Притворщик

«Высоко падать. И долго...» — подвел обычный итог своих наблюдений Фирмус, упираясь подбородком в мягкую обивку шлема и прикрывая глаза. Благо по ту сторону транспаристального забрала не происходило абсолютно ничего интересного. Обычная рабочая суета, на которую он насмотрелся еще при строительстве «Звезды Смерти». Правда, тогда объект был существенно больше, и созерцать его можно было прямо с борта станции, а не вися рядом в условно-открытом космосе. «М-да, на сотый раз в этом можно найти даже какое-то извращенное удовольствие», — слегка поежился Пиетт, проводив взглядом медленно плывущую километрах в сорока от него грузовую баржу. И мысленно отметил, что все познается в сравнении — до поверхности Фондора действительно было далеко, поскольку упакованного в ремонтный скафандр каперанга от нее отделяла не только атмосфера, но и двенадцать ажурных ярусов знаменитых верфей, возле бокового отростка которых сейчас покоилась густо-серая многокилометровая туша строящегося линкора. Терявшаяся на фоне распростертой под ней паутины орбитальных станций, центров обработки грузов, автоматических заводов и прочих порождений высокоразвитой цивилизации. И рядом с этими циклопическими сооружениями Пиетт сам себе казался песчинкой, несомой солнечным ветром. Впрочем, о том, чтобы его не унесло далеко, каперанг позаботился заранее — пристегнув с поясу скафандра страховочный леер и проверив топливные элементы ракетного ранца на свежесть. Во избежание неприятных неожиданностей. «Насколько проще было на «Ранкоре-2»… Сиди себе в тепле и комфорте и любуйся, как другие работают». Пиетт тихонько вздохнул, придя к неутешительному выводу, что все в этом мире ходит по кругу, выслушал очередной доклад оператора и снова уставился в пустоту, пытаясь отвлечься от мрачных мыслей о тщете всего сущего. И подумать заодно, закончил он экспертную оценку присланных с Корусканта планов по модернизации всего, что плохо лежит, собранных аналитическим отделом в рамках программы поиска новых талантов (еще одна дурацкая инициатива Генштаба), или нет. «Рационализаторы, чтоб их сарлакк сожрал и подавился!» — от души пожелал Фирмус, припомнив перечень последних предложений и который раз подивившись чужой фантазии и преступной склонности ломать то, что уже работает. «Лучше бы спецкостюмы научились подгонять по размеру», — перспектива болтаться не только в космосе, но и внутри самого скафандра еще два месяца безумно раздражала Пиетта, но поделать с этим он ничего не мог. Спецкостюмы, как и броня штурмовиков, делались строго по стандарту, подразумевавшему средний рост и среднее же телосложение. Тот факт, что некоторые штабные офицеры эталонному гражданину Империи достают только до уха, мало волновал конструкторов. Скорее, они бы выдвинули рацпредложение не брать подобных «некондиционных» товарищей в Академию. По счастью, армии и флоту все еще были нужны не только среднестатистические, но и толковые офицеры. Правда, в слепом следовании инструкциям был свой плюс — длины обычного армейского одеяла Фирмусу хватало на то, чтобы замотаться с головой. С опозданием заметив, что логическая цепочка заводит его куда-то не туда, каперанг собрал разбегающиеся мысли и постарался сосредоточиться на текущих проблемах. Ему страшно не хотелось тратить еще один вечер на изобретение обтекаемых формулировок, одновременно намекающих на вопиющую некомпетентность авторов присланных проектов и на необходимость тщательной доработки изложенных идей напильником. Но, по сравнению с его прямыми обязанностями, рецензии были лишь «приятными мелочами», позволявшими сохранять квалификацию. Глухая тоска во взгляде, которым Пиетт наградил далекие звезды, без лишних слов свидетельствовала о том, как сильно ему хотелось убраться подальше и от Фондора, и от Корусканта. Куда-нибудь в Неизведанные регионы, патрульным крейсером командовать. «Найти бы еще идиота, который доверит мне крейсер... с таким-то послужным списком». Но надеяться на подобный исход в положении Фирмуса, по его собственному мнению, было верхом оптимизма. Поскольку к выполнению своих прямых обязанностей наблюдателя от флота, а