"Последний шанс"

Спросонья я не понимаю, где нахожусь и что происходит. Голова тяжелая, а в глаза будто песка насыпали. Резко сажусь на земле и тяну руку к чакре. Оружие удобно ложится в ладонь, я вскакиваю и… замираю на месте. Потому что битва уже в самом разгаре. Видимо, пока я спала, на нас напали. Я вижу Кашмиру и Блеска, которые с мечами наперевес атакуют Финника. Джоанна спешит ему на помощь, Чума прикрывает ей спину. Энни предусмотрительно держится в стороне, да и Бити тоже в схватку не лезет. А Хеймитч… Ищу глазами напарника и вижу, что на него наседает Брут. Бросаю чакру, но промахиваюсь – видимо, еще не успела проснуться. Досадливо фыркнув, быстро оглядываюсь по сторонам. Ищу, чем бы еще запустить в Брута. И тут вижу Энорабию, которая подбирается к сражающимся сбоку. Не думая больше ни о чем, бегу к ней. Отталкиваю женщину в сторону, перехватывая ее руку с ножом. Энорабия теряется, но только на секунду. Уже через мгновение ее запястье проворачивается в моей руке, и женщина вырывается. Я пытаюсь откатиться от нее, но теперь уже Энорабия вцепляется в меня. Несколько секунд мы боремся в песке, причем мне каким-то чудом удается уворачиваться от каждой ее атаки. А потом кто-то стаскивает Энорабию с меня и отшвыривает в сторону. Я вскакиваю и вижу человека, который меня спас – это Чума. Энорабия бросается на него и получает топором в плечо. Я слышу страшный чавкающий звук, и женщина падает на песок, зажимая разрубленную ключицу. Понимаю, что сейчас произойдет, и отворачиваюсь прежде, чем Чума добивает ее. Зрители, завидев это, полностью во мне разочаруются. Но если меня стошнит, будет не лучше. Пока мы барахтались в песке, схватка завершилась. Я оглядываюсь по сторонам, лихорадочно анализируя ситуацию. Вижу тело Блеска на берегу, у самой воды, вижу Энорабию, которая чуть не убила меня. Брут и Кашмира уцелели и теперь убегают в разные стороны. Из наших, кажется, никто не убит… - Бегом за ними! – кричит Джоанна, размахивая топором. – Не добьем сейчас, нападут снова. Ко мне ее призыв явно не относится. Однако я непроизвольно делаю шаг вперед. И тут же замираю, потому что вижу Хеймитча. Он лежит на песке, который потемнел от крови. И кажется, пребывает без сознания. Я бросаюсь к напарнику, но тут что-то странное происходит с землей. Она буквально уходит у меня из-под ног. Я падаю навзничь и, лежа на боку, наблюдаю за тем, как островок с Рогом изобилия начинает стремительно вращаться. Центробежная сила утягивает меня куда-то в сторону океана и я, ни о чем больше не думая, всем телом прижимаюсь к земле. Погружаю пальцы в песок, стремясь хоть за что-то зацепиться. Закрываю глаза, отчаянно борясь с тошнотой. Мне кажется, что эта безумная карусель никогда не остановится. Я чувствую, что сползаю в воду, хотя была довольно далеко от берега. А потом… все прекращается. Некоторое время я лежу неподвижно, чувствуя, как в ушах стучит кровь, затем поднимаю голову и открываю глаза. Ничего не изменилось. Рог изобилия по-прежнему возвышается в центре островка. Его окружает песчаный пляж, где мы разбили лагерь. Только вот наших вещей на песке нет – все они в воде. А мои союзники… Приподнимаюсь на колени и оглядываюсь по сторонам. Джоанна помогает Энни подняться на ноги. Чума вылавливает из моря свой топор. Бити лежит у самой воды и выглядит как покойник. Но он в сознании – я вижу, как руки изобретателя отчаянно шарят по песку. Наверное, ищет свою катушку. Но где же Хеймитч? С все возрастающим беспокойством, я встаю на ноги. Поворачиваюсь к морю и чувствую, как сжимается сердце. На волнах колышутся три тела. Блеск, Энорабия… и Хеймитч. А над водой уже кружится планолет. И если… Поспешно захожу в воду, совершенно не думая о том, что буду делать дальше. Я должна вытащить Хеймитча, пока его не забрали! Он самый близкий мой человек на Арене, он единственный, кому я могу доверять. Мне нельзя его терять! Мимо проносится Финник и, пока я бреду вперед по колено в воде, он ныряет