Божественный ветер. Возмездие греха.

      Пришла я в себя от того, что, кажется, замёрзла. Да что там, замёрзла… до костей продрогла. Меня трясло. Я не могла понять только из-за чего: то ли я заболела, что не удивительно, и меня лихорадит, то ли я действительно настолько сильно продрогла.       Вообще, говорят, чтобы быстрее согреться, нужно заняться чем-то физически выматывающим, например, попрыгать, побегать… От мысли о последнем ноги в конец атрофировались и отказывались не то что двигаться — чувствовать! Я мысленно хмыкнула и соизволила-таки открыть глаза. Вижу какой-то деревянный потолок, низенький, на мой взгляд. Попыталась посмотреть по сторонам, но шейный позвонок защемило, и я только дернулась, повернуть голову мне так и не удалось, а в поле моего зрения попадали только углы стен с потолком и сам, собственно потолок, а больше ничего.       — Ты пришла в себя? Это радует, — раздался спокойный мужской голос где-то недалеко от меня. — И даже удивительно, — что-то с той же стороны зашуршало и пару секунд шелестело, как сено, — что с такими серьезными ранами и большой потерей крови, как и пары кусков мяса, ты очнулась так быстро. Если тебе интересно, то ты была в отключке всего семь часов.       Сколько?! Мне нельзя столько было разлеживаться! Дура! Пока я тут ноги вытягиваю (!), мои накама их откинут! Если еще не… Так, не время об этом думать! Они сильные и справятся! Но… Семь часов! Это нереально много. Такое время дорогого стоит!       Я попыталась подняться. Мечтать не вредно, Токкотай, да. Только я качнула рукой, как она отозвалась режущей болью, я только и успела, что вскрикнуть. Мой потенциальный спаситель смачно выругался и подскочил, возвращая руку в прежнее положение, начиная разматывать что-то на ней. Бинты, что ли?       — Ты совсем безмозглая, или у тебя просто не все в порядке с головой?! Тебе руку чуть не оторвали, повезло ещё, что только небольшой кусок вырвали. Про ногу я вообще не заикаюсь, но раны мало-мальски были обработаны. Шрамы останутся не маленькие, но ты сама виновата! К тому же, я едва нашел «донора» на твои «новые» части тела.       Я простонала от осознания собственной слабости. Теперь еще один ни в чем неповинный человек пострадал из-за меня. Вот я дура, слабая, никчемная дура! Хотелось просто заплакать, но почему-то не получалось, от этого становилось ещё хуже и тоскливее.       С великим трудом, стонами боли и слезами я-таки села на кровати и нормально осмотрелась, предварительно размазав слезы по лицу свежими бинтами на руках. Не успела я нормально осмотреть помещение, как ко мне снова подскочил все тот же человек, но теперь я смогла рассмотреть его. Честно, на моем лице, скорее всего можно было увидеть шедевр мирового шока.       Передо мной во всей своей красе стоял Соун и укоризненно меня рассматривал. Я, честно, хотела о многом расспросить мужчину, но язык никак не поворачивался, а губы и вовсе не хотели открываться. Что происходит?       — Я же сказал, лежи и не двигайся! Ты совсем больная, раз собралась идти куда-то в таком состоянии да еще и в бурю! Даже я сегодня идти никуда не собирался. — Он еще долго ворчал, потряхивая своей длинной шевелюрой, что так же была завязана в тугой хвост под затылком. Он закурил.        Сигаретный дым быстро заполонил маленькую комнатку, но на удивление, мне не был противен этот запах, даже наоборот, это была не какая-то там химия сушеная из нашего мира, и, кажется, даже не табак был в сигарете. Что он курит? Конечно же, я рискнула спросить об этом, судя по всему, хозяина помещения, с трудом, хрипами и сиплым голосом, но я спросила. Он ответил, что в сигарете-самокрутке вместо табака набита сушеная снежно-солнечная трава, что растет в скалах недалеко отсюда. Так же я узнала, что эту траву можно использовать и как приправу в блюда, и в больших пропорциях как лекарство от бессонницы… только добыть ее очень непросто.       Я немного оклемалась, в то время, как Соун принес мне глубокую тарелку с чем-то приятно пахнущим. Он перенес меня за стол, на что я сказала, что могла бы и сама справиться. Он фыркнул, тихо хохотнул, но не ответил. Я пожала плечами, повернулась к чаше. Посмотрев в тарелку, я увидела ее до краев наполненную супом, с кучей мелко нарезанных овощей. Рядом на столе уже появился чай. Запахло лимоном, и от этой кислинки рот наполнился слюной, кончик языка немного защекотало от мнимого кислого вкуса во рту, и я его неосознанно прикусила. Сглотнула. Не теряя больше и секунды я быстро, но по-своему осторожно взяла в здоровую руку ложку и принялась за еду.       