именно: слежению за процессом монтажа узлов и агрегатов будущего флагмана, учету материалов и оценке качества выполненных работ — каперанг после нескольких недель бессмысленных трепыханий на пределе собственных физических и умственных способностей решил отнестись философски. И с должной долей фатализма. Масштабность задачи и отсутствие нормального инженерного образования не позволяли Пиетту действительно проконтролировать процесс. Он мог лишь убедиться в том, что все поставлено по списку и в нужном, плюс-минус два ранкора, количестве. Ну и удостовериться, что очередной фрагмент конструкции не отвалился к хаттам через сутки после завершения установки, как это было с первым маршевым двигателем. Собственно, наблюдателю, слонявшемуся по кораблю в обнимку с персональной декой, содержащей мастер-пароль от главного компьютера, надлежало служить скорее напоминанием о том, что в Центре Империи помнят о своем заказе и намерены быть в курсе всех последних событий. Особого впечатления на ответственных за строительство это не производило, но как бы то ни было — присутствовать и фиксировать происходящее Пиетт был обязан. Пусть и с некоторыми оговорками, обусловленными еще не атрофировавшимся инстинктом самосохранения и остатками здравого смысла. Увы, но именно эту процедуру он возненавидел после первого же раза, когда Лира Вескесс, по долгу службы «быстренько» вводившая представителя флота в курс дел путем показа корабля со всех возможных ракурсов, отвлеклась на какую-то срочную (с ее инженерной точки зрения) задачу. И скрылась из виду, нырнув черно-полосатой рыбкой в недра распятой на кранах орудийной башни, оставив тем самым столичного гостя болтаться в пустоте и неизвестности. Многотонный технологический монстр намертво блокировал ближнюю связь, чего Вескесс, спецкостюм которой был снабжен персональным передатчиком усиленной мощности, даже не заметила. Тогда Фирмус, запертый в тяжелом ремонтном скафандре, продрейфовал за сорок минут практически мимо всего правого борта строящегося корабля. И с большим трудом удержался от того, чтобы при первой же возможности не взвыть по открытому каналу что-то вроде: «Люди, снимите меня отсюда!!!» — ограничившись вежливым запросом к оператору верфи относительно положенных в такой ситуации спасательных мероприятий. И молча прождал еще час, пока его не нашли и не отбуксировали к шлюзу. А уж после возвращения на борт порядком перенервничавший и замерзший каперанг первый раз позволил себе сорваться и высказать госпоже Генеральному конструктору все, что он о ней в тот момент думал. Опять же, в относительно парламентских выражениях. Вескесс в ответ обвинила в некомпетентности весь Имперский флот скопом и убыла в сторону Куата, заявив, что ближайший месяц ее на связи нет и не будет. И вообще, разбирайтесь с проблемами как хотите. На то вас сюда и прислали. Возразить что-то осмысленное опешивший от такой наглости Фирмус не успел. И следующие четыре недели потратил на то, чтобы хоть как-то разобраться в свалившихся на него обязанностях. Правами он догадался поинтересоваться значительно позже, выяснив, что в случае любой нештатной ситуации имеет полное право требовать «спасайте меня все». Но решил эту информацию принять исключительно к сведению, а не к исполнению. Справедливо полагая, что спасть будут в первую очередь деку с мастер-паролем, а уж потом его самого. Так или иначе, с Лирой каперангу за полгода совместной работы поругаться пришлось еще не раз, поскольку Вескесс имела нехорошую привычку вносить изменения в конструкцию корабля на ходу и потрясающе небрежно их документировать. Не говоря уже про объяснения, зачем это надо и с какой радости заказанные, срочным образом изготовленные и с опережение графика доставленные на стройку блоки вдруг оказывались ненужными и шли в утиль. Да, все четыре тысячи тонн нежной электроники и неизвестное число потраченных на ее разработку человеко-часов. А за ними еще столько же, под страшный зубовный скрежет финотдела и яростные проклятия десятков конструкторских бюро по всей галактике. Но если капризы Вескесс еще можно было обосновать потенциальным улучшением