и плывет к Хеймитчу. Я останавливаюсь, понимая, что здесь моя помощь не нужна. Еще раз обвожу взглядом окружающий пейзаж и вижу катушку Бити. Ее тоже смело в воду. Поднимаю катушку и бездумно прижимаю к груди. Смотрю, как Финник плывет к берегу, увлекая за собой Хеймитча. Он жив? Должен быть жив, иначе Финник не стал бы напрягаться. Или он просто надеется на лучшее? Планолет кружит над качающимися на волнах людьми, мертвыми и живыми. И только когда Финник выбирается на берег, он опускает железные клешни и подхватывает тела погибших трибутов. Сначала Энорабию, потом – Блеска. Больше я их не увижу. Подхожу к Хеймитчу, который вытянулся на песке. Проходя мимо Финника, на секунду сжимаю его плечо и одними губами произношу «Спасибо». А потом сажусь на песок рядом с напарником. Он жив. Но его впалый живот пересекает здоровенный порез. Глубокий и страшный. Я беспомощно оглядываюсь по сторонам, не зная, чем закрыть рану. Но тут рядом оказывается Энни и дрожащей рукой протягивает мне пучок древесного мха. Прижимаю мох к ране Хеймитча, и он открывает глаза. Зрачки мужчины расширенные, а взгляд бессмысленный. Несколько секунд он бездумно смотрит в небо, а потом с трудом фокусируется на мне. И губы Хеймитча двигаются – видимо, он пытается ухмыльнуться. - Испугалась? – хрипло спрашивает напарник, накрывая ладонью мою руку, которая прижимает мох к его животу. Я хочу ответить, но не нахожу в себе сил. Только судорожно киваю головой. - А ты чего хотела… Это ж игры… - Ты не умрешь? – спрашиваю я шепотом, потому что именно это сейчас меня беспокоит. – Не надо. Пожалуйста… - Постараюсь, - кряхтит Хеймитч, но я вижу, как он плох. Даже наш непродолжительный разговор его утомил. На лбу Хеймитча выступили крупные капли пота, щеки ввалились, а губы приобрели какой-то синюшный цвет. - Что я могу для тебя сделать? - Продержись… еще день. И не делай глупостей… идет? - Идет, - киваю я, с трудом сглатывая комок, образовавшийся в горле. Финник трогает меня за плечо, я поднимаю голову и впервые замечаю, каким усталым он выглядит. Хотя, наверное, мы все друг друга стоим. Мы… забавное слово. Особенно, если учесть, где я сейчас нахожусь. - Давай перенесем его в тень, - предлагает Финник и я киваю. Молча отхожу в сторону, а он поднимает Хеймитча и тащит к Рогу изобилия. Я иду следом и вяло думаю о том, что они могут убить нас обоих. Хеймитч сейчас беспомощней младенца, а я никогда не была хорошим бойцом… Пальцы правой ноги ударяются обо что-то острое, и я шиплю сквозь зубы. Наклоняюсь и достаю из песка нож. Понятия не имею, как он сюда попал, но мне пригодится. Потому что в ближайшее время может произойти все, что угодно. Устроив Хеймитча в тени, Финник оборачивается ко мне. - Пойдем за водой. Трубка еще у тебя? О трубке я за последние пять минут ни разу не думала. Поспешно вскидываю руку к груди и облегченно выдыхаю. Трубка на месте. Видимо, женщины всего мира не зря прячут ценные вещи в лифчике. Однако уйти и оставить Хеймитча в одиночестве… - Никто из нас не навредит ему, - мотает головой Финник, который, кажется, понял, о чем я думаю. - Я тебе не верю, - устало произношу я. – И остальным тоже. - Естественно. Но выбора у тебя нет. Разве что сбежать в джунгли и попытаться выжить в одиночку. Но это именно та глупость, о которых говорил Митч. - Я бы без него не ушла, - отвечаю я, пожимая губы. - Я просто предупредил. Пойдем за водой. Ты наберешь, а я тебя прикрою. Засовываю нож за пояс и иду вслед за Одейром в джунгли. Ноги будто налились свинцом, но голова работает как всегда ясно. Первый испуг прошел, и я готова спокойно обдумать ситуацию. Хеймитч ранен и ранен серьезно. Возможно, он умрет. Однозначно умрет, потому что победитель должен остаться один, а он в таком состоянии с противниками не справится. Даже с моей помощью. Вопрос в том, что делать мне. Бросить его и сбежать в джунгли, пока меня никто не зарезал? Наверное, это было бы самым правильным решением. Но я не могу. Не могу