Эффект плацебо

Твою налево. Стоило распахнуть глаза, как девушка сразу же наморщилась. Голова трещала. По вискам молотки стучали. И вообще... холодно. Дотронувшись до больного места на затылке, она зашипела. Рядом с кроватью лежала тряпка, свернутая вроде бы в трубочку. Влажная, но уже тёплая. С глухим стоном Кристина приподнялась на локтях и осмотрела комнату. Тьма тьмой. За окном – ночь. Свет виднелся только из соседней комнаты, так как дверь была приоткрыта. В ушах звенит. Ужас. Уселась на кровать и схватилась за затылок, чёрт. Больно. Уолтерс словно неделю на бетоне лежала, а теперь вот получите и распишитесь. Думать сил не было. Где она вообще? Дома. Не в Лос-Анджелесе, конечно, а в Ванкувере. Из открытого чемодана девушка с закрытыми глазами взяла шерстяной свитер и одним движением влезла в него. Волосы растрепались и заодно наэлектризовались. Но Кристине было всё равно. Кто вообще спит в майке? И в джинсах? Почему холодно? Тут девушка глубоко вздохнула, вспомнив недавние события. Кафешка, пьяный идиот из школы, стенка... Называется, с прибытием в Ванкувер! И счастливого Рождества! Надо лед, что ли, приложить. Окончательно поднявшись на ноги, Кристина покачнулась и, не открывая глаз, зашагала на кухню. Приложу лёд, стащу у дедушки виски и лягу обратно спать. Свет такой яркий. Пришлось рукой закрываться, но идти дальше с закрытыми глазами не вариант. Оба мужчины, сидевшие за столом, внезапно поднялись, а Уолтерс очнулась от пьяного состояния. Твою мать! Вот это поворот. Оба мужчины... Оба, да-да. В доме живет только один человек – Джон, но сейчас тут находился и Джаред. Опять паниковать? А может, привыкнуть к нему? Ага, это же так просто общаться с знаменитостью, который недавно только по телевизору мелькал. А теперь мелькает в твоём доме. — Ты как? — осторожно, наклоняя голову, спросил Падалеки. На лице девушки заиграла тупая улыбка. Быстро поправила волосы и сглотнула. — Отлично. — Разорвав с ним мучительный гипноз, Кристина сделала шаг назад к холодильнику. А в морозилке уже лежала бутылка со льдом. Подготовились, мальчики. Ну и облегчение почувствовала девушка, когда что-то ледяное соприкоснулось с шишкой. Почти оргазм. Дедушка сам молчал, не спуская с лица тёплую улыбку. А Уолтерс не спускала зачарованного взгляда с актёра. Кто бы спустил? — Так что случилось? — вдруг спросил Джон, и блондинка тут же повернулась в другую сторону. Слова все ускакали. — Ничего, просто парень какой-то перебрал, — махнула рукой Кристина и кивнула. Это правда, в конце концов. Ну, половина правды. Не просто парень, а вечная заноза в заднице. Кому нужны имена? Все живы. Всё в порядке. Джаред не выдержал и посмотрел на девушку, которая теперь переглядывалась с дедушкой. Чувствовал неладное. А Падалеки знал, но не сказал. Мог бы разложить всё по полочкам, пока она была в отключке. Чего же не разложил? Вот из-за таких ситуаций. — Ладно, ну, — замялся дед, потирая руки, — останешься на ужин? — обратился он к молодому человеку. Кристина к тому времени уже опустила бутылку на стол. Рука онемеет. — Нет-нет, спасибо. — Точно? Я такие котлеты приготовил. — Джон изобразил наслаждение, и Падалеки рассмеялся. И девушке почему-то очень захотелось улыбнуться. — Точно, — подтвердил мужчина. — Увидимся на сеансе. Джаред с этой его красивой и профессиональной улыбкой зашагал в коридор. Именно профессиональной. Уолтерс иное описание не могла придумать. — Спасибо, что привёз Кристи! — крикнул дедушка, всеми возможными способами указывая внучке на коридор. Она занервничала, но Джон