Save my soul 2. Say "I love you".

То, что к остановке приближался чёрный автомобиль, Вейлон заметил не сразу. Он смотрел на свои ботинки, погрузив половину лица в тёплый шарф, и полностью абстрагировался от окружающего мира. Машина тихо остановилась прямо перед ним, сверкнув на солнце хромированной решеткой. Стекло со стороны пассажирского сидения опустилось, и Парк увидел Эдди Глускина, который наклонился и смотрел на программиста. Вейлон подумал, что ему показалось. Высунул лицо из тёплого убежища, но зрение его не обмануло. Это действительно был бывший любовник, каким-то волшебным образом оказавшийся перед автобусной остановкой на окраине города. На несколько секунд между ними повисло напряженное молчание. -Давай проедемся, - сказал Глускин. Парк удивлённо поднял брови. Этот человек ушёл из его жизни, три месяца ни слуху, ни духу, а тут он внезапно появляется и предлагает покататься. -Извини, с минуту на минуту должен приехать автобус, - ответил Вейлон. -Надо поговорить. Если хочешь, я отвезу тебя потом туда, куда ты взял билет, - кажется, Глускин даже не пытался скрыть того, как сильно нервничает. -Не стоит себя утруждать, - буркнул в ответ программист и посмотрел в ту сторону, откуда должен был приехать автобус. -Вейлон. Пожалуйста, - последнее слово прозвучало мягко и не давало никаких шансов на отказ. Во всяком случае, для Парка. Мужчина коротко выдохнул, пошёл к лавке, взял сумку и цветок, после чего положил всё на заднее сидение машины Глускина, а сам занял пассажирское. Машина тронулась с места. Вейлон краем глаза глянул на Эдди, заметив, как тот немного похудел, но выглядел гораздо лучше, чем в их последнюю встречу. На нём было новое чёрное классическое пальто и тёмно-серый костюм. В салоне автомобиля практически ничего не изменилось. Вейлон даже не чувствовал посторонних запахов, типа туалетной воды «коричневых ботинок», который ожидал услышать. Оба молчали. Эдди аккуратно вёл машину, но, в принципе, Парку было всё равно, куда он его везёт. На одном из перекрестков, пропуская автомобили, Глускин с едва заметным вздохом включил на магнитоле местную радиостанцию, видно, надеясь как-то смягчить обстановку. Однако Парк всё так же продолжал угрюмо смотреть в окно, меланхолично провожая взглядом промерзшие столбы. Мимо проносились заснеженные деревья и редкие дома, небо затянуло тяжелыми серыми тучами, и понемногу начал срываться легкий снег. Окраина города выглядела пустой и холодной, такой же, какая была голова программиста. Он не знал, о чём Глускин хочет поговорить, ведь ему сказать было нечего. В конечном итоге Эдди свернул с главного шоссе, повёз их вверх по холму, петляя по промёрзшей дороге, и остановился на вершине. Здесь располагалась известная в городе смотровая площадка, откуда открывался чудесный вид на город, лежащий будто на ладони. Конечно, это место пользовалось большей популярностью летом. Сейчас их машина была единственной среди белого заснеженного полотна, под которым был погребён асфальт. -Не против, если мы выйдем? Вид здесь красивый, - сказал Эдди, и прежде, чем Вейлон ответил, заглушил мотор и вышел из салона. «То есть, ты появился и привёз меня сюда просто видом полюбоваться?» - Парк нахмурился, но тоже вылез из салона, мгновенно промерзая. Глускин расчистил рукой тонкий слой снега на краю капота, присел и жестом пригласил Вейлона присоединиться. Айтишник нехотя согласился, всё ещё хмурясь и не понимая, зачем его сюда притащили. Может, убьёт его сейчас и спрячет тело где-нибудь в лесу? А что, вполне в духе бывшего маньяка: красивый вид, бывший любовник и красная кровь на белоснежном покрове. От этих мыслей Вейлона передёрнуло. Он присел рядом с Эдди, который не спешил начать разговор. Прошла минута, вторая, третья. Вейлон уже налюбовался городом, поводил ботинком по снегу, засунул руки в карманы и хотел было спросить, в чём всё-таки дело, но Эдди заговорил: -Ты решил уехать? -Да, - ответил Парк. -Хочешь попробовать всё сначала? – Глускин, не отрываясь, смотрел на город. -Ну, что-то типа того, - Вейлон попытался проследить, что так заинтересовало в пейзаже мужчину, но он не понял. -Я не то имел в виду, - сказал Эдди. Вейлон снова прокрутил вопрос в голове и вытаращился на бывшего любовника. Внезапно его захватила целая вереница эмоций, похожая на снежную круговерть: удивление, непонимание, злость и усталость. -То есть? – Парк сделал вид, что ничего не понял. За эти три месяца его так достало тешить себя ложными надеждами. Эдди повернулся к нему. Выражение его лица было серьёзным и сосредоточенным, будто он пытался что-то продумать, найти ответы на мучащие его вопросы. -Вейлон. Хотел бы ты попробовать всё сначала? Со мной, - Глускин говорил медленно, пытаясь донести до бывшего любовника смысл своих слов. Парку вдруг захотелось сгрести снег, сделать снежок и