оставить Хеймитча, даже зная, что он умирает. Он – последняя ниточка, которая связывает меня с нормальной жизнью. И я обязана быть рядом с ним до конца. А потом… потом я попробую уйти. Если получится. Финник замедляет ход, и я отвлекаюсь от своих мыслей. Вопросительно смотрю на него, а парень произносит: - Не могу понять, где мы находимся. Это сектор с обезьянами? - Похоже на то, - киваю я, хотя после того, как распорядители устроили нам карусель, сориентироваться на местности очень сложно. Видимо, это и было их целью. – Только сейчас здесь никого нет. - Тогда наберем воды и уходим, - кивает Финник, протягивая мне нож. – Давай, я прикрою. Я подхожу к ближайшему дереву и начинаю ковырять дырку в стволе. Ножом это делать сложно, не хватает шила. Но его никто из нас не додумался захватить. А когда вернулись к Рогу изобилия, никакого шила там уже не было. Так что имеем то, что имеем. Молча работаю ножом, не глядя на Финника, который стоит рядом с тризубцем в руке. И тогда это происходит впервые. Я слышу мамин крик. Нож выпадает из руки, и я замираю, как вкопанная. Это невозможно! Этого просто не может быть! Мама не могла попасть на Арену! - Мадж! – зовет Финник. Но я не смотрю на него. Мама кричит снова, и я бегу на звук. Сквозь заросли и лианы, не обращая внимания на сбившееся дыхание и боль в боку. От ужаса мутится в голове. Мама здесь. Мама попала на Игры. Это самое страшное, что могло со мной произойти. Хуже ничего нет. Мама… Она такая слабая. Она это не переживет. Она… Вылетаю на поляну и останавливаюсь, отчаянно оглядываясь по сторонам. Мама должна быть здесь. Я только что слышала ее. И действительно, из крон деревьев, окружающих меня, снова раздается полный боли крик. Вскидываю голову и внезапно понимаю, как жестоко меня обманули. На дереве сидит небольшая хохлатая птичка. Черная и неприметная, но, когда она открывает клюв, оттуда исходит крик моей мамы. И внезапно я понимаю кто это. Сойка-говорун. Видимо, в Капитолии их все-еще разводят. Медленно дышу, пытаясь себя успокоить. Мамы здесь нет. И не могло быть. Это просто игры распорядителей. Они хотят вывести нас из равновесия. И успешно, нужно признать… Кусты содрогаются и на поляну вываливается Финник. Поспешно оглядывается по сторонам и останавливает взгляд на моем лице. - Что происходит? Но ответить я не успеваю, потому что издалека снова доносится крик. Только теперь какой-то другой женщины. И еще один, и еще… Потом крики следуют один за другим. Финник, не говоря мне ни слова, мчится куда-то в заросли. И я слышу, как он зовет Мэгз. Бегу за ним. Хватаю за руку, пытаюсь объяснить, что происходит. Но парень явно не в себе. - Говоруны повторяют лишь то, что слышали! – мотает головой он, вырывая у меня свою руку. – Откуда, по-твоему, взялись эти звуки? - Сгенерировали! – ору я, потому что мне нужно любым способом привести его в порядок. Сейчас мы – легкая добыча, и любой трибут может нас убить. – Создали искусственно! Подумай головой, я слышала свою маму. Она жена мэра, никто не стал бы ее пытать, чтобы доставить мне пару неприятных минут! А твоя Мэгз? Финник замирает, не произнося ни звука. Кажется, мои слова возымели действие. Наконец парень открывает рот. - Она наш куратор. Мэгз… - Ну вот видишь, куратора бы тоже не тронули. И вообще, вспомни про интервью с близкими трибутов. Его будут снимать, когда нас останется восемь! И наши родные и друзья должны там быть. С ними все в порядке. Нас обманули, понимаешь? Вокруг по-прежнему раздаются крики боли. Я узнаю голос папы, Гейла, вот снова мама… Отмахиваюсь от них, заставляю себя сконцентрироваться на действительности. Тем более что Финник, кажется, приходит в себя. Мертвенная бледность отступает с его лица, а потом парень медленно качает головой. Устало произносит: - А ты сообразительная. - Спасибо за комплимент, - отвечаю я, чувствуя, как по телу расходится нервная дрожь. Последствие пережитого стресса. – Пойдем назад, ладно? Хеймитчу нужна вода. Пока мы