не унимался: махал руками и головой в сторону уходящего мужчины. Не издавая ни звука, сказала: «Да какого чёрта?» – а он ещё раз тыкнул в нужную сторону. Изобразив пистолет, Кристина выстрелила в дедушку и маленькими шажочками направилась к Джареду. Он уже обулся и сейчас натягивал пальто. Какое классное пальто. Даунский взгляд прошёлся по всему росту Падалеки, а потом вернулся к глазам. Так положено в обществе – смотреть в глаза. — Ты меня привёз? — задала Кристина глупый вопрос, но девушке всё никак не верилось. — Да. Сначала хотел в больницу, а они не пустили. — Джаред завязывал серый шарф вокруг шеи. — Сказали, что из-за шишки на голове не освободят палату. Уолтерс издала нечто похожее на смешок. И правда смешно. В мыслях нарисовалась картина, будто из неудачной романтической комедии. Мужчина с полумертвой девушкой на руках бежит к больнице, а на пороге стоит злая тётка, приговаривая: «Разворачиваемся, мест нет». Да и слава Богу. Ещё время тратить на эти больницы. — А тот парень? — нехотя задала вопрос девушка, заправляя прядь за ухо и пряча взгляд. Так нелепо. И он заметил. — Забрали в вытрезвитель. Понимающие кивнула, чувствуя, что затылок снова покоя не давал. Просил чего-нибудь холодненького. Последний раз они друг на друга посмотрели. Обменялись улыбками из вежливости. И мужчина открыл дверь. Ветерок неприятный сразу подул, задувая снег внутрь. — Давай, отдыхай. — Да, и ты тоже, — сказала первое, что попалось. — В смысле, — запуталась девушка. — Не в том смысле, что и я отдыхай. А в обычном. Типа обычный отдых нормального человека. Перед телевизором или… — принялась объясняться, наблюдая за лезущей улыбкой на лице Джареда. — В общем, спасибо за блокнот. Пока. Падалеки не увидел этого злого выражения лица, после которого Кристина уперлась лбом в дверь и простояла там минуты две. А она не увидит, как он до самой машины будет идти с дурацкой улыбкой. Никто и не должен видеть таких незначимых деталей. В машине мысли у него полетели в другую сторону, поэтому улыбка и исчезла. Завел Ламборджини и выехал на дорогу. Нёсся на полной скорости, как обычно. Многих обгонял, не замечая, как вслед летит мат. Снег не заканчивал мести. Ночь ему не помеха, по всей видимости. Что делала Кристина сейчас? Может, всё ещё смотрела в дверь? Может, сметала котлеты дедушки? А может, брякнулась спать, отказавшись от ужина? Джаред всё равно не думал о ней. О своём задумался, как обычно... О чём он обычно думал? О работе. Завтра придётся ехать на кладбище заканчивать начатую сцену. У него там монолог длинный, нужно повторить текст. Прежде чем он затормозил у своего небоскрёба, зазвонил телефон. Припарковал машину и только тогда ответил. — Да? — Джаред вышел из машины и выдохнул. Поднял глаза к небу и тут же опустил. Снег медленно и бесшумно спускался сверху, не планируя пока брать перерыв. — Ты дома? — спросил голос Дженсена. Конечно Дженсена, ведь это Дженсен звонил. — Нет, — пожал плечами и зашагал к подъезду. — Сижу в ресторане. Напиваюсь перед рабочим днём. — Тогда у меня плохие новости, — слишком драматично. Не похоже на Эклза, и Джаред остановился. — У тебя завелся двойник с такой же потрясающей задницей. Не сдержав улыбку, Падалеки нехотя развернулся и заметил друга в машине напротив. В метрах десяти. Друг улыбаться не хотел. — О, у него и лицо твоё. — Заткнись, — фыркнул актёр и выключил бессмысленный звонок. Пришлось дождаться Дженса, ведь приехал он сюда не зря, а повидаться. А Джареду не до посиделок перед телевизором и дружеских бесед. Дженсену он рад: