***
Ронда ничего не знала о тех слухах, что породил её побег, и просто наслаждалась своим путешествием через океан, стоя на палубе корабля. По крайней мере, первые несколько дней. Едва земля исчезла за горизонтом, вокруг не осталось ничего, кроме тёмных вод океана, куда не посмотри. Поговорить тоже было не с кем, так как судно было не большим и люди, такие же пассажиры, как она, представляли обычных рабочих, решивших попытать счастья в другой стране, так что на встречу с молодым лордом или иноземным принцем рассчитывать не приходилось. Проще говоря, к девушке постепенно приходило понимание того, что в реальности всё оказалось не совсем так, как она себе воображала. Да и чудовищ, или каких либо других удивительных существ из старых дневников, она так и не увидела, сколько бы ни вглядывалась в непроницаемую синеву за бортом. Благородные пираты из романов под предводительством отважного капитана, будто сошедшего со страниц дамского романа, так же не спешили появляться в поле зрения девушки, а ведь казалось, стоит только покинуть родную гавань и от приключений отбоя не будет. Пока же единственным развлечением на корабле являлись байки, что травили матросы по вечерам для любителей подобного рода историй, львиная доля которых придумывалась самими же рассказчиками на ходу. Однако Ронда с первого же вечера стала одной из благодарнейших слушательниц, искренне смеясь на забавных моментах и пугаясь на тех, где становилось страшно. Так прошёл почти месяц, прежде чем судно причалило в порту незнакомого города, отличавшегося от Гравити Фолз как день от ночи. Большие каменные здания с лепниной, множество куда-то спешащих людей и экипажей, запахи духов, пыли и свежей выпечки из кафе, которые попадались на каждом шагу, крики и суета, не свойственные её родным местам, в которых никогда ничего не происходило. Большой город, как добрый дядюшка, радовал приезжую девушку, каждый новый день превращая для неё в праздник. До тех пор, пока одним прекрасным утром не проснулась и не обнаружила, что скопленных за годы денег больше не осталось. Забывшись, позволив ярким огням вскружить голову, Ронда и не заметила, как растратила всё на бесполезные побрякушки и развлечения. Казавшаяся ласковой мечта больно ударила под дых реальностью, в которой горе-путешественнице не спешили помогать милые старушки с красивыми племянниками, однако проблемы надо было как-то решать, пока они окончательно не засосали на самое дно. В Гравити Фолз девушка возвращаться не хотела, только не после того, как тайком убежала, словно преступница. Напротив, поселиться в большом городе показалось ей неплохой идеей, а там, кто знает, нашлось бы ещё место и для приключений, и для прекрасного рыцаря. Ронда не хотела расставаться с этими красивыми мечтами. Устроиться на хорошо оплачиваемую работу без рекомендаций было невозможно, и шатенка хваталась за любую, порой даже сомнительную, возможность подзаработать, чтоб наскрести хоть какие-то гроши, перебравшись из отеля на чердак таверны, куда смогла устроиться официанткой. Сперва она нанималась как посудомойка, но мистер Бак, внешне похожий на разбойника с большой дороги, а не на честного человека, здраво рассудил, что молодая девушка принесёт его заведению больше пользы в зале, нежели на кухне. И не ошибся, впрочем, для Ронды это не сулило ничего хорошего. Публика собиравшаяся здесь, под стать тёмному прокуренному заведению, в котором толком и не стремились наводить чистоту, позволяла себе отпускать грязные шуточки в адрес несмышлёной девицы, обещая подкинуть лишние чаевые за некоторые услуги индивидуального порядка. Несколько раз шатенке даже пришлось отбиваться от излишне приставучих клиентов и всё это в сопровождении пьяного гогота завсегдатаев, ни один из которых даже не почесался бы ей помочь, предпочитая наблюдать за бесплатным представлением. Время шло, а дела лучше не становились. Хозяин всё время поднимал своей работнице цену за жильё и, как подозревала Пайнс, обсчитывал её с зарплатой, исчезавшей до того, как шатенка успевала хоть что-нибудь отложить. Однако при всём желании доказать это ей было не под силу. Чтоб свести концы с концами, Ронде пришлось продать все те немногие вещи, что у неё имелись, за исключением старых дневников, складного ножа и бабушкиного свитера, что согревал её холодными вечерами на чердаке с момента наступивших морозов. Часто она сидела, натянув яркий ворот на пол лица, представляя себя дома. Сейчас шатенка