"Последний шанс"

Занятия самообороной с Гейлом стали для меня настоящим испытанием. Я почувствовала себя неудачницей даже раньше, чем мы к ним приступили. Чтобы перебраться через ограждение, не получив смертельный удар током, Гейл предложил по веревке подняться на дерево, растущее неподалеку от забора. Я согласилась, поскольку не видела другого выхода, но справиться с этой задачей мне удалось с трудом. А когда по прошествии двадцати минут я опустилась на трясущиеся от напряжения ноги по другую сторону забора, Гейл саркастически заметил: - Знаешь, сколько раз тебя успели бы убить? Я бросила быстрый взгляд на свои стертые в кровь ладони и ничего не ответила. Пройдет время, и я обязательно сумею его впечатлить! Но на самом деле стало только хуже. Прошел уже месяц, а мы так толком и не продвинулись в тренировках. Несмотря на простейшие боевые приемы, которым учил меня Гейл, мне ни разу и не удалось одержать победу в спарринге с ним. Да что там победу! У меня не получалось продержаться даже пары минут. Еженедельные тренировки доставляли мне только дискомфорт. Стоит ли удивляться, что и сегодня я не испытываю никакого энтузиазма, думая о предстоящем дне? Солнце еще не встало, но небо медленно светлеет. И я, проснувшись посреди ночи, так и не смогла себя заставить снова лечь в постель. Сижу в гостиной на первом этаже, не зная, чем заняться. Родители еще не проснулись, и это к лучшему, потому что я не знаю, как объяснить им, что со мной происходит. Прислуги тоже еще нет. В доме темно, холодно и тихо. Гейл должен прийти за мной через полчаса. Сначала я решаю, что до этого времени как раз успею выпить чаю. Но при одной мысли о том, чтобы что-то съесть, меня начинает подташнивать. Поэтому я просто тихо-тихо включаю граммофон и слушаю музыку. Любимые мелодии помогают отвлечься от переживаний, и я сама не замечаю, как поднимаюсь с дивана и начинаю танцевать. Тело двигается автоматически, а мысли парят где-то далеко-далеко. И я даже прикрываю глаза от удовольствия, мягко скользя по паркету. Хочется, чтобы это утро никогда не заканчивалось. Хочется раствориться в музыке и наслаждаться ею, забыв обо всех проблемах и опасностях. Хочется больше не возвращаться в реальность… Когда очередная песня заканчивается, я останавливаюсь и открываю глаза. И вижу Гейла, который стоит у окна и наблюдает за мной. Кровь тут же бросается мне в лицо, и я чувствую, как пламенеют щеки. Ладно, я согласна развлекать его своими неудачами во время тренировок, но танец – это слишком личное! Впрочем, Гейл, кажется, не собирается смеяться. Он просто кивает в знак приветствия, поймав мой взгляд. Я стремительно приближаюсь к окну, по дороге безуспешно пытаясь восстановить дыхание, и распахиваю раму. Холодный воздух тут же проникает в помещение, заставляя меня поежиться. - Привет. Ты сегодня рано… Гейл кивает. - Мне не приходило в голову, что ты так занята. Непонятно почему я чувствую смущение. Интересно, сколько времени он стоял там и наблюдал за мной? Вряд ли слишком долго – у него бы просто не хватило на это терпения. Но… - Я просто… делала утреннюю зарядку. - Тебе не обязательно передо мной оправдываться, - мотает головой Гейл. – Одевайся и выходи. Нам нужно выбраться в лес, пока улицы еще пустынные. Я киваю и захлопываю окно. Сначала думаю о том, чтобы пригласить Гейла в дом, но потом решаю, что лучше будет самой поторопиться. В своей комнате я сбрасываю домашнее платье и натягиваю брюки, футболку и свитер. Потом бегу на кухню, чтобы захватить заготовленные с вечера бутерброды и термос с чаем. И, наконец, набрасываю на плечи куртку и обуваюсь в прихожей. Гейл все-еще ждет в саду. Когда я появляюсь на крыльце, он быстро окидывает меня взглядом, а потом разворачивается и удаляется от дома, предоставляя мне следовать за ним. Выражение лица у Гейла не враждебное, но и дружелюбным его назвать нельзя. Впрочем, бывает и хуже. Мы идем по темным пустынным улицам молча. Разговаривать опасно – это может привлечь внимание патрулей. Да и не о чем нам разговаривать. Вчера был сильный дождь, и дорожки раскисли от воды. Стоит нам покинуть центр и оказаться в Шлаке, как идти становится практически невозможно. Гейл чуть-чуть замедляет шаг, чтобы я не отставала, но все равно, к тому времени, как мы добираемся до «нашего» дерева, я совсем выбиваюсь из сил. А здесь ждет еще одно затруднение. Оказывается, «наше» дерево не выдержало вчерашнего натиска стихии. Несколько веток сломано, и теперь я даже не представляю, как мы сможем туда забраться… Чертыхнувшись сквозь зубы, Гейл несколько раз обходит дерево, а потом оборачивается ко мне. На лице его отражается досада. - Мадж, в лес мы сегодня не попадем. Я совершенно обескуражена. Несмотря на то, что перспектива посвятить весь день тренировке и в очередной раз почувствовать себя неудачницей, абсолютно меня не прельщает, невозможность выбраться в лес вызывает тревогу. До Жатвы осталось совсем мало времени, и если мы не сможем заниматься… - Что будем делать? – шепотом спрашиваю я, тоже приближаясь к дереву. Гейл пожимает плечами. - Прежде всего, уйдем отсюда. Если наткнемся на патруль, проблем не избежать. Придется поискать другое место для тренировок. - Пойдем в Деревню Победителей, - предлагаю я. – Мы можем обосноваться