"Последний шанс"

Понедельник и вторник проходят без происшествий. Я продолжаю бегать по утрам, а вечера провожу с Питом и Хеймитчем. От непрерывных тренировок меня не покидает чувство усталости, но есть и положительные изменения. Мои ноги стали крепче, руки - ловчее, а дыхание перестало сбиваться после первых пятнадцати минут бега. В ночь со вторника на среду я просыпаюсь от оглушительного взрыва. Сначала кажется, что это просто страшный сон, но я сразу понимаю, что ошиблась. Стекла в окнах тихонько дребезжат. На первом этаже хлопает дверь, слышатся быстрые шаги отца. Что-то испуганно лепечет Эстер. Спустив на пол ноги, я поспешно бросаюсь к окну. Ничего не видно - весь дистрикт погружен во тьму. Но что-то же взорвалось! Бегу на первый этаж и по дороге сталкиваюсь с мамой. Она бледная и испуганная. Быстрым движением мама хватает меня за руку, заставляя остановиться. - Мадж, ты слышала?! Что это было? На лестнице появляется отец. Он в пижамным брюках, но уже успел набросить куртку. - Оставайтесь здесь, - командует он. - Я выясню, что взорвалось, и вернусь. Или пришлю к вам кого-нибудь. А потом разворачивается и бросает сквозь зубы, ни к кому не обращаясь: - Только диверсий нам и не хватало... Я закусываю губу, стараясь справиться с волнением. Взрыв? Диверсия? Неужели это то, о чем говорил Гейл? Мне хочется найти его и поговорить, но я понимаю, что нельзя. Во-первых, не стоит нарушать комендантский час. Во-вторых, я не смогу объяснить маме, куда пошла среди ночи. Приходится вернуться в гостиную и ждать утра. Не выдержав нервного напряжения, мама на рассвете уходит спать. Мы с Эстер остаемся вдвоем. Приходит мальчик-стажер от папы и говорит, что ночью неизвестные взорвали шахту. К счастью, там не было людей, и никто не погиб. Но теперь дистрикт понесет гигантские убытки, многие семьи окажутся на грани выживания. И что делать дальше, непонятно. Еще он передает, что папа вернется домой нескоро - возможно, его не будет до вечера. Потом забирает папин костюм и уходит. Эстер, отчаянно вздыхая и причитая от страха, возвращается к домашним делам. А я собираюсь на пробежку, хотя чувствую себя абсолютно усталой и разбитой. Но отойти от дома не успеваю, потому что к нашему крыльцу подбегает миссис Хоторн. Она бледная, как покойница, растрепанная и ужасно испуганная. Никогда раньше я не видела миссис Хоторн в таком состоянии. Завидев меня, она бросается вперед. - Мадж, твой отец дома?! - Нет, он ушел на службу. А что... что случилось? Словно обессилев, миссис Хоторн опускается на ступеньку крыльца. Она вся дрожит, и я боюсь, что женщина потеряет сознание. Присаживаюсь рядом, несмело касаюсь ее руки. Миссис Хоторн тут же обхватывает мое запястье. Пальцы у нее ледяные. - Гейла только что арестовали! - Что?! - Гейла... арестовали. Они... пришли сегодня утром и увели его. Мадж, я боюсь... боюсь, что они его убьют. А он ничего не делал! Он не мог организовать этот взрыв! Он всю ночь был дома и... Миссис Хоторн замолкает, словно ей не хватает воздуха. Я тоже чувствую себя так, будто вот-вот грохнусь без сил. Кто-то устроил диверсию, и Гейла арестовали. Но это был не он! Это не мог быть он! А если даже... - Куда его повели? В Дом Правосудия? Миссис Хоторн судорожно кивает. - Тогда я сейчас побегу туда. Попытаюсь найти отца и что-то сделать. А вы... возвращайтесь лучше домой, к детям. Хорошо? - Ты уверена, что я не должна пойти с тобой? - Уверена. Так... будет лучше. Я ни в чем не уверена. Ни в чем. И не знаю, будет ли лучше, если она останется дома. Но я больше ничего не боюсь. И готова действовать. Путь до Дома Правосудия занимает несколько минут. Сначала я бегу со всех ног, но потом замедляю шаг и привожу в порядок дыхание. Никакой паники - я должна держаться так, как будто имею полное право находиться здесь. Поправляя капюшон спортивной кофты, я решительно переступаю порог. Останавливаюсь в холле, оглядываюсь по сторонам. В конце коридора справа от меня маячат двое миротворцев - кажется, именно туда мне нужно. Медленно, печатая шаг, направляюсь к ним. Все нервы у меня напряжены до предела, но руки не дрожат. И вообще, как мне кажется, я выгляжу вполне естественно. Не глядя на миротворцев, подхожу к ним. Один из мужчин - кажется, его зовут Финеас, - решительно преграждает мне путь. - Мисс Андерси, вам туда нельзя. Оборачиваюсь к миротворцу с таким видом, словно только сейчас его заметила. Чуть приподнимаю брови. - Меня послал отец. Он и сам подойдет с минуты на минуту. - Что ж, ваш отец может пройти. А вам здесь делать нечего. - Вам, конечно, виднее, где