Судьба Наследников.

Он медленно подошёл ко второй жертве, злобно ухмыляясь. Но Ни не видел его даже не смотрел... Его взгляд, как у мёртвого, был направлен только в одну точку – обрывистый берег, откуда только что был скинут Така... Великие Предки, он убил его... На глаза навернулись слёзы страха и отчаяния, сердце билось, словно бешеное. Нет, только не это! — Ты следующий, мой милый друг, — ухмыляясь сказал Сакрасу, схватив Ни за загривок и оттаскивая в сторону, к большому камню. Но лев не сопративлялся, он продолжал смотреть, не в силах даже думать сейчас, на столько он был поражён. Но внезапно спину пронзила боль, но всему телу до самой головы прокатилось какоето глухое ощущение. Стоящий сзади камень в один миг стал окрававлен. На плечах льва стояла лапа злодея, он сжимал когти, готовый уже видеть разбитую в дребезги голову. Только сейчас Ни очнулся. Он изо всех сил толкнул врага, но это не помогло освободиться. — Убийца!!! — проорал голубоглазый, метаясь подо львом и царапая когтями его шкуру. Но Сакрасу словно не чувствовал боли, весь он был поглощён своим триумфом. Он сделал это, он убил одного из принцев. По телу от воспоминания каждой секунды проходило какое-то сковывающие от восторга чувство. Теперь он сможет добраться и до остальных. Но сначала нужно было покончить с Ни, пока была такая возможность. — Лучше не дёргайся, — зловеще прошипел одиночка. — Будет только хуже...      Он приподнял молодого льва за плечи и уже готов был со всей силы ударить его головой о камень, но тут сзади послышался громкий неизвестный восклик. Все львы, включая самого злодея, оглянулись. Ничего не было видно в округе, хотя Сакрасу был уверен, что ему не показалось. — Сюда! — раздался вдруг чей-то голос совсем близко, и львы повернули свои головы в противоположную сторону. Из-за холма вылетел Зазу, со страхом и тревогой глядя на Ни. Сакрасу пришёл в бешенство. Только не он, только не эта птица... Он ведь сейчас позовёт на помощь! Тайто как будто прочитал мысли брата и тут же бросился на птицу, но тот ловко увернулся. Сзади послышались громкие рыки, одиночки замерли в испуге и ожидании. — Я сожру тебя! — закричал Тайто, глядя в сторону тукана, но очередной рык, раздавшийся всего в паре метров, переубедил подростка делать какие-либо движения. В ту же секунду из-за того же холма появились Кивумби и Муфаса. Не успел кто-то из чужаков и предпринять меры, как Сакрасу мигом оказался на земле, а Ни был свободен. Кивумби стоял рядом с братом, обеспокенно глядя на него и что-то шептая. Муфаса вышел вперёд. В глазах принца читалось явное возмущение и злоба, он с ненавистью смотрел в глаза врагу. Но Сакрасу не реагировал на угрожающие действия, что, впрочем, не удивило алоглазого. — Аааа, Ваше Высочество, — наигранно довольным голосом протянул злодей, поднимаясь с земли. — Вы как раз вовремя! У меня есть прекрасные новости!    Он замолчал, ожидая реакции. Принц долго стоял неподвижно, просто глядя в жёлтые глаза и воспринимая информацию. Сейчас Сакрасу был не один, нужно вести себя осторожно. Пусть среди колонии не было даже половины львов, справиться с ними будет вовсе не легко. — Не желаю слушать! — отрезал Муфаса, громко рявкнув и сделав шаг вперёд. — Пошёл вон, жалкое ничтожество!       Лев ещё раз огрызнулся, но ничего не добавил. Сейчас он сидел и ждал реакции врага, но Сакрасу ответил гораздо быстрее. В глазах злодея мелькнуло что-то вроде самодовольности, это был плохой знак. Что-то случилось, и что-то нехорошее. — Ты всё-таки послушай, — настоял Сакрасу, приближаясь, но угрожающий взгляд жертвы заставил его остановиться. — Тебе некуда торопиться, ведь ты ещё не попрощался с братиком...       