Любовники

Сотрудники собрались кучкой в больничном коридоре. Когда Зимина подоспела с вопросом, что произошло, все расступились, и взору предстал Мелешин. Он собирался посидеть у Стаса, увидел неизвестного, заносящего шприц, и открыл огонь. − Понятно. Отойдем. Они с Виктором прошлись до окна. − Рассказывай, пока остальные не подоспели. Знаешь, кто это был? − Я − нет, Юрка узнал. Говорит, местный торчок, они брали его с Дэном, Глухарёв оформлял. − Сдал барыгу и на свободу? − Кажется, да, но точно не скажу, не в курсе. − Погоди, что-то не поняла, а с Карповым тогда какая связь? Он того барыгу себе забрал и доить начал? Поэтому барыга, не имея средств, надавил на своего торчка, чтобы тот, раз его сдал, пошёл и отомстил Стасу? − Ирина Сергеевна, да вы что, на кой Стасу каждый дрянной барыга сдался? − Мелешин, ну ты мне ещё рассказывай, а то я не знаю, как у Карпова ведутся дела! Прибереги эти байки для кого-то другого. Мелешин скис и шумно выдохнул. Зимина уставилась в окно. Опять Карпов с его тёмными делами, иногда ей так и хотелось засадить его далеко и надолго, а иногда пожать руку, потому что он оказывался рядом, понимал и решал проблемы. Неоднозначный человек, и она запуталась, что она к нему испытывала больше – уважение или неприязнь. − Ирина Сергеевна, но барыгу этого торчка он точно не трогал. Я большинство наших… кхем, уверен я, короче. Да, вы правы, Стас не ангел, но он и не полный урод, чтобы везде бабло рубить. Вы же сами знаете, как его вся эта тема наркоты выбешивает. Ирина оторвалась от окна, от мыслей и посмотрела на Виктора. Он не врал, говорил с чувством, искренне. Ей это было видно. − Сам, честно, не понимаю ничего, ерунда какая-то, − хмуро сообщил Витя. Скоро подъедут остальные, подумала Ира. Кроме неё, Карпова, никто Витю не вытащит, если что. У Воронова недостаточно связей, влияния. Вцепятся в Мелешина, что не имел права, не разобравшись, стрелять, надавят, что у торчка имелся только шприц, кто ещё пока знает, что там содержалось. Никому парень не докажет, как уважал и переживал за начальника. Наверное, такие люди дорогого стоят, потому шутил Стас, кто ж о таких балбесах позаботится, а на деле не мог и не хотел их терять. − Ладно, я поняла. Ты не переживай, Вить, со следаком там, кто ещё приставать будет, скажешь мне, я поговорю, все же свои, подумаем, уладим как-то вопрос. Остальным, надеюсь, знаешь, что говорить? − Да. Спасибо вам, Ирина Сергеевна. Ирина хотела вернуться к остальным, но сделала шаг и замерла. Не хватало сил. Неизвестность душила, страх сжимал сердце в тиски. − Вить... − она посмотрела ему в лицо, − скажи мне честно, Ткачёв, он... он у вас? − Ирина Сергеевна, да Бог с вами, вы что? – поразился Витя. − Мамой клянусь, нет его у нас. Если уж по чесноку... − он посмотрел по сторонам и заговорил тише, − да нам его и не за чем брать, к нему один вопрос был, он ничего не знал. Тема закрыта. Я вам даже больше скажу, Димон после того, как вы ему предъявили за пропажу, так разбесился, что Юрцу обещал из принципа Пашу найти. Своими ушами слышал. Ира не смогла сказать и слова, даже простого «спасибо». К горлу подкатил ком, слёзы застилали глаза. Если Паши нет у своих, то где же он тогда? У тех… у тех людей, кто тронул Стаса? А что, если они... эти... жестокие люди его бьют, мучают, тоже хотят добить? Что, если они его..? Или уже..? Что, если Паша уже..? Что, если она его больше никогда..? − Ирина! − Ирина Сергее... Она видела, как со стороны бежал Климов, видела Мелешина с испуганным лицом, он тянул к ней руки. Только она не устояла. Куда-то, словно в бездну, упала. * * * Савицкий где-то бегал, что-то делал, кажется, вёл поиски. Ирина от него ничего особенного не ждала. Экспертиза через несколько часов показала наличие в шприце убитого «торчка» смертельной дозы инъекции, от которой у Карпова просто бы остановилось сердце. Для Мелешина в этом плане