***
Сидя у постели Лины, Шелби листала журнал, время от времени поглядывая на подругу. Девушка вот уже пару часов лежала без движения. Со стороны можно было решить, что она спала, но... На подобное мог купиться лишь тот, кто не знал Лину, а вот Шелби... Шел слишком хорошо знала свою подругу. ― Хочешь, я включу телевизор? ― произнесла Митчелл. ― Там сейчас твои любимые «Зачарованные» идут. Не получив ответа, девушка покачала головой и продолжила листать журнал, попутно думая, как вывести подругу на разговор. ― «Супервоск. Удалит волосы безболезненно и придаст вашим ножкам гладкость», ― вслух прочла Шел. ― Прикольно! Тебе не нужно, или у тебя с ногами всё в порядке? Когда даже на эту реплику не последовало ответа, Митчелл отбросила журнал в сторону. Нет, так продолжаться больше не могло. Понятное дело, что Лина пережила не самое приятное приключение в жизни, но... С этим можно справиться. Нужно справиться. ― Слушай, прекрати уже играть в молчанку, ― Шелби толкнула подругу в бок. ― Я слишком хорошо тебя знаю и понимаю, что в данный момент ты не спишь. Сколько можно? Я... Я ради тебя чёрт знает на что пошла, а ты тут из себя Тутанхамона разыгрываешь! ― Почему Тутанхамона? ― раздался голос Старка. Гений как раз пришёл проведать свою гостью и случайно услышал последнюю фразу Митчелл. ― Потому что тот тоже лежит в окружении роскоши и не подаёт никаких признаков жизни, ― буркнула Шелби. Покачав головой Энтони подошёл поближе к постели, на которой лежала его гостья. Глядя на экран, где были выведены жизненные показатели Лины, гений удовлетворённо хмыкнул. Девушка шла на поправку. ― Леди, как вы себя чувствуете? ― поинтересовался Тони, осторожно дотронувшись до запястья Лины. Он хотел проверить пульс, но его гостья испуганно вздрогнула и отдёрнула руку. ― Спокойно, леди. Я не сделаю вам ничего плохого. ― Поверь ему, ― усмехнулась Шелби, глядя на всё это. ― Мистер Старк не из тех, кто может навредить. Слишком хлипкий. Услышав это, Энтони чуть не задохнулся от возмущения. Это... Это кто тут хлипкий? Ничего он не хлипкий, а совсем даже наоборот! И вообще, он Железный человек, а эта... Эта рыжая просто нахалка! Что она вообще себе позволяла?! ― Что значит твоя фраза? Я совсем не такой! ― с негодованием произнёс Тони. ― Не, ну если не сравнивать тебя с Роджерсом и Барнсом, то конечно не такой, ― отозвалась Шел. ― Но когда ты рядом с ними, то... В общем, в этот момент ты проигрываешь им во всём, кроме денег. ― Да ничего подобного! Я очень даже ого-го! ― Чувак, без обид, но без твоего костюма я тебя запросто отделаю! Слушать эти препирательства о том, кто лучше, а кто ― так себе, становилось невыносимо. Казалось, эти двое успели позабыть о том, что они не одни, и решили помериться остроумием и силой, но... Лина не хотела быть свидетелем всего этого бедлама. Ей хотелось тишины. Хотелось, чтобы её все оставили в покое. Присутствие людей, пусть и таких близких, как Шелби, сейчас раздражало. ― Так! ― не выдержала девушка. ― Хватит! Идите скандалить в другое место! ― Ну надо же! ― развела руками Шел. ― У кого-то голос прорезался. Хвала небесам, а то я начала думать, что мне твоё занудное молчание теперь всю оставшуюся жизнь слушать. ― Шелби, то, что я тебя не вижу, не говорит о том, что я не запущу в тебя чем-нибудь тяжёлым, ― нахмурилась Лина, понимая, что подруга теперь не отстанет. ― Кстати, раз вы сами об этом заговорили, то не могли бы вы рассказать, что с вами случилось? ― вмешался гений. ― Джеймс упоминал о вашей особенности, но подробностей я не знаю. Это у