На морде злодея распылась настолько довольна улыбка, что просто невыносимо было смотреть. Сердце принца сжалось на секунду, но не от этого выражения, от волнения. Така? Что с ним? Где он? Эти вопросы сыпались один за другим, но никак не могли вырваться из горла. Душа словно чувствовала что-то не ладное. Сакрасу заметил все эти эмоции, но он продолжал ждать ответа. Наконец, Муфаса собрался. — Что ты сделал с ним? — дрожащим от волнения голосом спросил принц, глядя в жёлтые глаза. Сакрасу ухмыльнулся. — Да так, ничего особенного, — бросил он, подходя к краю берега. — всего лишь убил.      Внезапно всё вокруг словно потемнело, Муфаса чуть было не лишился чувств. Это что шутка? Этот урод опять издевается? Нет, ему нельзя верить, это просто очередная уловка. Принц громко зарычал и бросился на врага, одним ударам сбив его с лап. Такого поворота злодей не ожидал, поэтому не смог отразить атаку. — Довольно лгать! — закричал Муфаса, вставая в боевую стойку. — Ты думаешь, я тебе поверю?       В алых глазах сверкнула злоба, ещё одна секунда, и принц готов был начать бой, но он остановился. Неизвестно, что задумал его враг, нападать опасно. Лучше до конца выслушать его, а потом прогнать отсюда. Как и ожидалось, на удар и уверенное заявление Сакрасу отреагировал абсолютно спокойно, он лишь поднялся, за чем последовал его злобный хохот. — Неужели? — спросил он, отходя в сторону, к своим львам. — Хочешь спросить у своего друга?       Взгляд одиночки упал на Ни, который по-прежнему лежал, не двигаясь. Глаза его были открыты, но оставленный шок никак не мог пройти. Кивумби зашипел, заметив уставившиеся на брата жёлтые глаза, но Сакрасу не думал нападать. Он ещё успеет, он убьёт их всех. — Ни? — тихо спросил Муфаса, чувствуя, как внутри растёт тревога. — Ни, это правда?      Сердце бешено стучало, готовое вот-вот остановиться. Всё внутри сжималось с каждой секундой в ожидании ответа. Глаза то и дело застилал туман, страх рос внутри. Нет, этого не может быть... — Да, — не своим голосом прошептал Ни, не меняя своего положения. Внутри Муфасы словно что-то взорвалось, одно слово как будто пронзило. Сердце забилось сильнее, душа рвалась на сотни ласкутков. Нет... это не правда... Глаза наполнились слезами, принц подбежал к краю обрыва. Он сразу понял, что Сакрасу скинул Таку вниз, ведь рядом не было тела. Перед глазами мелькали отрывки из недавнего сна, всё совсем так же... Он был вещий, он предупреждал... — Неееееееет!!! — в отчаянии закричал Муфаса, глядя в пустоту речных волн. — Така!!!      Лапы перестали слушаться, принц повалился на землю, не отрывая глаз от воды. Он мёртв... Его брат мёртв, и где-то далеко сейчас плывёт безжизненное тело... которое никто больше не увидит... и виновник всего этого сейчас стоит сзади, сейчас о чём-то говорит своим львам, даже не осознавая, что совершил преступление... — Я понимаю, как тебе больно, — с наслаждением протянул Сакрасу, зловеще улыбаясь. Его голос прозвучал совсем рядом, Муфаса почувствовал его запах. Убийца, который поплатится за это! Принц внезапно сорвался с места и со всей силы ударил стоящего сзади Сакрасу, старик отлетел в сторону и громко простонал. Удар был сильный и очень не ожиданный, казалось, что злодей только сейчас почувствовал боль. Но его реакция не остановила молодого льва, он нанёс ещё один удар и ещё более сокрушительный. — Я уничтожу тебя! — закричал Муфаса, прижимая противника к земле. Он зарычал во все лёгкие, снова отбросив старика в сторону, но тот не мог сопротивляться, слишком уже неожиданным было нападение. Тут со своих мест сорвались и львы колонии, защищая своего предводителя. Их было довольно много, но это не напугало. Муфаса продолжал борьбу, и даже против большего количества одерживал успех. Но не только это помогло в бою – Кивумби, спустя несколько секунд, присоединился к другу, и противостоять защитникам прайда было невозможно. — Убирайся от сюда! — зарычал Муфаса, приближаясь к Сакрасу. — И попробуй только появиться здесь! Я убью тебя, ты этого заслуживаешь!       