тактико-технических характеристик линкора, то фокусы головных предприятий отрасли, напрямую подчиненных имперскому министерству тяжелого машиностроения, не поддавались не только объяснению, но и полноценному осознанию. Во всяком случае, казусов с тем, что заказанные элементы конструкции банально не встают на отведенное им место, а бронелисты, которые должны держать прямое попадание главного калибра ИЗР класса «Император-1», трескаются от малейшего нагрева, хватало. Все эти случаи скрупулезно фиксировались Пиеттом в отчетах, отправляемых им на Корускант, Исанне Айсард лично. А там уже СИБ принимала меры или просто передавала информацию по цепочке. Последнем звеном которой обычно становился все тот же Фондор. Как ни странно, неотвратимость наказания в лице взбешенного бесконечными задержками поставок лорда Вейдера поток бракованных деталей не останавливала. Наоборот, чем больше было казней, тем заметнее падало качество оборудования и росло недовольство в среде высших флотских офицеров. И не только в ней. К моменту девяностопроцентной готовности линкора фраза «экспериментальный образец» уже вызывала у Пиетта нервный тик и желание немедленно оторвать кому-то голову. Перейти к активным действиям мешала врожденная брезгливость да необходимость отчитываться в своих действиях перед вышестоящим начальством. Вейдер же, не стесненный лишней бюрократией, придерживался иной точки зрения, радикально решая проблемы, как только те имели несчастье попасться ему на глаза. Например, на одном из собраний штаба двадцать восьмого флота лорд попросту немного придушил вице-адмирала Гриффа, курировавшего постройку линкора, намекнув тому, что срыв сроков — дело наказуемое, причем по законам военного времени. Отделавшийся легкими телесными повреждениями Гордон нанесенное оскорбление запомнил и не преминул воспользоваться своим статусом «пострадавшего», фактически возглавив зарождающийся заговор. О котором Фирмус, старавшийся держаться подальше от любых административных разборок, узнал уже после гибели «Звезды Смерти», когда в игру активно включилась СИБ, решившая ловить окрыленных своим внезапным успехом повстанцев на живца. В роли живца надлежало выступить недостроенному линкору. Как опасался Пиетт, мнения Вейдера при этом не спросили, списав умолчание на необходимость дать лорду время на восстановление сил после катастрофы боевой станции и вынужденного пребывания на борту истребителя в течение двух недель. Ситх с этим был в корне не согласен, но имел на заговорщиков какие-то свои планы и желающему выслужиться Гриффу до определенного момента не препятствовал. Порядка на стройке от этого не прибавилось, а новые отчеты Пиетта украсились леденящими душу подробностями прохлопанных и предотвращенных силами местной СБ диверсий. О конфликтах между силами безопасности верфей и штурмовым полком, призванным им помочь, Фирмус писать не стал, рассудив, что пятьдесят страниц мелким шрифтом читать никто не захочет, а вот за проявленную некстати инициативу можно и получить. Но несколько дней назад Темный лорд, похоже, получил то, что хотел, в виде визита представителей Альянса на Фондор. Все офицеры-заговорщики были арестованы во время встречи с мятежниками, но их эмиссару удалось уйти от преследования и покинуть планету. Вслед за ним к Явину отправился и довольный собой Гордон Э. Грифф, получивший специальное задание и право распоряжаться кораблями восьмого флота по своему усмотрению. Приказ был завизирован Генштабом, негласно подразумевал желание командования поставить любимчика Императора на место и давал вице-адмиралу повод строить далеко идущие планы. Задание, изложенное в двух куцых абзацах текста, заключалось в поддержании и усилении «блокады» сектора. То, что одна из баз Восстания расположена на Явине-4, стало известно сразу после возвращения лорда Вейдера (почему информация не была передана с борта станции, Фирмус мог только гадать, допуская, что секретность основывалась на приказе гранд-моффа Таркина). Но атаковать ее немедленно особого смысла не имело, поскольку повстанцы сами себя заперли на луне газового гиганта — оставшиеся после взрыва боевой станции