Альбус Поттер и Тайна Слизерина

— Гарри, я не вправе настаивать, но вы же понимаете… — голос директора Макгоногалл был взволнован. Гарри с удивлением понял, что она боится. Боится его отказа. Однако, и согласиться снова все вспомнить, вывернуть наизнанку свою память, показать боль, которая давно уже затаилась в самых отдаленных уголках сознания... было выше его сил. — Профессор Макгонагалл, вы бы знали, насколько тяжело отказывать вам… — Гарри тяже вздохнул, взъерошив волосы успокаивающим жестом, будто хотел таким образом привести в порядок встревоженные мысли. — А вы не отказывайте. Дети должны знать, понимаете? Если появилась такая возможность, то кто кроме вас сможет лучше поведать нам об этом? — В ее глазах читалась мольба, словно от его согласия зависело слишком многое. Она верила в то, что так и было. — Я… Я не знаю… Ладно… — Гарри сжал руку в кулак. — Ладно. — Отлично! — Макгонагалл засияла, словно Люмос, зажженный среди ночи. Только что в ладоши не хлопнула, но кажется, была вполне к этому близка. — Сложно переоценить ценность ваших воспоминаний, — серьезно сказала она, и ее глаза влажно заблестели. Гарри даже растрогался. — И помните — эмоции тоже важны. Дети должны раз и навсегда запомнить, насколько ужасна война, чтобы подобного не повторилось впредь. — Не ждите, что я буду выворачивать душу, — сказал Гарри устало. Он чувствовал себя так, будто появился перед толпой абсолютно раздетый. — И не надо. Это история, Гарри, просто новейшая история. Школьный предмет. И вам решать, какими своими воспоминаниями поделиться. Но все же еще раз попрошу. Пожалуйста... Дайте им больше, чем просто сражения. Дайте им ваши боль и страх. Станьте большим, чем недосягаемый герой. * * * День не задался с самого начала: Альбус банально проспал. И это означало как минимум ехидные шпильки от довольных данным обстоятельством сокурсников, а как максимум – отработку у профессора Лонгботтома. Обидно и неприятно было сознавать, что его никто не разбудил, просто забыв о нем. Даже Скорпиус ушел без него, и это испортило настроение окончательно. Вроде и не обязан Малфой быть его личным будильником, но… И это самое «но» мешало сосредоточиться и собирать вещи. Наконец, когда все было собрано, Альбус подошел к зеркалу, висящему в общей гостиной. Его внешний вид оставлял желать лучшего. Серебристо-зеленый галстук был измят в тщетных попытках завязать его как подобает аккуратному слизеринцу, воротник белой рубашки топорщился вокруг тощей шеи, второпях накинутая мантия чуть съехала на одно плечо, но венцом всего великолепия была, конечно же, прическа. То есть ее полное отсутствие. Тоскливо поплевав на пальцы, Альбус попытался пригладить непослушные вихры и, потерпев поражение, как, впрочем, и всегда, на всех парах помчался на Зелья. *** Профессор Лонгботтом приготовился объяснять, как правильно использовать высушенные стебли алихоции, чтобы сварить Охлаждающее Зелье, как на пороге аудитории появился Альбус Поттер собственной персоной. Вид у него был, как будто мальчишка убегал от толпы разъярённых пикси, которые все же смогли догнать его и хорошенько потрепать. Выглядел он виновато, но, тем не менее, смотрел прямо, не опуская глаз. Невилл понимал, что отругать опоздавшего придется, хотя он лично не мог не испытывать симпатии к сыну Гарри. Но личное никогда не должно было мешать работе. В воспитании подрастающего поколения Невилл придерживался строгого принципа: правила для всех одинаковы. Поэтому он сказал строго, старательно пряча улыбку в глубине глаз: — Мистер Поттер, а вас не учили, что опаздывать на уроки не хорошо? — Учили, — пробурчал Альбус, все-таки опустив взгляд и теперь с интересом изучая носки своих туфлей, которые надо было почистить еще вечером. — Что ж, Поттер, надеюсь, что вы не безнадежны. Проходите. Невилл мастерски, как ему показалось, выдержал ровный тон. Альбус вяло шевельнулся и поплелся на свое место. Невилл мог бы уже перейти к уроку, но нужно было назначить наказание. Судя по всему, Альбус уже успел обрадоваться его отсутствию: плечи расправились, а походка стала спокойной и ровной. Невилл вздохнул и сказал мягко, но ясно давая понять, что вовсе не шутит: — Минус 5 баллов со Слизерина, мистер Поттер... – на слове «Поттер» Невилл замялся, словно ему было неловко произносить такое сочетание, как «Слизерин» и «Поттер». «Самое главное в зельях: научиться сочетать несочетаемое», — вдалбливал