отдала бы что угодно, за возможность вернуться в Гравити Фолз, к семье и друзьям. И даже Глифулу, свадьба с которым уже не казалась столь противной. Во всяком случае, став женой Чарльза, она могла бы не беспокоиться о еде, и у неё всегда было бы вдоволь нарядов и украшений, а вечера были бы полны музыкой и танцами, а не грязными кружками на не менее грязных подносах. Однако она всё равно не сдавалась, надеялась выбраться из этого злачного места, куда загнала её собственная беспечность. Надежда умерла в Сочельник, когда все горожане готовились встречать Рождество. Хозяин в очередной раз повысил цену аренды своего чердака, в ответ на возражения, поставив девушку перед выбором: отдать последние деньги и остаться без гроша, или же убираться на улицу, чтоб наверняка замёрзнуть насмерть в какой-нибудь подворотне. Ронда была в ужасе от обоих перспектив, которые её совсем не устраивали, пытаясь найти выход, которого просто не видела. — Ну-ну, я же не зверь, — хмыкнул мужчина, положив ладонь на плечо девушки. — Ты можешь лучше стараться, зарабатывать больше чаевых. А не умеешь — так я научу. Всего-то и нужно что немного ласки, улыбки, внимания и денежки сами потекут в руки. Чем тише и проникновенней становился голос, тем сильнее чужая рука сжималась на плече подобно тискам. Однако когда эта рука скользнула ниже, оголяя кожу, Пайнс бросилась в сторону. — Не смейте! — закричала она, прижавшись к стене маленькой кухни, куда мистер Бак всегда уводил её, собираясь напомнить о том, что пора в очередной раз платить за жильё. — Дура, — хохотнул хозяин таверны, вытирая грязные руки о передник, давно утративший свою белоснежность. — Я ей помощь предлагаю, а она нос воротит. Тоже мне, благородная цаца. Все вы ерепенитесь, корчите из себя невесть что, пока сами не начинаете ноги раздвигать перед каждым встречным. Слушать тираду Пайнс не стала, выскочив из кухни и немедленно взбежав по лестнице наверх, запершись на щеколду. Прислонившись спиной к двери, шатенка схватилась за голову, запуская пальцы в волосы. Может, она и была в отчаянии, но до сих пор собственное положение казалось не настолько безвыходным, чтоб стать одной из тех падших женщин, что подцепляли клиентов на улице. Дрожь пробивала при мысли, что ей придётся зарабатывать подобным образом. Завязав немногие оставшиеся вещи в узелок и надев свитер, Ронда незаметно выскользнула через чёрный ход, однако, пройдя несколько метров, остановилась, не представляя, что делать дальше. Идти было некуда, а искать ещё один продуваемый чердак — не на что. Всё было похоже на то, что жизнь девушки окончательно достигла дна ямы, в которой Пайнс предстояло провести остаток жизни, обещавшей быть недолгой. — Значит, ушла, — раздалось позади, а обернувшись, шатенка увидела худую женщину в старом пальто, держащую в руках одну из тех курительных трубочек, что в последнее время стали популярны у жителей бедных районов. С говорившей Ронда была знакома лишь поверхностно, иногда пуская ночную бабочку погреться или поискать клиентов, хотя сейчас даже имя её вспомнить не могла. Вместо ответа девушка обречённо смотрела под ноги, на грязный истоптанный снег. Между тем женщина медленно затянулась самокруткой, секундами позже выпустив резко пахнущий дым, от которого у Пайнс зачесался нос. — Другие ещё раньше сваливали, а ты ничего, продержалась так долго у этого хряка. — А что толку? Идти всё равно больше некуда, — всхлипнула шатенка. — Если некуда идти, обратись к Мадам. — К какой ещё Мадам? — У Мадам свой салон в четырёх кварталах отсюда, — пояснила женщина, пальцев указав направление. — Клиенты хорошие, платят много, не то, что здешний контингент. Ты молодая, не уродина. У Мадам глаз на девочек, вроде тебя, намётан, да и со своими «воспитанницами» она хорошо обращается. Если очень повезёт — станешь чьей-нибудь любовницей и тогда вообще жизнь превратится в сказку. Ну а если ты до сих пор девственница, можешь продать себя втридорога. Мою младшую сестру Мадам тоже к себе взяла, а мне, как видишь, не так подфартило. Да ты не трусь, соглашайся. Лучше это, чем трупы обмывать, верно? При мысли о втором варианте Ронда сжала губы, так как даже представлять что-то похожее было противно, не то, что в самом деле подходить к страшным мёртвым телам. Поколебавшись, она всё же коротко поблагодарила женщину, отправившись к указанному месту. Каждый шаг давался с трудом, отдаваясь в голове иллюзорным эхом идущего на эшафот преступника. Чем