обломки препятствовали взлету и посадке крупных кораблей. А на крестокрылах базу не вывезешь. Сейчас же обломки начали интенсивно падать на планету, что дало возможность Альянсу не только спланировать, но и подготовить эвакуацию. Наблюдающий за процессом Грифф уже мысленно примерял на себя звание командующего флотом и грезил грядущим триумфом. Куда более скептично настроенные аналитики СИБ в свою очередь считали, что операция по выводу повстанческих сил с Явина будет проходить под прикрытием какой-нибудь масштабной диверсии. Например, нападения на строящийся линкор. Что должно было наверняка связать все подчиненные Вейдеру оперативные соединения необходимостью защиты недостроенного корабля. Потеря новейшего разрушителя была бы слишком болезненной для Имперского флота, не говоря уже об уязвленном самолюбии его будущего владельца. Но ситх без труда разгадал этот маневр и теперь руками Гриффа готовил повстанцам ловушку, убеждая их, что блокада может быть прорвана при помощи извне, надеясь, что это заставит мятежников стянуть к планете большую часть имеющихся у Альянса крупных кораблей. Хотел ли Темный лорд при этом избавиться от слишком много возомнившего о себе Гордона, Фирмус не знал, но подозревал, что мирно эти двое не разойдутся. Ставленник Императора в планировании боевых операций особой фантазией не отличался, предпочитая действовать наверняка, но нарушения приказов не прощал. И пребывал в твердом убеждении, что в Имперском флоте наблюдается явный переизбыток адмиралов. Палпатин же эту тонизирующую грызню лишь поощрял, следя за тем, чтобы она не переходила границ разумного. Проблема заключалась в том, что границы эти не были жестко закреплены и сильно зависели от настроения старого ситха. Не имевшего привычки посвящать в свои замыслы кого-либо из советников. Невольно втянутый во всю эту игру Фирмус старательно изображал слепоглухонемое привидение, но от случайных встреч в коридорах его это не уберегало. Комиссии, регулярно появляющиеся на борту линкора, через одну стремились получить взвешенную оценку проекта от всех ключевых участников действа. Пока удавалось отбиваться красивыми графиками, украшенными радостно карабкающимися вверх кривыми, и внушительными таблицами, в которых за вереницами цифр умело прятались все недостатки. Но то, что годилось для обычных проверяющих, совсем не подходило для Темного лорда. Поэтому последнего Пиетт попросту избегал. Благо размеры корабля и ворох обязанностей всегда позволяли найти не просто отговорку, а реальное обоснование для отсутствия на очередном «разборе полетов». В конце концов, стройка подчинена Гриффу и его людям, вот пусть и отдуваются. Как и СИБовцы, которых тут было едва ли не больше, чем рабочих. Вот и сейчас в наушнике мерзко пискнуло — внутренняя связь автоматически переключилась на зашифрованную линию, и сквозь причудливый свист пробилось короткое: «Возвращайтесь на борт. Немедленно». — И никаких тебе объяснений, — пробормотал Фирмус, кляня профессиональных параноиков, невесомость и неудобства тяжелого скафандра последними словами. И пытаясь одновременно рассчитать необходимую мощность импульса ракетного ранца. С попаданием в створ ангара, рассчитанного на перехватчики, у каперанга дела до сих обстояли не слишком хорошо. Причем от наличия практики это никак не зависело. Вот и сейчас посадка получилась жестковата. Распутав конечности и убедившись, что желудок остался на своем месте, Пиетт осторожно выпрямился, одновременно откидывая забрало. Намереваясь вдохнуть по-человечески и спросить, какого хатта его оторвали от дела. — Вытряхивайтесь из этой консервы или я вас сейчас сам из нее вытрясу, — рослый майор СИБ попытался осуществить свою угрозу немедленно, вцепившись в крепления спецкостюма и как следует дернув. Изумленный Пиетт прочувствовал, что его буквально отрывают от пола, но законы физики пересилили, и красный от натуги безопасник вынужден был отступиться. — Вас что, нетопырка покусала, майор? — напоминать, что принадлежность к Службе орать на старшего по званию права не дает, Фирмус не стал, поскольку видел, что СИБовец и так не в себе. Какая уж тут