Эффект плацебо

Нужно провести сеанс. Спросить у него кучу вопросов. Раскопать его душу. Нужно. Только не в кабинете. Почему? Потому что там повсюду разбросаны бумаги, папки и, скорее всего, разбившаяся лампа. Нервный срыв вчера был, как-никак. Они смотрят друг на друга ещё пару секунд, и в Кристину словно молния ударяет; она моргает, а губы расплываются в неуместной улыбке. Всё, что она делала с их первой встречи, — это неуместно улыбалась. Или несла ахинею — тоже неуместную. — Проходи. — Указывает вперёд, в главный зал. Там удобный кожаный диванчик, телевизор, больше пространства. Не так тесно, как в чёртовом узком коридоре. Прежде чем пройти коридор, взгляд Джареда случайно коснулся аквариума. Золотой Фрэдди шевелил хвостиком и наматывал круги в стеклянной коробке. Актёр коротко улыбнулся. — Чай, кофе? — Чай, — ответил он и медленно подошёл к окну. Двумя пальцами отодвинул занавеску и выглянул в окно, посмотрев по сторонам. Не особо заинтересованно. Кристина в это время завернула за угол, налила воды в чайник и поставила его кипятиться. Несколько раз нервно сглотнула и протёрла лоб. Глаза прикрыла, тихо выдыхая. Лишь бы он не услышал её волнения. Если я облажаюсь, я буду ненавидеть себя до конца жизни. — Ты из этого окна ругалась с соседкой? — спросил он из другой комнаты, и Уолтерс застыла, сдвинув брови. Пришлось заглянуть в зал и увидеть, что Падалеки всё ещё смотрел в окно. Руки в карманах джинсов. — Да, я слышал. Ну вот. Теперь я точно облажалась. — Называть старушку проституткой? — усмехнулся он, посмотрев на Кристину через плечо. Она прерывисто вдохнула, на секунду сосредоточившись на его глазах. — Немного жёстоко. — Она сказала, что моему папе стоило предохраняться, — пожала плечами девушка, и, прежде чем Джаред снова обернулся, она вернулась на кухню. — Думаю, мы квиты, — чуть повысила голос, чтобы мужчина услышал. Вместо ответа — его смех. — Кстати, где Джон? Отлично. Депрессия возвращается. Не его, а её. — Его сегодня не будет. Боже, что ей делать? После сеанса — сразу к дедушке в больницу. А нужно ли говорить клиенту о том, что психологов стало на одного меньше? И звезде сериала "Сверхъестественное" досталась дура без опыта работы, которая только закончила институт? Да он же всё отменит. И Кристина останется без работы. Девушка сжимает зубы и мотает головой. До чего всё отвратительно сложно и запутанно. — Сколько сахара? — почти крикнула девушка, наливая воду в две кружки. Она пытается звучать спокойно, но голос нестабилен. — Две ложки, — крикнул он из другой комнаты. Потрясающе. Она готовила чай Джареду Падалеки. Кажется, её пробрало на смех. Написать бы об этом в твиттере... Нет, её засудят и посадят в тюрьму. Себе она сахар не положила, потому что пьёт всегда без него. Чёрт! В кабинете беспорядок. Бумаги и сломанная лампа на полу. Его нельзя туда вести. Пока нет. Джаред всё ещё гулял по гостиной и разглядывал разные статуэтки, растения и одну единственную картину над диваном. — Я на секунду, — шепнула она и, неловко улыбнувшись, проскользнула в кабинет. Тяжёлый вздох. Тут и правда чёрти что. На носочках подбежав к столу, Уолтерс села на корточки и принялась собирать бумаги в стопку. Одна была под столом, другие вокруг, а третья — у окна. Всё. Теперь их в ящик. Лампа пусть и не выглядит, как прежде, но пусть стоит на столе. Вроде кабинет выглядел прилично. Вытерев руки и поправив причёску, Кристина зашла обратно в гостиную и улыбнулась Джареду. — Заходи, я... — почему-то замялась и махнула в сторону кухни. — Я сейчас. Мужчина подозрительным взглядом проводил спину Кристины и медленно прошёл в кабинет. Остановился. Огляделся. Словно не доверял этому месту. Он никому не доверял. Повернув голову к книжным полкам, Джаред сделал что-то наподобие улыбки наоборот. У него в квартире нет такой библиотеки, но Женевьев любит книжки и сделала отдельную