ближе девушка подходила к нужному адресу, тем медленнее переставляла ноги, иногда почти останавливаясь, но продолжая свой путь. И, тем не менее, увидев двухэтажный дом с опущенными шторами, Пайнс замерла, а потом и вовсе отступила обратно в переулок, привалившись к холодной кирпичной стене. Безысходность вела ожесточённую борьбу с гордостью за честное имя шатенки, в это самое время пытавшейся отыскать компромисс с собственной совестью. — Что такая молодая барышня забыла в грязной подворотне? Сколько времени девушка провела, сидя у стены, обхватив ноги руками и уткнувшись лбом в колени, она не знала, но успела замёрзнуть. Небо потемнело, сообщая о начинающихся сумерках, а Ронда так и не смогла пересилить себя и, наверняка просидела бы дольше, не позови её мужской голос. Подняв глаза, она встретилась взглядом с человеком, словно возникшим на пустом месте. Выглядел он как обычный рабочий из бедных кварталов, в простой заплатанной куртке, потёртых штанах, истоптанных ботинках, того и гляди готовых запросить каши. Болотного цвета шарф на несколько раз обматывал шею, закрывая даже подбородок незнакомца. Из-под шапки виднелись неровные, тронутые первой сединой, волосы, обрамляющие вытянутое красноватое лицо с неровным носом-картошкой, словно мужчине его не один раз ломали, и высокими скулами. Незнакомец ничем толком и не выделялся, всего лишь один из тысячи прохожих, чьи лица забываются в считанные секунды. Однако девушка невольно вздрогнула, когда странный мужчина присел рядом, внезапно потянув её ладонь на себя, разглядывая, подобно гадалкам, предсказывающим судьбу по линиям. — У тебя красивые маленькие ручки и длинные пальчики. Ими ты можешь неплохо заработать, — на миг мужчина будто ухмыльнулся, а Пайнс, не на шутку перепугавшись, отдёрнула руку, отступая в сторону. — Я не понимаю, о чём вы! — Вот об этом, — прохожий неспешно распрямился, протягивая шатенке складной нож, тихо посмеявшись над тем, как Ронда сперва судорожно осмотрела карманы, а потом забрала свою вещь обратно. — Как вы это сделали? — удивилась она, совершенно не почувствовав того, как мужчина обыскал её карманы. — Легко и просто, — ответил тот. — И ты тоже так сможешь, барышня. Со своими руками ты можешь достичь небывалого успеха. — Вы предлагаете мне воровать? — ужаснулась девушка, а мужчина только беспечно пожал плечами. — Предлагаю способ заработать и не остаться без крыши над головой. А если ошибся и тебе этого не нужно, считай, что этого разговора никогда не было. Смотря в спину удаляющемуся незнакомцу, Пайнс совсем разволновалась, не представляя, что ей делать. Однако, подумав о заведении, в которое так и не осмелилась войти, она решительно бросилась вперёд, понимая, что в этот самый момент ставит жирный крест на своём честном имени и репутации, которым так дорожила. — Подождите! Пожалуйста, научите меня! — попросила она, нагнав человека и мёртвой хваткой вцепившись в его одежду. Может, воровство было далеко не самым благородным делом, но даже оно казалось привлекательней, чем продажа себя за деньги.Глава 3. Город
25 апреля 2016 г. в 23:23
Новое утро в портовом городке Гравити Фолз наступило привычно спокойно, встреченное кукареканьем петухов на фермах за городом и лёгким бризом, от которого запах соли на улице становился ещё ощутимее. Проснувшиеся домохозяйки спешили на кухню готовить завтрак, чтоб их чада успели поесть перед тем, как отправятся на занятия в школу, а торговцы открывали магазины и лавки, выкладывая на лотки лучшие товары, способные привлечь внимание потенциальных покупателей, которые в скором времени выйдут из своих домов. Никто из горожан пока даже не подозревал, что совсем скоро их тихий город содрогнётся от ужаснейшей новости.
Не знали об этом и в доме на самой окраине Гравити Фолз, где одетая в передник миссис Пайнс, приятная и на вид, и в общении женщина, дожаривала яичницу с беконом, пока остальные члены семьи потихоньку собирались к столу. Её муж, Бенджамин, как обычно спустился первым, клюнул жену в щёку по пути к двери, забрал из почтового ящика свежую газету и, сев на свой стул, принялся за чтение утренних новостей, пока супруга наливала ему ароматный кофе. Следом на кухню вошли Мэйбл и Лукас, хотя правильнее было бы сказать, что вошёл только Лукас, а Мэйбл, не смотря на преклонный возраст, попыталась ворваться в комнату маленьким ураганом. Последними появились близнецы, уже умытые и собранные, но ещё позёвывающие после сна.
