"Последний шанс"

Земля мерзлая и твердая, как камень. Комья падают вниз с глухим безнадежным стуком. С самого утра идет снег, и головы всех собравшихся припорошены, словно перхотью. Только это отнюдь не забавно… Миссис Эвердин смотрит перед собой пустым взглядом. Прим прижимает к лицу платок, который даже не замерзает, потому что орошается все новыми и новыми потоками слез. Пит крепко обнимает ее за плечи, а вот Гейл стоит в отдалении. И вид у него такой, что собравшиеся инстинктивно отшатываются в сторону. Я задерживаю на нем взгляд дольше, чем на остальных. Буквально на секунду, но Хоторн чувствует. И мгновенно вскидывает голову. Я вздрагиваю от неожиданности и… просыпаюсь. На мгновение накатывает невероятное облегчение. Я спала. Мне все приснилось. Похороны Китнисс, ее смерть… А потом воспоминания возвращаются, и я судорожно втягиваю воздух сквозь стиснутые зубы. Китнисс умерла две недели назад. А я до сих пор не могу отделаться от ощущения, что все это – просто сон. И не я одна, наверное. Что ж, обманывая себя подобными иллюзиями, жить действительно легче. Выбравшись из кресла, я потягиваюсь, разминая затекшее тело. Еще нет восьми часов вечера, но за окнами царит непроглядная чернота. Я заснула за шитьем – точнее, за занятием, отдаленно напоминающим шитье. Сосредоточиться на чем бы то ни было решительно не получается. Набросив на плечи шаль, выхожу из комнаты. Отец у себя в кабинете – полоска света, выбивающаяся из-под его двери, красноречиво свидетельствует о том, что папа работает. А мама уже легла. Тем проще мне будет выбраться из дома. Спустившись по лестнице, я быстро обуваюсь и надеваю плащ. А потом, в последний раз оглянувшись на затонувший в темноте дом, выхожу на крыльцо. Порыв ледяного ветра мгновенно срывает капюшон, но я не собираюсь возвращаться. До Деревни победителей идти недалеко… В доме Пита горит всего одно окно, но я знаю, что он не спит. Осторожно толкаю незапертую дверь, проскальзываю в прихожую и только потом окликаю хозяина. Пит появляется в коридоре практически мгновенно – словно ждал гостей. За две недели, прошедшие со дня смерти Китнисс, он мало изменился. Пит также как всегда аккуратно одет, также спокоен и сдержан. Он продолжает работать в пекарне. Вот только глаза его… таких глаз я никогда ни у кого не видела – глянешь в них, и пробирает дрожь. Пит переживает горе молча, где-то глубоко внутри. И горе это разъедает его подобно кислоте. - Привет, Мадж. - Привет. Я не поздно? Пит мотает головой. - Нет, проходи. Я не спал. Судя по его виду, Пит не спал уже давно, но я не хочу бередить раны. Если посчитает нужным – сам расскажет. А если нет… Что ж, пусть будет так. Как это ни эгоистично, я пришла к Питу ради себя, а не ради него. Я сбрасываю плащ и вслед за Питом иду на кухню. Устраиваюсь в плетеном кресле возле стола. Пит молча следует за мной, зажигает газ на плите, набирает воду в чайник. А потом, словно очнувшись, вдруг спрашивает: - Будешь чай? Я киваю, и он ставит на стол две чашки, сахарницу и вазочку с печеньем. Потом садится напротив и внимательно смотрит на меня. Несколько секунд мы просто молчим. Я никак не могу подобрать слов, которые хочу ему сказать, а Пит - ждет. В конце концов, я решаюсь: - Я хотела поговорить… о Квартальной Бойне. Может, Пит и удивлен, но виду не подает. Просто кивает и ждет продолжения. Если на первый взгляд Мелларк ничем не отличается от себя прежнего, то чем дольше я вглядываюсь в него, тем страшнее становится. - Отец сказал, что насчет участницы от Двенадцатого дистрикта еще ничего не решено. Возможно, они проведут обыкновенную жеребьевку. Но ты сам понимаешь, насколько высок шанс, что жребий выпадет Прим… Пит на секунду оживает. Видимо, мне удалось зацепить его. - Я говорил об этом с Хеймитчем. Он тоже обеспокоен. Но даже если мы ничего не можем сделать сейчас, я знаю одно… Я буду защищать Прим на Арене столько, сколько смогу. Мы с Хеймитчем сделаем все возможное, чтобы спасти ее. - А можно сделать так, чтобы она вообще туда не попала, - медленно произношу я, внимательно глядя на него. Пит хмурится, отчего между бровями появляется морщинка. Слишком глубокая для его возраста. - Думаешь, появится доброволец? На Квартальную бойню? - Думаю. И даже знаю, кто это будет… У тебя чайник кипит. Пит поднимается из-за стола, не открывая от меня испытывающего взгляда. Наполняет чашки и пододвигает ко мне вазочку с печеньем. - Мадж, я не уверен, что… - Ты правильно меня понял! – перебиваю я. – Я хочу принять участие в Квартальной бойне. И, мне кажется, только я могу стать достойной заменой Прим. Плутарх Хевенсби и остальные вряд ли будут против. - Но тебе это зачем? Я протягиваю руку и отламываю кусочек печенья. Медленно пережевываю его, вперив взгляд в лакированную поверхность стола. Я ждала этого вопроса, но все равно не знаю, как на него ответить. - Мадж… - Есть причины. Послушай, Пит, я бы могла тебе ничего не говорить, а просто подождать Жатвы. Но мне нужна помощь. Пойти к Хеймитчу