История Старшего Брата

С 1 же сентября отец резко переменился. Он несколько дней ужасно нервничал, почти не спал и ни с кем не общался. Ожесточился, почти не обращал внимания на жену и сына, постоянно курил, несмотря на то, что бросил это дело еще двадцать лет назад. Уильям не узнавал Альберта, старший Филлдер казался мальчику совершенно другим человеком. 3 же сентября, в день объявления войны, все ждали от Альберта чего-то экстраординарного, но тот каким-то чудесным образом успокоился, оставив всех в недоумении. Он вел себя как обычно, даже немного веселее обычного. Шутил, рассказывал старые политические анекдоты, смеялся. Выкинул остатки табака. А поздней ночью он явился к сыну и сказал, чтобы тот всегда слушался маму и был хорошим мальчиком, поцеловал Уильяма в лоб и ушел спать. Этот случай навсегда сохранился в памяти ребенка, и он часто прокручивал его в своей памяти. Именно таким ему запомнился отец. Грустным, добрым и небритым, целующим его своим колючим подбородком в лоб. Альберт почему-то считал, что его должны непременно забрать в армию, ведь он уже воевал, а значит, может быть полезен. Но этого долго не случалось. И тот год, что Альберт провел, сидя на иголках, ожидая, что его заберут из семьи на фронт, был самым ужасным в жизни Филлдеров. Глава семейства постоянно бредил каким-то безумными военными идеями, судорожно читал новостные сводки, даже писал письма неизвестного содержания премьер-министру, которые, впрочем, вряд ли до того доходили. Словом, война расшатала его нервы, возможно даже, в некоторой мере лишила рассудка. Уильям скучал по прежнему отцу. Он был слишком мал, чтобы понимать, что такое война, но уже ненавидел ее, так как она занимала все мысли его любимого папы. Война в представлении ребенка была каким-то облаком, захватившим континентальную Европу и движущимся к Великобритании. Облако это было темным и страшным, словно грозовая туча, и если люди попадали туда, то они либо не возвращались обратно, либо возвращались, но калеками. Такое (в общем-то правильное) впечатление сложилось у мальчика из рассказов матери. Отец ничего ему про войну не говорил, а только хмурил свои свинцовые брови, когда слышал вопросы на эту тему. Маргарет не хотела пугать сына, а потому говорила, что это облако – война – недостижимо от них далеко, что все будет хорошо и далее по списку. Но она не подозревала, что несмотря на свой юный возраст, Уильям все прекрасно понимал. Он знал, что отец не стал бы беспокоиться по пустякам, а поэтому относился к этой теме со всей серьезностью. Да и возможно ли иначе? Очередной поворотной датой во второй мировой, а значит, и в жизни семьи Филлдеров стало 10 мая 1940 года. Длившаяся до этого момента “странная война”, как ее окрестили журналисты, закончилась. 10 мая немецкими войсками был проведен блиц-криг. Войска Германии попали на территорию нейтральных Голландии и Бельгии. Англо-французские войска были вытеснены в Дюнкерк, откуда эвакуировались в Великобританию, Франция капитулировала. Великобритания лишилась сухопутных войск. Что-то в эти дни щелкнуло в голове Альберта Фишера, и он решил стать добровольцем, записавшись в британский флот. Быть может, это болезненные переживания, не дававшие ему спокойно жить, быть может, чувство долго перед родиной. Этого нам уже не узнать, но факт остается фактом – в июле 1940 года отец Уильяма стал добровольцем, правильнее даже сказать, стал добровольным убийцей, чего так боялся всю жизнь. Несмотря на мольбы Маргарет, несмотря на слезы сына. Наверно, он рехнулся. Наверно, ему надоело быть трусом. Кто его знает? Жизнь Уильяма кардинально изменилась. Такие жизненные потрясения, конечно же, отразились на пятилетнем мальчике. Он учился читать на газетных статьях, теперь уже узнавая новости с фронта самостоятельно. Мать пыталась как-то отвлечь еще слишком маленького сына от подобных затей, но у нее ничего не получалось, Уильям действительно сильно переживал за отца. Отец же регулярно присылал письма, рассказывая о своей службе, заверяя, что все хорошо, что скоро он вернется домой победителем. Но на самом деле все обстояло не так радужно, как он пытался показать. Альберт был уже довольно стар и не мог равняться с восемнадцатилетними юнцами, а поэтому служба давалась ему непросто. К тому же, из-за своего своенравного характера он успел поссориться со многими сослуживцами, что, конечно, не улучшало его положения. Но нашлись у него и друзья. И, пожалуй, на семье, ждущей его дома, на друзьях, стоящих рядом с ним перед противником, он и держался. Пожалуй, именно это ему и помогало. Но ему не могло везти вечно. Хэгей, батюшка, а не засиделись ли вы на этом свете? Освобождайте место, говорю вам! Или вы, батюшка, хотите, чтобы на войне одни молодые мерли? Нет уж, извольте. Они тоже хотят пожить, а вы уже и так слишком долго тут штаны дырявите. Знайте меру, господин Филлдер, знайте меру!