все-таки лучший друг и самый близкий человек уже шесть лет. Но этот лучший друг начнёт читать нотации о психологах, о депрессии, о том, в какую сторону нужно менять жизнь. Старая песня, от которой уши вянут. У подъезда попались две девчонки, которые попросили сфотографироваться. Джаред взял её планшет, ведь оказался самым высоким, и сделал очередное селфи. Поблагодарив за кучу комплиментов, все разошлись своими дорогами. В лифт зашли молча. Джаред прислонился к стенке, а Эклз нажал на кнопку. Дальше молчали, слушали тихое гудение лифта, быстро несущегося вверх. Внезапно Джаред улыбнулся, смотря куда-то далеко. В пустую точку. Вспомнил Кристину, которая замялась перед его уходом и понесла чушь. Отдых нормального человека... Из улыбки в смех. — Ты пьян? — Нет, — Падалеки смеялся ещё громче. Двери открылись, и первым вышел ржущий конь, а за ним, закатывая глаза, зашагал Дженс. В квартире он смеяться перестал; лишь шумно выдохнул, когда разулся. Прошёлся дальше, мечтая о мягком диване, но внимание привлекла гитара в углу. Сначала взял её, а потом брякнулся на белый диван, а ноги закинул на журнальный столик. Длинными пальцами перебирал струны, внимательно следя за движениями. На грифе были изображены белые узоры, и Джаред всегда неосознанно пытался такими же путями, такими же изгибами пальцев касаться струн. Само как-то шло. Дженсен вывернул из-за угла с двумя бутылками пива и приземлился рядом, на спинку кресла. С мычанием достав пульт со столика, включил телевизор и сделал глоток. Через пять минут должна начаться серия. А у них традиция её вместе смотреть. Если они в разных городах, значит, звонят по скайпу. Неважно, какие погода и настроение – традиции они ещё не нарушали. — Как психолог? — поинтересовался Дженс, повернув голову к другу. А тот и головы не повернул. Уставился в свою гитару. — Гипнотизировали тебя? Пичкали таблетками? Глубоко вздохнул и продолжал придумывать мелодию. Как карта ляжет. Будто опять в астрал улетел. — Сбежали от тебя? — Как же ты... — начал напевать несуществующую песню Падалеки, подняв весёлый взгляд к другу, — как же ты меня задолбал. Эклз не сдержал смеха и плюхнулся рядом с другом, наблюдая за знакомой заставкой сериала. — Это не песня. Не считается. Вызов? Может быть. Джаред увидел начинающуюся серию на экране, но с ухмылкой вернулся к гитаре. Кажется, вспомнил, что понравится Дженсену. The Neighbourhood — Afraid — You’re too mean, I don’t like you, — начал тихо петь всем известную песню, замечая, как друг закрыл лицо рукой. — Fuck you anyway... — Всё, хватит фигнёй маяться. Кажется, в этот раз никаких шуток: Эклз поднялся на ноги, оставив недопитое пиво на столе. Немного пошагал по квартире, слушая продолжение песни. Он специально. Специально не хочет разговаривать о своём состоянии, заговаривая зубы. Смешит, отвлекает от темы. Нет. Не прокатит. — Бросай эту гитару. Бросай, или я сам её в окно выкину. Сколько можно бегать от разговоров? — В ответ Джаред оттянул не ту струну, и получился отвратительный звук. Тогда актёр и перестал играть. Холодно уставился в одну точку. — Да, теперь у тебя есть психолог. Два, чёрт его дери. Но, знаешь, у меня что-то камень с души не упал. Психолог – одно дело. А твоё желание – другое. Ты должен захотеть. Пойти ко всем людям, которые хотят тебе помочь, навстречу. Они твою жизнь не изменят. Ты должен изменить. — Я не верю в чудесную и радужную жизнь, Дженс. Прости, — Отбросив гитару, он поднялся с таким категоричным ответом. В упор посмотрел на Дженсена. — Не пытайся заставить меня поверить.