***
Вторник. 11 утра. Меня разбудил звук мобильника. Нужно сменить мелодию звонка. Слишком раздражающий. Я неохотно тянусь к телефону и снимаю звонок. ― Да?.. ― голос окончательно охрип. ― КИМ! Где ты? Фотосъемка 15-го октября, забыла? Для баннера! Это была Вэн. Твою мать, я забыла про фотосъемку. Забыла про 15 октября. Забыла, что работаю фотографом в журнале. Забыла, что мой босс мне вставит за срыв съемок. Это конец. Так, без паники. Поднимайся, умывайся и мчись на площадку. В душ идти времени нет, как и завтракать. Разлепив глаза полностью, я вскочила и сделала все по порядку, как и спланировала в голове. Внизу на кухне меня ждал сюрприз. Сюрприз под именем Нам Тэхён. Какого …? ― Доброе утро, ― произнес он, потягивая кофе. В голове всплыли фрагменты с ночи. Даже Джимми со своим порохом. Охренеть. ― Садись завтракать, я сделал омлет. ― Я опаздываю, ― кинула я и стала торопливо собираться. Так, стоп. Так не пойдет. Я развернулась и подошла к другу, который наслаждался кофе. ― Мы же того самого, да? Он вопросительно посмотрел на меня, и снова вернулся к сковородке. ― Ты о чем? ― Ну, мы же это самое да? И как? В смысле,― что я несу. ― Ким, говори прямо, ты о чем? ― выключил газ Тэ и развернулся в мою сторону всем телом. ― Но это разве здесь было? Не у Мино? ― Ким? Ты в порядке? ― друг вытирает руки о полотенце. ― Ааа.. или это план такой? Типа притвориться, будто ничего не было, да? Слушай, хорошая идея, даже удобная очень. Ты со всеми так на утро? ― подошла я ближе к столу, и Тэ окончательно запутался. Он притворяется? ― Ты походу еще не протрезвела до конца, ― кинул он, и снова развернулся сделать еще кофе. Я сморщила лоб от недопонимания. Что происходит? ― Тэ, мы вчера переспали? ― спросила я напрямую, и Тэ громко заржал. Это так смешно? ― Я же говорю, у тебя голодняк страшный. Маньячка ты, больная. Нет, конечно! ― он снова взорвался со смеху. Стойте, значит, ничего не было? Тогда почему у меня в голове эти воспоминания? ― Не смешно. Почему тогда я вижу какие-то воспоминания? ― Не спорю, целоваться ты лезла вчера, пока я пытался тебя уложить. Потом ты взяла курс в ванную и грохнулась. Дальше ты уже в отключке была. А я тебя умыл и уложил спать. Потом я тупо загрузил тебя в машину и отвез домой. Сюда. ― Но.. ― Ким, ты что, правда, думаешь, что я бы так поступил с тобой? Тем более, когда ты была жутко пьяна. Да еще и в доме у нашего лучшего друга, когда внизу у него толпа народу, ― разложил он всё по полочкам. Теперь всё понятно. Это всё порох. Он вызывает кучу разных галлюцинаций. В том числе и такие вот смутные непонятные воспоминания, которых на самом деле не было. ― Извини, видимо я, и правда еще не протрезвела, ― вздохнула я и села за стол. Он протянул мне апельсиновый сок. ― И у меня не голодняк! ― Ты, правда, хочешь продолжить этот разговор? ― с ухмылкой спросил Тэ, и я помотала головой. Засранец. 16:08. Съемки закончились. Я выдохлась. За срыв съемок, у меня вычли проценты за полный доход в этом месяце. Процентов 15 точно. Ну да ладно. Кофе мне больше не помогал, как энергетик. Я чувствую, как исчерпываются мои силы. Заметила за собой вялое поведение. Сейчас бы дозу экстази. Стоп, о чем это я? С каких пор я стала думать об этом? Нужно срочно чем-нибудь занять себя. Точно. Нужно сходить в кино.«Групповой чат» Ким: Кино. Сегодня? «Прогулка» в 19:15. Идет? Мино: За. Вэнди: И я. Тэхён: Можно. Кай: Гоу гоу гоооооу Айрин: У меня свидание, сорри. Бобби: Всё, договорились. Дженни: Давно жду этот фильм, damn! I’m in. Кай: Никому не интересна твоя личная жизнь, Рин. Айрин: Тебя никто не спрашивал. Тэхён: Ребят, валите в лс. Ким: Тогда договорились! До встречи~
