Бу!

Вечером Гарри снова забрался под кровать, поскольку другого способа встретиться с Кромешником не знал. В ожидании он размышлял о своей внезапной симпатии к Снейпу, ставшему после смерти воплощением тьмы, и о таинственном озере забвения где-то в Йорке. Время от времени Поттер зевал, то и дело проваливался в дрему, и между сном и явью перед глазами мельтешили размытые образы. То Бугимен смотрел на Гарри снизу вверх, глубоко вбирая в рот его член, то черные глаза-омуты Снейпа обращались мистическими озерами, к которым не вели даже звериные тропы. От пронзительной тишины становилось жутко. Посреди леса — ни птичьего щебета, ни шелеста листвы. Голые ветви изгибались, боязливо отклоняясь от воды, и тонкий ледок ровным стеклом затягивал поверхность, не оставляя ни кочки, ни трещинки — даже Ледяной Джек не сумел бы лучше. Под кроватью тоже было тихо, но, в отличие от леса, спокойно, уютно, и думалось хорошо… — Говорят, ты, гаденыш, сегодня зелье мое пил? Вздрогнув от неожиданности, Гарри повернул голову и обнаружил рядом Снейпа. В точности повторяя позу Гарри, он смотрел вверх, равнодушно разглядывал кроватную сетку и перебирал пальцами ткань призрачной мантии на груди. Усиленно делая вид, что ему скучно так лежать, он сложил губы бантиком и изогнул бровь, монотонным голосом высказывая Гарри свое недовольство. — Кролика развлекал? Или он тебя? — глубокий голос, казалось, был лишен каких-либо эмоций. — И он меня, и наоборот. — М-м-м… понятно. Пальцы задвигались быстрее, но ни один мускул не дрогнул на лице, только брови упрямо сошлись на переносице. Гарри улыбнулся. — Зато я знаю способ убить Фенрира, — заметил он отстраненно. — Навсегда. Они продолжали соблюдать молчание, и Гарри с горечью думал о том, что соседство с Бугименом ощущается… как сквозняк — ни формы, ни веса, ни тепла. А ведь когда Гарри был Джеком, отчетливо чувствовал не только исходящее от Кромешника жаркое влечение, но и упругое доказательство его заинтересованности. Впрочем, и сейчас сердце взволнованно трепетало, а предвкушение горячей волной разливалось по телу. Они еще полежали в полной тишине, а потом одновременно развернулись друг к другу. Снейп медленно привлек Гарри к себе, и тот подался навстречу. Поцелуй был сначала легким, дразнящим, словно сухой ветерок, мягко коснулся дрожащих губ и покрасневших щек, скользнул по шее к пылающему уху и вдруг изменился — стал глубоким, яростным, чертовски возбуждающим. Гарри порывисто хватался за ускользающие плечи, сжимал в объятиях туманное эфемерное тело, отчаянно вглядываясь в его странные, изменчивые очертания. — Гарри… — хрипло выдохнул Снейп и вдруг отстранился, нависая сверху, жадно разглядывая. — Хочу тебя! — то ли признался, то ли спросил, но тут же уверенно ухмыльнулся. — Сейчас. Но с другой стороны матраса! Поттера буквально вынесло из-под кровати и припечатало к жесткому тканому покрывалу. «Да!» — всхлипнул он и блаженно зажмурился, выгибаясь, позволяя Снейпу вылизывать открытую шею и мыча сквозь стиснутые зубы. С закрытыми глазами казалось, что его ласкает воздух — сжимает тонкую кожу на ключицах, овеивает лицо, прикусывает нижнюю губу, проталкивая между зубами порыв ветра, очертаниями странно напоминающий пальцы. Легкие поцелуи вслед за отрывающимися пуговицами рубашки походили на прохладный бриз и не утоляли лихорадочного желания чувствовать все иначе, по-настоящему, ярко.  — Не-е-ет… — невразумительно простонал Гарри, и Снейп отстранился, вопросительно разглядывая пылающее румянцем лицо. Гарри едва справлялся с дыханием, его член болезненно ныл, а Снейп дышал ровно и спокойно, да и выглядел так, словно все это время читал скучную книгу, написанную на животе Гарри. — Не так. Пожалуйста. Хочу чувствовать Северуса, не Бугимена! Снейп насмешливо фыркнул, но улыбнулся и охотно перекатился на спину, утягивая Гарри за собой. Черный сюртук распахнулся сам, открывая серую, местами синеватую кожу, и Гарри с жадностью лизнул темный сосок, провел горячими ладонями по прохладным бокам, довольно рыкнул, нависая, прожигая безразличного любовника пылающим взглядом. Несмотря на внешнюю холодность, черные глаза Снейпа затягивали и смущали, нещадно провоцировали, обещая удовольствие. Гарри расстегнул ремень, освобождая болезненно эрегированный член, удивленно наблюдая, как по ногам Снейпа расплавленной смолой стекают туманные обрывки брюк. Северус развел колени и притянул Гарри к себе, чтобы прижаться промежностью к горячему стояку и потереться, лаская его головкой свой сфинктер. — Давай уже, Поттер, входи! — нетерпеливо прорычал Снейп. Поначалу Гарри растерялся, не желая причинить боль, думая, где взять смазку, но Снейп решительно подался навстречу и сам насадился на член. Нечто холодное и пульсирующее расступилось, плотно окутывая разгоряченную плоть, словно ее в зимнее озеро окунули. Гарри замер и осторожно выдохнул, осознавая, что воздух в комнате будто густеет, вибрирует, раскаляется. Вцепившись в его предплечья, Снейп откинул голову и внезапно закричал, впиваясь ногтями в кожу. Видимо, даже пары капель предсемени Гарри хватило, чтобы Бугимен начал превращаться в человека. По его телу проскакивали росчерки молний, он выгибался и рычал. Внутри него тоже стало тепло, и Гарри не сдержался — стал медленно двигаться, глядя на стремительно бледнеющее лицо, отлетающие обрывки туманной мантии, восхищенно всматриваясь в темные глаза, что по-прежнему затягивали и завораживали. Он склонился к открытым губам, мягко скользнул по ним языком и ласково прикусил острый подбородок, потираясь грудью, вынуждая напряженные пальцы расслабиться и отпустить свои предплечья, на которых, конечно, появятся синяки. Каждое движение отдавало горячей волной, серая кожа облетала прозрачными лоскутами, и через несколько минут от Бугимена не осталось ничего — под Гарри лежал самый настоящий Северус Снейп, и именно он орал во весь голос: «Еще! Давай, Поттер! Сильней! Да-а-а!!!» Извивающийся, открытый, прошибаемый оргазменными судорогами Снейп был прекрасен, и Гарри почти утратил ощущение реальности, беспорядочно вбиваясь в истосковавшееся по прикосновениям тело, растворяясь в безумной нежности. Понимая, что сейчас не просто получает и дарит удовольствие, а чувствует. То самое — отчаянное, безнадежное, которое, кажется, навсегда. Наслаждение стало невыносимым. Гарри сжал худые плечи и закричал, сотрясаясь, обессиленно падая на горячего, покрытого испариной совершенно живого Снейпа. Между животами было мокро и скользко. Гарри не помнил, в какой момент кончил Северус, но удовлетворение партнера приятно тешило самолюбие. Хотелось прижать его к себе сильно-сильно. Уткнуться в длинную шею и разрыдаться, захлебываясь эмоциями, рассказать, как он дорог и нужен. И не потому, что все прошлые эксперименты Гарри со случайными любовниками и рядом не стояли. И не потому, что потерять Снейпа во второй раз он не сможет. Просто теперь нельзя по-другому. То, что начиналось как сказочное приключение, забавная шутка с путешествием в мир воплощений, обратилось неизбывной тоской и чем-то гораздо большим. Месяц назад Поттер скорее поверил бы, что Волдеморт воскрес и откопался, чем в возможность сногсшибательного секса со своим бывшим преподавателем зельеварения. А теперь выравнивал дыхание после этого самого секса и судорожно размышлял, как вести себя, что предложить Снейпу, чтобы заинтересовать его продолжением этих странных, но таких необходимых ему отношений. Однако Снейп не позволил фантазиям Поттера разыграться. Проворно