комнату в их доме. В Остине. Падалеки вдруг облизнул губы и опустил голову. Шаги за спиной заставили его обернуться. Уолтерс с двумя чашками вошла в кабинет, нервно вздохнула, поймав на себе его взгляд, и подошла к столу. У психолога был обычный стул на колесиках, а у пациента огромное кресло. Кристи всегда сидела именно там, когда была маленькая. Место за столом ей казалось таким запретным и чужим. А теперь она тут. И она главная. В комнате повисла звенящая тишина, как только Джаред уселся в кресло и установил с девушкой зрительный контакт. Не моргал. Едва дышал. Они — полные противоположности на данный момент. Кристина, наоборот, часто моргала, словно что-то попало в глаза. И дышала как ненормальная. Лица изредка касалась улыбка. Придвинув его чай к нему, Уолтерс откинулась на спинку сидения, но потом передумала и выпрямила спину. Чёрт, да что с тобой? — Как дела? — на выдохе спросила она и опустила взгляд, осознавая степень тупости вопроса. — Как ты себя чувствуешь? — Отлично, — пожал плечами Джаред, кивнул, продолжая выжигать ей глаза своими лазерами. Миленько пил чай. Зачем он это делал? Он лгал. Губы девушки дрогнули. — Как ты спишь? — Несмотря на то что сердце билось в бешеном ритме, Уолтерс решила сыграть в его игру гляделок. Кто первый сдастся, интересно. — Снятся кошмары? — Нет, — сухо ответил он и сузил глаза на пару секунд. — Ничего такого. Ложь. Он полон лжи, фальшивых улыбок и одной единственной маски, которую никогда не снимает. Маска спокойного, не депрессивного и скрытного сукина сына. Он носил её в первую встречу и носит сейчас. Те же короткие ответы. Улыбочки. Актёр, в конце концов. Неважно, как страшно Кристине быть его психологом и раскапывать психологические проблемы знаменитости. В первую очередь ей любопытно. А ещё ей жутко захотелось выкурить ту единственную сигарету, потерянную в чемодане как иголка в стоге сена. Просто выйти на крыльцо. Закурить. И к чёрту. Я ведь не курю. Девушка кладёт руки на стол и скрещивает пальцы в замок. Выглядит серьёзно, но, если посмотреть со стороны, просто нелепо. Деревянный стол огромен, а она слишком миниатюрна, чтобы выглядеть за ним не смехотворно. — Послушай. — Она сказала ему слушать её. Чёрт. — Я не знаю, чего ты боишься, но, видимо, чего-то боишься, — довольно тихо, потому что Кристи тоже боялась, — но я хочу помочь. Помочь. Ей бы кто помог для начала. Джаред замер, не понимая сути. — Если ты будешь закрываться, то мы просто потратим время. О, какие мы строгие. Так держать. Говорить с Джаредом на ты, а после этого ещё и мы всё ещё казалось странным и неправильным. Всё ещё казалось, что это всё нереально и система где-то сломалась. Жизнь пошла другой дорогой. Чужой. — Я не закрываюсь. — Он усмехнулся. — Закрываешься. И врёшь на каждом шагу. Довольно дерзко. Да почему Уолтерс боялась его обидеть или задеть чувства? К чёрту! Вежливостью они ничего не добьются. Падалеки неровно вздохнул и опустил глаза. Наконец-то. — Как тебе стены? Нравятся? — прервала мысли обоих. Кажется, оба застыли в недоумении. Стены. Снова вопрос про стены. Сколько можно? Джаред помнил, что спрашивал его Джон на первом сеансе. А тем более это запомнила Кристина. Грёбаное дежавю. — Опять стены? У вас это семейное. — Он тихо рассмеялся, почесав затылок. Улыбки. Настоящие. Уже лучше. — Просто ответь. — Я не знаю. — Знаешь, — повысила голос. — У тебя должно быть мнение. Тебе не должно быть всё равно. Смотрела прямо в глаза, пытаясь в них что-то отыскать. А Джаред смотрел на неё, ставя невидимое ограждение. Не позволяя приблизиться. Но он вздыхает и косится на стену. Сначала с левой стороны, затем у окна. Весь кабинет обустроен в стиле избушки. Деревянный стол, деревянные окна, старые шкафы, паркет... Стены были коричневого цвета. — Мне кажется, что они подходят. Ко всему. Идеально подобран цвет, — быстро протарабанил Джаред и