Кроме любви

      Я наблюдала за тем как Пол, словно хозяин дома, спокойно, со знанием и расстановкой готовил кофе в моей любимой турке. То, что он умел готовить кофе стало для меня открытием и лёгким шоком. Я-то думала, он деревенщина, способный только кулаками махать и битвы за территории устраивать, а оказалось этот мужчина куда более многогранный. В моём понимании он был способен лишь засыпать растворимый кофе в чашку и залить кипятком, но я и подумать не могла что этот мужчина знаком с тонкостями приготовления настоящего кофе в турке. Не настолько распространённое это занятие.       За прошедшие несколько дней я поняла, что квилет способен починить буквально всё. Он восстановил шкаф, который разлетелся на части, смазал все петли на дверях, чтобы те не скрипели, починил водопровод, а в завершении взялся за покорёженные ступени. Наблюдать за его работой было интересно. Я часами сидела подле него, закутавшись в плед, пристально следя за каждым действием мужчины. В минуты работы его лицо становилось серьёзным, жёстким, взгляд цепким. Движения были чёткими, спокойными. Сразу было видно, что занимается подобным он не в первый раз. Я привыкла сама закручивать гайки, класть кафель, клеить обои и всеми подручными средствами заделывать повреждённые трубы, потому наблюдать за Полом было особенно интересно. Я впервые видела, как работает мужчина. И это было удивительно привлекательно. То как мышцы перекатывались под бронзовой кожей, как дёргались желваки, раскрывались широкие плечи — сила хищника в каждом движении.       — Что ты опять делаешь в моём доме? — хмуро взглянула на мужчину поверх края чашки с чаем. Он на мгновение отвлёкся от готовки, одарив меня спокойным уверенным взглядом, будто всё шло так как давно уже должно было идти. Не сказать, что меня раздражало присутствие Пола. С ним было комфортно, если этот термин применим для социофоба, коим я являлась. Он значительно облегчал мою жизнь ненавязчиво напоминая выпить таблетки, следя за регулярным питанием и развлекая, когда от скуки на стены хотелось лезть. Но всё же его постоянное присутствие где-то в непосредственной близости давило на расшатанную психику. Мне катастрофически не хватало уединения. Для творческого человека это было равноценно увяданию. Неизбежному, медленному, похожему на смерть. Со всеми происшествиями в жизни я совершенно забросила учёбу, о чём мне в последнем письме сообщил преподаватель и пригрозил, что если в ближайшее время не будут высланы работы и задания меня отчислят с факультета без возможности восстановиться.       — Тебя так напрягает моё присутствие? — выражение лица мужчины я понять не смогла. Разочарование, смешанное с гневом или что-то в этом роде. Но голос и без того глухой и резкий стал похож на рычание дикого зверя. Глаза потемнели на несколько оттенков. Я даже удивилась, что его так задело моё желание поскорее оказаться в одиночестве.       — Честно? — я склонила голову набок, как воробушек. — Да. Уже да. Я не могу нормально заниматься, когда слышу, как кто-то грохочет в соседней комнате. К тому же ты в курсе, что ужасно храпишь?       Пол нахмурился, сел с кружкой кофе напротив меня. Широкие плечи и грудь были обтянуты серой майкой, чуть влажные после душа волосы топорщились, на бронзовой коже играли блики солнечных лучей. Пол был привлекательным мужчиной, с этим спорить было бесполезно, но насколько притягателен он был, настолько же был занозой в заднице. Идеального сочетания не бывает.       — А ты сопишь и посвистываешь, но я же молчу. Кстати, у тебя это выходит очень даже мило, — ухмыльнулся квилет, оскалив ровные белые зубы с острыми клыками. Я хмуро взглянула на него, поджав ноги, что отозвались тянущей болью. Старые раны дали о себе знать с удвоенной силой, вернув меня на несколько лет в прошлое когда я ползала с тросточкой и снимала боль всевозможными компрессами. Скривившись, потёрла лодыжку, увитую шрамами. Пол, наверное, заметив мою скуксившуюся физиономию отставил кружку и присел поближе. Схватив лодыжку своей огромной рукой он вытянул мою ногу к себе на колени. Удивительно как такой огромный мужчина с виду грубый и слишком сильный мог быть настолько нежным и аккуратным. Наверное, меня бы это покоробило и даже смутило, если бы я не знала Йена. В этом они были похожи.       