19:05. Людей было прилично много. Как никак, Джозеф Гордон-Левит мать его. Фильм рассказывает о французском канатоходце Филиппе Пети, совершившем 7 августа 1974 года проход по канату, натянутому между башнями-близнецами Всемирного торгового центра. Я не могла пошевелиться весь фильм. Моя голова была забита совсем иными вещами. Я была напряжена. Черт. Как же расслабиться? Я стала грызть ногти. Первый признак ломки. Я. Не могу. Больше. Это. Терпеть. ― Привет. Мне нужно с тобой увидится. Прошу. ― Я дома, ― ответил Джиён. Я вышла позвонить ему, ибо я больше не могла. Не получается. Через 20 минут я была у его дверей. Секунды казались часами. Наконец-то, красный открыл дверь и стоял передо мной в одних штанах. Я и не знала, что у него столько татуировок на теле. У него красивое тело, подумала я и ждала от него хоть чего-нибудь. Он тяжело вздохнул и впустил меня внутрь. Он рисовал, когда я пришла. Вокруг были разбросаны скорченные листы бумаги. Он был перфекционистом. ― Что рисуешь? ― Симфонию. ― Симфонию? ― Да. ― Но как её можно изобразить? ― Не знаю. Мы оба засмеялись. От каблуков ныли ноги, и я избавилась от них. ― Хочешь чего-нибудь? Чай? Кофе? ― На самом деле, сейчас я хочу кое-что другое, ― намекнула я, и он вздохнул. ― Ким, я не хочу тебя подсаживать на эту дрянь. Остановись, пока можешь. ― Не могу. Я хочу этого. Я очень хочу. Пожалуйста, помоги мне. Он смотрел на меня с сожалением и печалью. Я ничего не могла поделать с этим жутким желанием вмазаться. ― Давай вмажемся, а? Ну, давай, м? Вспомни, как нам было круто вдвоем. Я подошла к нему вплотную и молила о маленькой дозе чего-нибудь из его арсенала. Он смотрел на меня, будто я его предмет воздыхания. Что за взгляд такой? Его рука погладила мою щеку, я прикрыла веки. Он отстранился и достал коробку из кухонного шкафчика. Странное место для хранения наркоты. ― Что это? ― наконец, улыбнулась я. ― Метадон. Один из сильных синтетических наркотиков опийной группы. Наркотики из данной группы обладают седативным, «затормаживающим» действием. К этой группе относятся природные и синтетические морфиноподобные соединения. Все природные наркотические средства опийной группы получают из мака. Вызывают состояние эйфории, спокойствия, умиротворения. Наркотические зависимости, вызываемые опиатами, очень трудно поддаются лечению. Он сделал 2 полосы на столе, и мы вдохнули по каждой. В носу аналогичное ощущение, как при эфедроне. Минут через 10 нас взяло, и мы стали улыбаться друг другу. Еще 10 минут мы лежали на полу, не имея возможности пошевелиться. После он поднялся с места и протянул мне руку. Мы вышли на улицу к баскетбольной площадке. Вокруг ни души. Мы стали играть в безбашенный баскетбол. Никогда раньше не играла в баскетбол. Ох, это чудесное чувство эйфории. Бесконечное блаженство. И целый мир принадлежит только нам. Мяч у меня. Наконец-то. Красный пытается отобрать его у меня. Приближается. Захват сзади. Тесные объятия. Телесный контакт. Я разворачиваюсь к нему и попадаю взглядом прямо в его глаза. Звук грозы. Он стоит от меня всего в пару сантиметрах. Он смотрит на глаза. Губы. Глаза. Губы. Мы достигли пика нашей эйфории. Нам снесло крышу. Я не знаю больше никого. Ничего. Я не вижу больше никого, кроме Джиёна. Он выдает слабую ухмылку и тянется к моим губам. Я тянусь в ответ. Звук грозы усиливается. Первые капли дождя. Мы касаемся губ друг друга, он углубляет поцелуй. Наши языки изучают друг друга. Ливень. Мы медленно отстраняемся и откидываем голову назад и смотрим в небо. Капли воды стекают по щекам, глазам, волосам, лицу. ― ДААААААААААААААА!!! ― дерет горло Квон. ― АААААААААААААААА!!! ― присоединяюсь я.***
Четверг. 8 вечера. Мои новые друзья позвали меня на гонки снова. Стою у зеркала и смотрю на себя. Из-за моего нового увлечения у меня образовалась бессонница. А иногда я отрубалась моментально. Пришлось замазать усталость под глазами. Отлично, так намного лучше. Сама того не заметив, я перешла на другой стиль. Более свободный, нежели привычный мне классический. В народе его зовут “SWAG”. Мне нравится SWAG. К моему приходу машины уже стояли на старте. Братья обратно соревновались сегодня. ― Кстати, почему у них разные фамилии? ― поинтересовалась я у Тайлера. ― Они не родные братья. Они оба выросли в детдоме. Родителей своих не знают, да и знать их не горят желанием. Они вместе с самого детства, поэтому и величают друг друга братьями. Об этом они мне не говорили. Хм, тогда всё понятно. Джиён и Саммер о чём-то говорили и смеялись. Саммер одна из их близких подруг. Сынхён рассказывал мне как-то о ней. Девушка сбежала