выбравшись из постели, он вскочил на ноги, с живым интересом ощупал свое тело, довольно хмыкнул и быстро вышел из комнаты. Услышав шлепанье босых ног по ступенькам, Гарри опрометью бросился следом. Северус нашелся на кухне. Совершенно не стесняясь наготы, в отличие от кутающегося в простыню Гарри, бывший Бугимен жадно откусывал огромные куски от бутерброда с бужениной и помидором, блаженно жмурясь и причмокивая. — Поттер, неси вино! — Снейп прожевал, выдохнул и притянул впавшего в ступор Гарри для поцелуя. — Ты не представляешь, как не хватает воплощениям простых земных радостей! Гарри смачно поцеловали, оставив на губах привкус мяса и французской горчицы, и звонко шлепнули по заднице. — Обязательно надо трахнуться с тобой в образе. Только секс у воплощений ничуть не хуже, остальное — мрак. Еда, выпивка и табак в нашем измерении — пресные и неинтересные. Сухое. Красное. Лучше Мерло или Кьянти. Развернув обалдевшего Поттера за плечи, Снейп подтолкнул его к двери, и тот проглотил чуть не слетевший с языка вопрос: с кем это Кромешнику «там» «ничуть не хуже», если Гарри даже «здесь» столько радужных единорогов от оргазма не ловил? К его возвращению Северус успел нарезать вяленое мясо, козий сыр и апельсины, засыпать все маслинами и залить оливковым маслом. Гарри застал его протирающим бокалы и, быстро сориентировавшись, открыл бутылку и разлил вино. Странная закуска оказалась необычной по контрасту основных вкусов, но довольно приятной. Снейп с нескрываемым удовольствием макнул кусок апельсина в масло, закинул его в рот, облизнулся и сразу выпил половину бокала, после чего зажмурился и довольно улыбнулся. — М-м-м… хорошо! — он откинулся на спинку стула и изобразил внимание. — Ну рассказывай, что ты там придумал с Фенриром? — Ты знаешь что-нибудь об озере забвения? Снейп отрицательно покачал головой и снова пригубил вино. Рубиновые капли остались на его губах, и Снейп слизал их, проследив за жадным взглядом Гарри. — И-и-и?.. Поттер, очнись! — возмутился он. — Если настаиваешь на сексе, я не против, но сначала расскажи! От этого «я не против» у Гарри потеплело на душе и не только там. — Попав в это озеро, любое воплощение исчезает — вода просто стирает его из памяти окружающих. А так как Фенрир, тем более с начинкой из нашего оборотня, пользы не приносит, а наоборот, полное уничтожение — это лучший выход. Снейп заинтересованно ловил каждое слово Гарри. Он даже отставил бокал и придвинулся ближе, опираясь локтями на столешницу. — И как мы его утопим? — промурлыкал Снейп, горячим дыханием щекоча ухо Гарри. — Для нас это озеро не менее опасно. — Для вас — да, для меня — нет, — Гарри мучительно покраснел, подавляя желание подставить ухо более изысканным ласкам. — Я буду человеком и продержу его под водой столько времени, сколько понадобится для полного забвения. — А как ты собираешься его туда заманить? Впрочем, ладно, это можно обдумать… Цепи понадобятся, наверное. Но как же не хочется к нему обращаться… Северус уселся удобнее и прикрыл глаза, разговаривая будто сам с собой, а Гарри любовался выразительным контуром губ, по которым он задумчиво водил пальцем, длинными черными прядями, обрамляющими бледное лицо с точеным профилем, и размышлял о том, что невозможное возможно. Гарри, например, не думал, что может полететь на Луну. Не считал реальным такое путешествие, а потому и не стремился никогда. Но если бы ему предложили полет, он наверняка захотел бы. Снейп, как Луна — вот она, самая настоящая, сидит на расстоянии вытянутой руки, сосредоточенно хмурит брови, а сердце Гарри заходится от нежности и счастья… — Ты чего замечтался, Поттер? Пошли в спальню. Времени у нас немного, едва до обеда хватит, но все равно пойдем. Утром думать будем.