бредем обратно, сопровождаемые жуткими воплями любимых нами людей, Финник негромко спрашивает: - Ты правда думаешь, что Капитолию не все равно? Что для них хоть кто-то неприкосновенен? Я думаю, что Капитолий – это Сноу. Думаю, что один человек каким-то образом сумел подмять и переделать под себя целую страну. И, помедлив, отвечаю: - Мне кажется, они… Он… - … ничего не делают просто так. Они могут уничтожить кого угодно, но только если это принесет им пользу. А так… не думаю. Возникнет слишком много сложностей, а им это не нужно. Финник обдумывает мои слова и кивает. Но ответить ничего не успевает, потому что врезается во что-то невидимое. И отлетает назад. В первую секунду мне кажется, что парень наткнулся на силовое поле, и я замираю от страха. Но Финник жив – он копошится в траве, а потом приводит тело в вертикальное положение и вытирает кровь с лица. Подхожу к нему и наклоняюсь: - Помощь нужна? - Все нормально, - Финник мотает головой, разбрызгивая капли крови из разбитой губы. – Они поставили барьер. Видимо, чтобы мы не могли уйти из зоны действия. - Значит, нам придется провести здесь целый час? – спрашиваю я, поежившись. Хоть и понимаю, что крики, которые доносятся из леса, издают сойки-говоруны, слушать их тяжело. Можно бравировать сколько угодно, но нервы мои напряжены до предела. И я не уверена, что смогу выдержать еще час этой пытки. Впрочем, разве у нас есть выбор? Финник кивает и, не вставая с земли, добирается до невидимого барьера. Сидится, приваливаясь к нему спиной. Помедлив немного, я устраиваюсь рядом. Зажимаю уши, закрываю глаза и, прижавшись спиной к прозрачной упругой стене, жду, пока все закончится. Время тянется невыносимо медленно. Чтобы успокоиться, я считаю вдохи и выдохи. Это помогает, хоть и не слишком. Так что, когда стена за нашими спинами исчезает, я в изнеможении валюсь на траву. И лежу минут пять, бездумно глядя в небо. Потом Финник трясет меня за плечо, и я поднимаюсь. Молча, стараясь даже взглядами не встречаться, мы идем обратно в сектор обезьян. Набираем две раковины воды и возвращаемся на пляж. Там я сразу же опускаюсь на колени возле Хеймитча. И весь остаток дня посвящаю заботе о нем. Пою напарника водой, промываю его рану, меняю повязку. Эти простые действия отвлекают меня от окружающей действительности. И от мыслей о том, что будет, если… когда… Хеймитч умрет. * * * Следующие полтора дня проходят для меня, словно в тумане. Я практически не слежу за тем, что происходит вокруг. Бити дважды получает посылку с булочками. Финник охотится на рыбу. Энни пытается наладить наш быт. Я же провожу все время с Хеймитчем, который практически не приходит в себя. Его рана воспалилась и ужасно пахнет. Губы сухие как наждак, но я боюсь давать ему много воды. Слышала, что при ранениях живота это недопустимо. К обеду третьего дня Игр нас остается всего девятеро. Наша компания и двое профи – Кашмира из Первого дистрикта и Брут из Второго. Об этом мне рассказывает Чума, который приходит осведомиться о самочувствии Хеймитча. - Бити придумал, как вывести их из игры, - информирует мужчина, усаживаясь рядом. – Сегодня в полночь он хочет использовать свою проволоку, как проводник. Когда в дерево ударит молния. Ток пройдет по проволоке и убьет любого, кто в этот момент окажется на пляже. На мокром песке. Он практически уверен, что Брут и Кашмира где-то поблизости, так что должно сработать. Я киваю, потому что план выглядит вполне рабочим. Не слишком хорошо разбираюсь в физике, но о том, что медь и вода проводят электричество, мне известно. Вот только… - А что потом? Останемся одни и будем убивать друг друга? - Там видно будет, - отвечает Чума и подмигивает мне. – Ты просто держись рядом со мной и все будет нормально. Поскольку в этот момент он пялится на мою грудь, мне это предложение заманчивым не кажется. Но спорить нет смысла, поэтому я киваю. И просто дожидаюсь полуночи. Хочу посмотреть, как сработает план Бити, а потом уже что-то