я должна находиться, а где нет, - медленно произношу я, глядя мужчине в глаза. - Приму это к сведению и донесу до внимания заинтересованных лиц. А пока... я подожду отца. Разворачиваюсь к миротворцу спиной, краем глаза замечая, что он отступает на шаг назад. А потом бросаюсь к нему, подныриваю под руку мужчины и стремительно несусь по коридору. - Мисс Андерси! - орет миротворец мне в спину и мгновенно бросается в погоню. Но, к счастью, не стреляет. Теперь я точно знаю, что они не причинят мне вреда. И дело не в том, кто мой отец. Мэр Двенадцатого Дистрикта практически так же бесправен, как и его граждане. Дело в министре Антонии - видимо, здесь знают, кто мой покровитель. Что ж, пока это полностью меня устраивает. Решительно толкаю двери в конце коридора и вваливаюсь в комнату, которую Тред превратил в допросную. Вижу самого Главу миротворцев и пару его подручных. И Гейла. Он сидит за столом и выглядит почти так же плохо, как когда его высекли плетьми. При виде меня он вскидывает голову. Но не успевает произнести ни слова, потому что вслед за мной вваливается Финеас. - Прошу прощения, сэр, - выдыхает он, бросая быстрый взгляд на своего начальника. - Она прорвалась мимо охраны. Сейчас я выведу ее отсюда. Он хватает меня за плечо, но я решительно вырываюсь. Не глядя на Финеаса, направляюсь к Треду. И произношу, не повышая голос: - Я никуда не уйду. Я хочу знать, на каком основании вы задержали моего жениха. Тред смотрит на меня. Сначала в его взгляде превалирует скука. Потом ей на смену приходит ярость. - Убирайся вон! - говорит глава миротворцев. - Или будешь арестована вслед за своим так называемым женихом. Я открываю рот, чтобы ответить. Но тут от двери звучит знакомый голос: - Господин Тред, я бы попросил вас более уважительно разговаривать с моей дочерью. Я оборачиваюсь и вижу папу. Он стоит на пороге бледный и решительный. Если я готова драться за Гейла, то отец готов драться за меня. Глава миротворцев бросает на папу взбешенный взгляд. А потом машет Финеасу рукой, заставляя покинуть допросную. Снова смотрит на отца. - Это дело не в вашей компетенции, господин мэр. И вам не стоило бы в него вмешиваться. - Взрыв произошел в моем дистрикте, - возражает отец. - И сейчас речь идет о моей дочери. Которой вы только что угрожали арестом. Ни один из них не смотрит на меня. Пользуясь этим, я делаю шаг к Гейлу. Подручные Треда тут же демонстративно берутся за оружие. Но я не собираюсь подходить ближе. Я просто ловлю взгляд Гейла и пытаюсь успокоить его. Нельзя, нельзя, чтобы он сейчас вмешался и все испортил. Глаза Гейла серо-стальные, упрямые. Под правым расплывается свежий кровоподтек. Он смотрит на меня безразличным взглядом, и я не знаю, понимает ли он, что я делаю. Что ж, буду надеться, что понимает... - Ваша дочь называет своим женихом диверсанта, организовавшего взрыв. Вчера ночью его видели на месте преступления. У нас два свидетеля. И как только он признает свою вину... - Вашим свидетелям нужно носить очки! - звенящим голосом произношу я, оборачиваясь к главе миротворцев. - Гейла Хоторна не могли видеть на месте преступления. Он всю ночь был со мной. Гейл вскидывает голову. Отец резко оборачивается ко мне. Глава миротворцев замолкает на полуслове. - Мы встречаемся несколько раз в неделю, - говорю я, ни на кого не глядя. - Тайно. Гейл... понимается ко мне в комнату. Вчера был именно такой день. Он был со мной до самого рассвета. Я не отпустила его, даже когда услышала взрыв. Мне было страшно! Справившись, наконец, с оцепенением, Ромулус Тред направляется ко мне. Я выдерживаю его взгляд, хотя желудок сжимается в тугой клубок. Глава миротворцев молчит, внимательно разглядывая меня. Потом интересуется нарочито участливо: - И вы готовы присягнуть, что всю ночь были с подозреваемым? Выступить перед всеми жителями дистрикта? Перед... высшим руководством? - Да, готова. - И не боитесь последствий? - Чего мне бояться, если правда на моей стороне? - А вы, господин мэр? - миротворец оборачивается к моему отцу. - Вы тоже готовы к последствиям? - Я знал, что у моей дочери отношения с мистером Хоторном, - произносит папа, чем ввергает в ступор всех присутствующих. - Хотя и не подозревал... насколько далеко они зашли. - И вы готовы подтвердить, что вчера ночью этот молодой человек был в вашем доме? - Он был у нас вечером. Часов в двенадцать я ушел спать, а Мадж обещала... проводить гостя. Возможно, наша экономка знает больше. - Вам не достаточно моих показаний?! - спрашиваю я, подходя к Гейлу и опуская ладонь на его