Смотровая площадка
6 декабря 2015 г. в 00:12
— Ох, Том, ты совсем меня загонял. Тебе в пору самому быть тренером, — Ник похлопал Хиддлстона по плечу.
— Мне до тебя далеко! Не смогу я найти в чужом городе такие трассы, где можно то наращивать, то уменьшать темп.
Том тяжело дышал. Полуторачасовая пробежка далась ему на этот раз с трудом. Видимо, алкоголь и лень, даже через пару дней, дают о себе знать.
Вчера, вернувшись с пляжа, он окончательно решил, что его ночное приключение, плавно перетекшее в утренний побег, должно остаться прекрасным воспоминанием и больше не терзать его сознание. Отбросив все ненужные мысли, он лег спать с четким намерением позвонить утром тренеру и начать вновь ежедневные пробежки, которые всегда так расслабляли его.
Они встретились с Ником, когда еще не было и восьми утра. Приятная прохлада осени помогала телу окончательно проснуться. Помня, что Том пропустил один день тренировки, даже не отвечая на звонки, Ник решил наказать прогульщика и выбрал одну из самых сложных трасс - бульвар Рамбла. Длинная коварная аллея с подъемом на протяжении всей трассы - была сегодня идеальным наказанием Хиддлстона. Им надо было успеть уложиться до 10 утра, потому как позднее бульвар наполнится людьми и туристами, пробираться через толпы которых - испытание не из легких. К тому же, его подопечный был лицом известным, и Нику совсем не хотелось привлекать к ним внимание.
Изрядно уставшие, они стояли около морского порта Барселоны, восстанавливая дыхание.
— Проводить тебя до отеля?
— Спасибо, Ник. Пока еще немноголюдно, я прогуляюсь по центру, — они пожали друг другу руки на прощание, условившись встретиться завтра у стадиона Камп Ноу.
Том остался один. Оглядевшись вокруг, он решил не спеша дойти до отеля, чувствуя на себе атмосферу города, наслаждаясь каждой улочкой, красотой каждого здания, вдыхая аромат испанской осени. Его спортивная одежда и желание поскорее принять душ — не предоставляло ему сейчас других вариантов. Его взгляду предстал величественный монумент Кристофору Колумбу. Хиддлстон видел его не впервые, но он всегда притягивал взгляд и заставлял остановиться, дабы насладиться великолепием памятника архитектуры.
На вершине колонны находилась небольшая смотровая площадка, с которой, должно быть, открывался потрясающий вид на город и море. Вспоминая об оставшихся двух днях пребывания в столице Каталонии, он двинулся в направлении монумента. Округлое основание памятника с четырьмя лестницами всегда было облюбовано туристами и местными жителями, но сегодня, благодаря утренним часам, у подножья памятника сидело всего лишь несколько фигур. Соображая, с какой стороны вход на смотровую площадку, Том окидывал взглядом памятник. Внезапно его взгляд остановился на знакомых белых кедах. Это была она! Но как?! Вчера когда он ждал ее, она не пришла. А сегодня, когда ничего не предвещало столкнуться с ней в этом большом городе — вот она, прямо перед ним.
Это действительно была Лиза. Она сидела на ступеньках, развернув на коленях карту Барселоны и что-то внимательно изучая, водила пальцем по паутине улиц. Сегодня на ней было бордовое платье-рубашка свободного покроя, короткая джинсовка и уже знакомый Тому рюкзак за спиной. Не обращая внимание на происходящее вокруг, она была поглощена картой. Ее губы были ярко-красными. Этот цвет великолепно подчеркивал тон ее кожи, делая его слегка фарфоровым. Ярко красные-губы и больше никакой косметики. Волосы все также небрежно лежали, а легкий ветерок, прилетавший с моря, играл ими, периодически закрывая ей обзор. Девушка поправляла их рукой, пытаясь заправить за ухо, но они вновь выбивались и мешали.
Том почувствовал, что не дышит уже несколько секунд. С шумом он набрал в легкие воздух. С ее появлением все вокруг стало таким по-настоящему прекрасным, как будто она умела превращать обыденные вещи и события в нечто завораживающее. Наверное, Люк прав, и он действительно двинулся с катушек. Он бы мог сейчас пройти мимо, вспомнив о данном себе ночью обещании - оставить все, что связано с этой девушкой лишь в приятных воспоминаниях. Но как только он вновь повстречал ее, он тут же забыл обо всем.
— Привет! — Том присел на корточки напротив Лизы. Та вздрогнула, услышав его голос и подняла глаза. Ее лицо залилось румянцем.
«Как же естественно она проявляет все свои эмоции», - промелькнуло в голове Хиддлстона.
— Том!? — кажется, ее глаза увеличились в размере, настолько велико было удивление. — Что ты здесь делаешь?
— Бегал. А вот что ты делаешь здесь так рано? Насколько я помню, ты очень любишь подольше поспать, — он ехидно хмыкнул.
— Да, но когда остается только два дня наслаждаться этой красотой, совсем не хочется спать, — она огляделась вокруг, как бы показывая, про какую красоту она говорит.
Том же отложил в своей голове тот факт, что улетают они в один день. И, почему-то, улыбнулся.
— Почему ты не пришла вчера? Я ждал тебя. Ты все еще не можешь меня простить?
Лиза опять залилась краской.
— Нет. Конечно нет. Я просто... - она замялась. — Проспала, — девушка смущенно опустила глаза.