он в их малолетние головы. Но что-то... что-то в этом сильно не нравилось Невиллу. — Сегодня у нас парная работа, Альбус. Будь внимателен, пожалуйста, — Он чуть похлопал Альбуса по плечу ободряющим жестом, надеясь, что жалость к нему не будет настолько явной. Невилл жалел его — странного Поттера, что попал не на Гриффиндор, чьи синонимы храбрость и справедливость. Невилл вздрогнул, когда понял, что Альбус все понял и чуть повел плечом, сбрасывая его руку – никому незаметный жест — и осмотрел класс в поисках пары на сегодняшний урок. Пришлось продолжить урок, как ни в чем ни бывало. *** Роза уже нарезала что-то вместе с Ирбисом Роллом — гриффиндорцем, конечно. А вот Скорпиус Малфой, внимательно следивший за ним с того момента, как он шагнул через порог, оказался один. Он чуть сощурился, окатил Альбуса ледяным взглядом и вдруг приглашающе махнул рукой, чуть улыбнувшись. А может, он ее себе выдумал, эту улыбку? В любом случае, выбора у Альбуса не было, и он отправился к единственному свободному месту в классе. Скорпиус уже нарезал какие-то высушенные стебли и теперь собирался приняться за что-то более отвратительное, что ждало своего часа на самом краю стола. — Вскипяти котел, — сказал Малфой, спокойно двигаясь, давая Альбусу место у стола. — Почему ты меня не разбудил? – спросил Альбус, чувствуя, что закипает от одного только вида спокойной, уравновешенной рожи приятеля. — Не понял, — проговорил тот, не теряя ни капли невозмутимости. — Я, кажется, не нанимался к тебе домовым эльфом. Научись ставить будящие чары, уже давно все умеют, а не научился или забыл – терпи. — Но ты же мог… — Мог. Но не стал. Теперь не забудешь. Столкнувшись с железной и неоспоримой логикой Скорпиуса Малфоя, Альбус притих и занялся тем, чем собственно и было положено заниматься прилежному ученику на уроке зельеварения. Из-за плохого настроения, недобрых взглядов однокурсников, которые явно точили на него зуб за снятые баллы с факультета, Альбус сильно нервничал и путал ингредиенты, Малфой пытался спасти ситуацию, но, видимо, здесь он был абсолютно бессилен. Декан Гриффиндора, добравшись до их стола — последнего в классе, задумчиво изучил содержимое котла, загадочно хмыкнул и провозгласил: — Минус еще пять, Слизерин, за невнимательность некоторых студентов. А вас, мистер Малфой и вас, мистер Поттер, я жду сегодня к семи на отработку. Все свободны. Гриффиндорцы покидали класс в приподнятом настроении, еще бы - умница Уизли снова отличилась и заработала баллы для факультета. А вот слизеринцы выходили, кидая говорящие взгляды на Альбуса и Скорпиуса. Альбус невольно поежился, будучи уверенным, что 10 баллов ему не простят. Уже сейчас побегут жаловаться старшим и вечером устроят разбор полетов. Если дождутся с отработки, конечно. Альбус криво усмехнулся. Уж лучше честно отмывать лонгботтомовские котлы до мозолей, чем попасться на растерзание разъяренным одноклассникам. С некоторых пор слизеринцы весьма щепетильны во всем, что касается чести их факультета. Альбус плелся за Скорпиусом, и настроение его сменилось с плохого на мрачное. Очень мрачное. Зайдя в кабинет, где должен был начаться урок новейшей истории, Альбус проигнорировал Скорпиуса, который вроде замялся, словно решая, куда ему сесть, и плюхнулся рядом с Розой. Здесь были все. И рэйвенкловцы, и хаффлпаффцы, и слизеринцы, и гриффиндорцы. Весь первый курс школы чародейства и волшебства Хогвартс. Что-то новенькое — раньше их не объединяли, да и столы поставлены странно: сдвинуты в несколько рядов. В итоге Малфой все равно оказался рядом, только с другой стороны. Глядя в спокойные, насмешливые голубые глаза, Альбус понял, что больше не обижается, но какой-то неприятный осадок все же остался. Профессор Дэвид Бейлс, декан Рэйвенкло, улыбнулся и загадочно подмигнул. — Сегодня особенный день, ребята, — он выдержал торжественную паузу. — Дело в том, что раньше не преподавали подобным методом, так как изобретен он сравнительно недавно. Вы, наверное, знаете, что такое омут памяти? – спросил профессор и обвел всех внимательным взглядом. Студенты неуверенно кивнули. Некоторые переглянулись и пожали плечами. — В любом случае, это вы должны изучать на магических предметах, а мое дело донести до вас события, которые произошли совсем недавно по историческим меркам, но которые достойны попадания в историю. Продолжаем тему Хогвартса наших дней, и сегодня мы вернемся к событиям