Нежданно-негаданно.

Эффи решила немного задержаться у Пита и Китнисс, те не особо возражали, ведь любили женщину за ее простодушность и излишнюю суетливость. Тринкет пыталась не обременять молодую пару своим присутствием, потому долго гуляла по вечерам и приходила уже совсем ночью, тихонько пробиралась в свою комнату и очень быстро засыпала. День, конечно же, не обходился без интересных рассказов о том, что сейчас происходит в столице и как живут бесконечные знакомые мисс Тринкет, некоторых из них Пит и Китнисс никогда не встречали. Эффи нравилось жить в этом небольшом доме, ее комната была гораздо менее просторной, нежели ее спальня в Капитолии, но женщина не смела жаловаться. Возможно это странно, но Эффи и Хеймитч с того происшествия в спальне женщины, так и не виделись, следовательно поговорить им так и не удалось. Эффи не избегала мужчину, чего нельзя сказать о Хеймитче. Тот прекрасно помнил всё и немного стыдился своего поступка. Хеймитч всё надеялся, на то Эффи вот-вот уедет, но она каждый раз откладывала этот день, продлевая себе отпуск. Приходилось Эбернети сидеть в своем доме совершенно одному за редкими исключениями, когда его забегал проведать Пит. Однажды вечером, когда Пит и Китнисс ушли из дома прогуляться, Эффи решила остаться в своей комнате, чтобы насладиться мгновением тишины. Однако этому было не суждено сбыться. Спустя некоторое время после ухода хозяев дома, дверь снова хлопнула, и послышался скрип половиц. Поначалу Эффи решила, что Китнисс и Пит что-то забыли, потому решили вернуться домой, но не было слышно их голосов. Тринкет вскочила с кровати, взяла со столика вазу с цветами и в оборонительной позе направилась в гостиную. За окном уже смеркалось, шторы были задернуты, а Эффи так испугалась, она была готова поклясться, что , увидев темный силуэт, который копался в шкафу, не узнала в нем Хеймитча. А несчастный пьяница, который видел, как Пит и Китнисс покидают дом, решил позаимствовать пару флаконов спирта, которые пара держит для Эбернати на случай важных переговоров с мужчиной. Почему-то он решил, что Эффи пошла с ними, и в доме никого нет. Когда Хеймитч почувствовал приближающиеся шаги позади себя, он медленно повернул голову. Эффи, увидев знакомую физиономию, мысленно приказала себе убрать вазу, но руки ее не послушались Нет, она не ударила Хеймитча, она вылила на него воду, которая была в этой злополучной вазе. В это мгновение Хеймитч внезапно протрезвел. Когда Эффи сообразила, что именно она натворила, женщина многозначительно ойкнула и отпрыгнула куда-то в строну, пряча вазу за своей спиной. - Хеймитч! Что ты здесь делаешь? – она искренне не понимала, что мужчина забыл в доме друзей и почему он крался, как вор. - Твою мать, Эффи! Вы с Эвердин спите и видите меня с воспалением легких! – возмущался Хеймитч, поднимаясь с пола, он видимо от неожиданности упал на него. - Сам виноват. Нечего было красться, да еще и в темноте! Между прочим, люди уже очень давно придумали лампочки. – она нажала на выключатель и свет озарил комнату. - Какая ты умная, Тринкет. Удивительно, что тебя до сих пор замуж не позвали такую умную. – он выплюнул слова от злости и не сразу понял, что именно сказал. Зря он так, не нужно было говорить последней фразы. Эффи хотела что-то возразить, но у нее не нашлось слов, она кинула вазу на диван и убежала в свою комнату, по глазам побежали слезы обиды. Хеймитч ударил кулаком по стене так, что содержимое полок содрогнулось. Он тяжело выдохнул, собрав всю волю в кулак, и отправился к Эффи в комнату, по пути в голове промелькнула мысль о дежавю. Мужчина дважды стукнул кулаком по закрытой двери и только тогда вошел. Эффи сидела на кровати лицом к окну, плечи ее дрожали, а парик сполз на один бок. Эбернети без разрешения присел рядом, почувствовав это, Эффи подняла глаза, измазанные в розовой туши щеки, местами покраснели от слез. - Прости меня. – в его голосе звучало раскаяние, он действительно сожалел. Эффи шмыгнула носом, не веря собственным ушам, но разыгрывать из этого драму не стала, она