субординация. — Начальство меня покусало, — огрызнулся взъерошенный офицер, — ядовитыми зубами. Линкор должен покинуть Фондор немедленно, приказ лорда Вейдера. А вы шляетесь где-то. Пальцы Пиетта замерли над очередным замком скафандра. — Вы хотите сказать, что без моей деки... — Вся эта груда металлолома никуда не полетит, — мрачно подтвердил майор, — а вот мы полетим. Под трибунал без пересадок. *** В помещение дублирующего мостика они ввалились через пять минут, причем СИБовец едва не споткнулся о толстый силовой кабель, брошенный на пол прямо у порога. — Не стойте столбом, давайте сюда, — капитан-инженер второго ранга буквально вырвал из рук Фирмуса деку, водрузил ее на ближайший контейнер и зарылся в переплетение шлейфов, выискивая нужный. Каперанг с сомнением оглядел зал, заполненный людьми из временной команды линкора — в основном инженерами с верфей и приглашенными специалистами. Среди которых Пиетт заметил даже двух заместителей Вескесс, которые в четыре руки копались в раскрытом корпусе вычислительного блока, сдержанно матерясь сквозь зубы. Высвечивающаяся над их головами схема линкора сияла всеми цветами радуги, то и дело норовя погаснуть. «Многообещающее начало», — вздохнул Фирмус. По плану, окончательное завершение работ на дублирующем мостике предполагалось через три стандартных недели. Все оборудование уже было установлено и подключено к основным системам, но места операторов были смонтированы лишь частично. Именно поэтому временный экипаж в данный момент занимался сомнительного толка импровизацией, пытаясь врезаться в линию и перехватить управление кораблем. Для чего и требовалась дека офицера-наблюдателя в комплекте с ее владельцем. Мастер-пароль позволял напрямую общаться с центральным компьютером, но в данном случае скорее служил «отмычкой» для преодоления естественного сопротивления необкатанной системы. — А кто на основном мостике? — негромко поинтересовался Пиетт, ни к кому конкретно не обращаясь. «И почему такой бардак?» По идее, у и.о. капитана должен был быть специальный кодовый цилиндр, тоже являющийся ключом к центральному компьютеру. Но возможности его были меньше и касались в основном активации или блокировки прописанных в системе команд. Что, однако, не сводило к нулю вероятность того, что будут одновременно даны две взаимоисключающие команды. Оставалось надеяться, что у кого-то приоритет все же окажется выше. — Флотские, контр-адмирал Тэус и командор Ульски, — с отвращением выплюнул капитан-инженер, втыкая нужный шнурок в деку. — И им очень повезет, если они дотянут до завтра, поскольку Вейдер тоже там. — Это да, — признал Фирмус, завершая процедуру идентификации и передавая управление инженерам. Теперь ему оставалось сидеть смирно до первого системного конфликта, поскольку со штатными операциями окружающие прекрасно справлялись без него. В недрах корабля родилось какое-то басовитое гудение, в течение минуты взлетевшее до тонкого ноющего воя. И так же внезапно исчезнувшее. В наступившей тишине звонко пискнул зуммер, обозначив входящий сигнал. — Верфи отключают внешнее питание. Питание отключено. Отстыковка первого кольца захватов — завершена успешно, второго кольца — успешно, третьего кольца... — синтезированный голос дублировал передаваемые с Фондора данные, позволяя Пиетту разобраться, что же происходит в мешанине решетчатых ферм, охватывающих линкор. Основной мостик, подключенный к громкой связи, молчал. Похоже, там все тоже заинтересованно следили за таинством рождения нового корабля. СИБовец, в свою очередь, слушал передачу по закрытому каналу, прижав наушник комлинка к уху. А на вопросительный взгляд Фирмуса отреагировал невнятным ругательством и словами: — Не успеваем, мятежники поймают нас на буксировке. Пиетт удивленно приподнял бровь. Едва удержавшись от того, чтобы театрально всплеснуть руками для усиления эффекта. «Построить крупнейший в Империи корабль, будущий флагман, в конструкции которого должны были быть учтены все ошибки прошлых лет, и трястись из-за пары переделанных из круизных лайнеров корыт, любое из которых в двадцать раз меньше линкора? Абсурд! Или это дурной пример Таркина