Бу!

Гарри никогда так не радовался приходу Андромеды. С нетерпением дождавшись обязательного чаепития и полного отчета Тедди о проведенных выходных, он с плохо скрываемым облегчением попрощался с крестником у камина. Не успел померкнуть яркий всполох перемещения, Гарри помчался в библиотеку. Перво-наперво он нашел именно ту детскую книгу, но ничего нового там не обнаружил. Затем, не без помощи артефакта библиотечного поиска, он нашел все книги о послесмертных мифологических воплощениях. Весь день он рылся в старинных гримуарах, энциклопедиях и дневниках, но кроме нескольких наблюдений предков и одной статьи о неприкаянных душах, выбравших путь отбытия повинности, ничего не нашёл. Как ни странно, самую интересную информацию хранили именно детские книги. В издании «Маленького огородника» Крыжовничная женушка – страшилка с британского острова Уайт в облике огромной гусеницы, призванной отпугивать непослушных детей от кустов крыжовника – была описана скупо. Однако именно под этой статьей рассказывалось, как две волшебницы-соседки сильно повздорили и в отместку уничтожили всех садовых духов на участках друг друга. Тогда магия заставила всех хоть частично втянутых в распри отрабатывать несколько веков в роли клубничных фей, огуречных троллей и огородных охотников. Гарри понимал, что сам не способен собрать всю информацию и систематизировать ее. Но он точно знал самого лучшего специалиста в этой области. Гермиона Уизли, сидящая дома с новой научной работой, приняла Поттера с удовольствием. Рон смеялся, что его супруга забеременела, чтобы выносить гениальное открытие в современной магии. Гарри казалось, что он не был далек от истины. В коттедже друзей было уютно и тепло. Гермиона накормила друга ватрушками и пирожками с яблоками. Гарри признал вкуснейшую выпечку Молли Уизли, но виду не подал. Ни для кого не секрет, что молодая миссис Уизли не отличалась особой хозяйственностью. Максимум, что мог получить Рон на ужин – макароны с сыром. И добродушная свекровь, конечно, взяла на себя заботу об обеспечении едой семьи младшего сына. Рон вернулся с работы, когда Гермиона и Гарри сидели в гостиной и громко обсуждали все возможные формы посмертной повинности. Он посидел в уголочке, прислушиваясь к спорам, и вставил свои пять кнатов: – Сразу видно, что вы воспитывались не в семьях волшебников. У нас мало книг про Песочников, Вульверов и прочих – это народное творчество. Каждый волшебник с детства знает всех этих персонажей, а многие их видели. На вопросительные взгляды супруги и друга он продолжил: – Я вырос на сказках о Зубной фее и псе Баргесте. Близнецы доказывали, что дружили с Робином-славным малым, Джинни ходила по ночам к Толли-светлячку, а я лично трясся под одеялом от завываний Бугимена. – А почему мы ничего не видим? – Их могут видеть только дети. Есть даже научное объяснение, – Рон приосанился и с вызовом посмотрел на супругу, гордясь, что знает хоть что-то лучше. – Все воплощения состоят из сырой энергии, и взрослая упорядоченная магия их разрушает. А у детей, как известно, ядро еще не сформировано, сила дикая. Вот... Гермиона хлопнула себя по лбу. С любовью взглянув на мужа, она притянула его на диван, и Гарри тут же почувствовал себя лишним. Поболтав еще несколько минут, он откланялся и вернулся домой. Едва за окном стемнело, Поттер направился в комнату Тедди и завалился под кровать. На этот раз он по максимуму откомфортил свое там пребывание. Подушка, теплый плед, маленький ночник и даже кружка чая рядом на полу... Но то ли не хватало ребенка в комнате, то ли Гарри в более мягких условиях слишком крепко заснул – Кромешника он так и не увидел. Не встретился он с ним и на следующую ночь. Да и до конца недели ни одного «Бу!» в доме на Гриммо не прозвучало. На выходных Гарри отправился в гости к Джорджу. Вредилки все так же пользовались успехом, прибыль не падала, покупатели не жадничали, но все равно что-то неуловимое, внутреннее в магазинчике исчезло. Джордж потускнел, и вместе с ним поблекло ощущение красочного праздника, которое всегда присутствовало в лавочке близнецов. Поттер всегда чувствовал, что Джордж с удовольствием принимает его в гостях, но некая недосказанность и напряжение проскакивали между ними. Вот и в этот раз: беседа ни о чем, чай, презентация новинок. Уже перед уходом Гарри вспомнил о своих изысканиях и спросил: – Слушай, а правда, что вы с Фредом дружили в детстве с Робином-славным малым? Джордж вздрогнул. Даже спустя семь лет он не научился спокойно произносить и слышать имя погибшего брата. – Да. Робин – это Пэк, он же проказник, шалун. Мы большую часть своих розыгрышей у него подцепили. Злые конечно, жестокие, но мы же детьми были. – А сейчас? – Лет в