Save my soul 2. Say "I love you".

Вейлон выскочил из подъезда многоквартирного дома и быстрыми шагами нырнул под проливной дождь, лишь через несколько минут осознав, что забыл зонт. Его одежда стремительно намокла, но мужчина не спешил искать укрытие. Сначала нужно уйти дальше. Сбежать на случай, если Глускин пойдёт за ним, чтобы убить. Вейлон не сомневался, что с любовником было что-то не так. Он вспомнил? Всё вспомнил, и вся его жизнь снова станет кошмаром. Парк дошёл до сквера, который словно оазис в пустыне, раскинулся посреди бетонных коробок и серых вен дорог. Мужчина, запыхавшись, прислонился спиной к мокрому дереву и позволил себе передохнуть. Он вслушался в окружающие звуки, боясь услышать шаги Глускина. «Совсем, как тогда», - горько усмехнулся программист. Сколько бы он не слушал и не всматривался, Эдди не спешил появиться. Рука Парка машинально потянулась выключить несуществующую камеру. «Кажется, я сам схожу с ума». Промокшая насквозь одежда, и вода, хлюпающая в ботинках, заставила мужчину искать укрытие, и скоро он спрятался над навесом эстрады, на которой проходили воскресные концерты для мамочек с детьми и выступление местных творческих коллективов по праздникам. Поскольку сезон был закончен, все лавочки рабочие сквера затащили в укрытие, чтобы за зиму они не успели испортиться. Парк присел на одну из них и зябко повёл плечами. Его знобило от холода и собственных мыслей. Он всё время боялся, что рано или поздно Глускин всё вспомнит, но даже не думал, что сам станет тому причиной. Как глупо было засунуть фотку Лизы и детей в бумажник. После произошедшего в Маунт-Мессив ему не дали общаться с семьёй для их же безопасности, поэтому они, наверняка, считают его мёртвым. Конечно, Парк скучал. С самого первого дня. К тому же, только воспоминания о семье дали ему силы выбраться из больницы. Всё равно получилось очень глупо. Вейлон разогревающими движениями начал растирать себе предплечья. Из-за него всему пришёл конец: спокойной жизни, наладившимся отношениям, работе. Глускин наверняка всё вспомнил. Дико хотелось курить. После пережитого в больнице, Вейлон пробовал выкурить несколько сигарет, но ему не понравилось. Однако сейчас он бы не отказался от парочки. Нужно было что-то решать. Вейлон представил, как сейчас в квартире всё крушит вернувшийся маньяк или превращает их дом в своё чудовищное ателье, которое создал для себя в швейном цеху Маунт-Мессив. Возможно, он уже пошёл к соседям, чтобы найти себе новую невесту. Кто-нибудь обязательно вызовет полицию, и офицеры застрелят Глускина, когда поймут, что неспособны его остановить. От этих мыслей Парку стало не по себе. В голове, словно счастливые фото, проносились фрагменты их совместной жизни, заставляя сердце щемить от боли и обиды. Неужели он нарисовал себе беззаботную жизнь в своём воображении и просто отстрочил неизбежное? Как бы то ни было, мысли о том, что Эдди снова сошёл с ума и его могут убить, не на шутку встревожила Вейлона. И его даже не удивило то, что убитых соседей ему будет не так жаль, как своего… Любовника. Да, Глускин был для него особенным, поэтому он должен вернуться и постараться всё наладить. Попытаться. Мужчина поднялся, морщась от неприятного чувства прилипающей к телу мокрой одежды, и направился обратно. Перед домом он остановился и стал внимательно разглядывать окна, боясь увидеть в них знакомую тень с ножом в руках. Всё было тихо, и Парк пошёл в квартиру. Он уже надеялся, что всё обошлось, и он опять себе нафантазировал, но дверь в квартиру оказалась не заперта. Эдди ушёл? Или не запер за ним? Осторожно приоткрыв дверь, Вейлон заглянул в прихожую, в которой горел свет, и всё было, как обычно. Мужчина, крадучись, прошёл в квартиру, прислушиваясь. Сколько его не было? Час? Минут сорок? Что могло случиться за это время? Разнервничавшись, Парк забыл разуться, он заглянул в гостиную, и сначала не поверил своим глазам. Паника, мощным двигателем, загудела в голове. Мебель в комнате была перевёрнута, вещи разбросаны по полу. Любимые вазы Глускина лежали разбитые, занавески рваной тряпкой висели на гардине, зеркальная дверца книжного шкафа была разбита, а рядом с ней лежала бронзовая статуэтка из Египта, которую они привезли пару месяцев назад. Вейлон увидел свой компьютер. Свет монитора, словно маяк, озарял беспорядок на столе. На экране он заметил несколько знакомых фото больницы. Видимо, Эдди читал какую-то статью. Безысходность засасывала Вейлона в Бездну. От осознания того, что Глускин действительно сошёл с ума, хотелось выть и рвать на себе волосы. Один раз он уже потерял тех, кто ему дорог. «Господи, не заставляй меня проходить это снова», - успел подумать Парк прежде, чем сильные руки Эдди Глускина схватили его, и мужчина швырнул программиста через полкомнаты. Вейлон даже не успел испугаться, только почувствовал обжигающую боль в правой части головы, и Бездна поглотила его.