Громогласный рёв разлетеся по всей саванне и враги отступили, уже скоро скрываясь за границей. Муфаса смотрел им вслед долго, с ненавистью думая о Сакрасу. Он мог убить это ничтожество, и это не было бы преступлением, но принц не сделал этого. Он дал врагу последний шанс. Шака был прав, им ничего больше не остаётся, если прайд не будет действовать, их всех убьют... Одного уже, возможно, постигла такая участь. — Что будем делать? — обеспокоенно спросил Киву, пытаясь поднять безчувственного брата. — Ты верешь им?      В голосе льва прозвучало что-то натянутое, словно струна. Муфаса не повернулся, он только громко вздохнул, пытаясь скрыть своё волнение. — Я пока не знаю, — дрожащий голосом ответил принц, развернувшись в сторону реки. — возвращайтесь на Скалу, я постараюсь придти к закату.       Сказав это, светлая фигура молодого льва быстро растворилась в дали. Возможно, Сакрасу врёт, а Ни просто чего-то не увидел, нужно проверить это. Лапы на огромной скорости несли вперёд, а взгляд пытался увидеть знакомые очертания. Он должен найти Таку, если тот жив...     Вечер. Уже закатывалось солнце, наполовину исчезая в земле. Его лучи светили уже не ярко, в саванне царила тишина.      На Скале тоже было тихо, но как раз сейчас в доме прайда присутствовали все. На небольшой площадке возле пещеры собрались все, исключая троих – Муфасу, Ни и Сараби. Все они тихо что-то обсуждали, на морде каждого отражалось волнение. Только в пещере не царило такого разговора. Там находились только двое супругов, но оба они молчали. Только несколько минут назад прайд узнал обо всём случившемся, сейчас все обсуждали это. Пока никто не признал Таку погибшим, но именно к этому шёл разговор. Сараби тоже знала, но она ничего никому не говорила, даже мужу. Львица просто лежала, обнимая его лапами. Принц знал, чем окончится происходящий разговор, поэтому его отчаяние становилось сильнее. Но он не молчал. Лев просто лежал на земле и плакал, вспоминая всё случившеесе. Он не видел, как Така упал, и что с ним случилось, но он представлял это. Как сейчас ему было больно, как никогда в жизни. Муфаса прижимался к груди жены. Сараби больше не видела в нём храброго и мужественного льва, нет. Он представал перед ней маленьким львёнком, совсем беззащитным и ранимым. Его глаза то открывались, словно в надежде проснуться и с облегчением понять, что всё это сон, то снова закрывались под тягой нависшего над принцем безнадёжного отчаянья. Всё случилось так быстро... Неужели он больше никогда не увидит эти горящие весельем зелёные глаза, нежели больше никогда не почувствует, как мягкая шерсть касается ночью его бока, неужели он больше не услышит тех саркастических, но не обидных фраз? Неужели так? Нет, в это было невозможно верить. Но принц сам обошёл все границы всего за несколько часов и ничего не нашёл. Не осталось даже следа. Он погиб, и никогда не вернётся...      В пещеру медленно зашёл Ахади, а за ним и остальные. На короле не было лица, оно не выражало абсолютно ничего. Это как будто был камень, безжизненный и бесчувственный. Алые глаза блестели от слёз, но лев сдерживал их, по крайней мере сейчас. Муфаса поднял голову и посмотрел на отца. Их взгляды встретились и львы без слов поняли друг друга. Они чувствовали одно и тоже, узнавали один в другом себя. И эти чувства невозможно передать. Принц встал и громко вздохнул, касаясь носом гривы отца. Ахади понял, что от него нужно – сказать одно слово, которое его сын и так прекрасно знал. — Он мёртв, — стараясь не дать голосу сорваться произнёс король. Муфаса ничего не сказал. На лице его не дрогнул ни один мускул, но внутри всё рвалось на куски. Они всё обыскали, и последняя надежда была утерена. Таки нигде не было, скорее всего он уже погиб в волнах. Внезапно пещеру огласил неистовый крик, все обернулись. Перед входом в пещеру лежала Уру, закрывая лапами мордочку и громко рыдая. Но никто не тронулся с места – утешать королеву сейчас бесполезно. Только Муфаса подошёл к ней, осторожно нагнувшись. — Прости меня, — дрожащим голосом прошептал он. —  Я должен был беречь его с самого рождения. Но я не смог, прости.       