вас с рождения? ― Нет, ― вздохнула девушка. ― Я... В пятнадцать я ударилась головой о лёд. ― Так, значит, это последствие травмы, ― пробурчал Тони, осматривая девушку. ― А что говорили врачи? ― Ничего... Родители спустили на моё лечение всё, что у них было, но результата так и не наступило. Видимо, это навсегда. Ничего... Я привыкла. ― А вот это зря. Сегодня отдыхайте, а завтра займёмся тем, что попытаемся узнать, можно ли что-то сделать. Когда Энтони ушёл, Шелби тихо вздохнула и поднялась со своего места. Устроившись на кровати рядом с подругой, она приобняла её. ― Как ты? ― Я... Я не знаю, Шел. Всё изменилось в один миг, и я не знаю, как быть дальше. Это похищение... Я узнала то, о чём бы мне лучше не знать. ― Ты про прошлое Джеймса? ― осведомилась Митчелл. ― Ты в курсе? ― осведомилась Лина. ― После того как ты пропала, Баки мне всё рассказал. ― И? Что он тебе сказал? ― девушка ощутила страх. Она боялась ответа, но жить в неведении теперь не получится. ― Это правда? Он... Он правда был убийцей? ― А эти знания как-то повлияют на твои чувства к нему? Прикрыв глаза, Лина задумалась. Как раньше уже не будет. Покой и счастье, которые у неё были, разрушены, но... Вряд ли она сможет изменить то, что чувствовала к Джеймсу. Она могла заставить себя не думать о нём, не вспоминать, но любить... Запретить себе любить Баки не получится. Это чувство прочно сидело в её душе, и вырвать его оттуда не сможет никто. ― Ты его видела? ― тихо спросила Лина. ― Как он? ― В данный момент занимается самобичеванием, ― мрачно отозвалась Шелби. ― Винит себя за то, что с тобой произошло. Хочет быть рядом, но из-за страха втянуть тебя в очередные неприятности решил, что вам лучше будет порознь. ― Вот оно как, ― нахмурилась девушка. ― Он, значит, уже всё решил. А меня, значит, спрашивать не нужно. Ну... Ну и чёрт с ним! Пусть катится на все четыре стороны. Жила же я как-то без него ― и дальше проживу. Шумно вздохнув, Шелби покачала головой. Отлично! В полку идиотов прибыло. Господи, она-то думала, что Лина успокоит паническое состояние Барнса, а она вместо этого устроила свою демонстрацию. Ну и что теперь делать с этими влюблёнными?! Ведут себя как дети, хотя на деле им уже давно пора своих воспитывать. ― Слушай, я понимаю, что ты сейчас расстроена, но, может, хотя бы ты будешь в этой ситуации благоразумной? Джеймс... Он ведь не просто так от тебя отстраняется. Он боится за тебя, волнуется. Скажи, много в твоей жизни было мужчин, которые бы дорожили тобой так, словно ты самая дорогая картина в Лувре? ― Ты самый жуткий мастер сравнений, ― буркнула Лина. ― А если говорить твоими словами, то система сигнализации в этом Лувре так себе, раз самую дорогую картину умыкнули. И вообще... В моей жизни есть мужчина, который пойдёт ради меня на всё. ― Карл не считается, ― отозвалась Шелби. ― Во-первых, Карл собака, а во-вторых, думаю, глупо перечислять всё то, чем твой верный друг отличается от Барнса. ― Карл... Ты знаешь, что с ним? ― тихо вздохнула Лина. ― Всё хорошо. Я звонила мистеру Крюгеру. Он нашёл Карла. Так что твой приятель сейчас под присмотром. ― Главное, что он не пострадал. Знаешь, я по нему уже скучаю. И по дому. ― По дому она соскучилась... Лина, мы в Нью-Йорке! Когда ещё выпадет счастье побывать в этом прекрасном городе? Тут столько всего интересного! ― А смысл? ― девушка слабо улыбнулась в ответ на восторг подруги. ― Я всё равно ничего не вижу... ― А Старк? Он сказал, что попробует тебе помочь. Поверь, этот чудик и не на такое способен. ― Мне очень этого хочется, ― вздохнула Лина. ― Только я разучилась верить в чудо... Отчасти это было правдой. Чудеса обходили её стороной, и она к этому привыкла, но потом... Потом появился Джеймс, и девушка позволила себе веру в то, что и она могла быть счастлива, но это был лишь миг. Миг, который остался в прошлом, а впереди её ожидала серая неизвестность и однообразие. ― Поговорим позже, Шел. Я... я что-то устала.***