третьей магической войны. А точнее, поговорим о разрушениях этой войны. А рассказать я вам хочу о Выручай-комнате, которая существовала ранее, но была разрушена. О, это было поистине уникальное помещение. Комната подстраивалась под желания находящегося в ней волшебника и могла быть использована для разных целей. К сожалению, она была уничтожена. Как именно, вы узнаете уже сегодня, а точнее увидите, благодаря новейшим разработкам министерства Магии. Герой Третьей Магической войны, обладатель ордена Мерлина высшей степени, Главный Аврор Гарри Джеймс Поттер любезно поделился с нами своими воспоминаниями, чтобы вы могли не только услышать, но своими глазами увидеть некоторые моменты той страшной войны. А поможет нам в этом модифицированный омут памяти, который позволит увидеть все воспоминания на этом полотне, — преподаватель указал на нечто перед ними, что больше всего походило на огромную белую простыню. Альбус шумно вздохнул, и ему показалось, что он сделал это в первый раз за последние несколько минут. Он, конечно, слышал о Выручай-комнате, но отец рассказывал про нее неохотно, вернее, о ее разрушении он не любил говорить, но зато рассказывал о ее чудесах и о том, как они собирались подпольным отрядом, чтобы помогать сопротивлению именно в Выручай-комнате. Стало интересно, любопытно и немного обидно, что он увидит воспоминания отца вместе с кучей студентов. Вряд ли отец доверил бы на всеобщее обозрение что-то личное – он очень хорошо умел контролировать свои мысли, но все же Альбус предпочел бы увидеть это дома, в кругу семьи. Однако он понимал, что скорее всего технология массового показа воспоминаний уникальна и, возможно, существует только в Хогвартсе. Рядом так же шумно вздохнул Малфой. Опустив взгляд, Альбус увидел, как длинные пальцы подрагивают от волнения, а переведя взгляд на его лицо, заметил, что Скорпиус закрыл глаза и шепчет какие-то слова, которые невозможно было разобрать. Альбус ощутил его волнение как плотную завесу, накрывшую обоих. Почему Скорпиус так себя повел? Что-то связанное с его отцом? Альбус ничего об этом не знал. Он машинально протянул руку и успокаивающе сжал напряженно сведенные пальцы. Скорпиус вздрогнул, но руки не выдернул и глаза не открыл. — Не нервничай так, — прошептал одними губами Альбус. — Ты не знаешь, — выдавил сквозь зубы Малфой. — Нет. Но, закрыв глаза, от этого не убежишь. Это история, которую нам решили показать, а значит, мы должны знать, — Альбус еще раз сжал узкую ладонь и отпустил. Скорпиус медленно пошевелил пальцами и, наконец, открыл глаза. Чуть нервным жестом заправил за ухо выбившуюся прядь волос и уставился на полотно, больше не поворачиваясь. — Итак, представляю вашему вниманию печально известный эпизод разрушения Выручай-комнаты, – мистер Бейлс сделал несколько плавных пасов палочкой над небольшим флаконом с чем-то белесым внутри, потом повторил жест над полотном. И спустя несколько секунд стало проступать изображение. Чуть подернутое дымкой, но все-таки четкое. Молодой парень в круглых очках, испачканное лицо, безумный взгляд зеленых глаз. Он пристально смотрел на что-то перед собой, — Альбус почувствовал, что ему не хватает воздуха, будто он стремительно испарился из комнаты. Ему стало невыносимо душно. — Что там у тебя, Поттер? – голос, как две капли воды похожий на голос Скорпиуса. Малфой рядом сжался и, кажется, попытался съехать вниз, под парту. Альбус схватил его за ворот рубашки и вернул на место, в первый раз чувствуя себя уверенней, чем его высокомерный приятель. В это время на полотне было уже трое. Впереди стоял высокий худощавый блондин, за ним, с палочками наизготовку, еще двое парней. Один огромный, почти квадратный, другой чуть поменьше, но все равно смотрелся крепче болезненно худого блондина. Все трое направляли палочки на Гарри Поттера. — Я хочу вернуть свое,— тягуче произнес Драко Малфой. — Моя палочка. Она нужна мне. — А та, что есть, тебя не устраивает? – голос Гарри Поттера был спокоен, хотя он и находился под прицелом трех палочек. Драко Малфой чуть наклонил голову (точь-в-точь Скорпиус!) и начал сбивчиво объяснять, почему ему нужна именно его палочка. Молчаливые спутники, тенью застывшие за его спиной, удивленно переглянулись. И, правда, непонятно – с чего врагу объяснять свои действия, когда желаемое можно просто отобрать превосходящей силой. Гарри прервал его на полуслове: — Почему, Драко? – спросил