Царица

Ксения с интересом рассматривала старую-новую Москву, отмечая про себя, замечая из окна возка, какой она была раньше. Совсем не похожа на современный ей город! Какая деревянная и… зеленая. Сады то и дело украшают город, напоминая о когда-то в буквальном смысле слова бывшем Садовом кольце. Эта столица была не хуже и не лучше прежней, она была просто другой. А если помнить, что Москва не один раз выгорала при пожарах, то было бы странно, если бы она сохранилась с тех времен. Боярышню привезли к большому терему, где толпилось множество таких же девушек с мамками-няньками. Все они беспрерывно хлопотали возле своих питомиц, а сами боярские дочки были от волнения то белее полотна, то краснее рака. Оно и не удивительно, жених суров. Вот если бы не Иван Грозный, а хотя бы… ну хоть царь Алексей Михайлович, тогда да, можно было бы и побороться. А так… Ксения решила, что постарается предъявить себя худшей невестой. Тем более это не так уж трудно, она в старине еще не освоилась и не знала досконально и не умела ни шагу ступить, ни что сказать, ни как охнуть. Но если учитывать, что и остальные невесты-затворницы особой бойкостью не обладали, то она почти сливалась с толпой. Наконец, девушек приодели и выстроили в ряд. Все они от смущения то и дело опускали глаза, Ксения – тоже, хотя и не специально, а потому что чувствовала себя не в своей тарелке. Сейчас придет государь. Попаданке и страшно, и любопытно. - Царь идет! Царь идет! – сообщил слуга и все согнулись в поклоне, но девушкам велели стоять прямо, иначе как их государь рассмотрит. То и дело бряцая посохом, в зал вошел сам государь Иван Васильевич в дорогом царском одеянии. Государь обходил ряды девушек, внимательно рассматривая каждую. Как ни было Ксении страшно, она приподняла глаза, в кои-то веки живого царя видишь. Будет что вспомнить. Иван Грозный внешне оказался не совсем таким, каким изображает на портрете в школьном учебнике. И неудивительно, портрет нарисован через несколько веков после смерти Грозного и скорее всего по воображению художника. Русоволосый и темноглазый царь не выглядел стариком и страшилищем, вполне заурядный мужик, но в его взгляде нечто, заставляющее содрогаться в ужасе даже самого смелого. Ксения невольно усмехнулась. Царь посмотрел на нее внимательно, Ксения даже испугалась, вдруг сочтет невольную насмешку за оскорбление и поведет на плаху. Но государь постоял с минуту, посмотрел на нее своими черными глазами и ничего не сказал, стал рассматривать остальных претенденток. Ксения внутренне вздохнула с облегчением. Когда девушек увели по комнатам, Ксения узнала, что прошла первый этап смотрин, и ей с несколькими десятками девушек предстоит следующий этап. С одной стороны ее выделили из полторы тысячи невест, но с другой стороны, это еще не значит, то она будет царицей. Она может следующий отбор и не пройти. Оказалось, что нужно самостоятельно из горы присланной одежды составить наряд и пойти, поговорить с государем минутку. Ксения стала задумчиво разгребать завал из одежды, выискивая что-то более-менее напоминавшее о 21 веке, что было нелегко, так как мода за это время тысячу раз переменилась. Наконец, плюнув на выбор, надела самый простой сарафан и самый простой платок. Надела может быть бы и лапти, но ей их никто и не дал. «Пусть знает, что я одеваюсь почти как бабка, тогда и пронесет…» - думала девушка. Няньки запричитали, что боярышня бедновато оделась, но время поджимало. Они на скорую руку надели на шею Ксении пару монист и отправили в приемную, где уже томились в очереди невесты. Одни девушки приосанились, смотрели почти вызывающе, почти чувствовали себя будущими царицами, другие наоборот стали еще более робкими, не знали, куда деть руки. Одеты были все хотя и в бесформенных одеждах по морали того времени, но зато все так сияло и блестело, что непривычному человеку было больно глазам. Вот и ее очередь. Ксения на негнущихся ногах вошла в палату. Иван сидел в отдалении на темном кресле, в комнате был полумрак, что даже лучше, при полном свете Ксения не смогла бы смотреть на этого страшного человека. - Здравствуйте, ваше величество, царь-государь, батюшка, - робко сказала девушка, от волнения высказав все пришедшие на ум обращения к царю - Ага! Здравствуйте! – Иван Васильевич заметил оговорку, ведь Ксения привыкла к незнакомым обращаться на «вы», а такого в 16 веке почти не было, - То есть ты не только со мной, но и еще с кем-то здороваешься, девица? - Ну, и со всеми, кто в палате. А вы как представитель всей русской земли… То есть не один… - снова растерялась девушка и про себя почти злорадно подумала: «Хотела сбиться?! Ну и получай, как по заказу?». - А «величество» где ты взяла? – продолжал допрашивать государь. - Из книжки, - просто ответила девушка, - Я люблю читать, и мне показалось, что это обращение ко всем царям и королям. Иван Васильевич с кем-то переглянулся. Ксения даже не смогла рассмотреть, с кем именно. - Вижу, девица ты образованная, хотя и странная, - подвел итоги Иван, - Вот сколько мне твердят, что грамотность как зараза губит девушек, а вижу, что это не совсем так. - Конечно, не так! Я же не просто читать и писать умею! – с горячностью подтвердила Ксения, - Но еще и разные программы ставить обучена. - Что-что? – растерялся Иван - Да так, говорю, по хозяйство веду, - Ксения поняла, что оговорилась, говоря о себе как о представительнице 21 века и попыталась исправиться, - А