Save my soul 2. Say "I love you".

Первое, что сделал Парк, осознав всю хреновость сложившейся ситуации, напился. У него ещё оставалось несколько дней до конца больничного, поэтому он, без зазрения совести пил. Алкоголь, заполняя организм программиста, вытеснял на поверхность все самые худшие мысли. От этого становилось только больнее. Лёжа на диване и пытаясь сфокусировать взгляд на дрянном сувенире из Египта, Вейлон пытался рассуждать здраво. Он ведь с самого начала не хотел иметь никаких дел с призраком прошлого – жестоким Женихом из адской психушки Маунт – Мессив. Сам ведь просто мечтал, чтобы Эдди делся куда-нибудь, нашёл кого-то, отстал от него. Сопротивлялся, ворчал, отбивал своё личное пространство и непоколебимую любовь к женщинам. И вот его желания были услышаны. Так почему так тошно? «Потому что мне было комфортно так жить, и вот теперь это закончилось», - пытался объяснить сам себе мужчина. «Я просто привык к нему, потому что мы оба прошли Маунт-Мессив. Да», - думал Парк, убивая в себе любую мысль о том, что ему просто хреново без Эдди. И что сейчас он лежит пьяный и ждёт, что Глускин вернётся, как в первое время их знакомства. Ведь он всегда приходил. Всегда. «Ну, а если не вернётся, то пусть живёт с этим Кристофером. Его-то ему не будет жалко, если вдруг опять на него нападёт приступ бешенства, и он прикончит его или отрежет что-нибудь лишнее». Второе, что сделал Вейлон Парк – выкинул пустые бутылки через день, когда пришёл в себя после жесткого похмелья. Он позвонил на работу и сказал, что выйдет завтра, решив полностью погрузиться в рабочий процесс. Единственное, что могло полностью отвлечь его – вселенная техники и кибер – пространства. Так и началась череда однообразных будней. Утром быстрый завтрак, после работа до позднего вечера, перекусы на бегу, множество заказов, дома готовый ужин, который Парк коротал перед экраном телевизора, пару часов за компьютером, душ и короткий сон. Каждый день был похож на предыдущий. Поначалу Вейлон оказывался от заказов, которые были в районе, где работал Глускин. Не хотел ненароком увидеть его, хотя сам себе не признавался, что часто искал взглядом на улице. Иногда думал, Глускин не выдержит и вернётся, но экс - маньяк так и не появлялся. Парку приходилось мысленно говорить себе снова и снова, что между ними действительно всё закончилось. Ведь так решил сам Эдди Глускин и совсем неважно, что думает об этом Вейлон. В конце концов, он сам положил злополучное фото в бумажник и получил то, что хотел. Так закончилась промозглая осень, уступив место зиме, заявившей о своём наступлении холодным ливнем, который застал Вейлона по дороге с работы. Ночью основательно подморозило, превратив город в настоящий каток, поэтому утром пришлось проявить все чудеса координации, чтобы не упасть и не сломать руку, с которой не так давно сняли гипс. Ссадины давно зажили, и, кажется, скоро исчезнет всё, что могло напоминать о Эдди Глускине. К Рождеству закончится срок арендного договора на жильё, и Вейлон решил для себя, что не будет его продлевать. Последний месяц он думал о том, чтобы уехать из города и попробовать наладить жизнь где-нибудь ещё, где любая мелочь, даже поход в магазин, не будет напоминать ему о неудачном гейском романе с бывшим маньяком. Снег сменил собой дождь, послуживший неким сигналом к тому, чтобы люди начали готовиться к Рождеству. Улицы украшали праздничные огни, которые по вечерам напоминали не только детям, но и взрослым о приближающейся сказке светлого праздника. И вот в один из вечеров раздался телефонный звонок. Риелтор спрашивал, будут ли они продлевать срок аренды. -Нет, - ответил Парк. -А ваш сосед? Нам необходимо узнать ещё и его ответ. -У вас должны быть его данные, позвоните. Его нет дома. -Напоминаем, что в случае не продления срока аренды, вы должны освободить квартиру до Рождественских праздников. -Да, я знаю. Спасибо. Кажется, тут она и располагалась, эта знаменитая точка невозврата, о которой столько пишут в книгах. Та самая, которую Вейлон Парк проходил однажды, отправив письмо Майлзу Апшеру из серверной в Маунт-Мессив. Если он уедет из города, то Эдди уже никогда не вернётся. Но ведь Эдди Глускин принял своё твёрдое решение, так почему Парк должен думать об этом? Последние две недели для Вейлона показались бесконечной беготнёй с увольнением, поиском места, куда он хотел уехать и размышления над тем, что делать с вещами. В конечном итоге Парк решил забрать только сумку с необходимой одеждой, жёсткие диски с компьютера, кое-что из личных вещей и единственное живое существо, которое жило в этой квартире вместе с ними – большое дерево драцены, которое они как-то купили на весенней распродаже и почему-то назвали Себастьяном. За эти месяцы Вейлон привязался к одинокому цветку на подоконнике, такому же одинокому, как он сам. Программист знал, что риелтор свяжется с Глускиным, и, если тому понадобятся тут вещи, он их заберёт. Последнее утро в этой квартире выдалось солнечным. Вейлон застегнул парку, перекинул большую дорожную сумку через плечо, взял в руки горшок с драценой, которую аккуратно завернул в газеты, и оглядел прихожую, коридор на кухню и в гостиную. Если говорить сентиментально, то тут он оставлял часть себя. Хотел в последний раз запомнить всё, чтобы иногда заглядывать в файлы-воспоминания и смотреть, как они жили с Глускиным. Как они вообще могли ужиться друг с другом. Сейчас это казалось далёким сном. Автобус должен был приехать в час дня, поэтому Вейлон поспешил из квартиры, чувствуя странную пустоту внутри. Дорога до нужного места заняла около часа. Последний раз Парк вглядывался в лица людей на улицах, пытаясь увидеть Глускина. И был очень рад, когда не увидел. На автобусной остановке он был совершенно один. Поставил Себастьяна на скамейку и посмотрел на часы. До прибытия автобуса оставалось двадцать минут, так что времени замёрзнуть было с лихвой. Вейлон снял сумку и спрятал руки в карманы парки. Через несколько минут, остынув на крепком морозе, Парк начал переступать с ноги на ногу, пытаясь сохранить тепло. Мужчина вдруг улыбнулся и спрятал лицо в шарфе, думая о том, как всё обернулось. Да об этом можно было думать бесконечно, если бы тема не была столь заезженной, как старая пластинка. Не могло быть в его жизни счастливого хэппи энда. А ведь Парк почти согласился на своё «жили они долго и счастливо», пусть и со старым геем, который в прошлом был психом и маньяком. Хэппи Эндов не бывает – Вейлон Парк, бывший сотрудник корпорации «Меркоф» номер 1466 и просто горе- программист , точно уяснил для себя.