Я буду бороться за ...

Окинув взглядом зал, я разделила присутствующих на персонал и гостей. Вторых было намного меньше, и я отчаянно не понимала, к чему такой сервис. За столом сидели шестеро мужчин и три девушки. Один из них - тот брюнет, рядом с ним, - кто бы сомневался, - дама. Меня тут же передёрнуло от отвращения к ним обоим, а может, и не только к ним. Впрочем, от внешнего вида дамы меня бы не только передёрнуло, а, может быть, даже вывернуло бы наизнанку, но я не буду зацикливаться на этом моменте. Я просто запихнула поглубже в задницу своё замешательство, и восстановила нормальное выражение лица, так необходимое мне сейчас. На данный момент больше всего хотелось презрительно фыркнуть, и демонстративно развернувшись, покинуть это заведение. Но тут незадача состояла не только в моих полномочиях и всём желании не покидать должность раньше времени. Не знаю, по каким критериям мой мозг выбирает моменты для "осенения", но в этот раз он значительно припоздал. Твою мать, это же Раммштайн. Я, конечно же, не помню, кто из них кем является, но в своих догадках уверена. Любимая мамина группа. Ну и моя, соответственно. Определённого периода в жизни. Воспоминание подростковых приключений и тому подобное. Воспоминания яркие, да и накрывают резко. Я человек впечатлительный, поэтому процесс ностальгии контролировать не умею. Помню, когда с мамкой ссорилась, из дома убегала часто. Забиралась на крышу заброшенного кадетского училища, гоняла по кругу Mutter и плакала. Всегда одна была, и никому до меня дела не было. Только я и музыка. Я и они. Единение душ. Господи, как я хочу вернуть те времена. Вновь поймав на себе взгляд мужчины, я прогнала все тоскливые мысли, чтобы не вызывать подозрений, ведь угрюмый менеджер - х**вый менеджер, а мне пока ещё нужна эта работа. Впрочем, из лёгких и не очень раздумий меня наглым образом вырвала официантка, попросившая пройти на кухню по просьбе главного повара. Я, конечно, удивилась, но просьбу выполнила. Как оказалось, вместо теперь уже бывшего менеджера, всей нужной информацией был снабжен именно он. - Так, ты Анна? Я кивнула. - Девочка моя, скажу тебе вот что, будь в зале на всякий случай. Ты можешь и не понадобиться, но лучше подстраховаться. С ними повежливее, даже если они будут последними тварями, хорошо? Я кивнула в ответ. - Умница. Терпи. Потом придёшь, я тебе коньячку налью, а то ты бледная совсем. Не нервничай, они не кусаются. Получив указания к работе, я быстро удалилась, попутно направив парочку официантов на кухню по просьбе повара Фарзе. Снова странное дело... "Девочка моя", доброта по отношению ко мне... Можно уже говорить "здравствуй, параллельная вселенная" или мне ещё чуть-чуть подождать? Ладно, всё. Думать буду потом, - дома за чашкой чая, если не замучает совесть от осознания того, что я сижу у старой Фрау на шее. Что ж, быть так, меня и в самом деле никто не съест. Встану тенью где-нибудь в углу, или у входа, и отлично, и, считай, вечер кончился. Они просидят тут максимум до двух часов ночи и уйдут, а там до утра уже будет если уж не тишина, то точно спокойствие. *** На этот раз Бог услышал мои мольбы, и я за вечер действительно не стала никому нужна. Эти два или три часа пролетели удивительно быстро наверно ещё и потому, что я перестала обращать внимание и на группу, и на общее окружение. Только изредка поверхностно оглядывала помещение, дабы убедиться в относительном спокойствии обстановки, и опять погружалась в размышления, а точнее, в разработку планов на будущее. То, что я могу понадобиться, отошло на второй план под предлогом "нужна буду - позовут", а тот факт, что я нахожусь так близко к "звёздам" меня вообще волновать перестал, хотя обычно девушек (особенно впечатлительных) это заставляет трепетать. Но эти звёзды тоже люди, и что-то мне подсказывало, что не очень хорошие (особенно если судить по вкусу о женщинах. Ох, как же я