на них так повлиял? Тогда как, простите, предлагается ликвидировать Альянс?» — Неужели все это из-за угрозы налета легких кораблей? — сарказм, невзирая на все усилия каперанга, был слишком заметен и явно задел безопасника. — У Бел Иблиса не только торпедоносцы, но и одна списанная «Виктория». И коды, которые мы сами им дали... «Определенно, Службу тоже пора реорганизовывать. А то уже как-то даже не смешно». — Гарма Бел Иблиса, сенатора Кореллии? Но он же покойник? — Нет. Живучий оказался, с-с-скотина, — майор изобразил гримасу глубокого отвращения. — Отрыв, — так же монотонно бубнила машина, — удаление тысяча, две тысячи... буксир по левому борту к стыковке готов. Фирмус скосил глаза на монитор, показывавший картинку с внешних камер. Линкор успешно отсоединился от причальных конструкций и медленно скользил вперед, но до точки разворота ему было еще минут тридцать на малом ходу стабилизационных двигателей. Ну или на коротком поводке лучей захвата — с учетом инерционности разрушителя маневрировать каким-либо другим способом было чревато. — Отставить буксир, — прозвучал в гулкой тишине новый голос, сопровождаемый едва слышным шипением респиратора. — Скорость четыреста, лево шестьдесят. — Но, милорд, на таком удалении... — все мысленно согласились с Тэусом, но спорить с Темным лордом рискнул он один. — Выполняйте, адмирал. Коротко взвыл ревун, предупреждая о начале маневра. — Зажигание, — голос капитан-командора Ульски заметно дрогнул. — Есть зажигание! — все тринадцать маршевых двигателей вспыхнули на схеме изумрудно-зеленым, но почти сразу начали желтеть. Огромный корабль разгонялся куда медленнее, чем хотелось бы. — Скорость восемьсот. Угол дифферента сорок, — резко задравший нос линкор дрогнул, начиная соскальзывать обратно, и долгих несколько секунд казалось, что сейчас они рухнут вниз, прямо на ажурную паутину верфей, круша все на своем пути. Но мощности форсированных двигателей хватило, и бронированная туша нелепым прыжком вылетела из гравитационного поля планеты, спалив выхлопом несколько попавшихся по дороге грузовых барж. В ту же минуту из гиперпространства вывалилась потрепанная «Виктория» без опознавательных знаков и выпустила целый рой торпедоносцев. «А дефлекторы у нас на минимуме, и никого это, похоже, не волнует...», — Пиетт внимательно изучал схему, пытаясь краем глаза следить за происходящим на дополнительных экранах, показывавших картинку с нескольких точек. Вражеские кораблики перестроились и потихоньку начали нагонять медлительный линкор. Фирмус занес руку над клавиатурой, готовясь дать команду на аварийное поднятие щитов. Возможно, это «паникерство» расстроит Темного лорда, но приказ Императора требовал сохранить корабль. Любой ценой. «Ну же!» — Скорость тысяча сто. Прыжок по команде, — лорд, казалось, был совершенно невозмутим. А вот присутствующие на обоих мостиках офицеры затаили дыхание. Прогревшиеся наконец маршевые двигатели толкнули выровнявшийся разрушитель вперед, к звездам. А пилоты торпедоносцев, сообразившие, что упустили дичь, синхронно развернулись, намереваясь нанести удар по верфям. Но из-за орбитального зеркала им на перехват уже летело четыре крыла ДИ-шек. «Бросят или заберут?» — напряженно гадал Пиетт, наблюдая за смертельной игрой в догонялки (руки с клавиатуры он предусмотрительно убрал и надеялся, что никто его маневров не заметил, а если заметил, то не обратил внимания). Повстанческие торпедоносцы могли прыгать в гиперпространство самостоятельно. Но были слишком тяжелы и медлительны по сравнению с имперскими истребителями, что обрекало их на гибель, если они не уйдут под защиту корабля-носителя немедленно. Сама же «Виктория» рисковала не меньше, поскольку любой маневр подставлял ее под залп орбитальной станции. И Фирмус не сомневался, что жалеть врага артиллеристы не будут. Но синий водоворот сполохов гиперпространства слизнул вспышки турболазеров, не позволив досмотреть спектакль. И заставив задуматься — а куда они, собственно, летят? *** Но две спаренные вахты, заполненные рабочей суетой до предела, быстро отбили желание задавать вопросы. Серия коротких прыжков, сопровождаемых