залепить его промеж глаз Эдди. Он стиснул зубы в молчаливой злобе, стараясь не сорваться и не наговорить лишнего. И ведь всё это не было похоже на шутку. Эдди Глускин не тот человек, который будет шутить такими вещами, но алгоритм его действий никак не пропускала система мозга программиста. Он всё вспомнил, избил Парка, потом, чтобы уберечь от подобного, расстался с ним (не узнав точку зрения любовника!), начал встречаться с Кристофером, три месяца вообще не подавал признаков существования в этом мире и, когда Вейлон хоть в какой-то степени пришёл в себя, попытался вынырнуть из всего этого, Глускин вдруг объявляется и предлагает начать всё заново! Но знаете что, это вполне в стиле Эдди Глускина – появляться в тот момент, когда этого совсем не ждёшь. Будь то коридоры Маунт-Мессив, новая жизнь и новая работа или где-то на окраине города, когда он никак не мог там оказаться. -С какого хрена? – только и мог выдавить из себя Вейлон. – И как ты вообще узнал, что я уезжаю? -Сейчас это не важно, - ответил Глускин. -Ну, конечно, у нас важно только то, что говоришь ты, что думаешь ты и только то, что решишь ты, - огрызнулся Парк и тут же замолчал, уставившись на надоевший пейзаж зимнего города. Повисшую тишину медленно засыпало лёгким снегопадом. -Прости, - выдохнул Эдди. – Это было глупо, и я признаю свою ошибку. Но я действительно хотел, как лучше. Хотел уберечь тебя от этого. Уберечь от себя. Я не знаю, кем был в той жизни: пациентом клиники для душевно больных или, может, её сотрудником. Или ещё кем-то, с кем ты пересекался. Не помню, что сделал, но, чёрт, Вейлон, я испугался за тебя. Парк не хотел слушать всё это. Все эти разговоры, заезженные, как старая пластинка, которые не приводят ни к чему хорошему. Программист был зол и пытался как-то справиться с этим. -Но без тебя ещё хуже, - продолжал Глускин. Парк вскочил с капота и сам не успел сообразить, что делает, но его кулак уже врезался Эдди в скулу. -Заткнись! Достало уже слушать всё это! То ты внезапно появляешься, то исчезаешь, когда тебе хочется. Три месяца от тебя ни слуху, ни духу... А моё мнение ты узнать не хочешь? - кажется, плотина, которую так старательно воздвигал Вейлон в своей душе, дала трещину. - Хватит воспринимать меня, как жертву обстоятельств. У меня своя голова на плечах есть! Вместе бы разобрались, но ты ведь у нас большой босс, так? Только я не твой подчинённый. Я вообще хрен знает кто для тебя! -Парк... - ошарашено начал Эдди, прижав руку к месту удара, но Вейлон не собирался выслушивать очередную порцию "правильных" речей. Он схватил мужчину за лацканы пальто и встряхнул, заставляя снова слушать только его. -Да, у меня была жена. Есть дети! Но это прошлое и, если это так задело тебя, то надо было сказать, а не убегать! Думаешь, это вызвало бы новый приступ? Конечно, лучше сразу бежать и завалить другого мужика. Так ведь гораздо легче, правда, Эдди?! Внезапно Вейлон замолчал, сделал полшага назад, тяжело дыша. Он совсем не ожидал, что скажет всё это, думал, что всё держит под контролем, только Глускин всегда мог разрушить все его защитные механизмы. Эдди вытащил носовой платок из внутреннего кармана пальто и вытер кровь с разбитой губы. Вдруг стало очень тихо, словно снег поглощал все звуки вокруг. Мужчина совсем не ожидал от обычно спокойного программиста такой бурной реакции. Глускин спрятал тёплую улыбку в платке, боясь вызвать у Вейлона ещё одну порцию праведного гнева, но, чёрт возьми, Эдди было приятно, что Парк так переживал и ревновал его. -Ничего между мной и Крисом не было, - сказал Глускин, посмотрев на программиста. - Думал, что после этих слов ты точно не захочешь меня видеть, поэтому и сказал. -И, конечно, сейчас я должен в это поверить, - выдохнул Вейлон, но голос дрогнул. -Он уже полгода встречается с Беном. На Парка навалилась невероятная усталость. Он почувствовал, что, если не сядет, то упадёт прямо в сугроб и останется лежать там до весны. Мужчина подошёл к машине и сел обратно на капот, безвольно свесив руки. -Ты такой идиот, - прошептал он. Глускин почувствовал, что опасность миновала, и позволил себе подсесть ближе к программисту. -Был бы ещё большим идиотом, если бы потерял тебя, - сказал Эдди, переведя взгляд на город, где уже загорались первые огни. - Знаешь, мне никто никогда не говорил, что любит меня. Думаю, я запомнил бы такое, если бы мне сказали это в прошлой жизни. Только... Я всё не могу понять, послышалось ли мне это в тот вечер или нет. Парк устало оглядел перчатку на своей руке, делая вид, что ворсинки невероятно интересное зрелище, потом посмотрел на город и понял, что будет ненавидеть этот пейзаж до конца своих дней. -Тебе не послышалось, - сказал он и шмыгнул носом, нарушая романтическую атмосферу и сводя на нет все попытки пушистых хлопьев снега нагнать ещё больше драматизма.