люблю судить!). Поэтому я давно осознала, что там мне ловить нечего. Я могу общаться с ними чисто на деловом уровне, как имею право сейчас, но не более. А более и не надо. Есть принцип, и пока нет смысла его нарушать. - Анна, вас просят подойти, - та же девушка-официантка, что и в прошлый раз, указала мне рукой на стол. - Да, конечно, сейчас. Спасибо, что сказали, - ответила я ей, но голос мой подозрительно дрожал. Сердце гулко бухнуло, и провалилось куда-то вниз, продолжая конвульсивно биться в районе кишечника. Я остановилась у стола. Напротив меня, как я поняла, сидел солист, - такой взрослый крупногабаритный мужчина, а сбоку тот самый собеседник из курилки. Его дама окинула меня безразличным взглядом, а затем отвернулась. ШАЛАВА. Успокойся, держи себя в руках. - Чем могу помочь? - я вымученно улыбнулась. Солист по-доброму улыбнулся мне в ответ, и ответил: - Я хотел бы поблагодарить вас и ваше заведение от лица всей группы... Речь его была короткой, но я, от ощущения морального облегчения, попросту пропустила следующую часть. - Благодарим вас. Я передам начальству... Моей ладони коснулась чужая, но я продолжила говорить. Нужно сохранять самообладание, во что бы то ни стало. Большая, широкая рука полностью накрыла мою бледную и хрупкую, чуть сжимая и разжимая её, и я искренне надеялась, что никто из персонала, шастающего сзади, этого не видит. За членов группы можно не волноваться, они увлечены беседой, и вряд ли интересуются происходящим вокруг. Я отчаянно пыталась вникнуть в слова Тилля (так он представился), и запомнить их, но ощущение чужого тепла просто сбивало меня с толку. Мысли отчаянно метались, а я не знала - тихо беситься, или отчаиваться. Что он делает? Что делает этот чёртов брюнет? Но вот он отпустил меня, и я, очнувшись, кивнула и поспешила скрыться. Как я поняла, что мне пора сваливать - ума не приложу, но очень рада, что хотя бы не опозорилась в этот раз. Я вошла в кухню, окликнув Фарзе. Он спокойным и жизнерадостным тоном сообщил, вещая из кладовки, что сейчас вернётся, а я оперлась на стол и с облегчением выдохнула, принявшись осознавать, что сейчас вообще произошло. - А вот я, - сообщил полный мужчина, вернувшись с кочаном капусты и упаковкой яиц в руках. Эти гости были не последними, да и он работает не только в этой кухне нашего заведения, так что пашет он не меньше меня, или любого из персонала. Только на каблуках ходить ему не нужно. - Ну как? Ты в порядке? - Да, всё хорошо, - серьёзно ответила я. Ведь и правда же всё хорошо, да? - Ой, не верю я тебе, девочка, - он отвернулся, раскладывая принесённое. - Правда. Просто мне немного нехорошо. - Перенервничала, наверно, - мужчина повернулся ко мне и дал в руки бокал коньяка. Резкий и, может даже, приятный запах алкоголя ударил по рецепторам. Просто я не люблю коньяк, но отказываться сейчас будет некрасиво. - Спасибо. - Да за что? - За всё. Со мной не хотят общаться, но сегодня день сюрпризов. Сначала Глория, потом вы... - Да, и почему же? - Нация. - Да. Наш народ такой: по легенде это не имеет значения, но на самом деле от эмигрантов шарахаются, как от прокажённых. - Я уже почти перестала принимать это близко к сердцу, - усмехнулась я и большим глотком уменьшила содержимое бокала на треть. - И это правильно, - с улыбкой подметил мужчина,- у нас, кстати, чужие должности тоже не принято заседать. - Сегодня экстренный случай. - Вроде того. Что это у тебя в руке? Надо же, я и сама не заметила. Разжав кулак, я обнаружила на ладони клочок бумаги с наскоро записанным номером телефона. На обратной стороне небрежным крупным почерком - "Richard". Я поспешно свернула бумажку, и убрала её в карман. - Это надо передать Кристиану. - А, ясно. Сделав второй глоток, я почувствовала недомогание, довольно резко и быстро перерастающее в тошноту. В итоге, зажав рот ладонью, я извинилась и, оставив бокал на столе, пулей вылетела из кухни.