Зимина быстро добилась стандартной процедуры, тестов. Воронов где-то бегал со своими, вероятно, искал, откуда могла взяться подобная инъекция. Климов обещал позаботиться о безопасности Карпова, орал о чём-то на летучке. Васин приходил с новой горкой вопросов. Захаров звонил, крича в трубку: «Зимина, что за бардак у тебя там творится?!» За окном торопливо заходило солнце. Ирина сидела на месте без сил, без чувств, без лица. Как выжатый лимон. Каким-то чудом могла смотреть в дела, это немного отвлекало. В дверь постучали, вошла Лена. − Ир, ты как? – поинтересовалась заботливо. − Слышала, ты сегодня в больнице в обморок упала… − Если сейчас последует какая-то речь насчет связи между обмороками и детьми, то можешь сразу покинуть кабинет и найти кого-то другого, с кем можно на эту тему потрепаться. Вдруг кто в эту ерунду и верит. − Ир, ну я же серьёзно. Ты хоть ела сегодня что-нибудь? пила? − Да, кажется… − безжизненно проговорила Ира, − пару чашек кофе и три или четыре дольки шоколадки, которую мне Климов в больнице всучил. − Ух ты, − Лена улыбнулась, − так майор Климов у нас не такой и железный, умеет ухлестывать, да? Ирина подняла голову от бумаг и мрачно посмотрела на подругу, та скисла. − Прости, Ир. Просто хотела разрядить обстановку. Может сходим на обед? Возьмешь хотя бы салатик... − Лен, какой салатик, а? − простонала Ира. − У меня кусок в горло не лезет. − А что, тошнит? Ой... Ир, я совершенно не в том смысле, просто... − Лен, я поняла, спасибо за заботу, иди уже, ладно? Нет, не говори больше ничего, просто иди. Подруга вздохнула и вышла. Ира снова посмотрела на бумаги. Голова как назло разболелась. Со стороны зазвонил мобильный. Глаза скользнули к экрану. «Глухарёв». − Да иди ты к чёрту! Ира швырнула мобильный, тот проехался со стола на другой и завибрировал там. Она отбросила ручку, открыла ящик стола, чтобы найти упаковку таблеток, но увидела в нём камеру. Замерла. Серёжа ведь везде бегал, всех снимал, наверняка он и... Позабыв обо всём, Ира схватила камеру и включила. Принялась мотать, искать. Нашла. − Пашунчик, ты что несёшь? – мягко обратился оператор, он же Сергей. − Тебя ж никто, дурачок, кроме нас, таких же ментов, не поймёт. Выражайся яснее. Вот что ты сейчас конкретно здесь делаешь? − Веду допрос, − неохотно откликнулся Паша, смотря в объектив. − Молодец, давай дальше. Активнее, активнее как-то, чего ты так вяло, как будто помираешь. − В данный момент мы с майором Савицким, вот он, перед вами, проводим… Ирина остановила запись. Коснулась несмело пальцами дисплея в том месте, где находилось лицо. Заглянула в тёмные глаза и прочитала в них печаль. Почувствовала, как к горлу снова подступает ком, а глаза невольно наполняются слезами. Как бы она хотела, снова коснуться его лица, притянуть к себе ближе и ни за что не отпускать. Сказать ему на ухо то, что он давно заслуживал услышать. − Паш… Голос дрогнул, не удерживаемые, слёзы побежали по щекам. − …что… мне… сделать? Он молчал, и вместе с ним молчало всё кругом. Её реальность тонула, погибала без него. Мобильный снова завибрировал в стороне, дверь без стука открылась. − Ир, а я подумала, а может… Ир, ты чего? − Лена испуганно остановилась. Камера соскользнула с рук на пол, дисплей треснул, погас, словно тоже не желавший больше показывать Пашу. Всё, что ей осталось, так какой-то несчастный браслет. − Господи… что я натворила… Ира закрыла лицо руками. Она не слышала, что говорила подруга, кто к ней следом ворвался, вибрировал ли снова проклятый мобильный. Уловила, как звонил стационарный телефон, тщетно надеясь вырвать. − Слушаю вас, − ответила Лена, − нет, она сейчас не может подойти, что я могу ей передать? Откуда? Да, поняла. Передам. Повисла какая-то неловкая тишина. Ирина убрала от лица руки и медленно повернула голову. − Что?.. Лен… что там? − Из больницы звонили. Карпов в себя пришёл. Ты… Ир, ты куда? Ир!..