Стряпню Соуна я уже ела, но в прошлый раз она не казалась мне настолько (!) вкусной. То ли голод сказался, то ли еще что. Спрашивать, а значит отвлекаться от потребления пищи, мне сейчас вообще не хотелось. Пару раз повар упрекнул меня, что я слишком быстро ем и могу не то что подавиться, а заворот кишок себе соорудить, так как с прошлого раза, как мы у Соуна пообедали, я так ничего и не ела.       Ну, насчет заворота он преувеличил, впрочем, я довольно быстро разобралась с едой и чаем и теперь была хоть и не надолго, но довольна жизнью.       — Соун-сан, я все хочу у тебя спросить. — До меня только во время трапезы дошло, что меня спас Соун. Что он делал в той местности ночью? Как он незамеченным, и незамеченным ли, принес меня сюда? Да, и, где мы вообще? Эти вопросы не давали мне покоя. — В общем, как ты меня нашел, там, в темноте, да еще и далеко от города, почти у берега. Что ты там делал?       — Ну что ж, я расскажу, тем более, это непосредственно касается тебя. — Он хмыкнул и неопределенно дёрнул губами, как будто жевал что-то. — Вообще, я уже давно хочу сбежать отсюда, но корабли и прочие суда так редко проходят мимо этого острова… А самому в одиночку бежать в море мне не хватило духу. Да, я — жалкий трус, испугавшийся характера моря и его нрава. — Он тихо дышал в сцепленные в замок пальцы и отрешенно смотрел в пол. Я тактично решила помолчать, ожидая, что он расскажет еще. — И вот буквально вчера на этот остров высадились пираты. Я был бесконечно рад и надеялся, что они бы могли подбросить меня до соседнего острова, разумеется, не за даром, но все пошло наперекосяк. — Он говорит о нас! Те пираты — это же мы, так, он хотел бежать?.. Интересно, согласился бы капитан? Да и он сказал, что не за бесплатно бы ступил на борт. Что он собирался дать в замен? — Я даже не ожидал, что на этом судне вернется принцесса, а вы окажитесь ее соратниками, друзьями… Да кем угодно! — Он заметно нервничал, теребил ворот своей клетчатой рубашки, жевал нижнюю губу, метался взглядом, явно стараясь не смотреть на меня, но я продолжала молчать. — Да, я был крайне удивлен и взволнован, когда принц привел тебя ко мне на кухню, да и вообще удивился его речи, разговорам, как будто и не он вовсе, но я-то знал, что что-то не так. Не ошибся. — Он тяжело выдохнул, вытащил из нагрудного кармана рубашки самокрутку, чиркнул спичками и закурил. — Я весь день думал, зачем ему нужен пират, так похожий на него. Вечером, когда все ушли на банкет, а я остался на кухне, мимо проходила стража, и они жаловались друг другу, что им нельзя пойти на банкет, так как постоянный караул тоже нужен. Я особо не обратил внимание, пока один из них не заикнулся о «Гонке со Смертью», а в качестве жертвы должен был стать принц. Тогда-то у меня все и сошлось. Его величество Принц желало спасти свою королевскую задницу от гибели, а ты, так похожая на него, так удачно подвернулась под руку. Его уже не раз и не два пытались убить, а тут так совпало… — Он потушил окурок о свой ботинок и выкинул его куда-то себе за спину. А меня захлестнула с головой обида и ярость. Я злилась на себя за доверчивость и чрезмерную доброту, которую капитан бы уж точно не оценил. Я была обижена на свою глупость. Так подставить себя и команду под удар… Глупая девчонка… — Я не знал, когда начнется гонка, но очень хотел успеть спасти тебя до начала, ведь, как правило, никто не выживал в гонке. Тогда я три часа разгуливал по округе, примерно предполагая, где мог находиться «старт». Уже темняло, когда я услышал лай собак и рёв снегоходов понял, что опоздал. Но все равно поспешил в сторону звуков. Я нашел тебя уже в снегу и крови, разогнал собак и унес тебя в этот горный домик. Я тут иногда нахожусь, когда хожу в горы за снежно-солнечной травой и ледяными побегами Осколочной Ивы. В город тебя нести было опасно, так что…       Да, я поняла. Поняла, что была на краю гибели, и если бы не Соун, я бы погибла самой глупой, на мой взгляд, смертью. Кёджин бы меня второй раз убила, а капитан покрошил бы на мелкие ломтики и скормил бы Морским Королям. Чёрт! Я слишком засиделась. Мне ребят спасать надо! Грр, тупица, о чем ты только думаешь?       