тринадцать мы перестали его видеть. Джордж замер, его губы дрогнули в улыбке, взгляд затуманился приятными воспоминаниями, и он выпал из реальности. Гарри как никто понимал его. Он не стал мешать и ушел. Перед тем, как заступить на подкроватное дежурство, Гарри решил попить чайку и подумать. Он поставил любимую кружку на стол и полез в шкафчик за вареньем, но тишину нарушил звук двигающейся кружки и звон разбившегося фарфора. Вздрогнув, Поттер резко выпрямился... На столе сидел Фред. Странный, всклокоченный, молодой и улыбающийся. Ущипнув почти сошедший синяк, Гарри пискнул, но видение откровенно ржущего Фреда не исчезло. Оно прошлось пальцем по висящим под полками кружкам, извлекая из них мелодичное позвякивание, и Поттер почему-то успокоился. – Ну, здравствуй, Фред. Или... – Робин, Гарри, Робин-славный малый. Фред протянул руку и пожал протянутую ладонь, больно уколов её кнопкой. Гарри отпрянул, засовывая палец в рот, а Пэк заливисто рассмеялся. – Прости, привычка. Как хорошо, Гарри, что ты нас можешь видеть! Мы уже и так и эдак искали кого-то из живых. Но с детьми толку мало – взрослые им не верят, а собственных сил у них недостаточно. А у тебя сила большая, но сыроватая. Мы там все объединились в поисках пути к тебе. Гарри сидел с открытым ртом, пытаясь переварить информацию, которую Фред изливал на него как из рога изобилия, не жалея логики и последовательности. – Так, Фред, давай сначала! Мы? Кто такие «Мы»? – Да-да, ты прав. С чего бы начать?.. Ага, начну с Волдеморта. – А он-то здесь каким боком?! – А он как всегда – не боком даже, а во весь рост. Напортачил – убирай за ним. Самого даже посмертия лишили, а мы отдувайся. Так вот, Волдеморт уничтожил тут кучу воплощений для ритуалов. Он, видите ли, решил энергию для тельца своего тщедушного у мифических брать. Где такое откопал, никто не знает, но с его смертью все причастные к войне были призваны отбыть срок в образах. Не то чтобы очень напряжно – каждому по заслугам, так сказать. Дамблдор Сантой подрабатывает – типа любить детей надо искренне и ничего взамен не требовать. Отправившаяся воевать Тонкс, оставившая месячного малыша и не видевшая даже его первого зубика, теперь собирает выпавшие зубы и отдает детям монетки... – Так это была она?! – Кто? Ах, да... Первый зубик Тедди она забирала лично. Рыдала потом. Долго. – А остальные? – Ну, о ком тебе еще рассказать? Я, сам видишь, отбываю срок за проказы. А Колин – уматный тип – Песочный человек. Сны детям навевает, дневные картинки собирает, а ночью показывает. Люпин – тот, понятное дело, со своим волком сживается. Он теперь все время получеловек-полуволк – голова волчья. Рыбу ловит и на пороге бедных оставляет, Вульвером называется. Самое смешное – это Лестрандж. Она теперь огромная жирная гусеница, охраняет неспелый крыжовник от детей. Блэк – не поверишь! Ему бы Багест подошел – пес как-никак, а он Кролик! Представляешь?! Гарри помотал головой. Перед глазами мелькали образы, и он боялся говорить, чтобы не спугнуть видение и услышать еще хоть что-то о близких людях. – Пасхальный кролик! Ворчливый, пушистый, лопоухий, с огромным списком обязанностей и ответственностей. У Блэка! У Сириуса! Обязанности и ответственности!!! Фред катался по столу, а Гарри затаенно улыбался, представляя Сириуса в образе кролика, Дамблдора в красном камзоле, Тонкс с крылышками, а… – Фред, а Снейп? – Снейп... черт, да его ничто не изменит! Опять шпион в стане темных. Бугимен, работающий на силы Рождества. Прикинь?! Гарри облегчённо выдохнул. Вот теперь все на месте. А значит, он реально видел Снейпа... – Знаешь, у нас сейчас сказочное единодушие – все дружат против одного. Фенрира помнишь? Так он Фенриром и стал, настоящим Фенриром – легендарным волком. Он был скован волшебной цепью Глейпнир, которую гномы сделали из шума кошачьих шагов, женской бороды, корней гор, медвежьих жил, рыбьего дыхания и птичьей слюны. Всего этого больше нет в мире. Снейп говорит, что и не было, и что это - всего лишь легенда. Но факт остается фактом: Фенрира приковали к скале глубоко под землёй. Когда наш местный волчара в него вселился, цепи как-то разорвал. Дамби-Санта говорит, что будет Рагнарек – не для всего мира, но для волшебного по-любому. Точнее, для воплощений. И что отловить его может только живой герой. А кто у нас герой? Правильно, ты! Вот мы и искали к тебе пути. Когда Снейп сказал, что ты его видишь, мы не поверили. Но сегодня я услышал у Джорджа, что ты про меня спрашиваешь. С чего бы это? Но я рад, что решил проверить... – Стоп, стоп, стоп! Значит, ты мне предлагаешь идти сражаться с вашим Фенриром, приковывать его обратно дыханием слонов, или чем там еще, и спасать воплощения? Фред кивнул. – Я согласен!