Сколько Лина спала после разговора с подругой, она не знала. День сейчас или ночь? Скорее всего, второе, раз рядом нет чрезмерно болтливой Шелби. Тихо вздохнув, девушка поудобнее устроилась на постели. Вообще-то лежать не хотелось, но с учётом того, что данная обстановка была ей незнакома, Лина решила не рисковать и повременить с прогулкой. Тишина. До боли знакомое состояние, от которого, как Лине казалось, она успела отвыкнуть. И вот теперь опять. Тьма. Тишина. Одиночество. Три её подруги, которые неизменно следовали рядом. Хотя... Что-то было не так. Что-то постороннее. Словно кто-то наблюдал за ней со стороны. Насторожившись, девушка произнесла: ― Эй... Здесь есть кто-нибудь? Сердце стучало так, словно собиралось выпрыгнуть из груди. Лина была готова поспорить, что слышала дыхание. Чужое дыхание. ― Я слышу тебя, ― произнесла девушка. ― Слышу, как ты дышишь. Джеймс... Это ты? Прошу, не молчи... ― Да, это я, ― выдохнул Барнс. Он так и не смог прийти днём. Не знал, что говорить, как извиняться... Он не знал, что делать дальше. Думал навсегда уйти из жизни любимой, но желание увидеть её оказалось сильнее. Дождавшись ночи, Джеймс пришёл в комнату к Лине. Девушка уже спала, и это было ему на руку. Он мог просто быть рядом и наблюдать за возлюбленной, не тревожа её покой своим присутствием. Когда она проснулась, Джеймс надеялся, что Лина не заметит его, но она... Заметила. Она всегда замечала его присутствие. ― Как ты? ― Барнс подошёл ближе и присел на край кровати. ― Жива, ― девушка усмехнулась. ― Хотя до сих пор не могу в это поверить. Мне кажется, что я всё ещё лечу с крыши и сейчас ударюсь о землю. Этот момент... Даже неизвестность в плену не была такой ужасающей. Я... Знаешь, я очень испугалась. ― Прости, ― тихо вздохнул Барнс. ― Ты бы не пережила весь этот кошмар, если б не я. Я ошибся. Ошибся тогда, когда согласился поселиться у тебя. Надо было держаться от тебя подальше. ― Эй, не нужно, ― пробормотала девушка, протягивая Джеймсу руку. По её губам скользнула улыбка, когда её ладонь сжала рука мужчины. ― Я не знаю, что ждёт нас дальше, не знаю, сможем ли мы вместе пережить то, что случилось, однако знаю, что не жалею о том, что было. Не жалею о том, что ты появился в моей жизни. Осторожно дотронувшись металлическими пальцами до щеки Лины, Барнс произнёс: ― Когда я с тобой познакомился, то решил, что встретил ангела. Ты... Ты казалась мне необыкновенной. Ты, как и я, всё потеряла, но не отчаялась. Наоборот ― ты помогала бороться другим. Твоя стойкость, сила духа и стремление к жизни восхищали меня. Я подумал, что и у меня получится, но... Я ошибался. Я не ты. У меня не получится. Даже если я захочу всё забыть и устремиться к лучшему, прошлое меня догонит и снова напомнит о том, кто я на самом деле. ― Мне плевать на твоё прошлое, ― Лина прильнула к Джеймсу и крепко обняла его. ― Плевать на то, что когда-то было. Я не знаю того Баки, о котором мне рассказали. Я знаю другого Баки. Нежного, заботливого и любящего. Я знаю, что у тебя много тайн, но... Это было ясно ещё тогда, когда наши чувства зарождались. Я знала, на что шла, и не жалею. ― Ты невероятная, ― Барнс