Я подскочила со стула, о чем сразу же пожалела, так как покусанная нога яро дала о себе знать. Боль в ляшке буквально прострелила вдоль всю ногу и осталась где-то в кишках. Воздух из легких выбило, не давая и шанса вдохнуть, а пальцы на конечностях рефлекторно сжались, образовывая крюки. Колени подогнулись, и я съехала на пол. Ко мне уже спокойно подходит Соун, поднимает меня на руках, гневно смотрит сверху вниз, недовольно скрипя зубами и чуть ли не перекусывая свежую сигарету, относит обратно к кровати. Я тут же получаю подзатыльник. Обидно.       — Еще раз что-то подобное выкинешь, я тебя заставлю весь лечебный сбор сожрать всухую! — Он едва ли не метал молнии.       В этот самый момент его лицо было ну очень жутким. И, честно, я бы даже, наверное, напугалась, если бы не видела кое-чего страшнее… Хотя это «страшнее» я видела всего раз в жизни… На тот момент мы с Психом и Шачи напоили в зюзю Бепо, а тот буянил. А мы в открытом море. А еще адреналин скачет, когда я убегаю от разъяренного Трафальгара, мимо меня пролетает разрезанный рыбий хвост и голова Шачи без той части лица, где должен быть рот, а позади визжит Псих… А когда я не успела применить фрукт и оказалась прижатой к полу ногой Ло, а нос его сапога неприятно давил на солнечное сплетение, я начала беспокоиться за сохранность своих конечностей, это было вообще за гранью… И в этот момент я поняла, что это лицо мне будет сниться в самых страшных кошмарах. Поэтому я сейчас пафосно, я так думаю, смотрю на надувшегося хомячка и просто стараюсь не смеяться. Он быстро отходит и говорит, что у него для меня сюрприз. Я шумно сглотнула.       — Я тут, давеча, русалку нашел в сугробе и в коляске инвалидной. Все думал, ваша — не ваша… — Он, кряхтя, вышел спиной из, скорее всего, соседней комнаты и выкатил коляску Психа… вместе с ней. Ее голова была перемотана, как и кисти рук. Хвост безвольно следовал за движущейся коляской. Мое сердце ушло куда-то в ноги, а потом резко застучало где-то под горлом, норовясь вот-вот выпасть изо рта. — Я нашел ее не за долго до того, как принес тебя сюда. Но твое состояние было хуже, поэтому пришлось так справляться…       — Я не знаю какими силами потусторонним ты пользовался, когда нас находил, но я тебе бесконечно благодарна. — Я почти плакала. Неужели одной проблемой меньше? Псих нашлась! Как гора с плеч, честное слово. — Это моя подруга — Кёджин. Я ее потеряла, так как в клетке среди пиратов я ее не видела, я боялась, что её могли продать где-нибудь на аукционе или на черном рынке. — Таки я разревелась. Мне стало гораздо легче, к тому же я повара сейчас почти боготворила. Наверняка, со стороны выглядело забавно: ревущая девчонка, сжимающая в крепких, тесных объятиях бессознательную, явно замерзшую русалку.       Я знала, что выглядела жалко, но ничего уже поделать не могла. В этот самый момент неожиданно открывается дверь. Я первым делом подумала, что это повар вышел на улицу, но тихое знакомое бурчание вовсе отмело мои сомнения. Я подняла глаза и увидела Пенгвина в черной капитанской шубе, своей шапке и весь в снегу, как будто специально валялся в сугробе.        — П-пенгвнин, т-ты ли э-эт-то? — Я не узнала свой голос: дрожащий, тихий, сиплый, будто я голос сорвала и грозилась вот-вот расплакаться. — Эт-то не…       — Нет, Токо-чан, — приветливо и солнечно улыбнулся, как и всегда, паренёк. — Я реальный. И, полагаю, тебя многое интересует, но рассказывать у меня нет времени. Капитан еще не оправился… — он только кивнул в приветствие Соуну и свернул в ту самую комнату, откуда совсем недавно выкатили русалку.       На секунду мне показалось, что я перестала дышать. Сколько же я пропустила, пока была в отключке? Значит, зря я так переживала за ребят, они действительно сильные и сами способны со всем справиться, не то что я. И почему я их ровняла по себе? Даже стыдно за такие мысли. Кстати, я встрепенулась, а что случилось с Ло? Как они выбрались из клетки? И вообще, почему Соун мне ничего не сказал? Не хотел, чтобы я беспокоилась, нервничала и переживала? Надеюсь в скором времени мне все расскажут, а пока я сидела на полу в обнимку с Кёджин, прятала свое лицо в ее холодные, пахнущие зимой волосы и боролась с желанием подорваться с места и убежать за Пенгвином, потому что понимала, что моя суета тут вообще неприемлема и я могу побеспокоить, возможно, раненного капитана. Как же все сложно…