Эффект плацебо

«Всё будет в порядке. Гнома можешь выкинуть. Коньяк за картиной. И не забывай кормить рыбок. Остальное — всё твоё. Я люблю тебя, ты же знаешь. Мы ещё встретимся». В смысле? В смысле?! Пальцы задрожали, и стало трудно рыться дальше в конверте. Но что-то тяжелое там, на дне, лежало и звенело. Ключи с брелком и надписью «Барклей-стрит, 2». Его дом! Ключи от дома дедушки. И ещё одни ключи от Тойоты, красной машины деда, которую он никогда и ни при каких условиях не отдаст. Не отдал бы. Конверт выскользнул из рук вместе со всем содержимым. Некоторое время Кристина бесцветным взглядом смотрела на пол, и, когда кислород дошёл до мозга, она быстро подняла ключи, сунула в карман, а сам конверт бросила на стойку. — Подожди, ты... — крикнула девушка вдогонку, но Уолтерс уже захлопнула дверь. Руки зарылись в собственные волосы, делая из них спутанные и наэлектризованные джунгли. Глаза крутились по всему городу, словно стоя на месте она чего-то добьётся. Дрожащей рукой вытащила телефон и, неровно выдыхая, минуту искала номер дедушки. Он у неё на быстром наборе, но взгляд не мог сосредоточиться. Горло сжимала колючая проволока. Гудки в телефоне ускоряли сердцебиение. — Да, — спокойно протянул голос на той стороне провода. — Дедушка, — пропищала Кристина. — Что происходит? Что за письмо? Почему там ключи от твоей машины? От дома? И почему письмо лежит на почте уже шесть сраных лет? Вроде злилась, а вроде сдерживала слёзы от неизвестности и непонимания. На лице играла нервная улыбка. — Всё хорошо, — хрипло говорил Джон. — Не волнуйся. Не волнуйся... Не волнуйся?! Да что с ним такое? Что за цирк? Почему ничего не ясно? Чтобы не загореться ярким пламенем, Уолтерс закрыла глаза и тихо вздохнула. — Где ты? Скажи мне, где ты, — сквозь стиснутые зубы шипела девушка и крутила глазами по городу. Молчание. Ну, как молчание... Звук рельсов. Грохот вагонов. — Поезд? Ты на вокзале? — Не разбей машину. И дом не спали, прошу тебя, — тихо приговаривал мужчина. — Дедушка! Но трубку он бросил. Сукин сын. У Кристины мата не хватало, чтобы выплеснуть накопившееся эмоции. А злиться ей нельзя. Просто нельзя. Тот, кто когда-то учил спокойствию, сейчас вынуждает девушку беситься и рвать волосы на голове. Вокзал не особо далеко. Что ещё оставалось? Ловить такси и мчаться навстречу приключениям. Уолтерс так и поступила. Встала на краешек бордюра и принялась тянуть руку к дороге, но машины незаинтересованно проезжали мимо. В ход пошла вторая рука и короткие прыжки на месте, пока дружелюбная жёлтая машина не затормозила. Девушка дёрнула за ручку и быстро приземлилась на переднее сидение. За рулем сидел чернокожий небритый мужчина, лет так под пятьдесят. При виде клиента он торопливо опустил скрипучее грязное стекло и выбросил недокуренную сигарету. — На вокзал, пожалуйста. — Кристина лихорадочно сглотнула и, получив кивок от таксиста, откинулась на спинку сидения. Погрызла ноготь, постучала пальцами по коленям, вся извертелась на твёрдом дурацком сидении. А когда машина вежливо затормозила на мигающем желтом, девушка чуть с ума не сошла. — Я очень спешу. Можно быстрее? — вежливо попросила она. Вдох-выдох. Как учили в детстве, чтобы не отдаться чувству паники. — Против светофора не пойдешь, — пожал плечами водитель. — Да с каких пор вы правильные такие? — фыркнула себе под нос Уолтерс, оглядываясь по сторонам. Мужчина услышал, но не стал отвечать. Обязательно должен быть попасться хороший и медленный таксист, который быстрее шестидесяти не попрёт. А когда ты в роли пешехода, то они размажут тебя по асфальту и не заметят. Ураган, ураган творился в голове! Не о чем думать и одновременно столько тем, которые стоит рассмотреть. Только бы решить эту бредятину с дедом, а потом остальное. На третьем светофоре Кристина не выдержала; тем более когда вокзал за поворотом. — Идите вы... — Отдав купюру водителю, девушка нагло выбежала на дорогу в час-пик. Все бибикают, кто-то орёт матом идиотам спереди, а на Уолтерс, проскальзывающую мимо машин, никто не обращал внимания. Вот и вокзал. Здесь много кто в панике куда-то спешил, так что девушка ничем не отличалась. Снова взяла в руки телефон и почти зашла в контакты. Почти. Пока глаза не подняла и не увидела. Два или три человека в белых халатах на каталке увозили больного. И почему в тот момент у Кристины не осталось сомнений? Сорвалась с места к ним навстречу. — Что с ним? — хрипло вырвалось у неё при виде дедушки. Кажется, он задыхался. Хотя ко рту ему прилепили прозрачную маску, через которую дышать проще. — Отёк лёгких. Пока не известно, с чем это связано, — выкрикнул паренёк с капельницей. — Вы родственница? — Внучка, — стеклянным голосом ответила Уолтерс, чувствуя, что сама вот-вот сознание потеряет. Но дедушка в сознании. Он мог видеть побледневшее лицо девушки. Мог видеть