резким маневрированием, измотала команду. А непрерывная тряска, порождаемая выведенным на предел мощности гипердвигателем и усиленная неравномерной нагруженностью конструкции, ни на секунду не позволяла расслабиться. Хотя некоторые умудрялись спать даже в таких условиях. Пиетт нехорошо посмотрел на уютно устроившегося между двух раскрытых контейнеров СИБовца и завистливо вздохнул. Ему самому отдых в обозримом будущем не грозил — с каждым часом нарастала вероятность фатальной системной ошибки. И первой нетопыркой были антенны дальней связи, питание которых безвозвратно отключилось после пятого по счету прыжка. Что отвалится следующим, предугадать было трудно, но штурманская часть в составе восьми человек уже морально дозрела до человеческих жертвоприношений навигационному компьютеру, лишь бы он без сбоев доработал до конца этой странной миссии. Фирмус с ироничным интересом наблюдал за одним из офицеров, вполголоса ласково уговаривающим капризный вычислительный блок. Сам Пиетт скорее бы просто стукнул по нему кулаком. Проверить действенность этого метода на практике не получилось, и из последнего прыжка они вывалились с выведенными на полную мощность и намертво заклинившими в этом состоянии дефлекторами. Перераспределение энергии отрицательно сказалось на тяге двигателей, но это было даже к лучшему, поскольку восемь из тринадцати маршевых двигателей уже перегрелись, что грозило деформацией их рабочей зоны со всеми вытекающими последствиями. А отменять автоматическую команду гашения третий раз Фирмус не планировал. — Явин, милорд. Теневая сторона планеты. Удаление девятьсот сорок, — голос контр-адмирала Тэуса сочился неприкрытым недовольством. И.о. капитана прекрасно понимал, что желание лорда успеть к моменту начала прорыва блокады продиктовано не необходимостью, а личными амбициями, но сказать об этом прямо не мог. Справедливо полагая, что это плохо для него закончится. — Хорошо, — бесстрастно отозвался Вейдер. — свяжитесь с адмиралом Гриффом и запросите разведданные. — Внутри кольца на данный момент находится шесть транспортников, несколько малых десантных кораблей, неустановленное число истребителей и около дюжины мелких гражданских судов. Возможно, контрабандисты. Как ожидается, на помощь им должны прийти два крейсера мон-каламари и фрегат, — зачитал сводку командор Ульке. — Пригодное для прохода транспортника окно в астероидном поле появится через двенадцать минут. — Передайте Гриффу — ждать на позиции. — И не вмешиваться, милорд? — осторожно уточнил Тэус. — Нет, адмирал. Вмешиваться будем мы, — изменившаяся интонация Темного лорда заставила и.о. капитана проглотить все свои возражения. В отличие от Гордона, не преминувшего высказать свое недовольство в прямом эфире. Тщеславный адмирал явно намеревался воспользоваться уникальным шансом самому уничтожить повстанцев. — Я приказал — ждать! — рявкнул ситх, привычным жестом сжимая пальцы в удушающем захвате. Слишком поздно — протянувшаяся сквозь пространство тонкая ниточка Силы лопнула. Разрушители Гриффа ушли в прыжок. *** А через несколько секунд чудовищный удар сотряс линкор, вырубив свет на дублирующем мостике и вызвав жалобный всхлип всех внезапно лишившихся питания механизмов. — Твою мать, — прозвучал в вязкой тишине чей-то сдавленный стон, — что это было? «Банта пууду в особо крупных размерах», — решил Пиетт, судорожно цепляясь за медленно взлетающую к потолку деку. О том, что точно так же всплывает вверх он сам и служащий ему рабочим столом двухтонный контейнер, каперанг постарался немедленно забыть. Поскольку поводов испугаться до судорог и так было с избытком. Мысли всех прочих, запертых в бронированном гробу, судя по всему, так и не успевшем стать гордостью Имперского флота, расшифровке в силу сумбурности и непечатности не подлежали. Но устыдившееся мироздание внезапно решило смилостивиться и найти себе другую игрушку. Первой вернулась сила тяжести. Вторым — звук. Оглушенному Фирмусу на долю секунды показалось, что взвыли все аварийные сирены корабля. Но, как выяснилось позже, это был всего лишь сигнал метеоритной опасности — полностью лишившийся щитов