в доме Пита или Хеймитча. Там много места. Гейл несколько секунд обдумывает мое предложение, а потом кивает. - Хорошо, пойдем к Хеймитчу. Я все равно хотел поговорить с ним о твоей подготовке. Стоит ли упоминать, что перспектива увидеть старого ментора мгновенно перестает казаться мне привлекательной? Представив, что они с Гейлом начнут обсуждать мои «успехи», я мгновенно заливаюсь краской. Потому что обсуждать там нечего. И потому что моя идея поучаствовать в Голодных Играх не понравилась ни одному, ни другому. До Деревни Победителей мы добираемся без приключений. А вот попасть в дом Хеймитча не так-то просто. Нам приходится долго стучать, прежде чем ментор, злой, как посланник Ада, появляется на пороге. Гейл в двух словах объясняет ему ситуацию, и Хеймитч, пусть и без особого энтузиазма, приглашает нас внутрь. Следующие несколько часов становятся настоящим мучением. Тренироваться с Гейлом сложно само по себе, но когда за этим наблюдает Хеймитч… От его едких замечаний меня постепенно начинает трясти. И когда Гейл объявляет перерыв на обед, я думаю о том, что идея стать участницей Квартальной Бойни – настоящее безумие. Я совершенно ни на что не гожусь! Меня убьют в первые несколько минут. А зрители только посмеются… С трудом заставив себя выпить чай и съесть бутерброд с сыром, я встаю к мойке, чтобы вымыть посуду. Руки до сих пор дрожат. Я с энтузиазмом намыливаю тарелки и кастрюли, которых здесь скопилась целая гора, и часто-часто моргаю, чтобы не дать слезам пролиться. Стоит расплакаться, и я опозорюсь окончательно. Гейл с Хеймитчем все-еще сидят за столом. Оба хмурые и недовольные. Сначала в кухне царит тишина, а потом ментор заявляет: - Не знаю, на что вы рассчитываете. - Мадж просто нужно время, - неожиданно заступается за меня Гейл. - Ага, лет сто, - хмыкает Хеймитч. – Бросайте этот балаган прямо сейчас, толку все равно не будет. Гейл ничего не отвечает, но я, даже не поворачиваясь, понимаю, что он раздраженно пожимает плечами. Хочется наплевать на все и просто выйти из комнаты, как следует ударив дверью о косяк. Нельзя. Если я не научусь контролировать свои эмоции, у меня никогда ничего не получится. - Мадж, - зовет Хеймитч, и я слышу в его голосе привычную усталость. – Может, хватит, а? Понимаю, что в нашем дистрикте маловато развлечений, но… Не знаю почему, но эта его безобидная, казалось бы, фраза становится для меня последней каплей. Мгновенно забывая о своем намерении сохранять спокойствие, я стискиваю в руке тарелку, которую недавно старательно намыливала, и швыряю ее в сторону буфета. Тарелка летит по воздуху, вращаясь, а потом разбивается на мелкие осколки. И, только услышав звон, я прихожу в себя. - Извините, - тихо произношу я, отворачиваясь от мойки. – Я сейчас все уберу… Поспешно тянусь за совком, стараясь не смотреть на Хеймитча и Гейла. Только что я окончательно все испортила. Теперь они решат, что я истеричка, и будут абсолютно правы. И зачем вообще я во все это ввязалась?! На половине пути к буфету меня перехватывает Хеймитч. - И что это было, малышка? - Извините, - повторяю я, продолжая прятать глаза. – Я… мне нужно было держать себя в руках. Позвольте я все уберу… - Да к черту! – перебивает Хеймитч и зачем-то сует мне в руки другую тарелку. – Повтори. - Я же уже извинилась, - злюсь я. Конечно, швыряться кухонной утварью не следовало, но он тоже хорош! Сам ведь меня спровоцировал, а все равно издевается. - Бросай ее! – повышает голос Хеймитч. И я покорно швыряю тарелку на пол. Она тут же разлетается на осколки, а ментор устало качает головой. – И все-таки ты безнадежна. - Мадж, - Гейл поднимается из-за стола и направляется к нам. – Он хочет, чтобы ты запустила ее, как в первый раз. Это был хороший бросок. Сможешь повторить? Я замираю, недоверчиво глядя на него. Значит, Хеймитч и не думал издеваться? Ему понравилось то, что сделала? Впервые за несколько недель. Гейл ждет ответа, и я киваю. В детстве у нас жила собака – милый щенок лабрадора. Я играла с ним после школы. Бросала диск, который подарил папа, а наш пес его приносил. Потом он пропал. Мама говорила, что убежал в лес, и я долго ей верила. Но, наверное, это была ложь. Дистрикту 12 пришлось пережить несколько голодных лет, так что… В любом случае, старые навыки пришлись как нельзя кстати. - Пойдем во двор, - зовет Хеймитч и первым направляется к выходу из кухни. Я, точно зачарованная, иду за ним. Я не верю, что смогла его впечатлить! Кажется, что все это происходит не на самом деле. На подгибающихся ногах я выхожу из дома. Гейл приносит еще несколько тарелок. На этот раз железных. Не знаю, где он их взял. И я бросаю, как бросала когда-то диск, играя со своей собакой. Причем с каждым разом рука действует все увереннее, а броски становятся все более точными. В конце концов, когда Хеймитчу надоедает наблюдать за мной, он подходит и опускает руку мне на плечо. - Неплохо, малышка! Зачем ты столько времени прикидывалась, что ничего не умеешь? - Но я действительно… Ментор мотает головой, заставляя меня замолчать. Но тут подает голос Гейл. - Это все здорово. И я рад, что у Мадж много скрытых талантов. Но разве тарелки, даже железные, могут быть оружием? Хеймитч пожимает плечами. - Это зависит от того, насколько острая у них кромка.