Генри Хестон

      Почти неделю я шатался по городу — большей частью от салуна к кладбищу, а оттуда к дому. Первые два дня и вовсе словно наблюдал за городом сквозь мутное окно, а чем тогда занимался, и сейчас не смогу вспомнить. Помню лишь, как шериф несколько раз, тыча в лицо письмо, донимал меня вопросом, не знаю ли я какого-то сержанта — мол, кто-то ищет встречи с Генри. Я отмахивался, проклинал обоих Хестонов и шерифа с этим сержантом заодно, а затем снова уединялся со своим стаканом. Мне всё казалось, что Ник опять куда-то уехал и вот-вот вернётся, но потом приходило осознание — никуда он не уезжал, и я его больше не увижу. Но если тогда мне казалось, что произошедшее сильно потрепало меня, то я понял, как ошибался, увидев Генри.       Его поймали через шесть дней после убийства Ника. Бен Кроули, весь в чёрных одеждах, мрачный и торжествующий, медленно ехал на своём вороном коне, направив ружьё на идущего впереди Генри. Позади Бена ехали два его брата, такие же угрюмые и надменные.       Медленно продвигаясь от салуна к площади, я вгляделся в Хестона. Небритый мужчина в помятой одежде, что шёл, ссутулившись и чуть нахмурившись, лишь чертами лица напоминал моего друга. Загнанный в угол зверь выглядел и то лучше.       — Стой, — бросил Бен, когда они поравнялись с тюрьмой.       Поодаль уже собрались горожане, побросавшие свои дела. В одном из окон гостиницы я заметил молодого человека с длинными светлыми волосами и крупным носом, портящим всё лицо. Другие постояльцы тоже с любопытством высовывались наружу, но этот незнакомец наблюдал за нами особенно пристально. Когда шериф вышел из тюрьмы, мужчина тут же исчез.       — Шатался недалеко от города, — объявил Кроули. — Вздёрнуть бы его — и дело с концом. Где там твой сержант, Джонсон?       Генри, никак не отреагировав на слово «вздёрнуть», встрепенулся, когда Бен упомянул сержанта. Наткнувшись на меня взглядом, он чуть улыбнулся, а затем оглянулся на толпу, удивлённый не то таким количеством зевак, не то столь большим вниманием к своей потрёпанной персоне.       — Можете делать с Хестоном что хотите, но не сейчас, — громко произнёс шериф. — Да, я дал слово одному сержанту, что он сможет поговорить с преступником…       Ему не дал договорить тот самый незнакомец из гостиницы. Он подошёл к Джонсону откуда-то со стороны и кинул равнодушный взгляд небольших глаз на толпу. Джонсон промямлил: «Собственно, это он» — и отошёл назад. Бен покусал губу, презрительно осмотрев сержанта, и крутанул своего коня, отъезжая в сторону. Братья тенью последовали за ним.       — Я уверен, что мистер Хестон невиновен, — без всяких предисловий начал сержант. Голос у него был раздражающе тягучий, но он, как ни странно, смог заглушить поднявшийся удивлённый гул. — Полагаю, мистер Хестон упоминал своего брата-близнеца?       Кто-то в толпе выкрикнул: «Лжец! Кто поверит в эти выдумки?». Толпа оживилась, забурлила. Два проезжих охотника, вряд ли даже понимающих, в чём дело, орали: «Вздёрнуть его!» — сильнее остальных и громко смеялись над чем-то. Генри же, лишь изредка оглядываясь на толпу, пристально, ещё больше нахмурившись, смотрел на сержанта. Тот, дождавшись, когда гул утихнет, продолжил:       — Примерно два года назад в моём родном городе появился мистер Хестон и сильно подружился с моим отцом. А примерно через месяц отца убили. В это время я имел несчастье уехать по долгу службы, но всё же, несколько позже, смог приехать в город и разобраться, в чём дело. Тогда мистер Хестон так же был подозреваем в убийстве. – Я заметил, как Генри провёл рукой по лицу и, не отрывая взгляда от сержанта, пробормотал: «Эллиот!». — Однако вскоре после моего прибытия в город меня посетил… мистер Хестон. – Сержант оглядел толпу, наблюдая, какое впечатление произвели его слова. — Но не Генри, как я сначала подумал, а Итан — его брат-близнец. Он сам мне раскрылся, сам подтвердил, что именно он убил моего отца. Увы, он смог уйти от меня. Вскоре его брата — Генри — удалось освободить из тюрьмы. С тех пор я искал Хестонов по всей Америке и, узнав о том, что один из них здесь, немедленно отправился в ваш город, так как до сих пор мечтаю о мести за отца…       Не знаю, к чему вёл этот Эллиот, но тут я не выдержал и, выйдя вперёд, громко произнёс:       — Вы слышали? Генри невиновен. Мне незачем врать — убили моего брата! — Я повернулся к шерифу и сержанту. — И я требую, чтобы Генри отпустили.       Джонсон колебался. Его можно было понять — слов какого-то незнакомого, невесть откуда взявшегося солдата было недостаточно, чтобы освободить предполагаемого убийцу. Но я, хоть и винил отчасти Генри в гибели Ника, хотел, чтобы справедливость восторжествовала хотя бы сейчас.       — Уверен, мы ещё поговорим с вами, — обратился Эллиот к моему другу с холодной учтивостью. — Думаю, вы проголодались и устали с дороги. — Он позволил себе чуть улыбнуться (с издёвкой, как мне показалось). — Зайдите к шерифу чуть позже, я буду у него.       Генри, видимо, не сразу понял, что его отпустили. Он снова посмотрел на взбунтовавшихся горожан, затем — на сержанта, и лишь затем пошёл в сторону салуна. У него на пути встал Оукли, явно не намереваясь пропускать Хестона. Тот, чуть наклонив голову, устало произнёс:       — Саймон, не надо.       — Пусть идёт, — плюнув, бросил Бен. — Потом разберёмся.       Оукли лишь немного отодвинулся, и Генри быстро юркнул сквозь толпу.       Я зашёл в салун чуть позже и, отыскав Хестона, подсел к нему. Он сидел как-то напряжённо и неестественно прямо, уткнувшись глазами в тарелку и явно чувствуя на себе враждебные и любопытные взгляды окружающих.       — Мистер Грей сказал, что свободных комнат у него нет, — проговорил Хестон, не отрываясь от еды и постукивая ногтём по тарелке. По его тону стало понятно, что он в слова мистера Грея не очень-то верит. — Могу я переночевать у тебя? — Дождавшись моего согласия он заметно расслабился. — Я скоро отсюда уеду. Когда уйдёт Итан, уйду и я.       Он внезапно затараторил что-то невразумительное про метель, Итана и какой-то приступ, и из всего этого я понял, что Генри знает, где живёт его брат. Но об этом я решил поговорить позже, а пока спросил, разрезая кусок говядины:       — Как тебя, чёрт возьми, поймали, и что ты вообще делал рядом с городом?       Генри не то нахмурился, не то поморщился, явно не желая об этом говорить. Что ж, мне бы, наверное, тоже не захотелось рассказывать про весьма унизительную поимку, а уж Хестон и вовсе не любил оказываться в неприятных ситуациях.       — Что, пойдёшь к сержанту? — поддел я его, надеясь хоть как-то снизить напряжённость между нами.       — Нет, разумеется! — фыркнул Генри, а затем осторожно спросил: — Думаешь, этот Эллиот отыщет Итана? — Я хотел ответить резко, но он так с такой надеждой смотрел на меня, что осталось лишь пожать плечами. — Итан всё равно выкрутится.       — Перестань, — отмахнулся я, чувствуя лёгкое раздражение. — Если он не смотается вовремя, то его рано или поздно поймают — не один Эллиот, а чуть ли не весь город. Итан — убийца, и давно уже пора покончить с ним.       — Он мой брат! — горячо воскликнул Генри и тут же стушевался, заметив взгляды окружающих.       — Ник тоже был моим братом, — ответил я, уже не сдерживая раздражение. — И мне больше всего хочется, чтобы его убийца получил по заслугам, чьим бы братом он ни был.       Ненадолго Генри замолчал, буравя меня взглядом. Затем он снова принялся за старое:       — Послушай, каким бы подонком Итан ни был, в первую очередь он — человек. У него своя жизнь, свои мысли, свои планы. И одним выстрелом уничтожить всё это… — Он покачал головой. — Я не могу. Так убивают бешеных собак, а не людей.       Всё пошло по новому кругу. Мне это стало надоедать.       — Однако Итан не задумывался над тем, что у его жертв своя жизнь, и... что ты там ещё говорил.       — Задумывался, — возразил Генри — слишком тихо и неуверенно.       Что-то было в отношениях братьев, о чём Хестон не хотел говорить, и что, судя по всему, причиняло ему боль. Но я не сдавался — произошедшее разворошило мою тоску по брату, и я снова жаждал мести.       — Итан просто убивал — только из-за того, что те люди были знакомы с тобой. В конце концов, его кто-нибудь убьёт. Слушай, давай закончим это. Мой брат мёртв из-за твоего брата, который всё ещё жив. И уж прости, но я надеюсь, что мы скоро это исправим.       Хестон ничего не ответил. Он посмотрел на меня, а затем опустил глаза и вылил всю злобу на стакан, постукивая пальцами по его толстому стеклу. Минуты через две он с отчаянием оглядел помещение и вышел на улицу. Я чертыхнулся, оставил деньги за ужин и поднялся вслед за ним, ловя въедливые взгляды.       — Займитесь своими делами, — крикнул я на прощание и кинулся за Генри.       В тот самый момент, когда я отыскал его, Хестон переходил на противоположную сторону улицы. Внезапно лошадь, запряжённая в телегу, понесла и чуть не сбила Генри — он, к счастью, успел отскочить назад. Правящий телегой человек оглянулся, и я могу поклясться, что на его лице было злорадство и сожаление. Уверен, лошадь понесла по указке своего хозяина.       — Куда ты, чёрт возьми, собрался? — нагнав Хестона, спросил я, начиная всерьёз злиться.       — Мне надо встретиться с Эммой. Но точно не в таком виде! — Он дёрнул полы пиджака и поморщился.       Я покачал головой, но ничего не сказал. Генри следовало бы отсиживаться в безопасном месте, а не разгуливать по городу, когда каждый готов задавить его. Глупо было вообще возвращаться сюда — он наверняка знал, что его ждёт.       В цирюльню я заходить не стал — просто прохаживался неподалёку. В большом окне было видно, как оычно общительный цирюльник сдержанно, с мрачной миной, обслуживает Генри, явно желая, чтобы он поскорее ушёл.       — Пришлось заплатить ему больше необходимого, — буркнул Хестон, подходя ко мне.       — Слушай, тебе лучше пока не высовываться, не думаешь? Вон, тебя чуть не задавили!       Порой Генри был на удивление упёртым. Он посмотрел мне в глаза, затем с улыбкой качнул головой и заверил:       — Сэм, ты не обязан повсюду ходить за мной. Я просто встречусь с Эммой. Ничего не случится. К тому же, мы встретимся в салуне, там же куча народу!       Я чертыхнулся про себя, но возражать не стал. Это было бесполезно. Хорошо хоть, он не принялся уверять меня в том, что лошадь понесла случайно. Видимо, Хестон и вернулся ради мисс Тэйлор, вот только зачем? Что ж, это их дело, мне влюблённых всё равно было не понять.       В салун я всё-таки пришёл, потому что не знал, чем себя занять — появление Генри лишь ненадолго отвлекло меня. Любопытство тут же взяло верх, и я сел за ближайший к Хестону с мисс Тэйлор столик. Потягивая пиво, я краем уха вслушивался в разговор Эммы и Генри. Впрочем, сквозь шум до меня долетали лишь обрывки:       — Значит, эта история с близнецом — правда?       — Конечно. Стал бы я… Сэм — хороший парень... У Итана...       — Это всё так странно... Скажи, когда я привела тебя к своей тётке, это был ты?       Я осторожно оглянулся. Генри в этот момент посмотрел на мисс Тэйлор и медленно покачал головой. Лица девушки я не видел, но, полагаю, её это отрицание не обрадовало. Остальной разговор я не слышал — ко мне внезапно подсел Саймон Оукли и начал расспрашивать про Итана. Кажется, он начинал верить в существование близнеца Хестона и даже посмотрел на моего друга, что-то объясняющего Эмме, с долей благодушия. Думаю, не обошлось без вмешательства Мэтта, который, в отличие от меня, остался в толпе и наверняка принялся убеждать всех в невиновности Генри.       — Но вот с мисс Тэйлор он зря уселся, — протянул Саймон и покачал головой. — Старикуу Джерри это точно не понравится.       Когда я снова оглянулся, то увидел, что и Эмма, и Генри уже ушли, так что поспешил закончить беседу с Саймоном, сбивчиво извинившись, и вышел на улицу.       Хестон ждал у моего дома, облокотившись на дверь и носком ботинка вырывая ямку в сырой земле. Вид у него был понурый, но всё равно лучше, чем несколько часов назад у тюрьмы.       — Эмма не знает, с кем из нас встречалась чаще, — глухо возвестил Генри. Я понятия не имел, что следует ответить, но видел, что ему надо выговориться, потому просто молча слушал. — Поверить не могу, что Итан решился на такое. Он проживает мою жизнь, и я понимаю, что у него она получается куда лучше.       Чувство обиды и негодования, которое он весь день держал в себе, отразились на его лице. Я представил, каково это — знать, что человек, не просто похожий на тебя, а полная твоя копия, общается с твоей возлюбленной, шутит с друзьями — в общем, выдает себя за тебя. Мне стало не по себе. Я, возможно, лишь отчасти, понял, что чувствует Генри.       — И теперь я даже не знаю, как должен вести себя с Эммой,— продолжил сокрушаться Хестон. — Итан явно зашёл далеко, а я понятия не имею, насколько. Она может считать, что всё это время была со мной, но я уже не смогу общаться с ней как прежде. Словно всё начинаешь заново...       Мне оставалось лишь ободряюще похлопать его по плечу и пригласить в дом. Уже начинало темнеть, да и холод грянул с новой силой, так что на улице задерживаться не хотелось. Вместо какой-либо поддержки я напомнил Хестону, что он так и не купил плащ, на что он лишь устало улыбнулся. Я же понял, что безумно скучаю по прежнему Генри. Его жизнелюбие мне бы сейчас очень пригодилось.       Весь вечер Хестон то с задумчивым видом сидел на кровати Ника, то бродил по дому, всё ещё не в силах подолгу оставаться неподвижным. Несколько раз он выходил на улицу и, по-видимому, просто бродил рядом с домом, возвращался и снова садился на кровать, погружённый в свои мысли, чем напоминал мне Итана. Когда я лёг спать, Хестон всё ещё продолжал своё задумчивое и невесёлое бодрствование.