Принц больше ничего не сказал. Находиться здесь, когда даже воздух пропитан горем и слезами, было невыносимо. Муфаса сорвался с места, метнувшись куда-то сторону. Все смотрели ему вслед долго, но никто не отправился следом. Ещё через секунду весь прайд собрался вокруг королевы, молча стоя рядом. Им было нечего сказать, но больше ничего не оставалось делать. Сараби осталась на месте. На глазах львицы тоже были слёзы, но она не подходила ни к кому, она просто стояла. Взгляд львицы переметнулся  в сторону, где стояла Сириба. По щекам охотницы стекали слёзы, её подбородок дрожал, но и только. Ни единого слова не вырвалось из горла, глаза смотрели словно в пустоту. И ей Сараби не могла ничего сказать. Подойди она, было бы только хуже, лучше её сестре побыть одной. Недолго думая, львица вышла из пещеры и быстрым шагом направилась вперёд. В темноте охотница быстро определила свою цель – прямо перед ней на камнях лежал принц. Муфаса больше не плакал, он просто лежал, закрыв глаза болезненно вздыхая. — Муфаса, — шепотом позвала супруга принцесса, стоя за его спиной. — Пожалуйста, не верь в это.      Голос львицы разливался в тишине, уже одним своим серебристым отзвуком даря утешение. Муфаса открыл глаза и посмотрел на жену, подняв голову. Она глядел не него совершенно решительно. — Я сам искал его, Сараби, — сказал он так же тихо. — Даже Ни подтвердил слова Сакрасу. Его нет, мы больше никогда его не увидим.       Лев снова положил голову на лапы, смотря на звёзды. Где-то там сейчас загорелась новая, с которой на них смотрит зеноглазый юноша, только сегодня готовый стать взрослым. Сердце каждую секунду пронзала боль, но сейчас она стала сильнее. — Я не хочу в это верить, — признался принц, спустя минуту. — Но не может быть иначе. На что мне опираться?       Он снова поглядел на любимую. Сараби терпеливо ждала, и наконец подошла чуть ближе, но не совсем. — Опирайся на надежду, — мягко проговорила охотница. — Она никогда не умирает.      Сказав это, Сараби развернулась и быстро скрылась в темноте пещеры. Муфаса не стал останавливать её, хоть и не был согласен. Надежда уже умерла... Или нет? Может всё-таки где-то там сейчас лежит его брат живой и здоровый, что если с ним всё хорошо? И он вернётся? Ответы на эти вопросы можно было дать лишь предположительно. "Хорошо, — подумал Муфаса, глядя в ночные звёзды. — я буду верить.".        Дождь холодной белой стеной отгораживает тебя от мира, насвистывая горькую колыбельную. Его порывы рвут сердце этой страшной песней, капли, словно маленькие иглы пронзают тело. Небо мутно и серо, грозы, как истинное зло, ликуют в этот день. Сириба лежала в Малой Пещере, безнадёжная и убитая горем. Прижимаясь к каменной стене она горько плакала, заглушаемая истошным рёвом грома. Казалось, даже он отчаялся, и в его крике отражался любимый звучный голос... — Така!!! — громкий зов поразил пещеру, на секунду заглушив всё снаружи. Сиба болезнено вскрикнула, сердце словно пронзили острым мечом. Нет, нет! Он не может умереть! Он ей обещал!... Снова горячие слёзы потекли по щекам, к сознанию возвращалась реальность. Как же так? Как она допустила это? Её любимый теперь похоронен рекой, любимое тело навсегда заковано в её водах. — Ты же обещал... — сквозь