оставил на запястье Лины поцелуй. ― Мой светлый и добрый ангел. Бережное прикосновение к губам заставило девичье сердце биться быстрее. Осторожный и ласковый поцелуй был словно просьбой о прощении за всё то, что ей пришлось пережить. Впрочем, Лина уже давно не злилась, поэтому, недолго думая, ответила на слияние губ. Она покрепче прижалась к Джеймсу, обвивая его шею руками и запуская ладони в его волосы. Происходящее окончательно дало понять, что весь кошмар, который девушке пришлось пережить, закончился. Да, это будет вспоминаться, но сейчас... Сейчас Лина не хотела ни вспоминать, ни думать, ни гадать, что же будет дальше. Она хотела забыться. Хотела, чтобы хоть на немного весь этот мир принадлежал лишь ей и Баки. Джеймс тоже был не против подобного расклада. Вернее, вначале мужчина просто хотел поцеловать возлюбленную, но её пыл и страсть, которые Лина явно не собиралась скрывать, лишили его возможности отстраниться. Объятия становились крепче, поцелуй ― жарче. Спешное избавление от одежды и сбивчивые слова были единственным, из-за чего любовники прерывали слияние губ и размыкали объятия. Сейчас их не волновало ни прошлое, ни будущее. Всё, что имело для них значение, ― это миг. Миг, после которого станет ясно, смогут ли они быть вместе либо расстанутся, оставшись друг для друга сказочным воспоминанием. Движение обнажённых тел, тихие стоны, короткие фразы... Жаркое единение заставило любовников позабыть обо всём. Единственное, что было важно, ― их чувства, взаимное притяжение и желание принадлежать друг другу. ― Люблю тебя, ― прошептала Лина, обвивая торс Джеймса ногами. Каждое движение мужчины заставляло её тихо постанывать от удовольствия, которое становилось всё сильнее. Сердце уже давно сбилось с правильного ритма, дыхание было рваным, а каждый глубокий вздох обжигал грудь. Кусая губы, девушка в порыве страсти царапала спину возлюбленного. Её ноготки скользили по разгорячённой коже, оставляя на ней красноватые полосы, которые будут ещё пару дней напоминать Барнсу про эту ночь. ― Люблю тебя, мой ангел, ― выдохнул Джеймс, крепко сжимая бёдра девушки. Пальцы буквально впивались в нежное тело, а это значило, что завтра на этих местах появятся лёгкие синяки. Впрочем, царапины и следы на теле волновали любовников в последнюю очередь. Всё, что их сейчас занимало, ― это головокружительное удовольствие, которое накрыло обоих одновременно. Обнимая Джеймса, Лина вслушивалась в его дыхание и слабо улыбалась. Рядом с Барнсом она чувствовала себя в безопасности. В его объятиях она словно переносилась в тот мир, о котором когда-то говорил Баки. Мир, который создан лишь для них и в котором вечно правила волшебная ночь. Да... Жаль, что этого места не существовало. Лине очень бы хотелось оказаться там и позабыть о своих страхах и тревогах. Хотелось отдалиться от всего и просто быть счастливой рядом с тем, кто навсегда завладел её сердцем и душой. ― Ты... Ты думал, что ждёт нас дальше? ― тихо спросила девушка, удобнее устраиваясь рядом с Джеймсом. ― Я думаю об этом с той самой минуты, когда признался себе, что ты мне небезразлична, ― отозвался Барнс, утыкаясь носом в макушку Лины. ― Правда? И как? В твоих мыслях для нас есть что-то светлое? Что-то вроде счастливого конца, как в сказке? ― Счастливый конец у нас с тобой сейчас. Ты, как в сказке, попала в беду, сумела спастись... Ты жива. Лучшего счастливого конца для меня быть не может. ― А если... ― Лина затаила дыхание. ― Если сейчас конец, то что же будет дальше? ― Я не знаю, ― признался Барнс. ― Пока не знаю.