боссу.       — Нет! Ни в коем случае!       — Я уже поставила его в известность о вашем намерении использовать аппаратуру для конвертирования видеозаписей.       — Ты сделала что? — изумляется Ади, чуть не скатываясь с маленькой лесенки-подставки.       — Поставила его в известность о вашем намерении использовать аппаратуру для конвертирования видеозаписей, — с надрывным терпением повторяет голос.       — Я когда-нибудь сгорю со стыда из-за твоей бестактности. — шипит в полголоса раздосадованная Кингстом. — Давай, рассказывай об этом национальном достоянии.       Девушка присаживается в удобное мягкое кожаное кресло. Они не идут ни в какое сравнение с традиционно английскими. Те кажутся какими-то слишком жесткими, хоть их большие подлокотники и изогнутая спинка всегда укрывали от гуляющих сквозняков холодными зимами. На другом континенте, где зимние месяцы не обладали суровыми погодными условиями, комфорт ставился гораздо выше прагматики.        Она настолько увлекается ощущениями и запахом старых страниц, что совершенно не замечает маячившую на периферии мужскую фигуру.       — Может, вы лучше все сами спросите у него?       — Прости?.. — переспрашивает Аделайн, отрывая наконец голову от небольшого, но внушительного томика Дюма-отца.       Бездонные карие омуты смотрят с испугом, как и до этого. Такие же, но совсем другие. Слишком не старковские. А в целом, в облике девушки чувствуется порода. Она выглядит, как уменьшенная женская копия Тони.       — П-П.Я.Т.Н.И.Ц.А.?       С британским акцентом. Мягким. Приятным. Навевающим теплые воспоминания.       — Мисс Кингстом, познакомьтесь. Мистер Стивен Роджерс, он же Капитан Америка.