я не могу – он просто поднимет меня на смех и расскажет все отцу. Гейл – вообще не вариант. Поэтому я обратилась к тебе. Я хочу принять участие в Квартальной бойне, но мне не выстоять ни минуты, если вы меня не подготовите. Пока я говорю, Пит внимательно смотрит мне в глаза. Где-то там, в глубине его зрачков еще горят чуть заметные искорки. Но и они грозят вот-вот потухнуть. И я не могу быть уверена, что достучалась до него. Отламываю еще крошку печенья, но не ем, а просто растираю в пальцах. А прикоснуться к чашке так и не решаюсь – рука дрожит, и я боюсь расплескать чай на стол. - Мадж, - медленно произносит Пит. – Ты должна понять. К этому невозможно подготовиться за несколько месяцев. Ты погибнешь там в любом случае. Я медленно киваю. - Знаю. Я не питаю иллюзий. Просто… у меня нет выбора. - Если ты думаешь, что обязана… - Пит, - перебиваю я. – Ничего такого я не думаю. И уж тем более не пытаюсь заменить Китнисс. Такой, как она больше не будет. Дело совсем в другом. - Тогда объясни, потому что я ничего не понимаю! Я растираю в пальцах еще одну крошку, внимательно наблюдая за своими действиями. Направляясь сюда, я уже знала, что расскажу ему всю правду от начала и до конца. Но это настолько личное, что я не могу решиться. Не могу. Даже несмотря на то, что передо мной Пит Мелларк, а не Хеймитч Эбернети или, тем более, Гейл Хоторн. Медленно перевожу дыхание, закрываю глаза и, наконец, произношу: - Когда мне исполнится восемнадцать, я должна буду поехать в Капитолий. - В Капитолий? – медленно переспрашивает Пит. – Зачем? - Этого захотел министр Антоний. Один из новых любимчиков Сноу. Он приезжал сюда вместе с президентом, когда Сноу нанес визит Китнисс. И я ему… понравилась. Несмотря на то, что во время рассказа я смотрю на свои пальцы, терзающие печенье, а не на Пита, щеки заливает краской. Мотаю головой, чтобы избавиться от неприятного ощущения жара. А Пит уточняет: - Ты выйдешь за него? Помимо воли на моих губах появляется улыбка. - Он давно женат. И… я понравилась не только ему. Так случается иногда. Они… выбираю парня или девушку из дистриктов. Чаще всего, победителей Голодных игр, но бывает и по-другому. В этот раз «повезло» мне. - Бред! – выдыхает Пит, резкими движениями растирая лицо. – Неужели твой отец ничего не может сделать? - А мой отец вообще ничего не может, - тихо произношу я и делаю глоток остывшего чая, потому что горло перехватило, и я чувствую, что вот-вот расплачусь. – Я сказала ему, что согласна. Сказала, что хочу увидеть Капитолий. Он сделал вид, что поверил. Если… если он попытается спорить, они могут просто арестовать его. Или прислать маме «особое» лекарство. Или еще что-нибудь придумают. Ты же сам знаешь, на что они способны. - А если ты выйдешь замуж? Хотя бы фиктивно? - Не думаю, что это что-то изменит. Только пострадает еще один человек. Пит, Квартальная бойня – это просто шанс для меня. Я помогу Прим избежать опасности, и она сможет закончить то, что начала Китнисс. Она станет символом всего, за что готовы жить и умереть люди Панема. Того, что сильнее Капитолия. А я смогу избежать участи, которая хуже смерти. Помоги мне, пожалуйста… Пит молчит. Я понимаю, что вывалила на него целый поток информации, огорошила, вывела из равновесия. Я не жду ответа немедленно. Но мне необходимо его получить. Китнисс была моей подругой и его возлюбленной. Мы никогда ее не забудем. Но лучшее, что мы можем сделать сейчас – для нее, для себя, для нас, - не дать погаснуть той надежде, которую она зажгла в сердцах людей. А скорбеть мы будем после. Если выживем. Пит поднимает голову и снова смотрит мне в глаза. В нем как будто ничего не изменилось с тех пор, как я переступила порог этого дома. Но в действительности передо мной сидит совсем другой человек. - Мадж, я буду участвовать в Квартальной бойне. Неважно, выпадет ли жребий мне или Хеймитчу. Я решил, что пойду туда. В память о ней. И если ты хочешь, я тебе помогу. - А я постараюсь помочь тебе, - тихо говорю я, протягиваю руку и легонько сжимаю его запястье. – Чем сумею. Ты сможешь снова победить. И вернуться сюда. Ты здесь нужен… Я действительно верю в то, о чем говорю. Я не слепая и не глухая, и потому прекрасно знаю, о чем мой отец периодически беседует с главами других дистриктов. В Панеме неспокойно. Кажется, многие жители государства уже готовы восстать. Китнисс подарила им надежду, подарила веру в себя. И даже теперь, когда ее больше нет, пламя не погаснет. Пит поможет ему разгореться. А я помогу Питу. Домой я возвращаюсь около полуночи. Это опасно, потому что уже действует комендантский час. Но мне почему-то совсем не страшно, и я отказываюсь от предложения Пита переночевать в его доме. Впервые за последние две недели я не чувствую страшной сосущей пустоты внутри. Мысли о Китнисс не доставляют боли – только тоску, от которой мы, наверное, уже никогда не избавимся. Но ведь у нас есть еще один шанс. Последний. Призрачный. Шанс доказать: все, что она делала, было не зря.