решать. Хотя выбор решений у меня невелик, ведь Хеймитч умирает, и я не могу его бросить. Но буквально через несколько часов все меняется. Бити предлагает Джоанне и Энни отнести катушку к полосе прибоя, попутно разматывая проволоку. Финник протестует и предлагает на эту роль себя, но Бити заявляет, что он нужен здесь. Мне идти никуда не хочется, но я тоже вызываюсь помочь. И Джоанна снова отказывается. Вместо этого она поручает мне принести воду. А Чума вызывается меня сопровождать. Я никуда не хочу идти с Чумой. Целый день меня мучает какая-то неясная тревога. Но, с другой стороны, если бы они хотели меня убить, уже убили бы, так что бояться нечего… После того, как Джоанна с Энни уходят, я осторожно протираю мхом лицо Хеймитча. Вливаю в его полуоткрытый рот пару глотков воды и встаю на ноги. Если уж идти в джунгли, то сейчас. Пока еще совсем не стемнело. Чума ждет меня у кромки леса и пропускает вперед. Как обычно я несу раковины и трубку, а он со своим топором прикрывает меня. По дороге мы молчим и это, наверное, должно бы меня насторожить. Но я так устала от постоянной тревоги, что совершенно перестала ловить мышей. Поэтому удар по голове застает меня врасплох. Отключаюсь я на каких-то пару секунд, видимо, Чума ударил несильно. Но когда прихожу в себя, на меня накатывает волна ужаса. Потому что мужчина сидит на моих бедрах и прижимает мои руки к земле. Открываю рот, чтобы заорать, но Чума тут же запечатывает его ладонью. При этом он освобождает мою левую руку, и я силой колочу его по плечу. - Тихо-тихо, - негромко произносит Чума, продолжая меня удерживать. – Успокойся, я ничего плохого тебе не сделаю… Я понимаю, что происходит. Думаю, что понимаю. И снова испытываю ужас. Нас же показывают на всю страну! Все, что он сделает со мной, увидят мои близкие. Мама. Папа. Гейл… Быть изнасилованной само по себе ужасно, но быть изнасилованной на камеру… Вырываюсь изо всех сил, и Чуме приходится перехватить оба моих запястья. Свободной рукой он лезет куда-то за спину и одновременно шипит на меня: - Лежи смирно и все быстро закончится. Продолжаю вырываться. И даже когда вижу в его руке нож, не сдаюсь. Терять мне нечего, пусть лучше убьет! Но Чума меня не убивает, вместо этого он вспарывает мне предплечье. По руке течет кровь и я, наконец-то, вырываюсь. Нашариваю в траве одну из раковин, в которых мы носили воду, и с силой вонзаю ему в шею. Чума скатывается с меня, и я с трудом поднимаюсь на четвереньки. В голове бьет набат. Оглядываюсь и вижу, что он тоже поднимается. По шее мужчины течет кровь, но рана, похоже, несерьезная. - Стой, Мадж! – хрипло произносит он, протягивая ко мне руку. – Это не то, что ты подумала! Мне нужно добить его, но я не могу. Разворачиваюсь и бросаюсь бежать. В чащу, в джунгли. Подальше от Чумы и всех остальных. Голова кружится и два раза я едва не врезаюсь в дерево. Но останавливаюсь, только когда забираюсь на гору. Здесь нужно быть осторожной, где-то рядом силовое поле. По руке течет кровь, и я оглядываюсь по сторонам в поисках мха. Его нигде нет, поэтому я пытаюсь поднять руку повыше, чтобы остановить кровотечение. Не помогает. Наоборот, похоже, что я снова попала под кровавый дождь. Судорожно всхлипываю, размазывая по лицу слезы вперемешку с кровью. От мысли о том, чего мне удалось избежать, дрожат ноги. Хотя… Зачем он порезал мне предплечье? Когда Чума достал нож, я думала, он хочет избавить меня от комбинезона. Но резать руку. Руку, в которой датчик… Неужели… Но зачем? Стой, Мадж! Это не то, что ты подумала! А что я могла подумать, если он навалился на меня и уговаривал лежать тихо?! И все же… Но какой смысл Чуме выковыривать мой датчик? Мы же на Арене и никуда с нее не денемся. Не думал же он… В эту секунду в дерево, находящееся совсем недалеко от меня, ударяет молния. Мир замирает, словно озаренный фотовспышкой. А потом происходит нечто совсем уж невероятное – молния бьет обратно! В небо вонзается горящий трезубец. И наступает темнота.