— Опять новость о том, что в наших водах были замечены пираты. Горожан просят проявлять бдительность и сообщать о неопознанных судах, заходящих в порт, — будничным тоном сообщил мистер Пайнс, отпивая кофе из чашки. В последние несколько месяцев подобные сообщения появлялись в газетах, однако на деле никаких морских разбойников или странных кораблей не было и в помине. Впрочем, это не мешало некоторым горожанам воспринимать слухи всерьёз.
— Опять он, — нахмурилась Мэйбл, подцепляя вилкой бекон. — Что этому демону опять здесь понадобилось?
— Ох, Бенджамин, ну что ты, в самом деле? Какие пираты? Очередная байка, не стоящая внимания, — вздохнула миссис Пайнс, садясь рядом с мужем. К поведению свекрови женщина давно привыкла, да и всем в Гравити Фолз было известно, что в юности Мэйбл Пайнс была похищена пиратами, а потому не обращала внимания на причитания, а порой и ругательства пожилой женщины в адрес пиратов и лично Билла Сайфера, стоило хоть кому-то упомянуть оных.
— Напрасно отмахиваешься, Эмма. Помяни моё слово: день, когда Сайфер вернётся в Гравити Фолз, станет самым страшным днём в истории города. Но уж я не упущу своего шанса как следует наподдать этому демону за все его злодеяния, — упорствовала старушка. Обычно женщины легко находили общий язык, однако во всём, что касалось пиратства, каждая придерживалась своей собственной точки зрения. Проще говоря, молодая миссис Пайнс считала, что с годами истории свекрови всё больше напоминают занимательные сказки, со всеми этими поисками сокровищ, чудищами и мистическими силами, а Мейбл обижалась, что невестка слишком прозаична и не верит во всё не вписывающееся в её рамки обыденности.
— Уверена, военные поймают и отправят на виселицу всех пиратов до того, как кто-нибудь из них вздумает приблизиться к нашему городу, — ответила миссис Пайнс, завершая дискуссию. — А где Ронда? Джессика, позови сестру. На сегодня запланировано много дел и всё надо успеть.
— Я заходила, но в комнате её не было, — зевнула девушка. — Разве она ещё не спускалась?
— Нет, — удивилась мама, насторожившись. Раньше младшая дочь никогда не пропускала завтрак.
— А может, ты просто не видишь дальше своего носа? — не смог сдержаться от колкости второй близнец.
— А может, мне рассказать Синди Глархем, кто подбрасывает ей записки в окно?
— Немедленно прекратите оба, — осадила детей Эмма, вставая из-за стола. — Стол не место для выяснения отношений. Я схожу за Рондой, а от вас чтоб ни одного слова не слышала.
Женщина так и не увидела, как близнецы за её спиной продолжили корчить гримасы друг другу. Поднявшись на второй этаж, она постучалась в комнату дочери, а, когда не получила ответа, вошла в пустую спальню. Платья и прочая одежда были на месте, равно как и любимые дочерью куклы на полках. Не хватало только старых дневников, что всегда стояли на самом видном месте. Ещё минут через десять выяснилось, что девушку никто не видел со вчерашнего вечера. Ронда Пайнс словно растворилась, вместе с дневниками и причина столь странного происшествия была никому не ясна. Никому, кроме Мэйбл Пайнс, пришедшей к однозначному выводу о похищении.
— Говорю вам, это он, он похитил Ронду, — заявляла старушка, сидя в кресле. Когда стало понятно, что ни девушки, ни дневников нигде нет, у пожилой женщины резко прихватило сердце. — Сначала мой брат, теперь моя внучка. Когда же этот демон оставит нас в покое?
— Мэйбл, дорогая, ещё ничего не известно, — супруг, сидя рядом, держал жену за руку, пытаясь успокоить, ведь в их возрасте любые волнения были нежелательны, а ведь и он переживал из-за внезапного исчезновения Ронды. — Может быть, она отправилась на утреннюю прогулку…
Естественно, слабое предположение очень скоро было опровергнуто, но, хоть версия с забравшимися в дом пиратами, которые бесшумно выкрали человека и так же бесшумно покинули дом, не оставив ни единого следа, звучала столь же неубедительно, уже к обеду все жители Гравити Фолз смаковали новость о том, как молодая невеста Чарльза Престона Глифула была ночью похищена ни кем иным, как самим Биллом Сайфером.