Горячие ладони осторожно обхватили лодыжку и принялись массировать. Судорога, сводившая ногу, заставила пальцы поджаться, но благодаря теплу рук Пола медленно отступила. Я вздохнула с облегчением, глядя на мужчину из-под ресниц, склонив голову к плечу.       Сосредоточенный взгляд, чуть нахмуренные брови, губы, стянутые в узкую полоску — мрачность и тревожность ярко проступили на его лице. Я уже давно заметила, что квилет не привык скрывать собственные эмоции и порывы. Хочет орать — орёт, крушить — ломает что под руку попадётся, радость и игривость вытекали в объятия и поддразнивания. Если Йен скрывался за доброжелательной маской, лишь иногда позволяя мне заглядывать в глаза внутреннему зверю, то Пол никогда не скрывал своих внутренних демонов. Он был поразительно честным.       Я до сих пор не понимала его намерения стать мне другом, семьёй. Искала во всём этом какую-то подоплёку, насмешку, но в действительности казалось, что он просто искал моего общества. Для чего-то оно было ему нужно, и как однажды отметил Сэм, который зашёл проведать меня и поздороваться с Идит, я восстановила внутреннее равновесие Пола. Меня это замечание, честно говоря, выбило из колеи. Как я, сама по себе особа психически неуравновешенная, а в свете последних событий особенно двинувшаяся, могу кого-то уравновесить? Мы с Полом были как два сумасшедших колтуна, накручивающих друг друга.       — Серьёзно, Пол, — я нахмурилась, попыталась вытянуть ногу из его захвата, но пальцы сжались вокруг лодыжки как тиски. Крепко, но не причиняя боли, лишь небольшой дискомфорт из-за невозможности свободно двигаться. — Мне нужно личное пространство. Я социофоб интроверт. Мне уютно самой с собой и очень напрягает излишнее мельтешение поблизости. А тебя в моей жизни последнее время слишком много. Слишком. Ты мне нравишься, Пол. С тобой уютно, но мне нужно пространство и время. Хотя бы день.       Квилет выслушал меня молча, буравя пристальным тёмным взглядом. И непонятно было о чём он думал и что чувствовал. Задела ли я его гордость? Скорее всего. Психанёт и уйдёт после такого заявления? Другой мужчина на его месте именно так бы и поступил. Назвал меня дурой неблагодарной, громко хлопнул дверью и удалился, лелея свою уязвлённую гордость. Но Пол даже если и был обижен уходить не собирался. То, что он упрям, я поняла уже давно, а в своём упрямстве он мог переплюнуть даже меня.       — Ладно, — спокойно согласился индеец, осторожно массируя лодыжку. — Мне сегодня нужно на работу. Но, — заметив на моём лице мелькнувшее ликование, мужчина тут же обломал все надежды на вечер наедине с тараканами, которые наперебой голосили в моей голове, требуя разобраться с их проблемами. — Вечером нам стоит пройтись до пляжа. Док советовал тебе гулять на свежем воздухе, а одна ты быстро найдёшь себе приключений на прелестный зад.       — Да ты издеваешься, — выдохнула с шипение, сжимая кулаки. Захотелось треснуть по тёмной головушке этого наглеца и выпихнуть из дома. Его стремление влезть в мою жизнь просто выбивало из колеи. Даже Йен не был настолько в этом заинтересован, хоть и не раз говорил, что хочет длительных отношений. Пол же про отношения не заикался, но старался занять собой каждую секунду моей жизни.       — Всё по рецепту врача, Михаль, — ухмыляясь кончиками губ протянул мужчина и я скрипнула зубами, сощурив глаза.       — Порой мне хочется тебя придушить.       — Я знаю, — повёл широкими плечами Лэйхот. Было в его взгляде какое-то странное, пугающее смирение. На мгновение мне показалось, что даже если я вытяну руки и сдавлю его горло он так и будет смотреть на меня с мягкой ухмылкой и даже своими собственными руками поможет стиснуть горло покрепче. Лишь на мгновение я почувствовала себя его палачом и это ощущение испугало меня, холодом сдавило изнутри.       — Ладно, — Пол осторожно опустил мою ногу на пол и похлопал по коленке прежде чем поднялся со стула. — Мне пора. Не скучай тут без меня.       Я, всё ещё пребывая в прострации, неловко фыркнула и проводила взглядом удаляющуюся фигуру мужчины. За ним хлопнула дверь и звуки в доме стихли. Непривычная, но такая долгожданная тишина обрушилась на мой воспалённый разум, дав волю внутренним голосам. Они долго ждали чтобы наконец заговорить со мной, наполняя каждую клеточку духом противоречия и сотней страхов. Правда была в том, что находясь наедине с собой я никогда не была спокойна, всегда шла внутренняя борьба после которой я была морально выжата. Рядом с Полом подобного не было. С ним была тишина и покой, и странное чувство уюта, не смотря на слабые отдалённые нотки ароматов мокрой шерсти.       Это случилось вчера вечером. Я сидела на диване, читала очередную книгу из любимой серии Макса Фрая, по телевизору шёл какой-то сериал. Идит не было дома. Она уехала в Сиэтл по делам и оставила за старшего Пола. При всём её недовольстве и ворчании Лэйхоту она меня доверяла. И это было странно и забавно.       Лютер свернувшись в пушистый чёрный клубочек дремал на кресле. Вечер не предвещал ничего необычного, разве что мелкий дождик, который был не редкостью в этих местах. События в книге настолько захватили моё воображение, что я даже не сразу сообразила почему тело одеревенело и внутри что-то надрывно взвыло. А потом знакомый, разъедающий нос запах накрыл с головой. Меня словно скрутило от ломки. Руки выгнулись, из горла вырвался визг, вызвавший отвращение к самой себе. Сердце острой болью отдалось в груди и в голове мелькнула мысль, что у меня снова случится приступ. Вот только на этот раз никто меня не вытащит, а страх мучивший с детства наконец возьмёт верх, как проклятие от которого не избавиться. Которое только и ждёт, когда сможет убить.       Я орала выкручиваясь на диване, прячась неизвестно от чего. Суставы на ногах болели, а голову заполнила паника, отключившая весь здравый смысл. Я задыхалась в запахе пса. Мне чудилось что запах стремительно приближается и ужас от этого причинял буквально физическую боль. В метаниях не было просвета, меня обступила тьма. Почти такая же как там, в Пуэрто-Рико. Я была почти уверена, что ко мне мчится разъярённая свора псов, чтобы закончить то, что было начато в далёком детстве. И не важно было что тех собак отловили и усыпили. В моих воспоминаниях и страхах они всегда были живы.       А потом кто-то стиснул меня в горячих объятиях. Я извивалась, вопила, царапалась, мотала головой бессвязно умоляя кого-то убить меня и больше не мучить. Сквозь вакуум услышала, как кто-то заорал рычащим голосом, меня встряхнули пару раз, но это не возымело эффекта. Разум уже был поглощён ужасом.       Сейчас анализируя ту ситуацию я была поражена выдержкой Пола. Врачи шарахались от меня, когда фобия брала надо мной верх. Он же растерялся всего на мгновение, а потом отвесил такую сильную пощёчину, что чуть не сломал мне челюсть. Острая пульсирующая боль словно ледяная вода окатила меня, заставляя застыть в сильных руках квилета. Я таращилась в пространство не понимая происходящего, а он тут же запихнул мне в рот таблетки и заставил проглотить.       Запах всё ещё витал вокруг меня, но боль вернула мои мозги на место. Я уставилась в лицо мужчины, в ту секунду представлявшее из себя скупую сдержанную маску, лишь глаза клубились тьмой, выдавая подвешенное состояние. Меня спеленали в плед, сжали в крепких объятиях. Пол осторожно баюкал меня, как младенца, не говоря ни слова, ожидая, когда подействуют таблетки, и нервная дрожь перестанет колотить тело.       Не в первый раз я представала перед этим мужчиной в таком неприглядном виде. Меня шокировало, что он до сих пор возился со мной. А ведь я грубила, для меня это было вполне естественно, но окружающие всегда воспринимали остро и реагировали соответственно. Я выворачивала его мозг, как способна только стерва. Слово «стыд» уже было размыто рядом с индейцем, потому что он видел самые отвратительные мои стороны, но почему-то был до сих пор рядом. И это заставляло задуматься — либо он настолько на мне повёрнут, что готов мириться со всеми минусами, либо имеет какую-то корыстную цель. Глядя на Пола можно было сказать абсолютно точно, что даже ради денег он не станет терпеть подле себя блюющую, истеричную девчонку. Скорее сам её прибьёт.       