из дома, потому что беднягу постоянно избивал её отчим. Не желая больше терпеть такого отношения к себе, девушка сбежала из дома. Братья встретили её в клубе, где девушка занималась воровством. С тех самых пор они очень близки. Как семья. Пока я наблюдала за веселыми Джи и Саммер, ко мне сзади подошел кто-то высокий, и закрыл глаза. Я пыталась отгадать кто это, перебирая в голове всех высоких. После пару неудачных попыток, я вздохнула. Ну конечно. Кто же еще. ― Сынхён! Меня отпустили и я повернулась. Он выдал улыбку и мы обнялись. До старта осталась минута. Всем по машинам. Мой красный друг сегодня был в компании Саммер даже на гонках. Сынхён смотрел по сторонам и его взгляд остановился на мне. Черт. ― Прости, ― произнес блондин и поднял меня на руки. Твою же мать, Сынхён. Сегодня мы финишировали первыми. Участники пожали руки друг другу как принято после гонки. Блондин предложил отвезти меня домой, на что я согласилась, так как для меня разницы никакой. Мы попрощались со всеми и уехали. В основном мы молчали. Для нас эта тишина уже стала привычной. ― Ты не против поговорить? ― спросил он, когда мы проезжали стоянку у парка, недалеко с моим домом. ― О чем? ― Просто. ― Ну, давай. Мы припарковались на стоянке, и он выключил двигатель. Никто не решался начать разговор первым. Молчим так молчим. Он поднял на меня свой взгляд и приковал мои глаза к себе. Я ожидающе на него смотрела, и он улыбнулся. Снова. Да что с ним такое? ― Если честно, я просто хотел побыть вот так вдвоем с тобой. Мне без разницы, о чем говорить. Можем даже не говорить вовсе. ― Тебя что-то беспокоит? Поделись со мной. После этих слов он замолчал и стал думать. Я продолжала смотреть на него. Чхве Сынхён, что же у тебя в голове, черт возьми? ― Мне нравится коллекционировать мебель, ― наконец, повернулся ко мне блондин. ― Мебель? Почему мебель? ― Не знаю. Я нахожу её привлекательной. Мебель создает уют в доме. Я люблю уют. Я всегда, с самого детства ищу уют. Люблю это чувство. ― Больше чем «кокс»? ― улыбалась я, и он усмехнулся. ― Шучу, продолжай. ― Из-за своего не совсем нормального детства, я часто страдал от чувства неполноценности, дискомфорта, отчуждения. А коллекционирование мебели мне помогает с этим бороться. Звучит глупо, я знаю. ― Вовсе не глупо. Никто не смеет тебя осуждать за то, что тебе доставляет удовольствие. Пусть это будет даже мебель. Уют для каждого кроется в самых разных вещах. Порой даже в людях, мы находим этот уют. ― Тогда Джиён для меня мебель, ― признался Сынхён. Он говорил это с улыбкой. Братской улыбкой. Эти слова почему-то согревали мою душу. ― Знаешь, ― продолжил он ― Джиён впервые так переживает из-за девушки. Он пытался построить серьезные отношения с Черин, но ничего не вышло. Её ревность и всё остальное вышли из под контроля. Сынхён немного задумался и снова вернулся к разговору. ― Неужели Джи не способен на серьезность? На любовь? ― В том то и дело, он как раз таки способен, просто не находился тот, кто бы ценил это и ответил ему тем же, ― блондин заметно взгрустнул. Я похлопала его плечу, и он фальшиво улыбнулся. ― Ты так переживаешь за него, это очень мило, правда. У меня не было братьев или сестер, которые также переживали бы за меня. ― Он моя единственная семья. Он столько сделал для меня. Масштаб моих передряг просто огромен, но он и тогда бежал ко мне на помощь как ненормальный. Я знаю, может я и кажусь таким весь дофига брутальным и прочее, но когда речь заходит о Джи, я просто меняюсь моментально. Думаю, ты понимаешь, к чему я всё это говорю тебе? ― Ты не хочешь, чтобы его в очередной раз ранили. Мы оба замолчали, и он еле заметно кивнул. Впервые за всю свою жизнь, я увидела, что такое забота. Что такое любовь. Братская любовь. ― Спасибо, что поделился со мной. Я многое поняла, правда. И нет, я не обижу его. Он нравится мне. Очень нравится, ― ответила я блондину, когда мы прощались в машине. Он привез меня домой. ― Спасибо, что выслушала. Доброй ночи, Ким, ― закрыла я дверь после его слов, и он уехал. Вот так сюрприз. Достаю телефон из кармана, смс-ка от Джи: «― Я жуть как набухаааался. Завтра увидимся?».