просто промолчала несколько секунд, после чего сказала: - Звали. – хриплым голосом. - Что? – Хеймитч не понял, о чем говорила женщина. - Звали замуж. – чуть громче произнесла Эффи. - А почему не соглашалась? – мужчина взглянул на Тринкет, улыбнувшись уголками губ, видок у нее презабавный. - А как можно? Я уже много лет люблю другого мужчину. – в голосе женщины больше не было тех черт, что отражали Эффи Тринкет несколько мгновений назад, сейчас она не светская львица, она женщина, у которой в жизни своя маленькая трагедия. Хеймитчу почему-то на мгновение стало очень досадно от слов Эффи. Возможно, ему просто стало жалко женщину, ведь неразделенная любовь – та еще мука, убивает лучше всякой болезни. - А, что он? – поинтересовался Эбернати, ожидая, что Эффи вот-вот закричит на него и прикажет покинуть ее комнату, ссылаясь на то, что всё это не его дело. - А он лишь подсмеивается надо мной. Не замечает ничего. – теперь досада звучала уже в голосе Эффи. Этот странный разговор был настолько запутан, что они уже сами давно не понимали, о чем говорят. Возможно, у них всё с самого начала было слишком запутанно, а с каждым годом узелок утягивался лишь сильнее. Хеймитч опустил напряженные плечи, немного расслабившись. Он аккуратно снял с головы Эффи пурпурный парик и улыбнулся. Ее белокурые волосы, вьющиеся на концах, едва касались плеч, придавая женщине человеческий облик. Эффи провела рукой по собственным волосам, будто впервые поняла, что настоящие волосы выглядят именно так, в плечах сразу же образовалась некая легкость, больше не было этого тяжелого парика на голове. Она взглянула в глаза Хеймитча, видя в их уголках морщинки, он улыбался заразительной улыбкой, и Эффи сама непроизвольно начала улыбаться. Она просидели так какое-то время, когда женщина накрыла ладонь Хеймитча своей, мужчина вздрогнул, но убирать руки не стал. Женщина собиралась сказать что-то, когда входная дверь хлопнула, и голос Пита оповестил, что пара вернулась с прогулки. Эффи сразу же отпрянула, а Хеймитч тем временем незаметно выскользнул из комнаты и покинул дом Мелларков. Тринкет не могла понять, что именно произошло. Она долго сидела в своей комнате и только, когда дверь немного приоткрылась, Тринкет, вздрогнув, повернула голову. На нее из дверного проема смотрела голова Пита, он, видимо, проверял дома ли Эффи, чтобы запереть входную дверь на ночь. Увидев растерянный взгляд блондинки Эффи, Пит сразу же вошел в комнату, прикрывая за собой дверь. Он присел рядом с Эффи, взял женщину за обе руки и взглянул в ее глаза. - Что случилось? - Я и сама ничего не понимаю, – голос у женщины был такой, будто она вот-вот расплачется., - Здесь был Хеймитч, мы разговаривали. Я такое наговорила! Я и сама не понимаю, что именно сказала, но уверена, что это не правильно! – она затараторила, то и дело судорожно вздрагивая. - Тихо, тихо, тихо, - голос Пита, как всегда, внушал надежду, этот парнишка будто забирал чужой страх и боль. Эффи сразу же стало немного легче, - Эффи, он опять сделал что-то не так? Ну, ты же знаешь, Хеймитча! - Нет же! – воскликнула женщина, - Это я… Я не знаю! - Ты ведь всё еще любишь его? – Пит сказал это почти шепотом после нескольких минут молчания, будто говорил о чем-то незаконном и аморальном. Женщина потеряла дар речи. Она очень испугалась, услышав это от Пита. Почему он так подумал? Она вела себя как-то не правильно? Но вместо того, чтобы задать все эти вопросы Питу или хотя бы сказать что-то против, Эффи спросила: - Как мне быть? - Давно пора сказать ему об этом, Эффи, – если бы не чуткость Пита, Эффи в жизни бы не задумалась о таком. Мелларк всегда мог видеть то, что не видят другие, он чувствовал чуть сильнее, чем все остальные, наверно, поэтому именно Пит понял, что Эффи чувствует к Хеймитчу. Эффи и Пит еще немного поговорили, женщина даже заплакала в конце, успокоив ее, Мелларк вернулся к жене, а Эффи улеглась спать. Хеймитч же в своем доме долго думал. Он и не притронулся к позаимствованным бутылкам, рассуждал на трезвую голову. Уснуть так и не смог.