вновь пожал плечами. — Хорошо. Прекрасно. У него есть мнение. Он что-то чувствовал. Кажется, Кристина начинала понимать уловки дедушки. Его способы. Весьма интересные. Она улыбнулась сама себе. — У тебя бывают... — Спотыкается об ураган мыслей в голове. Сглатывает. — Срывы? Может, ты злишься на весь мир? Хочется кричать и плакать? Если бывают, то у Джареда серьёзные проблемы. Как и у Кристины. Её срывы закончились несколько лет назад; вчерашний срыв не считается. Просто не считается. Но нервные срывы — это тяжело. Нервные срывы и могли стать причиной депрессии. — Не замечал. — Голос спокойный. Уолтерс медленно кивает и не переходит к следующему вопросу. Джаред метнул уставший взгляд в сторону. — Но, да. Иногда я злюсь. Сначала искренние улыбки, а теперь они дошли до откровений? Прогресс. Кристина забыла о том, кто её клиент и что она всего лишь жалкая фанатка, и просто присмотрелась к мужчине. Он ведь мужчина. Обычный человек. Он дышит кислородом. И иногда у него бывают проблемы. Это нормально. — Знаешь, как справляться со злостью? — закивала она, вовсе не задавая вопрос. — Написать эмоции на бумаге. Можно не писать, а просто изрисовать бумажку. Чем угодно. Как угодно. Уолтерс выглядит такой спокойной и понимающей, что обнять и пожалеть хочется её, а не настоящего больного. А сам больной видел, как она старалась. Он ценил её усилия. Но так глупо улыбнулся, опустив взгляд к длинным пальцам. Улыбнулся шире, хотя не хотел. Правда, не хотел. — А тебе это помогает? — наконец-то выдал он, зная, что Кристи сейчас взорвётся от неизвестности и непонимания ситуации. — Выкладывать эмоции на бумаге? — Прости? — громко усмехнулась девушка, распахнув глаза шире. — Я же читал блокнот. Я знаю, что у тебя нервные срывы случаются чаще, чем у меня. Чт... Что ты сейчас сказал? Губы в линию. Зубы со скрипом сжались. Глаза похолодели. Кажется, если до них дотронуться, они разобьются на мелкие и острые кусочки льда. Но лицо по-прежнему пуленепробиваемое. Спокойное. Если бы Джаред только знал, как Кристине хотелось заползти под стол и сидеть там, пока в жизни всё не нормализуется. Сначала, конечно, врезать ему, а потом под стол. — Это личное, — отрезала она. — Мы же вроде договорились. Никаких секретов. Ну и козёл же ты, Падалеки. Верно, никаких секретов. Система рухнет, если Кристина будет лгать и подавать плохой пример клиенту. Но нужно казаться сильнее его. Мудрее. А она просто девчонка с нервными срывами. — Да, мне помогает выкладывать эмоции на бумаге. Что-нибудь ещё? — Ничего. — Чудесно. — Фальшивая и наигранная улыбка. Падалеки коротко улыбнулся в ответ. Всё идёт через задницу. С тонким сарказмом, осуждающими взглядами, и всё это прикрыто лёгкими тошнотворными улыбками. Отличный сеанс. Ни доверия, ни новой информации. — Ты хоть знаешь, что с тобой? — не выдерживает Кристина, невольно взмахнув руками. — Знаешь свой диагноз? Депрессия. Тишина. Никаких усмешек, никаких неуместных улыбок. Или, может быть, сарказма. Кристина ждала от него сарказм или громкий смех, лишь бы закрыться от реальности. Но Джаред просто молчал. — Ты мне уже поставила диагноз? — Голос до ужаса тихий и низкий. Девушка сглотнула. — Его тебе поставил Джон. Ещё в первый раз. — Уолтерс глубоко вздохнула и закрыла глаза. Устало откинулась на спинку стула. Джон. Чёрт. Нет, она не станет врать. Хотя бы из уважения к клиенту. То, что напротив сидел Джаред Падалеки, её волновало меньше всего. — А сейчас он в больнице. — Всё, конец сеансам. Наверно. Кристина не будет прятаться. — Поэтому сеанс провожу я, а не мы оба. — Чт... — не смог выговорить Джаред, наклонившись ближе к столу. Помотал головой. — Что случилось? Почему ты молчала? — Не знаю, я... — Депрессивная и потерянная Кристина снова в строю. — Я не знаю, я видела, как его увозили врачи. Сказали, что отёк лёгких. Потом я вернулась домой, мне было плохо, и