Это возвращало меня к словам Идит, что Пол неравнодушен ко мне. Эта мысль не хотела укладываться в моей голове. Я отталкивала её, не желая иметь с кем-то дело. Мне хватило Йена. Разочарования в нём и себе. Отношения для меня были территорией неизведанной и зыбкой, а я никогда не любила что-то, что могло извернуться и тяпнуть за зад. Но Пол… Нужно быть фригидной дурой чтобы не отметить его притягательности. Я чувствовала к нему симпатию, немного влечения, но и опасалась как огня. Его запах разрывал мою реальность на куски и это было не образное выражение.       — Проклятье, — выругалась постукивая пальцами по столешнице. Меня выбешивали постоянные мысли о Лэйхоте. Он занял слишком много места в моей жизни. Решив для себя, что всё же мир не сошёлся клином на самодовольном квилете, я медленно поплелась в свою комнату, чтобы наконец разобраться с заданиями. Учёбу ещё никто не отменял.

***

      Я сидела за столом, склонившись над очередной зарисовкой, когда горячие ладони легли на плече, заставив дёрнуться всем телом. Мышцы затекли, шея захрустела, когда я резко оглянулась на нарушителя спокойствия, и тут же громко застонала от неприятных ощущений, сковавших тело.       — Так и просидела весь день? — с укором произнёс Пол, возвышаясь надо мной. На нём была толстовка и светлые джинсы, чёрные волосы ёжиком топорщились на голове, а в свете лампы черты лица казались ещё острее, чем есть на самом деле. У него было хищное выражение, а в тёмных глазах тлело нечто сродни голоду, природу которому я не могла дать определения. Таким он несколько пугал меня и настораживал.       — Мне нужно было закончить задания или меня попёрли бы из академии, — развела руками, перепачканными в карандаше. Я не удивлюсь, если лицо было также измазано чёрными разводами. Пол хмыкнул, пальцем провёл по щеке, наверное, стирая след карандаша. Жар от его прикосновения заструился по телу и низ живота скрутило знакомое чувство трепета.       — Ты хотя бы ела? — нахмурился индеец. Я повела плечами усмехнувшись.       — Обычно это спрашивают девушки у своих парней, — Лэйхот нахмурился ещё сильнее. В свете лампы блеснули белые клыки, когда кривовато улыбнулся, скорее даже оскалился, буравя меня тёмным взглядом.       — Ну у нас с тобой, ведьма, не всё как у людей.       Я едва не расхохоталась, запрокинув голову, но задавила в себе приступ веселья. Грудная клетка ещё побаливала, а корчиться от боли совершенно не хотелось. Хватит её с меня. Я может и мазохистка в какой-то степени, но не настолько. Покачав головой, Пол указал пальцем на шкаф:       — Одевайся. А я пока сооружу тебе какой-нибудь бутерброд и найду плед.       — Это ещё зачем? — нахмурилась в ответ. Индеец одарил меня раздражённым взглядом, взлохматил волосы на затылке. На мгновение мне показалось, что он смутился. Это зрелище настолько меня поразило, что я застыла с приоткрывшимся ртом, высоко вздёрнутыми бровями и широко распахнутыми глазами. Огромный мускулистый мужчина, способный разнести тумбу одним ударом (что он однажды мне продемонстрировал, когда разозлился, что я отказывалась отдать ему припрятанные сигареты), теперь косился в сторону раздражённым взглядом, тёр затылок и кривил губы, не зная, что сказать. Я хихикнула и это ещё больше его смутило. Он резко запихнул руки в карманы джинс, одарил меня мрачным взглядом. Я даже подумала, что сейчас пнёт стул на котором я сидела, чтобы развеять моё веселье.       — Мы собирались пройтись вечером. Похоже врачу стоило прописать тебе ещё таблетки для памяти, — заворчал индеец, а я ехидно улыбнулась, подперев кулаком щёку.       — Свидание, о друг мой смущённый? — пропела елейным голоском. Саму чуть не перекосило от этого тона и была удивлена, что меня не швырнули через всю комнату. Пол никогда не отличался сдержанностью, а тут меня только взглядом придушили и на кусочки покромсали. Дразнить этого мужчину было невероятно занимательно, особенно когда эмоции так ярко мелькали на его лице.       — Заткнись, ведьма, — рыкнул индеец и спешно вышел из комнаты, хлопнув дверью так, что чуть не сорвал её с петель. Звон от хлопка повис в воздухе, а я всё также смотрела на дверь и внутренне веселилась. Улыбка сама собой растянула губы, а тело наполнило странное удовлетворение. Дверь вновь открылась и в проёме показалось мрачное лицо Пола. Я заломила бровь.       — Я не смущён. И да. Это свидание, — дверь снова захлопнулась, не менее громко чем в первый раз. Тяжёлые шаги Пола спешно отдалились, а я так и застыла на стуле. Одно дело поддразнивать, строить домыслы, и совсем другое, когда в лоб заявляют, что ты права во всех своих опасениях.       — Ой бабуля, — просипела, цепляясь за подлокотники. — Я в дерьме. Опять.       Собраться пришлось быстро. Что-то мне подсказывало, что если я буду долго собираться меня не зависимо от стадии готовности схватят за шкирку, запихнут в рот сэндвич и вытащат на улицу. Ну может быть «страшный и ужасный» снизойдёт до того чтобы закутать в плед, если на мне не будет свитера или куртки.       Быстро натянув одежду, закутавшись как капуста, я спустилась на первый этаж. Пол в который раз хозяйничал на кухне. Моё приближение он заметил сразу и до того, как я заговорила, одарил тяжёлым взглядом, предупреждая чтобы не болтала глупости. Но язык мой уже давно жил своей собственной жизнью:       — И чем ты меня порадуешь, хозяюшка? — толкнув в мою сторону по столешнице тарелку с бутербродом, Пол молча отвернулся. Тяжело вздохнув, покачала головой. — Обиделся что ли? Не привык ещё к моим нападкам?       — Заткнись и жуй, — мрачно рыкнул мужчина. Глядя в его напряжённую спину я гадала чем успела так взбесить индейца. В своих словах не находила ничего обидного, хотя возможно дело было в трепетных чувствах квилета. До сегодня я не допускала мысли, что могу нравиться ему как девушка. Похоже всё же дружбы между мужчиной и женщиной не существует.       — Я готова, — отодвинула от себя тарелку, когда доела. Пол глянул на меня через плечо, помедлил всего мгновение, прежде чем оттолкнуться от столешницы и приблизиться на расстояние шага. Мне пришлось чуть запрокинуть голову, чтобы смотреть ему в глаза. Многие избегают смотреть в глаза, когда говорят с человеком, я же наоборот всегда стремилась поймать взгляд. Его глаза были тёмными, впервые замкнутыми в выражении чувств. Он смотрел проникая взглядом под кожу, будоража кровь. Я застыла перед ним как заяц перед волком, чутко ощущая, что как бы не запутывала следы всё равно сбежать не смогу. И тут же в голове появился вопрос — стоит ли вообще убегать от того, что неизбежно. Была ли это моя мысль или всему виной проникновенный взгляд индейца?       Он поднял руку. Горячие жёсткие пальцы осторожно скользнули по щеке, подбородку. Он сжал руку в кулак, уронил её вдоль тела, будто прикосновение причиняло боль.       — Раз ты готова, то мы можем идти.       Пол схватил заранее приготовленный плед. Он абсолютно точно знал, что не смотря на количество одежды, что я обычно на себя напяливала, всё равно к концу прогулки задубею. Мелочь, а приятно.       Заперев за собой дверь, я двинулась следом за Полом по утоптанной тропинке в сторону пляжа. От домика он был в получасе ходьбы. Идит и Эрик нашли идеальное место для своего дома.       Нагнав квилета, я зашагала рядом с ним, уткнувшись носом в вязаный хомут. Скосив взгляд, я невольно отметила что Лэйхот специально идёт медленно, чтобы мне не приходилось бежать за ним. Ноги Пола были куда длиннее моих, к тому же я начинала сильно хромать если ускорялась. Удивительно было то, как этот заносчивый мужчина подстраивался под меня, делая всё, чтобы я не ощущала себя калекой. Улыбка вновь подёрнула губы и тепло признательности затопило грудь. Я по-настоящему была благодарна Полу, хотя и скалилась на него как на козла отпущения.       — Скоро выпадет снег, — неожиданно произнёс квилет. Я запрокинула голову, чтобы взглянуть в лицо. Он сосредоточенно смотрел вперёд, держа под мышкой свёрнутый плед. Красивый, сильный, хищный мужчина. По спине побежали мурашки.       — Откуда знаешь? — поразительно, но мне было интересно. Хотя раньше разговоры о погоде никогда не были излюбленной темой. От таких собеседников я обычно отделывалась быстро. Но с Полом всё было ни как обычно.       — Скажем, я метеочувствительный, — с усмешкой протянул мужчина. Я хмыкнула.       — У меня пока кости не болят, — квилет одарил меня озорным взглядом. Я вскинула бровь, поражаясь смене настроения мужчины. Он поправил шапку на моей голове, сам-то был без шарфа, шапки, в тонкой кожаной крутке и обычных кроссовках, в то время как я уже куталась в зимнюю куртку и вышагивала в сапогах.       — День, максимум два и будет снег, — и ведь совершенно уверен в своей правоте. Меня аж подмывало ляпнуть какую-нибудь гадость чтобы стереть ухмылку с его лица.       — Спорим? — квилет вскинул бровь, в тёмных глазах зажегся азартный огонёк. Он остановился, я замерла рядом.       — Если через два дня или раньше пойдёт снег ты пойдёшь со мной на свидание, — самоуверенности не занимать.       — О как разбежался, — фыркнула в ответ. — Если не пойдёт неделю не будешь появляться в моём доме.       На лице мужчины не дрогнул ни один мускул. Он возвышался надо мной уверенный в себе, словно уже победил. Глаза мерцали в предвкушении.       — Замётано, — он вытянул широкую смуглую ладонь, и я тут же её пожала, упрямо глядя в хищное лицо Пола. Отступать я не привыкла. А если быть точнее, то во мне взыграло ослиное упрямство от которого обычно страдала моя задница.       — Готовься к проигрышу, зубастик, — проворковала с силой стиснув широкую ладонь. Лэйхот только усмехнулся, будто даже не заметил крепкого рукопожатия. Хотя я смутно подозревала, что на самом деле именно так и было. Обладая силой способной разнести ударом кулака тумбу едва ли мои «демонстрации» его впечатлили.       — Скорее уж ты подыскивай наряд, ведьма. Я хочу, чтобы ты была в платье, — я фыркнула, закатив глаза. Подначивания стали традицией в нашем общении. Было бы удивительно если бы он не ляпнул чего-то похожего.       — Обязательно надену мини, когда буду выставлять тебя за порог, — оскалилась в ответ. Коротких платьев в моём гардеробе не водилось, но ради того, чтобы выпихнуть Пола за дверь со всеми почестями можно было и обзавестись. Мужчина сощурился, неприкрытая жажда скользнула во взгляде, от чего меня бросило в жар. Неуверенность сковала тело.       Пол взял меня за руку и потянул следом за собой. Больше мы не разговаривали. Я пребывала в своих мыслях, совершенно сбитая с толку, что мужчина с которым я цапалась с первых дней стал не только моим спасителем, но и тем, кто стремительно захватывал мои симпатию и расположение.       На пляже дул сильный ветер, волны разбивались о берег и с шипением отползали назад. Серое небо клубилось над водой, если присмотреться можно было видеть, как смещались тучи. Ледяной ветер дыхнул в лицо отчего я поёжилась, невольно стараясь спрятаться за широкоплечей фигурой Пола. Казалось он наслаждался этим и совершенно не чувствовал холода, потому как стоял расслабленно и смотрел вдаль. Я прижалась к его тёплому боку, натянула шарф повыше. Глаза тут же начали слезиться от порывов ветра, но стоять вот так было приятно. Именно здесь, на пляже, я поняла, как устала сидеть в четырёх стенах, словно зверь запертый в клетку. А теперь я была свободна. Почти верила, что могла разбежаться и взлететь как птица. Парить над беснующей водной гладью, ловя воздушные потоки, закладывая виражи, взирая на замученных людей с высоты полёта.       Пол расправил плед и накинул на мои плечи, крепко обнял, прижав к широкой груди. Он сгорбился позади, устроив подбородок на макушке. Не думаю, что для него поза была удобной, но квилет не жаловался. Уют и покой накрыли меня, отрезая от всего мира. Больше не хотелось взлететь. Мне было уютно в руках индейца, будто в коконе. Надёжном и тёплом.       — Миха-а-а-а-аль! — раздался громкий голос Амелии откуда-то сбоку. Мы повернулись, по-прежнему не желая нарушать хрупкого единения и понимания. Девочка спешила к нам укутанная не хуже меня, скользя на мелких камушках, чертыхаясь через шаг. — Наконец-то я тебя нашла! — радостно воскликнула Ами слегка раскрасневшаяся и запыхавшаяся от быстрого шага. Я приподняла брови, глядя на неё. — Дело жизни и смерти!       — Что опять у тебя стряслось? — неожиданному появлению этой бестии я была почти не удивлена. После знакомства со мной она стала куда более раскрепощённой и самостоятельной. Больше она не просила никого привезти или увезти её, не искала компанию за которой можно было бы увязаться. Она действовала самостоятельно. И я гордилась этой малышкой. Правда боялась, что слеплю из неё свою вторую копию.       — Сет, — робко произнесла Амелия. Над макушкой раздался ехидный смешок Пола, и я двинула локтём в живот мужчины. Его это лишь позабавило, потому что я ощутила шлепок по заднице. Возмутилась бы, да только Амелия вцепилась в меня, заглядывая в глаза.       — Понимаешь, мы не разговаривали уже несколько дней. Он больше не приходит ко мне. Да и в последний раз, когда мы разговаривали, поругались. Си-и-ильно. А вдруг он меня разлюбил? — девочка шмыгнула носом, и я с ужасом поняла, что сейчас начнутся слёзы.       — Спокойно. Не реви, — но мои слова уже на неё не действовали. Послышался ещё один шмыг, а потом Амелия разрыдалась. Она стала оседать на галечный берег, но я спешно подхватила её, привлекая к груди, укутывая в плед. — Ну, чего ты убиваешься, глупенькая? Рано тебе ещё с ума сходить от чувств, которые ты ещё не в силах понять. Какие же вы ещё маленькие.       — Он обеща-ал, — завыла Ами в моё плечо. — Говорил, что только меня любить будет. А вдруг другую встретил? А если я ему больше не нра-авлюсь?!       Я тяжело вздохнула, бросила косой взгляд на Пола, который встал с краю, заслоняя нас от ветра. На мой взгляд он лишь пожал плечами, мол сама разбирайся с этой припадочной, я в ваши бабские сопли-слюни влезать не собираюсь. Я сощурилась, глядя на квилета, пославшего мне убийственно довольную ухмылку.       — Предатель, — одними губами сообщила ему. Лэйхот на это лишь сдавленно хохотнул. Кажется, ему доставляло удовольствие ставить меня в трудные ситуации и наблюдать за тем, как я из них выкручиваюсь. — Ну, как тебя такую не любить? — уже Амелии произнесла на ушко, поглаживая по дрожащей спине. — Ты же у нас такая хорошая, самая красивая. Да он наверняка тебя больше всех на свете любит. Просто не знает, как к тебе подступиться. Мамка-то у тебя бой-баба. Она ему быстро хвост накрутит.       Амелия сдавленно икнула, отстранилась, заглядывая в мои глаза. Слёзы моментально высохли.       — Правда? — я спешно закивала, внутренне радуясь, что истерику удалось так быстро пресечь. Теперь главное было удержать результат.       — Правда-правда. Точно тебе говорю родителей боится. Любит он тебя.       Амелия шмыгнула носом, быстро стёрла рукавом куртки блестящие дорожки на щеках. И будто совсем не плакала всего мгновение назад. Подростковые гормоны хуже, чем у беременной женщины. Та хоть только девять месяцев всем вокруг нервы мотает, а тут, если повезёт год, а нет — легче верёвкой с мылом обзавестись.       — Не врал значит о запечатлении, — довольно протянула девочка. — Любит, — захихикала, прижимая к горящим щекам ладони. Я склонила голову набок, про себя решая, она уже съехала с катушек или только собирается. Эта подростковая любовь последние мозги из её головушки выбила.       — Что за запечатление?       Пол рядом со мной напрягся. Ухмылка спала с лица, брови нахмурились, а Амелия легкомысленно махнула ручкой:       — У квилетов есть легенда, что внутри них живут волки, — я вскинула бровь, скосилась в сторону Лэйхота. Тот, судя по сжавшимся кулакам, хотел, как минимум придушить мою юную подругу. — Так вот, каждого волка рано или поздно ждёт импринтинг. Ну, это когда он встречает свою пару с которой создаст семью. У них будут дети, и он будет любить свою пару до самой смерти, — Амелия вздохнула с мечтательной улыбкой.       — Интересные у вас, однако сказочки, — я взглянула на Пола, который буравил меня внимательным взглядом. Даже неуютно стало. — Вы всех девочек клеите такими историями? Типа любовь до гробовой доски, полный дом детишек?       — У нас действительно есть такая легенда, — невозмутимо произнёс квилет. — Я как-нибудь свожу тебя на костёр. Послушаешь наши легенды. Я не мастер рассказывать, но это отлично получается у старейшин.       Я заломила бровь, скептически глядя на индейца. Тот в ответ пристально смотрел на меня.       — Постой-постой. Хочешь сказать, что в каждом из вас, чисто гипотетически, сидит волк, который находит себе подходящую самку, способную выносить его потомство? Типа у внутреннего волчары внезапно сработал стояк и мозги переключились на размножение? Что-то вроде выбора подходящего инкубатора? — брови Пола взлетели вверх, лицо выражало крайнюю степень удивления, а сбоку раздался придушенный возглас Амелии. Только сейчас я поняла, что сболтнула.       — Как размножение? Только из-за детей? — залепетала девочка. — Это что же… Я должна в ближайшее время от него родить? — огромные тёмные глаза уставились на меня с таким ужасом что захотелось удавиться.       — Уй-ё, — хлопнула ладонью по лбу. — Ами, это не то что я хотела сказать. Сет конечно же исключение из любых правил. Он мальчик хороший. Любит тебя искренне и сильно. Это про Пола, — кивок в сторону квилета для большей убедительности, тот сощурился, сложив руки на груди, — можно сказать, что он только сексом интересуется, а твой Сет порядочный. Будет до свадьбы терпеть и с тебя пылинки сдувать.       — Да? — с сомнением вздохнула Амелия, но в следующее мгновение улыбнулась. — Ладно. Тебе я верю. Я тогда побежала. Кажется, твоя тётя из Сиэтла вернулась. Она обещала привезти мне те вкусные пончики, что мы с тобой покупали.       Я и слова произнести не успела, как девочку как ветром сдуло. Мы с Полом остались наедине, и я буквально кожей чувствовала его недовольство. Осторожно повернув голову, уставилась на мужчину.       — Что?       — Волчий стояк? — хрипло произнёс он. — Ведьма, ты определённо на голову тронутая. Ещё никто так не опошлял наши легенды.       Я пожала плечами, кутаясь в плед. Небо начало темнеть, ветер стал ещё холоднее и лишь тепло, исходившее от тела квилета спасало меня от стучащий зубов и дрожи в коленках.       — Не, ну, а что вы несчастным девушкам мозги пудрите вечной любовью? Нет такого понятия, как вечность. Особенно в любви. Амелии сейчас кажется, что мир сошёлся на Сете, но точно также она думала о мальчике из школы и убивалась по нему, словно он единственный в её жизни. А он не единственный, и Сет не единственный. Нет незаменимых людей. Если даже он уйдёт от неё, она переживёт это, как и миллионы других людей по всему земному шару. Просто из-за ваших легенд она потеряет веру. Либо себя будет считать дефектной, что не смогла удержать волка даже при запечатлении, либо вас — лгунами, потому что наплели о вечной, неземной любви, паре, как в каком-то долбаном любовно-фантастическом романе. Не лучшая тактика завоевать девчонку, рассказав ей сказочку про домик из белого штакетника, детишек и мужа, что на руках её носить будет до глубокой старости, которая может быть рядом с ним не наступит никогда, потому что они внезапно будут жить вечно.       Я устремила взгляд в глаза Пола. Мы смотрели друг на друга, словно выброшенные на разные берега, кричащие друг на друга через глухую стену. Он не понимал меня, я — его. А ведь такая шутка природы по всему земному шару. Мужчина с Марса, женщина с Венеры. Два разных мира.       — Ты не права, — спокойно произнёс индеец. Лицо превратилось в жёсткую маску, глаза в чёрные колодцы, затягивающие меня в бездну на дне которой нечто скалилось и рвалось наружу, опаляя жаром. — Может быть однажды мне удастся доказать тебе это. Вечная любовь есть. Настолько сильная и обжигающая, что ей невозможно сопротивляться. Она коснётся тебя и тогда я напомню тебе об этом разговоре.       — Да ты неисправимый романтик, — устало вздохнула в ответ, отворачиваясь, чтобы не видеть тоски в тёмно-карих глазах.       А ночью пошёл снег.