линкор кричал, не желая умирать в облачном месиве планеты-гиганта. — Сектора десять, два, двенадцать по правому борту, отказ энергосистем, риск возгорания — девяносто восемь процентов! Разгерметизацию разрешаю! — глухо каркнул держащийся за ребра капитан-инженер. Подчиненный ему лейтенант с разбитым лицом не глядя (а Пиетт даже не был уверен в том, что ему все еще было чем смотреть) хлопнул по кнопке ближайшего пульта, запуская процесс. «Слава всем богам, что у нас на борту никого, кроме технической команды», — с холодным ужасом подумал Фирмус, загипнотизированный ползущими вниз показателями давления воздуха. — Дефлекторы правого борта, принудительная накачка! Сила тяжести ноль пять, вектор от центра масс! Лево десять, маршевым двигателям форсаж! — линкор тяжело качнулся в сторону, медленно выравниваясь, но тут же снова повалился на борт. — Мощность реактора девяносто и растет! Девяносто два... девяносто четыре... девяносто шесть! Перегрузка через сорок секунд!!! Принудительное торможение реакции, регуляторы на максимум! «Да, нет, отмена, отмена, какого хатта тут вообще происходит?!» — пальцы Пиетта танцевали на клавишах деки, пытаясь успеть за потоком команд, поступающих от всех систем сразу, которые надо было подтвердить, отменить или блокировать как противоречивые. «Это не повстанцы, это свои… просто какой-то самонадеянный ублюдок…» — тут у каперанга закончились достойные эпитеты, и он просто зашипел сквозь зубы от злости, продолжая свой странный поединок с машиной, упорно не желавшей отдавать реакторщикам ручное управление системой. И никакие исключительные права доступа ушедшую в бесконечный цикл программу управления аварийным гашением реактора не интересовали. Наконец, программа контроля целостности системы выдала критическую ошибку и автоматически закрылась. — Сброс стержней! — Есть сброс стержней! Фирмус беззвучно ахнул, впившись взглядом во вспыхнувшую красным схему линкора. Но, к счастью, насыщенно-алый медленно потух, уступив место ядовито-оранжевому. — Мощность реактора семьдесят пять, падает. Шестьдесят, падает, — монотонно бубнил голос и.о. старшего реакторной смены из недр динамика. — Пятьдесят пять, стабилизирована. Все дружно выдохнули. А Пиетт украдкой потер занемевшее запястье. — Дефлекторы сорок, поле равномерное. — Скорость хода двести восемьдесят, маршевые на режиме, маневровые прогреты! — Внутренняя связь восстановлена, активация дальней связи требует перезагрузки системы. — Есть перезагрузка! — Сила тяжести ноль девять, вектор стандартный. — Отбой метеоритной тревоги, отбой пожарной тревоги, отбой радиационной тревоги. Все системы в норме. Шахты лифтов разблокированы, гермодвери уровней разблокированы. Рециркуляция воздуха восстановлена на всех палубах... Волна истеричного возбуждения постепенно сходила на нет. Временные командиры боевых частей вернули себе штатный контроль над системами управления, операторы, докладывающие о состоянии дел, перешли с громкой связи на стандартные каналы, и можно было с достаточной долей уверенности сказать, что линкор отделался легким испугом. С чем Пиетт и поспешил сам себя поздравить. Но тут с глухим вздохом пневмосистемы откатилась бронированная дверь, все это время надежно защищавшая дублирующий мостик от проникновения извне. И в проеме возник непроницаемо черный силуэт последнего лорда ситхов — Дарта Вейдера. «Допрыгались...» — отстраненно подумал Фирмус, пытаясь сглотнуть колючий ком в горле. Роившиеся в голове каперанга варианты развития событий были один другого страшнее, но самого себя в них Пиетт не включал, подозревая, что жить ему осталось недолго — он сидел ко входу ближе всех и был старшим по званию среди присутствующих. Кого еще можно назначить крайним? Немая сцена длилась секунд тридцать. После чего ситх шагнул вперед и протянул оцепеневшему офицеру кодовый цилиндр с золотистой полосой. Фирмус машинально взял предложенное, даже не пытаясь понять логику происходящего. Но лорду не было дела до чужих трудностей. Взглянув на перемазанного смазкой и пылью Пиетта сверху вниз, ситх равнодушно произнес: — Жду вас на мостике через пятнадцать минут, капитан.