Том расхохотался, понимая, что все его вчерашние домыслы, его злость за то, что она не пришла, воображая и строя из себя невесть кого - оказались полнейшей глупостью. Она просто проспала. Вот так просто - заснула и поэтому не пришла. Он лез куда-то в дебри, накручивая самого себя, а ответ лежал на поверхности. Ему стало так легко от ее признания, будто груз свалился с плеч, оставив после себя только облегчение. Как же с ней все просто, легко и непринужденно. Ему хотелось обнять ее, прижимая к себе. Но он погасил в себе этот порыв, посчитав его неуместным сиюминутным желанием.
— Какие у тебя планы? Уже составила маршрут? — перестав смеяться, спросил он.
— Я пока не решила, но хотела начать свою прогулку с бульвара Рамбла, посмотреть Саграда Фамилия, увидеть Камп Ноу и вечером посмотреть поющие фонтаны Монжуика. Как ты увидел меня?
— Вначале я увидел твои кеды, а только потом тебя.
Она, будто стесняясь собственной обуви, начала прятать ее от взгляда Тома, но лестница не давала ей это сделать. Еще пара неловких движений и подол ее платья оголил колено. Том не мог не заметить темно-желтый синяк, закрывающий собой почти всю коленную чашечку.
— Откуда это? — ему хотелось едва касаясь ее кожи, обвести пальцем этот нелепый, совершенно не нужный ей узор.
Проследив за его взглядом, она, одернув подол, произнесла смущенно:
— Упала на катке.
— Ты катаешь на коньках?
— Да. Ходили с коллегами на прошлой неделе на стадион. Я разогналась и потеряла равновесие.
Представив, как она падает и ударяется, он поморщился. Он боялся кататься на коньках, после травмы, полученной на катке в детстве.
— Не падай так больше. Будь аккуратнее.
Лиза улыбнулась.
— Спасибо. Я постараюсь. Ты направлялся в отель? — она окинула взглядом его спортивную форму.
— Да, мы здесь закончили с тренером нашу пробежку. И я, действительно, хотел прогуляться до отеля. Пока не увидел монумент Колумбу и не захотел оглядеть окрестности с его смотровой площадки.
— Ммм... - протянула Лиза. — Я тоже об этом думала. Поэтому и остановилась с картой именно здесь.
— Тогда чего мы ждем? Раз оба собрались на смотровую площадку, то пошли! — он встал во весь рост и подал девушке руку.
Они поднялись на лифте на смотровую площадку. Том договорился с гидом, чтобы тот не сопровождал их. Хотя он был обязательным спутником всех туристов, желающих посмотреть на город с высоты. Сама площадка оказалась микроскопической. От стены до окон - один шаг. Зато развернуться можно было на все тристо шестьдесят градусов. Вид с пятидесятиметровой высоты открывался шикарный: проспект Параллель, где располагалось огромное количество варьете и развлекательных заведений города, башни почтамта, легендарный собор Саграда Фамилия и морские просторы, будоражащие воображение. На лице девушки опять появилось так полюбившееся ему детское восхищение. Она достала телефон, делая памятные снимки. А он словно завороженный смотрел вовсе не на панораму города.
Она будто уловила его взгляд на себе. И повернувшись, уставилась на него широко открытыми глазами.
— Том, тебе нехорошо? — с волнением в голосе спросила она.
Неужели его вид был настолько ничтожен, что натолкнул ее на эту мысль. Да. Он, вероятно, спятил. Но чувствовал себя превосходно, особенно в ее обществе.
— Ты удивляешь меня! - неожиданно для него самого, его потаенные мысли слетели с губ.
— Я? И чем же? — слегка нахмурилась Лиза.
— Ты не такая, как те, кого я привык видеть. Ты настоящая. И это меня в тебе привлекает, — он уже слабо контролировал, что говорил, доверяясь лишь собственному чутью, которое подсказывало ему говорить правду.
— Я просто русская! — рассмеялась она и дружески похлопала его по плечу.
— Не уверен, что все дело в этом... — растерянно ответил Хиддлстон.
Лиза глубоко вдохнула, выдохнула и произнесла то, чего он совершенно не ожидал. И от этого, растерявшись, совершенно потерял способность соображать, доверившись лишь инстинктам.
— Том, ты гей!?
Как громом пораженный, он застыл. Вот так прямо, так просто, никаких намеков. Простой вопрос, на который было два простых ответа: да или нет. Том растерялся, потерял дар речи на мгновение, но его подсознание и его тело выдали ответ и его с головой.
Не отрывая взгляда от ее карих глаз, он сделал шаг и вплотную приблизился к ней. Обхватив ее лицо ладонями, он наклонился и коснулся ее губ едва уловимым поцелуем. Большего он не успел, почувствовав удар в груд и то, как ее хрупкие, но сильные руки отталкивают его к стене.
— Ты что ненормальный?! Я просила ответить, а не показывать! — ее голос был рассерженным и нервным.
— Прости, — пытался сгладить ситуацию Том. Меньше всего ему сейчас хотелось, чтобы она сейчас опять ушла, как это произошло вчерашним утром. - Прости, ты спросила так внезапно, что я не нашел слов. Я решил показать тебе ответ.
— Том, если ты хочешь, чтобы мы и впредь были приятелями — никогда больше так не делай, — ее лицо стало серьезным и спокойным. От былой рассержанности не осталось и следа.
Хиддлстон проклинал себя за это безрассудство. Ему стало так не по себе, что живот сдавило, а тошнота подступила к горлу. Одной фразой она пристыдила его так, как умела лишь одна женщина в мире - его мать. И он ответил ей так же, как всегда отвечал матери, когда она стыдила и ругала его за совершенные поступки.
— Я обещаю. Это никогда не повторится.