программы, это предписание, что и в каком порядке надо делать, чтобы в хозяйстве был полный… полный порядок и благосостояние. Царь снова удивленно с кем-то переглянулся. - Учителя небось были заграничные? – снова спросил он невесту. - Да что вы! Все русские! Я языков-то не знаю, - Ксения вспомнила своих школьных учителей, да и даже английский она не смогла осилить, - Правда, никому неизвестные, можно сказать, сами самоучки, - попыталась она приблизить ситуацию к 16 веку. - Да… Твои родители, конечно, молодцы… А скажи мне, девица, небось хочется стать царицей? - Нет, государь, - твердо отвечала Ксения. - Почему же? – удивился Иван. - Потому что я тогда не буду себе принадлежать, а всей стране. Большая ответственность. А пока я только за себя отвечаю и все, - попыталась пояснить девушка. - Разумно сказано, - усмехнулся грозный царь, - А теперь можешь идти. Ксения склонилась в поясном поклоне и пошла обратно. Всю дорогу думала, понял ли царь, что они не пара или наоборот? К счастью, это было не единственное испытание. Впереди предстояли танцы. Разумеется, теремных девушек никто специально танцевать не учил, но в том и была суть. Все хотя и не умели, но не раз видели, как плясали девушки для их развлечения. Девушек вывели в зал и даже предоставили плясунов. Ксения решила и тут не быть как все. Пока ее соперницы пытались изобразить «русскую», попаданка топталась в центре зала, показывая вариант дискотечной пляски на месте. При том она выбрала самый спокойный вариант, без тряски и подпрыгиваний, да и без особого ритма. И все равно черные глаза царя ее преследовали. Ксения смущалась, и оттого даже интенсивнее танцевала свои перетаптывания в ритм. - Скромненько, но со вкусом, - подошел к ней в конце «бала» Иван. Девушка засмущалась и убежала, даже не взглянув на царя. С одной стороны она нарушила этим любой этике, но с другой… может царь от нее теперь откажется. Тем не менее, когда попаданка слегка передохнула в своей светлице, нянька ей сообщила, что ей и некоторым другим девушкам предстоит медицинский осмотр на предмет здоровья и непорочности. Да еще и немцем-лекарем. - Вот еще что! Я не дам себя осматривать басурману! – возмутилась девушка. Хотя в ее времени она и ходила по врачам, да и раздеваться приходилось, ей казалось немыслимым раздеться среди этих почти средневековых варваров, пусть и с Запада. А когда узнала, что обнаженных невест должен осматривать еще сам царь с сыном, и вовсе пришла в ужас. На утро, едва одевшись, и никого не слушая, девушка бегом побежала в царю, с размаху упала Ивану в ноги: - Великий государь, не вели казнить, вели миловать! Я честная девушка, за что такие унижения! Меня охраняли в терему, редко за порог отпускали, откуда сомнения?! Да еще и лекарь-басурман! - А говорят, ты пропала и какое-то время неизвестно где была, нянька тебя нашла, сознаешь, что могло за это время могло произойти? – полунасмешливо спросил Иван. - Чем девушка виновата, если на нее враги нападают! Как будто добровольно я пошла бы! Да кого хочешь спроси! - продолжала возмущаться Ксения. Вообще-то она и правда была невинна, с одной стороны Иван и правда не смог бы придраться, а с другой – не отказался бы, если ее выбрал. Но если бы она как многие современные девушки была бы не девушкой, то ее ждал бы не сколько отказ, сколько позор. Дикие времена, никакой женской свободы, что и говорить! Поэтому Ксения была в затруднительном положении, и своей истерикой она в некотором роде надеялась отвратить от себя государя. - Если хочешь меня… нас осмотреть, нужно призывать повитуху, а не мужчину-басурмана! – продолжала давить на Ивана Ксения, - Это какой ж позор, если иноземец на тебя посмотрит. Думаешь, они лучше в медицине разбираются? Я сама хоть и не видела, но слышала, что многие из них обманщики, лишь бы деньги платили! А ты умный государь, а веришь всяким проходимцам! С этими словами Ксения развернулась и вышла из палаты. Она была готова ко всему, но, конечно, в первую очередь ждала отказа от себя. «А на родителей опалу наведут? Ну и пусть! В глубинке даже легче будет, подальше от страшного государя и опричников. Или опричнину уже разогнали?» Но ничего не произошло. Учитывая взрывной характер царя, Ксения сочла это чудом. Пришла повитуха, причем прямо в их светлицу, а ее с другими претендентками позвали куда-то. Пришлось подчиниться. Пока повитуха ее проверяла, и ничего позорного не нашла, Ксения краем глаза заметила, что в верхнее окошечко подсматривает сам царь. Девушка чуть со стыда не умерла. Наутро снова созвали оставшихся невест. Государь несколько раз прошелся мимо ряда туда и обратно. Перекинулся парой слов. Просил сделать то или другое движение. То еще что-то. Черные глаза Ивана Васильевича просто преследовании Ксению. А царь не объявил никакого выбора, велел всем разойтись. Ночь Ксения провела беспокойно. А наутро к ней зашла процессия из незнакомых мамок-нянек, сенных девушек и служанок. Они поклонились ошеломленной Ксении и сказали, что их прислали ей в услужение, как будущую государыню вводить в дело и готовить к свадьбе. Остальных девушек Иван Грозный тихонько отослал домой, так и не сообщая официально о своем выборе. Ксения ошеломленно села на постель. Все пропало? Или наоборот? И как быть не просто царицей, а женой Ивана Грозного? Слезы невольно потекли по щекам. Окружающие их сочли не за горе, а за дань традиции, по которой невеста всегда оплакивала свою девичью долю.