он, пристально всматриваясь в лицо Малфоя. — Почему ты не сказал ей? Беллатрикс. Ты же знал, что это был я… Знал и не сказал. Малфой поменялся лице, его взгляд стал растерянным и чуточку обиженным, словно взгляд ребенка на взрослого, который не понимал очевидных вещей. Кончик палочки, которая была направлена на Поттера, дрожал, выдавая сильное волнение. Стало совершенно ясно, что Малфой не сможет убить его. Его губы дрожали, серые глаза словно кричали о чем-то. Альбус понимал, что еще слишком мал, чтобы осознать многое из увиденного, но, благодаря своей чувствительности к чужим эмоциям, он уловил что-то странное в глазах бывшего школьного врага отца. Драко Малфой сильно жалел, что оказался по другую сторону. Краем глаза Альбус поймал напряженный взгляд Скорпиуса, тот тяжело переживал происходящее на полотне. — Убей его, Драко… — прошептал здоровяк за спиной Малфоя. Драко чуть поменял направление взгляда, пытаясь взглянуть на однокурсника из-за плеча. Его губы скривились, но Альбус почему-то четко уловил - это не усмешка, а сдерживаемые слезы. — Бежим! – раздался голос где-то вне зрительской видимости, Альбус с трудом узнал голос дяди Рона и понял, что и сам начал дрожать. Его охватил самый настоящий озноб. Он увидел, как глаза Розы Уизли стали совсем круглыми, как она вся подалась вперед и закусила губу так, что вот-вот пойдет кровь. Гарри Поттер из воспоминаний резко кинулся в сторону, и вдруг раздался глухой рев огня. — Этот придурок использовал заклятие Адского Пламени! – закричал Рон Уизли, волоча за руку всю перепачканную девушку, в которой Альбус сразу узнал Гермиону. Гарри Поттер, Рон Уизли и Гермиона Грейнджер спасались от адского пламени, что сжигало все вокруг. Кажется, спасения не могло быть, и огонь почти настиг отчаянных подростков из прошлого, как вдруг — старые школьные метлы. Студенты Хогвартса расхватали их и взлетели под потолок горящей Выручай-комнаты. — Мы не можем их бросить! – крикнул Гарри Поттер, имея ввиду Драко Малфоя и двух других слизеринцев, оставшихся где-то в бушующем пламени. — Нет... – мотнул головой Рон Уизли. — Гарри, если ты за ними вернешься, я тебя убью! Но Гарри Поттер упрямо повернул назад, в самое пекло. Ничего не было видно из-за густого плотного дыма, лишь светлая макушка где-то внизу и рука, судорожно вцепившаяся в гору книг – последний целый островок в Адском Пламени. Рон и Гермиона уже забрали здоровяка Гойла, а вот второй их сокурсник погиб, сорвавшись вниз. Какая ирония судьбы – погибнуть от заклятия, созданного собственной рукой. Альбус знал, что это был Винсент Крэбб. Отец рассказывал… Так вот, как это было… Гарри Поттер попытался ухватить Драко Малфоя за руку, но не смог: тонкие пальцы, сведенные судорогой от ужаса, постоянно выскальзывали из его крепкой ладони. Он упрямо поворачивал назад снова и снова, уже рискуя собственной жизнью, потому что пламя не оставляло места даже для полета. Альбус услышал, как Скорпиус тихо скрипнул зубами, и уверенно взял Малфоя за руку с одной стороны и Розу Уизли с другой. Стало полегче. Словно рукопожатие вернуло в реальность, напоминая, что не о чем волноваться – сейчас-то все хорошо… А Гарри Поттер уже в какой-то отчаянной решимости стиснул руку Драко и дернул, уcадив его на метлу позади себя… Дальше хогвартский коридор, непривычно мрачный, грязный. И последнее воспоминание: Драко Малфой, все еще заходясь кашлем от едкого дыма, проводит рукой по стене, в бессилии скрипя по ней ногтями: — Крэбб… — вырывается хриплый шепот... и темнота. Тишина. Кажется, что слышно, что происходит в соседнем классе. Иллюзия. Невозможно этого услышать через толстые каменные стены. Никак. Альбус только что пережил, наверное, одно из самых жутких воспоминаний отца, в груди – смешанные чувства, война, война настоящая, а не рассказы про приключения, война грязная и разрушающая. Кажется, теперь они стали чуть взрослее. — Вот так это было, — мягко произнес мистер Бейлс. — На наше с вами счастье Гарри Поттер помнит этот момент очень ярко, именно поэтому мы с вами наблюдали разрушение Выручай-комнаты вживую. Слушая лекцию о том, какая она была, эта комната, Альбус понимает, что должен найти ее. Пусть обугленную и сгоревшую, но он должен ее найти. Там больше, чем просто память. Теперь Альбус понял, куда звал его голос из темноты. Именно в эту комнату. В свои одиннадцать лет Альбус Поттер уже научился доверять своим ощущениям.