плечо. Плечо словно высечено из камня. И мне остается только гадать, как Гейл относится ко всему происходящему. Возможно, злится на меня за всю эту ложь. Но сейчас его чувства не имеют значения - главное, вытащить голову из петли. - Мисс Андерси, - произносит Тред, резко разворачиваясь ко мне. - Вы знаете, кто курирует следствие? - Догадываюсь. - И что думаете по этому поводу? - Я все улажу, - решительно произношу я. - Это просто... недоразумение. Несколько секунд все присутствующие молчат. Я крепко держусь за плечо Гейла, чтобы унять дрожь в руках. Потом отец, наконец, произносит: - Если мы выяснили все... недоразумения, мне бы хотелось забрать этих молодых людей с собой. А вам, господин Тред, стоит заняться поисками настоящего преступника. По горячим следам, так сказать. Глава миротворцев смотрит на отца с ненавистью, но папа, как и я, понимает - влипнуть еще больше мы не сможем. Он кивает мне, и я сжимаю плечо Гейла. Наклоняюсь к нему и шепчу: - Пойдем со мной. Тред пристально смотрит на нас. Переводит взгляд на Гейла и медленно произносит: - Я смотрю, мистер Хоторн, вы пользуетесь популярностью у женщин Двенадцатого Дистрикта. Уже вторая рискует жизнью, чтобы вытащить вас из неприятностей. Но не думайте, что так будет всегда. Рука Гейла напрягается, но я изо всех сил сжимаю ее. Несколько секунд он остается безучастным, а потом легко пожимает мои пальцы. И произносит только: - Я приму это к сведению. А потом мы выходим из допросной, и мне все время кажется, что кто-нибудь выстрелит нам в спину. Папа идет впереди и молчит. Я по-прежнему держу Гейла за руку, и он не делает попыток освободиться. Когда мы минуем Финеаса и его напарника, миротворцы провожают нас заинтересованными взглядами. Стараясь на смотреть на них, я внимательно разглядываю папин затылок. И так до самого конца коридора. Мы выходим из дверей Дома Правосудия, и я останавливаюсь, ни в силах поверить в то, что снова вижу солнце. Судорожно сжимаю руку Гейла, а потом отпускаю ее. Ловлю его взгляд, но он не смотрит на меня. Тогда я снова касаюсь его ладони. Спрашиваю: - Ты не злишься? Я просто... не смогла придумать ничего другого. Гейл резко оборачивается. И я понимаю, что если он и злится, то не на меня. Несколько секунд он молчит, а потом мотает головой. И произносит как само собой разумеющееся: - Они приговорили меня к расстрелу. Треду требовалось только признание. - Но ты же не... - Конечно, нет! - Я знала. Я просто... - Ты пожертвовала своей репутацией, Мадж. - Да кому она нужна, - судорожно шепчу я, качая головой. - Я так боялась... что ничего не получится. Все время боялась... Тут отец резко оборачивается к нам, и мне приходится замолчать. Облегчение, испытанное из-за того, что Гейл не злится на меня, рассеивается, как дым. Потому что отец в ярости - я его таким никогда не видела. - О чем ты думала? - гневно произносит он, не обращая никакого внимания на Гейла, и сверля меня взглядом. - Подставила себя, меня, всю семью! Что бы было с мамой, если бы нас арестовали?! Ты об этом подумала, Мадж?! - Мистер Андерси... - вмешивается Гейл. Но отец обрывает его: - А ты, парень, помолчи. Я не с тобой сейчас разговариваю! Лучше воспользуйся возможностью, и иди домой. Неизвестно, когда они вернутся за тобой. И ты, Мадж, ты тоже немедленно отправишься домой. Там мы с тобой поговорим! - Нет! - решительно отвечаю я. Отец замолкает и смотрит на меня в полной растерянности. - Мадж, я не шучу! Ты немедленно вернешься домой и... - Я пойду с ним, - говорю я и крепко вцепляюсь в ладонь Гейла. - Я не вернусь домой и не поеду в Капитолий. Мне надоело бояться! Надоело жертвовать теми, кого я люблю! Я пойду с Гейлом. И если они вернутся, я буду там. У отца такое выражение лица, что у меня сердце сжимается от жалости. Но отступить сейчас невозможно. Папа должен понять, что как прежде уже не будет. Что если мы покоримся, то превратимся в овец, которых рано или поздно отведут на бойню. А если будем бороться... то хотя бы не предадим себя. - Мадж, что ты говоришь?! Ты же сама согласилась на предложение министра. Я хотел отказаться, а ты сказала, что поедешь с ним. А теперь заявляешь, что обручена с шахтером. Ты понимаешь, чем все это закончится?! - Понимаю. Теперь понимаю. Но... Я лучше умру стоя, чем проживу всю жизнь на коленях! Прости, папа. Ты... тоже поймешь. Потом я разворачиваюсь к Гейлу и крепче сжимаю его руку. - Пойдем. И мы идем. Просто идем по улице, не глядя на зевак, с интересом наблюдающих за этой сценой. Идем сами не зная куда. Не зная, сколько нам позволят пройти...