потерянный взгляд. Где вообще её взгляд? Где мысли? Она сама не знала. Она не чувствовала себя и происходящее вокруг. У машины скорой помощи они затормозили, и все ринулись открывать двери. А Джон воспользовался моментом и за рукав притянул внучку. — Второй ящик слева. Ты знаешь, что делать. — Голос до невозможности тихий и хриплый. Ему нельзя говорить, да и вообще маску снимать. Медбрат отодвинул девушку подальше, что-то приговаривая. Другие два закатывали Джона в машину. Всё рушилось и ломалось прямо на глазах у девушки. Воздух превращался в ядовитый газ. Кристина совсем перестала дышать, сухими глазами провожая захлопнувшиеся двери. Народу ещё собралось. Стояли, охали да ахали. А она просто... просто существовала, но точно не жила. К таким ситуациям нас в школе не готовят. В школе учат бесполезную математику с физикой, которая сейчас никак не поможет. Кто должен подсказать девушке следующий ход? Мама? Нет, только не мама. Всегда помогал дедушка, но сейчас помощь нужна ему. Обычные зимние каникулы превратились в ад. *** Как называются те самые настроения когда ты... мертв? Мертв! Тебе ничего не нужно, ты ничего не хочешь. Но мертвецы в гробу, а Кристина – ходячий мертвец, который не имел права прикинуться дохлым. Ты жива, и надо жить. Только как? Кто скажет, как нужно жить? В какую сторону пойти, на каком повороте свернуть, через какой мост перейти... Девушка минуту стояла у двери, прислушиваясь к тишине дома. Раньше так тихо никогда не было. Джон обязательно жарил что-нибудь или спорил с другом про лучшего шахматиста. Он всегда яростно защищал Пола Морфи, приговаривая, что таких талантов больше не сыщешь. А его друг вечно восхвалял Бобби Фишера, тоже отличного шахматиста. Кристина никогда не слушала их разговоры. Даже когда его друг приходил в гости и они ругались за время игры. Ей неинтересны шахматы. Неинтересна их ругань. Но сейчас она готова продать душу, чтобы увидеть войну Морфи и Фишера ещё раз. Тишина. Даже золотой Фрэдди не особо активно плавал в аквариуме. Наверно, тоже чувствовал одиночество. Прошла очередная минута. Что делать? Что делать с этим Джаредом? Нужно позвонить, отменить все сеансы и вернуть деньги. Слава богу, завтра нет сеанса, можно позвонить позже. И маме надо позвонить. И рыбу покормить. Хороший план для начала. Но было кое-что другое. Был левый ящик стола, к которому медленно шагала Кристина. Глаза пустые. Движения вялые. Любая мелкая неприятность, и она разобьет окно вазой. И всё равно, что ваза окажется у той злющей бабульки во дворе. Дернув верхней губой, девушка медленно открыла нужный ящик в столе Джона. Она никогда не рылась в его кабинете. Ладно, сегодня искала книжку, но это было впервые! В выдвижном ящике лежала белая папка. И всё? Может, там эликсир здоровья, который дед разрабатывал всю жизнь? Может, он спасёт его лёгкие? Что там? Что такого сверхважного? Там точно что-то важное. Девушка знала, но не спешила. Стиснула челюсть и сдержанно открыла папку, доставая первую бумажку. Запись 24 сентября, 2002. Холден Ли. Дата рождения: 02.05.1972 Заболевание: неизвестно. Бла-бла-бла, плевать! На кой-черт мне нужен его клиент? Дальше он писал про этого Холдена, что, как и почему. Какие у него симптомы, на что похоже. Бумагу девушка сжала и быстро схватила другую, пока первую не разорвала. Везде бред. Бред, ненужный бред! Держись. Ты умеешь держаться, давай. Запись 8 августа, 2003. Он идёт на поправку. Переключение на другую личность происходит реже. Я пробовал разные методы, но эффект Плацебо правда действует. Всё. Конец. — На кой, — еле-еле дышала Кристина, — мне, — бумага сжата в её маленький кулак, — это сдалось. Зачем? Зачем ты сказал про второй ящик слева? Там ничего нет, слышишь? — Ударила по столу, а затем столкнула папку на пол. — Что мне делать? Скажи мне, что делать! — Голос сорвался на крик. Лампу и все остальные невинные бумажки с книгами полетели вниз. Кристина полностью очистила стол и ударила опять. Тушь текла вперемешку с солёными слезами, но она не видела. Ничего не видела. — Плацебо не работает, ты же знаешь, — прошептала охрипшим голосом и сама спустилась на паркет. Головой уперлась в проклятый второй ящик — не работает. Пустой взгляд, пустая точка, умершие мысли, порванные нервы. Она проклинала дедушку, пока всхлипы не остановились, а мокрые глаза сами не закрылись. Она заснула в той же жилетке и джинсах, в которых утром рванула бегать. Заснула довольно крепко, потому оставленное сообщение на домашнем телефоне её не разбудило. — Джон, привет ещё раз. Я не очень поздно? Хотел сказать спасибо, что перенёс сеанс на завтра. График съемок неудобный совсем. Так что я звоню? Съёмки утром, и я могу не успеть. По утрам пробки, ты сам знаешь. Поэтому жди около девяти. Надеюсь, не проблема? Ладно, мне пора идти. Завтра в девять. Звони, если что.