слёзы прошептала Сириба, смотря в бесконечное небо, — Ты обещал мне, Така!!! Снова крик отчаяния раздался среди ночи, покрывая своим горем и болью. Всё было в этом крике: ненависть, любовь, желание и маленькая, совсем неуловимая надежда... В голову ворвались воспоминания: тёплый нежный вечер, горящий солнечный шар и он, лежащий рядом... Лежащий и обнимающий её плечи, ласково целующий в щёки и шею, дарящий тепло своей души  искренними словами... Какая она красивая, как он любит её, что он всегда будет рядом... "... Пообещай, что ты всегда будешь со мной, что всегда будешь любить меня, что никогда-никогда меня не покинешь..." — тихо говорит Сириба, лёжа под телом жениха. Этот прекрасный вечер после их помолвки, который она запомнит навечно... Как он сказал: "Обещаю...", как целовал её, как они всегда ходили рядом, как он ушёл сегодня утром... Навсегда эти картинки останутся в голове, грея теплом воспоминаний, и поражая смертельным ударом действительности. Он больше не придёт... Больше не подойдёт, не обнимет, не скажет на ухо столь желанное слово... Сириба вдруг вспомнила их прогулки вдвоём каждый день, как они играли и развились как львята, как радостно и весело звучал его голос. Как обожал шутить и подкалывать Муфасу, как по утрам пугал львиц... И всё это он делал ради шутки, что бы поднять прайду настроение, в в ответ получал лишь крики и ругань. Но и тогда лев не прекращал, такой у него был нрав. И именно таким: весёлым шутником и выдумщиком, любителем проказов и искателей приключений и полюбила его львица, в самый первый день их встречи... Лицо вдруг одарила улыбка, принесённая добрым прошлым. Все прогулки и истории, в которые они влипали, оживали перед львицей в ещё более ярких красках, зажигая звезду радости в глазах. Но рёв грома разбил утешительную иллюзию, вместо яркого дневного солнца впереди снова хрестал ливень и загорались небесные вспышки. Светлый сон развеялся, жестокая реальность звеняще отразилась в голове. Нет, это только фантазия, это было просто забытье... Улыбка мигом растворилась, ужасная примаса горя и боли исказила милое лицо. Громкие рыдания снова вырвались из груди, высохшие щёки затопили ручьи слёз... Сирибе стало так больно... Больно оттого что его не будет больше рядом, что тот, кто стоял перед львицей ещё утром, как будто никогда не существовал на свете. Как будто не звучал милый звонкий голос, не смотрели на неё его ярко-зелёные глаза... Сердце вдруг как-будто разорвалось, что-то важное от него отделили... Страшная боль, какой не испытать при самой жестокой пытке колола тело, и эта боль была болью души... Как же это невыносимо, терять дорогое существо, которому столько хотел сказать... Которого любил всем сердцем, объятия которого были жарче огня... И почему так случается? По нашей неосторожности, неумению довериться сердцу. И теперь, осознавая всё сначала, похолодевшие слёзы бегут по лицу, оставляя шрамы прошлого ввиде мокрых следов. Она должна была остановить его... Схватить за шею и прижать к себе, не отпуская и умоляя остаться... Сердце велело так, но часто мы ставим порядки и обычаи выше воли нашей души. Мы совершаем ошибки, которые могли исправить... и это тяжелее всего. Однако Бог милосерден, он никогда не разобьёт сердце, если его горе искренне... — Я не смогу без тебя... — робким шептанием молвила львица, поднимаясь, — ты был всем для меня, ты был моей мечтой, моей второй половиной... Без тебя я не целая, Така, я чувствую, что не могу жить, когда тебя тут не будет... Её глаза скользили по пещере и очертаниям Скалы. Всё здесь: каждый камушек, каждая травинка напоминала о нём... Смотреть было невозможно тяжело и больно, слёзы отяжеляли голову, привращаясь в свинцовые капли... Нет, она не сможет без него... Никогда и не здесь...