утром пришел ты... — Эй, всё... — Он наклонился ближе, пытаясь поймать её рассеянный взгляд. — Всё нормально. Ты была в больнице? — Нет. Я хотела поехать после тебя... Что-то она хотела добавить; точно хотела, но Уолтерс смутила формулировка предложения. После тебя. Тебя. Почему я общаюсь с ним как с близким человеком? Он мне... да и я ему — никто. Падалеки вдруг поднялся на ноги, привлекая внимание девушки. — После меня уже настало. Вставай. Они будто играли в настольный теннис, а вместо мячика — роль психолога. Она была то у одного, то у другого. Вечно у них какие-то игры. Нормально общаться не судьба. — Куда? — вздохнула Кристи, повернув голову к огромным настенным часам. — Ещё десять минут. — Перенесём сеанс в машину. Давай. — Махнул рукой, приглашая идти за ним. В машину. Отлично. Потрясающе. Кажется, он её подвезёт. И Кристина очень сильно хочет отказаться, правда. Но она не станет и даст себе пощёчину за это позже. Ну, и не скажет, что дедушка отдал ей свою красную машину. Всё равно она в гараже. До коридора девушка терпела повисшее молчание, но, как только Джаред принялся обуваться, она поставила руки в бока и остановилась. Вдох-выдох. — Я не хочу мешать. Понимаешь? У тебя, наверно, график и... — Ты не мешаешь, — растянул Джаред, которому явно надоели пустые разговоры. — Пошли. Обулся, оделся и уставился на Кристину, которая в ступоре стояла на месте и смотрела на него. Он приподнял брови и кивнул в сторону двери. С чего вдруг такая доброта и забота? Нет, возможно, он такой и есть. Но быть добрым по отношению к Кристи? Возить её в больницы? Что за чёрт? В чём подвох? То есть я просто так, за бесплатно, посижу в его машине? Да успокойся ты. — Я ценю твою помощь. Правда. Но не обязательно разгребать мои проблемы. Джаред почти закатил глаза и шумно выдохнул. — Джон — мой друг, ладно? Не просто психолог. Если с ним что-то случилось, конечно, я хочу помочь. Это не обсуждается. А я — просто психолог, да? Просто надоедливая мелкая девчонка. В машину они сели тихо, не обсуждая поездку, как Падалеки и просил. Возможно, Кристина хотела что-то спросить, добавить, возразить, но наблюдать за снежинками на его пальто было куда занимательнее. Наблюдать за тем, как он шагал. Как легко он открыл дверь Ламборджини и сел на водительское сидение. А девушка, лихорадочно сглотнув, села рядом. Она забыла перчатки дома. Начала тереть руки. Джаред молча включил обогреватель, настроил на нужную температуру. Завёл машину и съехал с тротуара на главную дорогу. И всё время Кристина чувствовала необходимость коситься на него. Как она могла не смотреть? Как можно было ехать в одной машине с Падалеки и смотреть в лобовое стекло? Ни за что. Она изредка косилась, замечала его серьёзный и сосредоточенный взгляд. Не отвлекался от дороги. И ехал с сумасшедшей скоростью. Сейчас он был таким обычным. Живым, боже. Реальным. Настоящим. Не Сэмом Винчестером на экране телевизора, а Джаредом Падалеки за рулем своей машины. Ещё он менял скорость дворников. Нажимал на кнопки. Потому что снегопад снова вернулся в Ванкувер. Белую больницу заметишь не сразу, но, подъехав ближе, увидели у входа табличку с синим названием. Мужчина наклонился вперёд и, рассмотрев дорогу перед ним, припарковался. Сколько раз между ними висело неловкое молчание? Раза... двадцать восемь? Двадцать девять. — Мне зайти с тобой? — Гудящая тишина прервана его низким и хриплым голосом, от которого у девушки по спине прошёл холодок. — Нет, дальше я сама, — мягко улыбнулась Кристина, повернув голову к актёру. Как он близко, твою же мать. Сейчас задохнусь . — Спасибо, что подвёз. Он лишь кивнул в ответ. Очередной обмен улыбками. В любой другой ситуации Кристина бы заплатила миллион долларов за то, чтобы посидеть с ним в машине ещё пять минут. Пять минут подышать его машиной и его парфюмом. Подышать им. Но нет. Сегодня не тот день.